***
Раздобревшая на бездарных советских учебниках историчка угнетала нас уроками. Прокачав свои скиллы на курсах повышения квалификации учителей, она повелела каждому подготовить уникальное сообщение об интересующей его исторической теме. Это сделало всего несколько человек, в том числе я, Юшка, Слава... и Нина, но Баба-Яга осталась довольна и таким ходом инновации процесса образования. Скин опоздал на урок, и с гордо поднятой головой прошествовал на своё место. Компания Расула, по-видимому, капитулировала в сортирном сражении, поскольку историчка спросила:
- Вячеслав, ты видел Расула? И его банду?
- Не-а, - ухмыльнулся парень и я понял, что он не просто её видел, но и снова угнетал, - не слежу за животными.
Борода Бабы-Яги встопорщилась:
- Опять прогуливает! Ох, допрыгается он у меня, если бы не его отец! Тогда начинаем урок... Сенечка, мальчик мой, выходи первым к доске.
Мой доклад был посвящен Великой Отечественной войне. О вкладе советского народа в победу над фашизмом. О том, что это было всеобщее достижение всех народов России. Скорей всего, мой доклад был неким реакционным туше Славе за то, что он мне каждый день промывал мозги по телефону. И я хотел доказать, что он во многом не прав. Когда я закончил на мажорной ноте про победный тост Сталина за русский народ, скинхед лениво поднял руку:
- Можно вопрос?
- Конечно.
- Вот ты так много и красиво рассказывал про советский народ.... А ты читал приказы ГКО по плану призыва мужчин 1926 и 1927 годов рождения?
Разумеется, я ничего не читал. На выходных отец поставил невиданную роскошь - интернет, и основой моего доклада послужила первая ссылка в поисковой системе, то есть Википедия, тогда еще безносая и беззубая, но уже спасающая школьников, имеющих выход во всемирную сеть.
- Не читал.
- Тогда я просвещу тебя в том, что в армию не призывали азербайджанцев, грузин, чеченцев, таджиков, ингушей и среднеазиатские национальности. Их набор производился исключительно на добровольческой основе. Сказанное ставит под сомнение твой тезис о том, что победу одержал многонациональный советский народ.
Баба-Яга резко рыкнула:
- Не было таких приказов! Где ты это прочитал?
- Да в любой серьёзной литературе об этом пишут. Потому что такие призывники пачками сдавались в плен и не хотели воевать за СССР, вот их целенаправленно и не призывали в армию.
Баба-Яга шипит, и её бесконечная борода тянется к Славе в попытке удушить богохульника:
- Не было такого!!!
- Не было, так не было, - пожал плечами Слава, - но теперь моя очередь выступать. А это уж точно будет.
Ниночка, строившая глазки парню, как козочка подскочила и засеменила на высоких каблучках к малахитовой цвета доске. У нёё в руках были листки с текстом. Они подготовили совместный доклад и Ник, обняв руками аудиторию, начал:
- Тема моего доклада называется: проблемы многонациональной России.
- Хорошая тема, - говорит Баба-Яга, - нужная. Ведь, ребята, нет плохих национальностей, есть плохие люди. Национализм - это угроза целостности России. И ещё... подзабыла, а! Вы же не хотите жить в России размером с Рязанское княжество?
Я вообще мало хотел жить. Однако, тогда я был полностью согласен с этой фразой, но приближались времена, когда я хотел вопить в голос от услышанных и трещащих по швам шаблонов. Слава едва заметно поморщился, но продолжил:
- Благодарю за столь ценное поправление. Действительно, страна, где проживает восемьдесят процентов русских, а ещё пятнадцать процентов идентифицируют себя с ними и почти полностью русифицированы, сразу распадётся. Если что и отпадёт от неё, так это паразиты. Кстати о Кавказе. Соблюдать чистоту нации возможно лишь...
Бабу-Ягу куда-то вызвала растерянно заглянувшая директриса, и я понял, что к тайне исчезновения Расула, Слава имеет самое непосредственное отношение. Оставшись один, парень говорил недолго, но властно и яростно. Стоящая рядом Нинка, кривляющаяся, смеющаяся и улыбающаяся, постепенно находила себя не соучастницей рассказа, а анатомическим атласом человека.
- Знаете ли вы, что такое Чернильница?
Юшка из угла подал голос:
- Это стеклянная форма, где раньше хранились чернила для письма.
- Нет, мой дорогой друг, Чернильница стоит перед вами!
