Раньше все было совсем не так. Раньше Звездочке вечно хотелось глупостей - и когда она на меня сердилась, и когда, наоборот, не сердилась. И даже когда мы с ней ссорились, она все равно говорила: давай мы лучше займемся глупостями, ну, чтобы совсем не поссориться. Хотя я-то знаю, что ей не столько хотелось не ссориться, сколько хотелось побольше глупостей. Но так было раньше. А теперь... теперь ей не хочется никаких глупостей.
- Звездочка, - говорю. - А можно я просто... ну, потрусь о тебя. О твою попку. Я даже не буду его засовывать. Я просто потрусь, а потом кончу. С фонтанчиком, как ты любишь. - Ей всегда очень не нравилось, когда я просто терся, но не засовывал. Она говорила, что надо засовывать. Потому что ей нравится, когда он у нее внутри. Ну, в смысле, мой безобразник. Но сейчас ей не хочется, чтобы он был у нее внутри, и я подумал, что, может быть, ей понравится, если я буду просто тереться. А потом кончу. С фонтанчиком. - Ну пожалуйста, Звездочка. Можно? Тебе даже не нужно ничего делать. Я все сделаю сам. А ты просто лежи. Можешь даже сердиться, если тебе вдруг захочется.
- Ничего мне не хочется. - Звездочка говорит: - Ничего.
- Ну... - говорю. - Если не хочется, то и не надо. Ты просто лежи. Я все сделаю сам. И все уберу, и все вытру. Ну, когда я закончу. А ты просто лежи. Даже не шевелись.
- Я не могу шевелиться. - Звездочка говорит: - Я вообще ничего не могу.
Ну что же. Я в этом не виноват.
Если она теперь стала такая, ну, какая она теперь, и если так будет всегда, тут уже ничего не поделаешь, и я в этом не виноват. Раз она ничего не хочет, я могу делать, как хочется мне. И потереться, и кончить с фонтанчиком. В конце концов, почему бы и нет? Она говорит, что не может пошевелиться. Значит, она не станет отодвигаться. Я снимаю с нее одеяло. Смотрю на ее попку. Она большая, ну, попка. Как раз как мне нравится.
- Звездочка, - говорю. - А если я...
- Нет.
- А если я все-таки...
Я лежу на кровати рядом со Звездочкой. Звездочка спит. Я лежу рядом с ней и не сплю. Мертвый мальчик лежит между нами и жутко храпит. И поэтому я не могу заснуть, он мне мешает своим жутким храпом. Все, с меня хватит. Я пихаю его локтем, и он просыпается.
Мертвый мальчик просыпается и говорит:
- Какого черта...
- Заткнись.
Мертвый мальчик говорит:
- Ну и зачем ты меня разбудил? Мне снился такой замечательный сон.
- Слушай, заткнись, - говорю. - Я пытаюсь заснуть, а ты мне мешаешь.
- Так я ни слова вообще ни сказал.
- Ты храпел.
- Я не храплю. - Мертвый мальчик говорит: - Я же мертвый. А мертвые не храпят.
- Перевернись на бок. - Я пихаю его, заставляя перевернуться на бок.
Мертвый мальчик переворачивается на бок. Он уже не храпит. Но лишь потому, что не спит. Он говорит:
- Мне надо сказать тебе кое-что, Ствол.
Мертвый мальчик лежит на боку, спиной ко мне. Такой весь неприветливый.
- Что сказать?
- Скоро что-то случится, что-то очень плохое.
- Ничего не случится.
- Уже случилось. - Мертвый мальчик говорит: - Ты очень нехорошо поступил с этой девочкой, очень нехорошо. Ты ее трахал без презерватива. И подсадил на наркотики. Она бы давно забеременела, если бы ты не был таким придурком.
Я говорю ему:
- Я не придурок. И вообще убирайся из моей кровати. Я буду спать.
- Нет, не будешь. - Мертвый мальчик говорит: - Теперь ты вообще никогда не заснешь. Таблетки - они убивают сон.
Я закрываю глаза и говорю:
- Я буду спать. Я очень устал, и мне жутко хочется спать.
- Нет, сначала я расскажу тебе, что ты сделал. - Мертвый мальчик переворачивается на спину и говорит: - И что ты делаешь. И что будет потом. А будет все очень плохо.
