- Ладно, - согласился Керр, - но, боюсь, Феллацио нет дома, он на работе.
- Я все равно зайду, - заявила Мёрфи, оттолкнула Вэйна и стала подниматься по лестнице, - сейчас седьмой час, он, наверно, скоро вернется.
- Я…я…я боюсь, он часто работает допоздна, - промямлил Керр.
Крисси не удивилась, обнаружив в койке Вэйна голую Дженет Тек. Керр прошел за ней в комнату и, не веря своим глазам, увидел, как Мёрфи скидывает "Левайсы", ложится к Дженет и прижимает к себе буддисточку.
- Вылижи меня, куколка, - прошептала нежнейшим голосом Мёрфи.
Дженет никогда раньше не думала о любви с другой бабой, пока Крисси не подсказала ей эту мысль. Как ни странно, неожиданно ей безумно захотелось попробовать пиздятины. Она провела языком по клитору Мёрфи, лизнула сильнее, когда девушка начала исходить соком. Крисси стонала от удовольствия, а Дженет решила, что женщины на вкус гораздо приятнее сладковатой мужской малафьи, к которой она привыкла за десять лет гетеросексуальной ебли.
Вэйн весь взъерошился от негодования. Мало того, что Мёрфи устроила ему накануне изрядную взбучку, она еще и уводит одну из его подруг. Керр не знал, стоит ли ему треснуть Крисси по носу или подрочить. К счастью, он недолго мучился с этой дилеммой, поскольку его внимание привлек шум на улице. Вэйн побежал в комнату Адольфа и увидел, что военизированная группа забросала квартиры яппи бутылками с бензином.
Керр не знал, что бойцы на улице - это подразделение Сатаны из скинхед-бригады. Вэйн даже был не в курсе, что Феллацио и Адольф являются членами этой экстремистской организации. Но его сердце радостно забилось при виде языков пламени, вырывающихся из окон буржуйских жилищ. Богатый ублюдок упал и катался по земле в жалкой попытке не сгореть заживо.
- Глазам своим не верю, - вскричал он.
Клеопатра Вонг проинструктировала бойцов расходиться сразу же после успешного выполнения задания. Подразделение встретится снова в безопасном отдалении от боевой зоны. Отряд исчезнет бесследно, оставив лишь смерть и хаос как признаки своего существования. Скинхед-бригада начала свой геройский путь с несложных акций. Для первого раза они взорвали фонарный столб на Хэкни-Маршес, теперь набросились на мишени посолидней. Изначально Адольф и Феллацио желали сделать квартиры яппи лично, поскольку у них имелся зуб против буржуазных соседей. Из соображений безопасности Клео настояла, что рейд будет проведен ее подразделением.
Группа молодых людей, сбежавшихся на угол Роумэн-роуд, радостно закричала, когда пламя перекинулось на соседнюю церковь. Какая-то богачка сидела на мостовой и оплакивала свою погибшую в огне собственность. Никто не жалел ее. Ее шмотки стоили больше, чем основная масса присутствующих зарабатывала за год. Молодняк забросал камнями пожарную машину, первую прибывшую на пожар, а через несколько минут отогнала "скорую помощь", пытавшуюся пробиться сквозь огонь. Но, к сожалению, прикатили легавые и испортили людям праздник, оцепив улицу. Вспыхнуло несколько потасовок, но вскоре молодежь покинула поле битвы, поняв, что против них выставлены превосходящие силы.
Вэйну повезло: из комнаты Адольфа открывался отличный вид на пожар. Он уничтожил квартиры яппи, однако теперь пожарные справились с огнем, и копы решили не заморачиваться с эвакуацией западной стороны улицы. До Керра продолжали доноситься стоны Крисси в комнате. Девушка была ненасытна, а Дженет наслаждалась новым для нее опытом - лизанием пизды.