Слава торжествующе указал на замахавшую ручкой Нину. Сделала она это так, как будто ей только что вручили Оскара.
- Почему? - спросил Юшка, у него всегда прорезался голос, если его ответ не совпадал с правильным, - это ведь не так...
Класс, почувствовал прилив чего-то злого, заулыбался и приготовился смаковать оскорбления. Людоеды и каннибалы за масочками мирных школьников. Потом они вырастают, совокупляются по-пьяни и уже новое поколение школьников готово издеваться над сверстниками на уроках. Круг замкнулся.
Ник торжественно направляет:
- Ты приглядись! Нина - это яркий пример чернильницы. А знаете, дети, почему она - чернильница? Да потому что в неё макали черные перья. Такие девушки как Нинка, которые ложатся под чёрных, под хачей... не заслуживают ничего, кроме презрения!
Он распинался еще долго, пока в Нинкиных мозгах не завопила курица и она, заплакав, бросилась, как с утёса, за парты. Её окружили зашикавшие гадкими лебедями подружки. Когда вошла Баба-Яга, то она грозно обвела взглядом класс, но ничего не сказала. Проворчав что-то про обнаглевшую молодёжь, она продолжила урок. Только Слава сел рядом со мной, я заговорщицки наклонился к нему и спросил:
- А где Расул?
Слава оскалил ровные зубы:
- Пообещал, что мне пришел конец. После чего я, удостоверившись в сказанном, пнул его по яйцам, и он убежал куда-то плакать.
***
Осень танцевала стриптиз и всё более оголяемые ветви деревьев, протягивая к нам руки, как будто просили денег. Солнце съёжилось, как проткнутый желток и уже редко стекало на карнизы домов. Осень удалась славная, с румянцем и начищенными сафьяновыми сапожками. Скинхед позвонил и позвал меня прогуляться по городу, готовящемуся к вечерней жизни. Мне эта идея изначально не понравилась, поэтому я не уставал спрашивать нового знакомого:
- Что будем делать? - спросил я Славу, - снова будешь меня агитировать?
- Зачем мне тебя агитировать? Ты и так уже почти националист.
Он как будто собрался на парад: начищенные ботинки с затянутыми шкурками горлом. Раздутый, точно объевшийся шаурмой, бомбер. Подкатанные джинсы и по-особенному зловеще сверкавший череп. Липкий страх от того, что он может броситься на кого-нибудь, всё же не перевешивал теплое чувство защищенности.
- Ну да, ты убедил меня в том, что почти все хачи плохие.
- Дело не в том, что я убедил тебя в том, что почти все хачи плохие. Они, быть может, не так безнадёжны. Гораздо важнее другое. Я убедил тебя в том, что ты теперь не стесняешься называть вещи своими именами, а хачей - хачами.
Слава впервые за вечер, который загорел до коричневой фашистской корочки, улыбнулся:
- И вообще, я в тебе не сомневался, друг.
Друг? Вот так бесхитростно? Меня же называют Сеней, Сенечкой или, коверкая фамилию, Душманом, а не другом... Неужели он это искренне? Такие люди, как Слава не бросают слова на ветер, это ветер бросает им в лицо чужие слова. Я приятно удивлен, но мне кажется, что меня подкупают, как в не слишком хорошей комедии, чтобы я, проглотив наживку, согласился на какую-нибудь глупость.
- Спасибо конечно, но в чём ты не сомневался?
- Вот скажи мне, Дух, - несколько озабоченно начал скинхед, - ты когда-нибудь совершал подвиг?
Отодвинул сухие ресницы рябины, мы остановились у основания старых плеч автомобильного моста. Над нами грохотала дорога и, казалось, что мы были чужими на этом празднике жизни. Жизнь проносилась над нами, оставляя на наших плечах снисходительное похлопывание выхлопных газов. А там, за насыпью с прической из кустистых деревьев, находился пустырь, широко знаменитый в узких бандитских кругах.
- Не-а, не совершал я никогда подвига. Да и думаю, что мало кто из людей его совершал. Я в последний раз дрался-то в третьем классе, когда меня пытались обижать.
Слава поморщился:
- Почему сразу про драку-то? Я же не требую от тебя быть Муцием Сцеволой. Пересиливал ли ты себя когда-нибудь? Побеждал страх? Ну, как тебе объяснить: вот видишь, идёт тебе навстречу толпа гопников, а ты не переходишь на противоположную сторону улицы, как-то себя при этом оправдывая, а идёшь прямо на хулиганье. И проходишь, зло глядя им в глаза, так, что они отшатываются в стороны.