- Что? - Я открываю глаза и смотрю на мертвого мальчика, который лежит на спине, как живой, и смотрит в потолок. - Что будет потом? Что будет плохо?
Мертвый мальчик поворачивается ко мне, смотрит прямо в глаза и говорит:
- Все будет плохо. С тобой что-то случится, Ствол. Что-то очень плохое. Уже совсем скоро. И когда это случится, мне не хотелось бы оказаться на твоем месте.
* * *
-...убери его...
Звездочка трясет меня за плечо. Сидит на мне и трясет за плечо. Пытается разбудить. Уже утро.
-...Ствол, убери его...
Звездочка сидит на мне и трясет за плечо. Я притворяюсь, что сплю.
-...вынь его. Вынь немедленно...
Я сплю.
-...Ствол...
Я сплю.
-...Ствол. Ствол. Ствол...
Я притворяюсь, что вот только проснулся, и говорю:
- Что?
- Ствол. - Звездочка трясет меня за плечо. - Убери его, убери, убери...
- Что убрать?
Звездочка сидит на мне верхом и держит меня крепко-крепко. Двумя руками. И кричит прямо мне в ухо:
- Ствол. Ты слышишь, что я говорю?
- Что, малыш? Зачем ты меня разбудила?
- Ствол. Послушай меня. Оно все-таки было. Ночью.
- А что было ночью? - Я сажусь и отталкиваю ее, ну? чтобы она с меня слезла. Только не грубо, а ласково. Потому что я ее люблю. Я обнимаю ее, чтобы она не подумала, что мне неприятно, ну, что она сидела на мне верхом. Это было приятно, но неудобно. И я не хочу, чтобы она на меня обижалась.
Звездочка говорит:
- Он во мне.
- Кто? - говорю.
- Он во мне, Ствол.
- Кто? - Я действительно не понимаю.
- Ну, твой этот...
- Какой мой этот?
- Твой пенис.
- Кто?
- Твой безобразник. - Звездочка говорит: - Он во мне.
- А, - говорю. - Кажется, я понимаю. Тебе дать салфетку?
- Нет. - Звездочка говорит: - Твой безобразник. Он во мне. Он застрял.
Я улыбаюсь ей и говорю.
- И вовсе он не застрял. Вот он, смотри. У меня в трусах.
- Нет, не надо...
- Почему?
Звездочка качает головой:
- Там кровь.
- Где?
- У тебя на трусах. Они все в крови.
- Это не кровь, - говорю. - Это апельсиновый сок с газировкой. Я его пролил. И он потом высох. Я уже даже не помню, когда это было. Сто лет назад.
- Нет, не снимай...
Она не дает мне снять трусы.
- Да я только разок посмотрю.
- Нет, не надо. Там кровь.
- Это не кровь, - говорю.
- Она везде. Кровь.
- Не везде и не кровь. Это просто такие трусы. Правда прикольные?
- Не надо. - Звездочка говорит: - Не шевелись...
- Поздно. Уже шевелюсь.
- Ты все испачкаешь...
- Да нету там никакой...
- Нет, не снимай...
- Я просто проверю. Ты говоришь, что в тебе застрял мой безобразник. А я тебе говорю, что он здесь, у меня в трусах. И хочу, чтобы ты посмотрела и убедилась. Если он там, в трусах, значит, в тебе его нет. Потому что он там, у меня в трусах. У меня он один. Их не два и не три. У меня только один безобразник. - Я оттягиваю резинку и заглядываю себе в трусы. Да, он там, мой безобразник. Я его вижу. Он там. Сидит спокойно у меня в трусах и даже не знает, что происходит. Звездочка тоже не знает, что происходит. Она крепко зажмурилась и не смотрит. - Звездочка.
- Он во мне. - Звездочка слезает с кровати и говорит: - Я его чувствую.
- В тебе его нету и быть не может.
- Он там, в моей норке.
- Нет, не там. - Это она так называет свою волосатую дырочку. - Потому что он здесь, у меня. Посмотри.
Звездочка стоит на ковре, как-то странно стоит, чуть прогнувшись. Как будто ей неудобно стоять.
- Нет, не трогай меня. Не трогай. - Она отходит на пару шагов. Она странно ходит, не так, как обычно. Как будто хочет меня рассмешить. Только она вовсе не хочет меня рассмешить. Это видно по ее лицу. - Не трогай меня. - Она не может ходить, потому что ей больно. - Ствол. - Она морщится. - Он во мне. Такой твердый. Сделай, чтобы он стал мягким.