АДОЛЬФ КРАМЕР НАСВИСТЫВАЛ ИНТЕРНАЦИОНАЛ, возясь с проводками взрывного устройства. Он вышел из лифта, двери закрылись и замкнули схему. Адольф вбежал по пролету от подвала до первого этажа, пулей вылетел на улицу. Вышеописанным способом он разобрался уже с дюжиной буржуйских домов. По дороге к станции метро Адольф увидел, как в одном из домов, куда он наносил визит чуть пораньше, копошится рой полицейских. Крамер улыбнулся, заметив граффити, нанесенное им на восточную стену дома:
ПРАВДА ПОРАБОЩАЕТ, ЛОЖЬ ОСВОБОЖДАЕТ.
Это была цитата из трактата К. Л. Каллана "Маркс, Христос и Сатана объединяются в общей борьбе". Правящие страной богатые ублюдки скоро насрут в штаны. Адольф с чувством глубокого морального удовлетворения представил, как обделываются важные господа от взрыва лифтов в их роскошных домах. Крамеру стало жаль, что он не увидит выражение на ублюдочных физиономиях, когда немыслимое станет реальностью. Хотя вряд ли кто-нибудь погибнет от его шалостей, паника среди высших классов неминуема. И еще больше обалдеют эти задроты, обнаружив, что Адольф всыпал в коммунальный водяной бак лошадиную дозу ЛСД.
Адольфа затошнило от картины, увиденной им, когда поезд из южной части города прибыл к платформе метро. В углу последнего вагона развалился какой-то скин. Помимо летной куртки и высоких ботинок Dr.Marten, стриженный под расческу клоун облачился в джинсы "Левайс" с трехдюймовыми порезами снизу! Адольф промаршировал к юнцу.
- Слышь, ты, пиздюк, - рявкнул Крамер, - что это у тебя пониже "Левайсов"?
- Ботинки мои, хуесос, - ответил парень.
- В жопу твои ботинки, - огрызнулся Адольф, - меня бесят эти идиотские порезы. У порядочного скина они в четыре раза меньше. Пиздаболы вроде тебя испортили нам всю репутацию.
- Хорош пиздеть, - хихикнул пацан, - у тебя даже нормальных ботинок нету.
- У меня, - неторопливо проговорил Адольф и врезал подростку по зубам, - берцы. Это важнейший элемент скиновского стиля вот уже двадцать пять лет. А ты выставляешь себя мелким невежественным козлом.
Крамер почувствовал, как ярость вскипает в нем, словно желчь в желудке. Он глубоко презирал кретинов, вообразивших себя крутыми после всего-навсего побривки наголо и покупки пары ботинок. Пора разъяснить этим уродам, что скинхед - это не просто очередная мода, это образ жизни!
Адольф вломил кулаком туда, где у подростка росли зубы. Порадовался звуку треснувшей кости, а ублюдок отшатнулся назад, харкая кровавыми сгустками и отплевываясь обломками зубов. Пассажиры подземки с ужасом смотрели, как Крамер приподнял пацана с сиденья, швырнул вдоль вагона и наступил ему на еблище. Но стоило Адольфу обернуться, чтобы встретиться с их осуждающими взорами, он обнаружил, что тринадцать пар глаз рассеянно глядят в пол. Охранник посчитал за лучшее пустить вещи на самотек.
К явному облегчению остальных пассажиров, Адольф сошел на Бонд-стрит. Оттуда всего две остановки до Сент-Джонс, где Крамер садился на поезд, и они располагались в престижной части города. Но если там, откуда уехал Адольф, находились в основном жилые кварталы, то теперь он двигался в самое сердце Вест-Энда. На углу Гановер-сквера пристроился игорный дом "Фатсоуз". Чтобы стать его членом, надо было входить в справочник "Кто есть кто". Соответствуя классовым корням, Адольф находил трудным милый разговор с администрацией, чтобы получить должность уборщика в туалете. В конце концов, для его целей ему не столь важно получить доступ в клуб. Нужна просто возможность замолвить словечко виконту Дереку Липтон-Дэвису.
В свои двадцать шесть Липтон-Дэвис ни разу не занимался честным трудом. Свое огромное состояние он унаследовал от родителей. Время, свободное от идиотских обязанностей на посту почетного секретаря одной ультраконсервативной группировки под названием "Планета золотого миллиарда", виконт проводил за игорным столом. Городские владения Липтон-Дэвиса раскинулись совсем неподалеку от казино "Фатсоуз", и обычно, если не шел дождь, он ходил в клуб пешком. Адольф засек ублюдка, едва он появился на площади.