- Было, - соврал я, удивлённый красноречию товарища, - было несколько раз.
Слава улыбнулся:
- Значит, ты совершал в жизни что-то стоящее. Я вот тоже.... Поэтому меня друзья называют Ник. То есть победа. По фамилии, Никитин - Ник. Ферштейн?
Я отвечаю:
- Ты мне это уже объяснял. Ну, как ты уже мог понять, ко мне это не относится и все меня называют Сенечкой.
Слава говорит:
- Хочешь, я буду называть тебя другом?
Это звучит, как предложение выйти замуж. Мужчину делает мужчиной не связь с женщиной, а верное плечо товарища, готового отдать за тебя жизнь. Друг - это мистическая связь, что-то исключительно из мира мужчин, недоступное женскому предательству.
- Хочу. Я тоже считаю тебя своим другом, - но тут я спохватился и пролепетал, - подожди, там, куда мы идём.... всё будет нормально? Ничего особенного же?
- Да, - по-доброму сказал Слава, - друг.
Я доверчиво пошёл за ним, не зная, что Слава, взяв пример с моего вранья о подвиге, тоже соврал. Позже мне казалось, что он и спросил у меня про подвиг лишь для того, чтобы иметь оправдание для собственной лжи.
***
- ...я не осёл...
Это была последняя Славина шутка в жизни.
Если бы я знал, чем закончится наша пешая прогулка, то немедленно бы сослался на понос и день рождение матери, да уехал бы в Магадан. Потом придумал себе какое-нибудь оправдание, которое можно было бы предъявить совести и гипотетическим внукам. Но пока мы со Славой безмятежно, как овцы на выпасе, пересекали пустырь усеянный чешуей битых стекол и грязным щебнем.
- Какое красивое побитое небо, - сказал я, а Ник добавляет, - только ради такого неба можно сражаться с врагами.
Небо подтёрлось тучами и они, униженные и скукоженные, как кожура банана, валялись то тут, то там. Ветер расчёсывал ровные брови деревьев, которыми поросли покатые склоны пустыря и мы шли вперед, к громадам уже зажёгшихся домов. Я думал, мы диагональю режем путь до дома, но когда мы миновали поперечную гряду кустарника, то мне открылась истинная цель нашего путешествия. В земляном кармане, который образовывала насыпь, стояло около десятка машин. Вокруг них сгрудились люди.
- Пой... пойдём обратно? - пробормотал я, - тут чья-то бандитская разборка.
Слава грустно, как кот лишившийся яиц, посмотрел на меня:
- Сеня, это была моя разборка. Но теперь она наша. Пойдем со мной, друг?
Ник самоотверженно двинулся по направлению к людям, которые, заметив его, стали собираться в плотную кучу. Мощные глазницы джипов били по земле ярким солнечным светом. Издалека я заметил у многих в руках длинные железные пруты. Я со страхом увидел и Расула, стоявшего во главе кучи мужчин. Руки были скрещены, как ножницы, на поясе. Слава продолжал идти к людям, поднявшим звериное улюлюканье. Кто-то уселся с обрезом на крыше джипов. Но скин, точно не видя этого, бесконечным смазанным движением приближался к своей, как мне казалось, смерти. Если бы он оглянулся, если бы подарил мне хотя бы один свой взгляд - ненавистный или понимающий, я бы не выдержал и сбежал. Но из-за того, что он пошёл, ни разу не оглянувшись, будто положившись на мою честность и дружбу, ноги понесли тело вслед за скинхедом. Я помнил, что он назвал меня другом и не мог обмануть его уверенность. Я нагнал Ника в самый последний момент, прежде чем начался разговор. Его с ходу повёл его Расул:
- Этот, - он указал на меня, - за тебя, что ли будет?
Слава хотел ответить, но я опередил его, капитулировав:
- Нет, он просто попросил меня прийти сюда. Я не скин, я не за фашистов. Ведь можно решить...
- Тогда в сторону, - я, не глядя на друга, отступил подальше и стал безмолвным наблюдателем за поединком между одним человеком и озверевшей ордой, которой командовал Расул. Я считал, что выполнил свой долг по поддержке Славы. В конце концов, это же была не моя разборка? Я никогда никого не унижал по национальному признаку, так почему мне страдать от этого? Фашисты ведь они за Гитлера... ох, что тогда творилось в моей голове! Каких только оправданий я не выдумывал!
