Невада. О победителе в этом штате бьются об заклад даже дети. Пол Лекселт – республиканец, который провел два срока в Сенате, серый кардинал и ключевой стратег династии Рейганов. Он освобождает место, за которое борются республиканец Джим Сантини и конгрессмен-демократ Гарри Рейд. На сегодняшний день оба имеют одинаковый рейтинг. Лекселт – партийный функционер классического склада. Он не оставит свое место в Сенате, пока не будет уверен в победе своего преемника-республиканца. Но и он может ошибаться. Лекселт проводит собственную напряженную президентскую компанию, где ставки очень велики. Он крадется в зарослях позади Джорджа Буша и может потерять контроль над местной политикой. Вспомните Оскара Бонавену. Прогуливаясь по парку публичного дома под названием "Ранчо мустангов", Бонавена тоже считал себя в безопасности – но пуля таинственного снайпера пробила ему шею, и он умер. Ставки: шесть к пяти на Рейда.
Северная Каролина. Терри Сенфорд, двойник Губерта Хэмфри и бывший губернатор, просто обязан выиграть выборы, а недавно назначенный кандидат-республиканец Джеймс Бройхил – нет. Бройхил дорабатывает срок за бывшего сенатора Джона Иста, недавно покончившего жизнь самоубийством при грустных и отвратительных обстоятельствах. Местное население все еще не может успокоиться по этому поводу. Ставки: три к двум на Сенфорда.
Флорида. Любимица семейства Рейганов Пола Хокинс попала в серьезную переделку. Губернатор Боб Грэм – превосходно организованный политический локомотив с большими амбициями и высококвалифицированным персоналом. У него почти нет слабых мест. Он побьет Полу Хокинс, как свою домашнюю клячу. Ставки: пять к двум на Грэма.
Джорджия. Очевидный фаворит – кандидат от "Великой старой партии" Мак Маттингли. Впрочем, демократ-конгрессмен от Атланты Уитч Фаулер, победивший на первичных выборах Гамильтона Джордана, бывшего любимчика Картера, чувствует себя очень уверенно. Маттингли похож на куклу Барби с неясным электоратом, и ему не следует расслабляться. При ставках два к одному на черную лошадку Фаулер – один из лучших объектов для заключения пари на всем игровом поле.
Алабама. Здесь мы видим двух равных свиней в луже, но некоторые свиньи равнее других, а твердолобый фундаменталист-фанатик Иеремия Дентон – настоящий придурок, который будет хвататься за любую возможность выставить себя идиотом. Теоретически он может разрушить свое подавляющее преимущество над конгрессменом-демократом Ричардом Шелби. Но более вероятно, что это у него не получится. Ставки семь к одному на Дентона.
За восемь недель до дня выборов ставки стабилизировались на уровне 50 к 50 или, может быть, 51 к 49 в пользу демократов – в зависимости от ваших предпочтений. Я лично считаю – 52 к 48.
Выборы в Сенат 1986 года будут решающими. Возможно, победа демократов не изменит мир, но она по крайней мере утихомирит озверевшую компанию белых подонков, собравшихся под лозунгом "Бомбы и Иисус". Эти люди достаточно повеселились. Не только "Откровения" предрекает чуму, которую несут мстительные йеху1 (1 На американском политическом жаргоне "йеху": 1) политик, склонный к жестоким мерам; 2) реакционер, политический мракобес.).
Нам всем нужно отдохнуть от этого погрома. Рональд Рейган – старик. А вот остальные действительно могут стать свидетелями Армагеддона.
1 сентября 1986 года
Никсон и женщина – кит
Я не был настроен вести пустые разговоры. День был отвратительный, и мое сердце переполняла ненависть к человечеству. Утро я провел во Дворце правосудия, сражаясь с законниками и бандитами, а вторая половина дня была бесполезно потрачена на преследование горбатого кита. Злополучное животное заплыло в реку Сакраменто и спровоцировало образование "медийного совета", как выражаются в нашей среде. Под нажимом моей жестокой и амбициозной сотрудницы Марии Кан я был вынужден присоединиться к этой компании.