- Что? - Я просто сижу на кровати и вообще ничего уже не понимаю. - Он мягкий. Он тут, у меня. У меня в трусах. И он вовсе не твердый.
- Он твердый. Твердый. Сделай, чтобы он стал мягким. - Она не открывает глаза. Она говорит с закрытыми глазами: - Он там, во мне...
- А если я сделаю, чтобы он стал мягким, тебе уже больше не будет больно?
- Не будет. Ой...
Я качаю головой.
- Ну хорошо, - говорю. - А как сделать, чтобы он стал мягким?
- Я не знаю. Это же твой безобразник, вот ты и придумай. - Ей больно, и поэтому не хочется разговаривать. Ну, от боли. Она стоит посредине комнаты. Как-то странно стоит, чуть прогнувшись. Ну, как тогда. Когда она только что встала с кровати. Звездочка говорит: - Подумай о чем-нибудь, от чего тебе сразу не хочется глупостей.
- Да мне и так их не хочется, никаких глупостей. - Я говорю очень быстро. Мне хочется, чтобы ей не было больно. Ну, чтобы боль поскорее прошла. Я хочу сделать что-нибудь, чтобы ей не было больно. Но у меня ничего не выходит. - Звездочка. Послушай меня. Мне не хочется никаких глупостей.
- Да. Еще раз.
- Что?
- Скажи это еще раз.
- Что? Что мне не хочется глупостей?
- Да. Скажи это еще раз. И продолжай повторять, пока тебе не расхочется глупостей.
Я пожимаю плечами. Делаю, как она просит. Повторяю:
- Мне не хочется глупостей. Мне не хочется глупостей. Мне не хочется глупостей. Мне не хочется глупостей. Мне не хочется глупостей...
- Подумай о чем-нибудь грустном. Ой. Ой...
- О чем?
- Ну, о чем хочешь. О чем-нибудь грустном, от чего у тебя все опадает и тебе больше не хочется глупостей...
Ага. Я знаю, о чем надо подумать, чтобы мне не хотелось вообще никаких глупостей.
- О твоей маме. Сейчас я подумаю о твоей маме. Когда я думаю о твоей маме, мне уж точно не хочется глупостей. Самое верное средство.
- Да, давай. - Звездочка говорит: - Давай думай...
Она издает всякие звуки, ну, такие... такие звуки, от которых мне сразу хочется глупостей, и мой безобразник становится твердым и очень большим. Но тот безобразник, который в ней, он вовсе даже не настоящий, и поэтому он не становится тверже и больше, так что это не важно, что происходит с моим настоящим. Который у меня в трусах.
- Знаешь, Звездочка, твоя мама - это так пакостно, просто даже не знаю как. Почти так же пакостно, ну, как эти, которые с ананасами на головах. Как капуста. И лук. И бананы. - Нет. Бананы сюда не подходят. Бананы вкусные. - Как картошка. Имбирь. И имбирные пряники. Пастернак. И еще этот... шпинат. И фасоль. И еще пастернак...
- Получается. Он становится меньше.
- Как попасть в тюрьму. Или как если тебя убьют. Как ходить в школу. Не ходить на вечеринки к друзьям. Скучно и пакостно.
Все, от чего сразу не хочется никаких глупостей.
Звездочка выпрямляется и говорит:
- Получается.
У нее все лицо мокрое. Ну, от пота. Но она уже не морщится от боли. Оно становится мягче. Как безобразник. Который, как она говорит, застрял у нее внутри. Только он не застрял. Потому что его там нет.
- Он выходит наружу. - Звездочка говорит. - Вот он. На пол упал.
- Я его подниму. - Я спрыгиваю с кровати, и бросаюсь на пол, и поднимаю этого безобразника, которого нет. Ну, который, как она говорит, выпал у нее из дырочки и упал на пол. - Засуну его обратно к себе в трусы. - Какой безумный, безумный мир. - Ну, вот, - говорю. - Все в порядке.
Звездочка открывает глаза. Они такие красивые.