- Расул, - начал Слава, - ты теперь командуешь сворой обезьян?
Смуглая волна качнулась было по направлению к пареньку, но её властным окриком удержал в повиновении высокий мужчина в чёрной кожаной куртке и поседевшей щетине на подбородке. Я узнал отца Расула, который пару раз приходил на родительское собрание, и одиночкой сидел в углу вместе со своим отпрыском. Расул часто хвастался, что он держит одну из организованных преступных группировок.
- Раз тот один, - властно сказал он, - то пусть наш разбирается сам.
Это стало командой к будущей драке. После небольшой перепалки, они вцепились друг в друга. Не смотря на борцовские навыки Расула, Слава сделал подсечку и рухнул сверху на Обои. В его руке тут же появился кастет, который смачно врезался в скулу парня, который, не долго думая, завопил:
- Помогите!
Слава не успел снова занести руку, как мощным пинком под рёбра был скинут с Расула. По его спине с гулом ударил железный прут, отчего скинхед буквально влип в землю. С визгом, который бы оценил Дарвин, его начали пинать и охаживать по голове оружием. Седой мужчина в это время помогал подняться сыну, залитому кровью и обезумевшему. Он, вторя повелительному окрику отца, растолкал помощников и попытался рывком поставить Славу на колени.
- Отвалите! Это... я сам. У меня к фашне дело.
Голова скина была густо полита кровью, как повидлом. Он, покачиваясь, встал, прижимая руки к рёбрам. По наследству от Славы мне досталось несколько секунд долгого, осуждающего взгляда. Я должен был помочь тому, кого недавно считал другом, но от вакханалии страха, который устроил макабр во внутренностях, единственное, что я мог сделать, так это обмочиться. После нескольких злых ударов, пришедшихся по лицу Ника, от которых тот всё же не упал, он нашел в себе силы сказать Расулу:
- Дело говоришь? - выплюнутый зуб летит на землю, - какое у тебя, осёл, может быть ко мне дело?
- Это ты осёл! Ты щас за всё ответишь!
Слава разлепил окровавленные губы:
-Хочешь, докажу тебе, что я не осёл?
Расул не отвечая, медленно, наслаждаясь моментом, достал нож, который передал ему отец. Возможно, Ник просто не видел его, так как был крещён кровью, и я хотел было крикнуть об этом, но... не стал. В тот момент я не являлся личностью, а был навозным жуком.
- Ты же не хочешь меня изнасиловать, так? - продолжал Слава и я подумал, что ему отбили мозг.
Расул властно сказал:
- Ты чё мелишь? Пидор что ли? На хрен ты мне сдался. Щас тебе конец придёт, сука русачья.
- Отлично, значит мне нечего бояться. Это простейшее доказательство того, что я не осёл. Если ты не хочешь меня изнасиловать, значит... я не осёл....
Это была последняя Славина шутка в жизни.
Расул бил его долго, до кровавой рвоты, до волдырей на собственных пальцах. Вокруг рта парня трава налилась багрянцем и пригнула пожухлые стебли, словно в небе взошла кровавая луна. Я видел, как твердый эфес ножа впивался в лицо скинхеда. А затем, размахнувшись как при косьбе, Расул с силой вогнал нож в живот Ника. Ещё и ещё, так, что меня самого охватил нервный спазм.
- Ай, молодец! - заверещал один из айзеров, снимающий избиение на видео, - смерть скинам! Смерть русакам!
Расул застыл, тяжело дыша и держа в руке окровавленный нож. Крови на нём почти не было, лишь какие-то бледные розоватые полоски. Он грозно глянул на меня:
- Если ты кому расскажешь, тебя точно также прикончим. Ты понял? Ты понял, сука, что с нами нельзя шутить?
Мне не требовалось отвечать, мой ошеломлённый вид говорил сам за себя. Затем бандиты, несколько раз плюнув на лежащее тело, заскочили в автомобили. Вереница машин укатила вдаль, оставив на земле избитое тело Славы. Разгорячённая от драки земля прогибалась под моей поступью. Я заставил себя присесть рядом с телом и с икотой, подступившей к горлу, потрогал парня за шею. Под ней как будто слабо стрекотал сверчок. На моей руке медленно сомкнулись пальцы Славы.
Он был жив.