В Рио-Виста, маленьком городке, расположенном на берегу реки в часе езды на восток от Сан-Франциско, я встретил пожилую китаянку, которая, по ее собственному утверждению, когда-то была подружкой Ричарда Никсона. Она живет на барже, пришвартованной на заболоченном участке реки неподалеку от Антиохии. По ее словам, экс-президент часто бывал у нее, когда приезжал в Калифорнию.
НИКСОН И ЖЕНЩИНА-КИТ
– Иногда он прилетал на вертолете, – рассказывала она, – в сопровождении команды агентов службы безопасности. Телохранители с бутылками "будвайзера" в руках усаживались на досках, а мы уходили вдвоем за причал и играли в карты. Люди говорили, что он пьет слишком много джина, но я за ним такого не замечала. Мы встречались целых тринадцать лет, и никто не знал о нашей дружбе.
Я сидел рядом с китаянкой на уютной палубе плавучего ресторана с видом на реку, в которой прятался сорокатонный кит, как чудовище озера Лох-Несс.
Никто точно не знал причину его странного поведения. На реке собрались сотни людей, которые хотели посмотреть на кита; некоторые даже приехали из Голливуда, Орегона и Виннимакки. Они следовали за китом вдоль берега реки по узким дорогам, и их машины, предназначенные для езды по скоростным автострадам, буксовали в грязи. Местные рыболовы были в ярости. Кит представляет угрозу для лодок, утверждали они, и, кроме того, он, вероятно, болен. Морской биолог из Сосалито выступил с теорией, по которой самоубийственное поведение кита вызвал смертоносный паразит, "мозговая трематода". Обезумевшее от болезни огромное млекопитающее движется на мелководье, и дело может кончиться тем, что кит выбросится на пляж где-нибудь в саду за фермерским домом и умрет со страшными стонами и шумом. Само собой, вся страна сможет наблюдать эту картину по телевизору. Кое-кто высказывал опасения, что труп кита раздуется, и, попав в русло, гора гниющего жира заблокирует речку на всю зиму.
По прогнозу морских биологов, кит погибнет примерно через неделю, и с этим ничего нельзя поделать. Капитан буксира из Питсбурга предлагал загарпунить животное и по течению вытащить из реки в море, но в ночь перед запланированной битвой с китом капитана арестовали за непристойное поведение на автостоянке возле антиохийско-го театра.
Сказать по правде, увидеть кита удавалось не часто, а когда удавалось, он выглядел просто как огромное бревно. В какие-то дни кит выходил на поверхность каждые две-три минуты, в другие – появлялся редко или не появлялся совсем.
У меня была припасена бутылка джина, которую я собирался подарить китаянке – подружке Никсона, заехав к ней на обратной дороге. Репортеры продолжали следовать за китом – но без меня. Я завез джин и дезертировал.
Около полуночи я остановился в Новато, чтобы заехать на свадьбу и поздравить знакомого стриптизера с женитьбой на танцовщице из театра О’Фаррелла. Некоторые гости обалдели, когда невеста, одетая в старые ковбойские бриджи, стала браниться, как пьяная шлюха. Но я слишком долго работал в журналистике, чтобы не оценить утонченность постановки.
Было почти три часа ночи, когда, скрипнув тормозами, я припарковал машину на стоянке своего отеля. Похожий на пещеру холл был безлюден, если не считать небольшой компании дегенератов-яппи. Они ждали лифта. Их было шестеро или семеро, всем под тридцать. По прикиду можно было предположить, что они возвращаются с дискотеки.
На мужиках были блестящие кожаные куртки и новенькие белые кроссовки "Рибок", которые поскрипывали по плиткам пола, когда яппи нервно переминались с ноги на ногу, проклиная отель за плохую работу лифтов.