- Мы это сделали, Ствол. Ты у меня не мужчина, а зверь. - Она тяжело дышит. Вдыхает и выдыхает. Ей не хватает воздуха. Она открывает окно. Ей жарко. Она садится на краешек кровати. Я держу ее крепко-крепко, обнимаю двумя руками. Она дышит так тяжело, а я прижимаю ее к себе. Я пытаюсь ее успокоить. - Держи меня, Ствол. - Звездочка говорит. - Крепко-крепко держи.
- Я...
- Помоги мне, Ствол. Мне страшно. Помоги мне. Пожалуйста.
- Я держу тебя.
- Я без них не могу. Не могу.
- Без кого?
- Без таблеток. Достань мне таблеток.
- Каких таблеток?
- Я без них не могу. - Звездочка говорит: - Помоги мне. Дай мне таблетки.
- У нас нету таблеток. Звездочка, как я дам тебе таблетки, если у нас их нету?
- Мне все равно. Просто дай мне таблетки.
- Звездочка, что с тобой? - Она уже дышит получше. Не так тяжело. Я по-прежнему держу ее крепко-крепко, но она уже дышит значительно лучше. - С тобой никогда раньше такого не было. Ты же - самая разумная девочка из всех девчонок, которых я знаю. А сейчас тебя словно замкнуло. Ну, что-то в мозгах переклинило. И нам надо придумать, как сделать так, чтобы этого не было. Чтобы у тебя мозги встали на место. А то будет беда.
- Лучше дай мне таблетки. - Звездочка говорит: - А то точно будет беда.
Очень даже разумное замечание. Ну, то, что она говорит. Но есть одна небольшая проблема. У нас нет таблеток.
У нас нет таблеток. Ну, от которых бывает всякое такое. Но у нас есть таблетки, которые лекарства. В шкафчике в ванной. Звездочка открывает шкафчик, и там, на шкафчике, - зеркало, и лицо Звездочки в зеркале проворачивается и исчезает из виду. Звездочка смотрит на пузырьки и коробочки в шкафчике. Я стою у нее за спиной и обнимаю ее за талию. Хорошо, что ее лица в зеркале уже не видно, потому что оно какое-то не такое. Совершенно неправильное лицо. Сейчас, когда Звездочка не принимает таблетки, она стала какая-то странная. Ну, как будто она распадается на кусочки. Я пытаюсь собрать их, приклеить обратно, но они все равно отпадают. Не держатся. Это все из-за ее мозгов. В них что-то замкнуло. И никак не размыкается.
Звездочка говорит:
- Наверное, эти.
Я достаю пузырек. Он весь пыльный. Это снотворное. Ну, такие таблетки, чтобы тебе стало сонно, и ты заснул. На этикетке написано:
Дифенгидрамин HCI. Герметичная упаковка. Хранить в сухом, защищенном от света месте. Срок годности: смотри на упаковке.
Звездочка говорит:
- Это хорошие таблетки. Я их раньше пила. От них хочется спать. Например, если не можешь заснуть, после них хорошо засыпаешь. На них еще нарисована луна.
- Звездочка.
- Смотри. - Звездочка говорит: - Она улыбается, луна.
- Звездочка, это снотворное. Зачем тебе принимать снотворное?
- А оно вкусное. - Звездочка говорит: - Как конфеты. Помоги мне открыть пузырек. Тут какая-то хитрая крышка.
Я пытаюсь сдуть пыль с пузырька, но она липкая, пыль, и совсем не сдувается. Подцепляю крышку ногтем. У меня не такие длинные ногти, как у Коробка. У него они длинные, как у тетенек. Ими очень удобно открывать всякие штуки и чесать родинку на щеке. Ой. Там пусто.
- Давай. - Звездочка подставляет ладонь. - Высыпай.
- Там ничего не осталось. Ты все выпила.
- Ой. - Звездочка говорит: - А что в той коробочке? Я такие еще не пробовала.
- Это не снотворное, - говорю. - Это, наоборот, чтобы взбодриться.
Там, на коробочке, все написано. Там написано:
Состав: натуральный экстракт семян гуараны 500 мг. Растворимая капсула (желатин) 98 мг. Не испытывалось на животных. Хранить в сухом, прохладном месте. Беречь от детей. Без искусственных красителей и консервантов. Изготовлено из отборных семян гуараны...
- Давай. - Звездочка говорит. - Я попробую, что это за таблетки.