– Все застряли на тридцать пятом этаже, – сказал один из них. – Там держат девочек. Без специального ключа туда не добраться.
– Наплевать, – сказал его приятель. – Мы можем найти все, что нам надо, в этой газете.
Он просматривал бульварную газетенку с гордым названием "Spectator". На обложке было тусклое серое фото – нечто похожее на голую женщину с двумя собаками. На последней странице красовалась блеклая реклама фирмы эскорт-услуг под названием "Безграничный восторг". Текст объявления гласил: "Обслуживание только на выезде – сними классных девочек прямо сейчас!"
Одна из женщин хихикнула. В одной руке она держала стопку двадцатидолларовых бумажек, в другой – пакет с логотипом "Аристократического массажного салона". Ее спутник нес большую картонную коробку с кучей туфель на шпильках.
Ясно было, что эта компания своего рода жизнелюбов-извращенцев, приехавшая из Лос-Анджелеса на выходные. Они болтали об оргиях и плетках, а потом о бэбиситтерах и о том, что хорошо бы вернуться домой к началу любимой телепередачи. Одна из женщин спросила меня, что я думаю об Эде Мизе, новом генеральном прокуроре.
– Он до вас доберется, – сказал я. – Вы все скоро сядете за решетку.
Она отшатнулась и уставилась на меня.
– Вы кто? – недовольно проворчала она. – Еще один зануда?
– Я – ночной менеджер театра О’Фаррела, – ответил я, – этого Карнеги-холла народного секса в Америке. Высший авторитет в таких делах. Гнильцу я чувствую за милю.
21 октября 1985 года
Клуб геены огненной
Доколе, о Господи, доколе? Неужели все телепроповедники – дегенераты? Неужели они барахтаются в грязи и развлекаются со шлюхами каждый раз, когда телекамеры смотрят не на них? Неужели они все – воры, шарлатаны и содержатели публичных домов?
На прошлой неделе получил по заслугам еще один бесстыжий мошенник. Пятидесятидвухлетний Джимми Свог-гарт, луженая глотка из Батон-Руж, известный в некоторых кругах, как "Мик Джаггер телеевангелизма", засветился в мерзком дельце в Новом Орлеане и был вынужден оставить свой приход с годовым оборотом в 145 миллионов долларов из-за обвинения в сексуальных преступлениях. В прошлом году похожие дела довели до краха Джима Бек-кера, старого конкурента Своггарта.
КЛУБ ГЕЕННЫ ОГНЕННОЙ
Правда, некоторые утверждают, что это Своггарт организовал тогда заговор с целью опозорить Беккера и на всю жизнь приклеить к нему ярлык отвратительного содомита и отъявленного казнокрада, у которого жена – наркоманка, а вместо Иисуса – Налоговое управление США.
Потом Своггарт, обезумев от спеси, попытался убрать еще одного конкурента: проповедника Гормана из Нового Орлеана. В ход пошли обвинения в запойном пьянстве и совращении беззащитных детей.
Но на прошлой неделе Горман сделал ответный ход и злорадно заявил, что у него есть фотографии, на которых Большой Джим вместе с известной проституткой или, скажем, женщиной легкого поведения, тайно пробирается в мотель, предназначенный для "третьесортных романов и низкопробных свиданий".
Многим это напомнило вспышку сексуального безумия, которая выбила Гэри Харта из борьбы за президентское кресло.
Тогда многие говорили, что это позор. Но вы знаете, кто возмущался больше всех… Семя, в конце концов, проникло в мозг; глаза заблестели, и синапсы стали срастаться друг с другом. Теперь вместо того, чтобы прятаться в тайных любовных гнездышках, они важно разгуливают по "Холидей Инн" и собираются на оргии прямо в городе…
Люди, стоящие у руля, мало изменились со времен Калигулы. Всю долгую историю человечества секс и власть питали друг друга. В восемнадцатом столетии английский король и половина его министров были втянуты в широкую сеть странных, жестоких секс-клубов и тайных культов. Процветали сатанизм и человеческие жертвоприношения, ужасные издевательства над белыми рабами и прилюдное скотоложество.
В начале века в Лондоне было много "Клубов разврата", где в качестве кульминации вечера члены клуба выходили на улицу и в пьяном тупом угаре насиловали, избивали и калечили любое человеческое существо, попавшее им в руки.
Барго Патридж в своей классической "Истории оргий" рассказывает: ""Денди" и "кавалеры" бродили по улицам, вселяя ужас в стариков, избивая полицейских, разбивая окна, насилуя и убивая. Молодых девушек затаскивали в притоны, а пожилых женщин заталкивали в бочки и спускали вниз с горки… Клубы с названием "Могавки" и "Убийцы" пытались превзойти друг друга в отвратительной игре под названием "Убей льва". Игра заключалась в расплющивании носа и выдавливании глаз жертвы, которая на свою беду попалась злодеям. Собираясь на охоту, члены клубов брали с собой приспособления для разрывания рта и отрезания ушей".
Эти садисты не принадлежали к низам общества, как отморозки в "Заводном апельсине", они были детьми аристократов. Закон был писан не для них. Только влиятельные люди с деньгами имели право носить мечи и ездить на лошадях. Безоружные бедняки оказывались в невыгодном положении, когда банды богатых пьяных выродков нападали на них в свете тусклых фонарей на полуночных улицах…
Это был "золотой век" того, что называли "джентльменскими клубами" в Лондоне… Но это не могло продолжаться долго. По городу бродило слишком много несчастных с раздробленными носами, выдавленными глазами и такими растянутыми ртами, что можно было целиком засунуть туда дыню и с дыней во рту продолжать ленивую беседу в пабе. Общественное мнение изменило свое отношение к "диким мальчикам", их клубы были запрещены.
Во второй половине восемнадцатого столетия у джентльменских клубов появился новый круг интересов: культ секса и экстравагантного упадничества. Тогда появился печально известный "Клуб геенны огненной", в круг посвященных которого входили принц Уэльский, лорд-мэр Лондона, Бенджамин Франклин, безумный граф Сандвич и монструозный граф Бьют, ставший через некоторое время премьер-министром Англии.
Эти люди не теряли время попусту. Они подняли оргии до уровня искусства, невиданного со времен Калигулы и дьявольских орд Чингизхана, давших начало поколениям лицемерных насильников и сексуальных маньяков, которые горестно сокрушались, что человеческое тело имеет слишком мало отверстий для проникновения, и поэтому они просто вынуждены проделывать своими кинжалами новые, чтобы весь клан мог залезть на жертву одновременно.
Дилетанты вроде Харта, Беккера и Своггарта получили бы в "Клубе геенны огненной" от ворот поворот: их отвергли бы как лишенную чувства юмора деревенщину и дешевых мас-турбаторов. Ведь на самом деле их единственное "преступление" заключается в том, что они дали повод дурным слухам и инсинуациям, засветившись в общественных местах со шлюхами и голыми девками.
Если бы графа Сандвича можно было обвинить только в таких проступках, у него был бы повод для гордости. Граф принимал участие в оргиях с таким усердием, что у него просто не оставалось времени для выполнения своих обязанностей по командованию британским флотом и укреплению Империи на пяти океанах… Одним из главных достижений графа – помимо изобретения сандвича – была продажа по дешевке Гавайских островов; следующие 200 лет Англия безуспешно пыталась восстановить свое влияние в Тихом океане.
Между тем король Георг III свихнулся от собственных извращенных фантазий до такой степени, что не нашел времени заняться маленьким, но неприятным колониальным мятежом, который теперь называют "Американской революцией".