- Хорошо, - говорю. - Но только две штуки. Потому что это опасно: пить таблетки, когда не знаешь, зачем они и из чего они сделаны.
- И дай мне еще тех. - Звездочка говорит: - Они совсем не опасные. - Коробочка синяя. Как раз как мне нравится. Я люблю синий цвет. На коробочке написано:
Применяют при умеренно выраженном болевом синдроме различного генеза. Особенно эффективен при болях в суставах, мышцах, радикулите, менструальных болях, а также при головной и зубной болях. Лучшее обезболивающее для всей семьи.
- Нет. Эти я принимала вчера. - Звездочка говорит: - Лучше дай те, большие. Они тоже вкусные.
Я беру большой пластиковый пузырек. Там написано:
Увлажняющий лосьон. Новая формула увлажнения для сухой и нормальной кожи. Поразительный результат.
Звездочка говорит:
- Нет, это крем. Ну, чтобы мазать лицо. У нас такой был. Когда я еще в школе училась, я помню. Он тоже хороший. Но мне нужен не крем, а таблетки. Так что поставь крем на место и дай мне таблетки. - Она даже не может сама взять таблетки. Вот как ей плохо. Она держит руки скрещенными на груди, как будто их там приклеили пластырем. Звездочка говорит: - Дай мне еще.
- Там больше ничего нет.
- Значит, надо достать еще.
- Ничего не получится, - говорю.
- Почему?
- А где их взять?
- У врача.
- У врачей только для взрослых таблетки. И для экстренных случаев.
- Тогда в аптеке. - Звездочка говорит: - Пойдем в аптеку и купим таблеток.
- У нас нет денег.
- Можно будет спросить там, в аптеке, какие таблетки самые лучшие. - Звездочка говорит: - Там все знают, в аптеке. Они нам подскажут.
- Но у нас же нет денег, - говорю. - А без денег нам ничего не продадут.
- А мы пойдем к Коробку. - Звездочка говорит: - Коробок даст нам таблетки. Мы их продадим, и у нас будут деньги. А потом мы пойдем в аптеку, уже с деньгами. И купим таблетки.
- У тебя как с головой? Коробок нам не даст никаких таблеток. В последний раз, когда он давал нам таблетки, мы их потеряли. Забыла?
- Ну хорошо. - Звездочка говорит: - Тогда не пойдем к Коробку. Пойдем сразу в аптеку.
- В аптеке нам ничего не дадут просто так, - говорю. - Это же магазин. А в магазине все продают за денежку. А просто так, за бесплатно, там ничего не дают.
- За бесплатно дают по рецепту. Если дать им рецепт, таблетки дадут просто так. Те же таблетки, за которые надо платить, когда нет рецепта. - Звездочка говорит: - Те же самые. Только бесплатно.
- А рецепт должен выписать врач. Для этого надо идти к врачу. Как я уже говорил.
- Ага. - Звездочка говорит: - Тогда мы просто пойдем в аптеку. В широких джинсах. Ну, чтобы засунуть таблетки в джинсы. Ну, туда. Внутрь. И чтобы никто не увидел.
- Ага. Давай.
- Только надо сперва замотать джинсы скотчем. Ну, снизу. - Звездочка говорит: - Чтобы таблетки не выпали.
Я держу ее руки. Потому что она ими машет. А это неправильно. В общественном месте руками не машут. И тем более в аптеке.
Я говорю ей:
- Звездочка. Перестань махать руками. Так нельзя. Это же магазин. Это аптека. Ну, где продаются таблетки. Здесь покупают таблетки, а не размахивают руками.
Звездочка говорит:
- Я не размахиваю руками.
Она стала размахивать руками, как только мы сюда вошли. И еще до того, как вошли. Она всю дорогу бежала бегом. И размахивала руками. Говорила, что если махать руками, то бежать будет быстрее. И я тоже бежал - вслед за Звездочкой. Но руками я не размахивал, вовсе нет. Звездочка бежала быстрее меня. Буквально влетела в аптеку с разбега. То есть оно действительно помогает бежать. Ну, если размахиваешь руками. Но теперь-то уже не нужно махать руками. Мы уже пришли. Мы уже не бежим. И больше не нужно махать руками. Я ей так и говорю, Звездочке.
- Звездочка, - говорю. - Перестань махать руками. Мы уже прибежали. Нам больше не нужно бежать. Мы пришли.