Нет, в те славные времена не было дилетантов-дегенератов вроде тех, над кем мы презрительно смеемся в наши дни. Превратить в осколки всю Британскую империю – и никаких раздумий, ни капли беспокойства по этому поводу! Когда знаменитый капитан Кук сообщил в Лондон, что Гавайи и вся Полинезия у него в руках – при условии, что Сандвич санкционирует установку новой мачты на его поврежденном флагманском корабле, – граф просто не обратил на это внимания. Через несколько недель капитана Кука убили злобные туземцы – на это событие Сандвич тоже не обратил внимания.
В общем, достаточно для краха любой империи. Ребята любили свои оргии и не желали, чтобы им хоть что-то мешало. Это были гиганты. Они придерживались высоких стандартов – не то что похотливые шалуны, которые сегодня засоряют колонки новостей своим нытьем.
Вероятно, Альфонс Кар ошибся1 (1 Имеется в виду изречение: "Чем больше меняется мир, тем яснее, что он остается прежним" (прим. перев.)).
22 февраля 1988 года
Гэри Харт говорит о политике
Утром я позвонил своему давнему приятелю Гэри Харту в Денвер. Была пятница, он сидел в офисе и напряженно работал над докладом для совещания по внешней политике, запланированного на следующую неделю в Филадельфии. Кроме того, Харт серьезно готовился к предстоящему во вторник противоборству с Тедом Коппелом, ведущим специального выпуска "Вечерней строкой"1 (1 Информационная программа телекомпании Эй-би-си, выходит в прямой эфир в 23.00 ежедневно, кроме субботы и воскресенья; бессменный ведущий (с 1980) – Тед Коппел).
Во время передачи Гэри собирался объявить, что возвращается в борьбу за президентское кресло.
ГЭРИ ХАРТ ГОВОРИТ О ПОЛИТИКЕ
– Меня не интересует эта чушь. Прибереги ее для раздела слухов и сплетен, – сказал я ему. – Все, что я от тебя хочу, – это небольшой помощи. Мне надо сделать ставки на следующую неделю. Знаю, ты не играешь в азартные игры, но сейчас, когда ты выпал из гонки, думаю, никто лучше тебя не подскажет, кого выдвинут кандидатом в президенты.
Он сардонически засмеялся.
– Знаешь, не думаю, что ставки для игроков – это так же серьезно, как президентская кампания. – Он сделал паузу. – Ты будешь на меня ссылаться?
– Конечно, нет, – сказал я. – Ты же меня знаешь, Гэри! Я занимаюсь этим уже пятнадцать лет. Зачем мне на тебя ссылаться? Я просто хочу получить небольшую помощь в определении ставок… Мне нет никакого смысла упоминать тебя.
ГХ: Ну ладно. Думаю, все претенденты имеют приблизительно один шанс из двенадцати… Все очень неопределенно и во многих отношениях не имеет прецедентов. Явного фаворита нет.
ХСТ: Почему выпал Нан? Мне казалось, что Юг у него в руках.
ГХ: Ну… я не знаю. Может быть, он продал свои голоса большим парням из Национального комитета демократов: он знал, что его все равно не выдвинут кандидатом в президенты. Процесс выдвижения кандидатов все еще остается левоцентристским. Поэтому большие парни из Вашингтона не могли гарантировать ему безоговорочную победу на супервторнике1 (1 День, когда члены Демократической партии, выбирают своего кандидата в президенты США (прим. перев.)), необходимую для продолжения кампании.
ХСТ: Тогда кто?
ГХ: Думаю, произойдет вот что: гонка между Айовой и Нью-Гемпширом будет почти равной с шансами от шести-се-ми к двум-трем. Не станем говорить о Джесси2 (2 Имеется в виду чернокожий проповедник Джесси Джексон, очень популярный в афроамериканской общине политик, один из кандидатов Демократической партии на пост президента).
К Джесси надо подходить с отдельной меркой. Будут два-три белых парня. Они отправятся на Юг, и один из них получит преимущество, выйдет вперед и победит. Хотя нельзя исключить возможности, что они – эти два-три парня – просто разменяют штаты в порядке бартерной сделки.