- Ух ты, блин, - сплюнул Крамер, - слыхал, ты игрок.
- Точнее, очень богатый игрок, - поправил Липтон-Дэвис, - я нередко спускаю в клубе столько, сколько тебе, чурбану, и не снилось.
- Говна на лопате! - вскричал Адольф. - Буржуй вроде тебя ни хуя не сечет в азартных играх. Любой наученный улицей скинхед преподал бы тебе урок насчет того, кто такая Госпожа Удача.
- Не свисти, - ответил Дерек с явным высокомерием в голосе.
- Кто свистит? - возмутился Крамер. - Какова была твоя самая большая ставка?
- Отстань, - заныл виконт, - что за глупости? Мне пора в клуб.
- Да ладно тебе. Сколько? - нажимал Адольф.
- Черт побери! Больше, чем ты получал, вкалывая или совершая мелкие преступления! - воскликнул Липтон-Дэвис.
- Ну же? - не отставал Крамер.
- Три миллиона, - похвастался виконт и надулся от гордости.
- Ерунда, - рассмеялся Адольф.
- Ерунда? - взъярился Липтон-Дэвис. - Почему ерунда? Это ж целое состояние!
- Ерунда, - продолжал Адольф, - я и мои приятели регулярно ставим на кон нечто более ценное.
- И что же? - спросил виконт, в нем проснулось любопытство.
- Собственную жизнь, - легко произнес Крамер, словно всякому уважающему себя скинхеду подобает испытывать к опасности нечеловеческое безразличие.
Липтон-Дэвис в ужасе отпрянул от Адольфа. Должно быть, этот чертов выскочка блефует. Виконт дорожил репутацией рискового парня. Его самолюбие сильно пострадает, отвергни он вызов этого паршивца. Но все-таки Липтон-Дэвис счел ставку чрезмерно высокой. Пытаясь вернуть уверенность, виконт убеждал себя, что редко проигрывает.
- Итак, ты готов на то, что мы двигаем к тебе и там поставим на кон свои жизни? - спросил Адольф.
- Разумеется, - отвечал виконт.
- Пошли, - предложил Крамер.
- И часто ты так? - поинтересовался Липтон-Дэвис, когда они покинули площадь.
- Всегда, - беззаботно заверил его Адольф.
- Ты, наверно, большой везунчик! - присвистнул виконт.
- В Ист-Энде, - холодно произнес Крамер, - меня кличут Дьяволом.
Горло Липтон-Дэвиса сжалось. Насколько он понял, скинхед счел разговор исчерпанным. Адольф видел, что достиг психологического преимущества, и тем самым более-менее уверил себя, что выиграет. Следующие несколько минут молчания показались виконту вечностью, а потом он вдруг неловко затряс ключами. Войдя в роскошные апартаменты ублюдка, Крамера уколола зависть. Поскольку он располагался в самом центре Вест-Энда, то, наверно, стоил несколько миллионов.
- Выпить? - нервно предложил Липтон-Дэвис.
- Виски, - легко кивнул Адольф.
- Не разбавлять?
- Ага.
Трясущимися руками виконт налил две щедрые порции. Крамер подхватил стакан, опасаясь, как бы Липтон-Дэвис, передавая, не пролил половину. Его подозрения оправдались. Поднося свой бокал к губам, виконт опрокинул половину скотча на пиджак.
- Что это за дерьмо? - спросил Адольф, глотая солодовый напиток.
- Самое дорогое виски, которое есть в свободной продаже, - пролепетал Липтон-Дэвис.
- А "100 волынщиков" в этом доме есть? - с надеждой поинтересовался Крамер.
- Боюсь, нет, - заизвинялся виконт, - злейшему врагу не пожелаю этой дряни.
Адольф заставил себя залить внутрь буржуйское пойло. Наполнив второй стакан и раздавив его одним махом, он решил, что оно не столь уж и мерзко. Но все-таки остался верен марке "100 волынщиков".
- Приступим к вечернему развлечению! - нетерпеливо воскликнул Крамер.
- Во что сыграем? - осторожно отреагировал Липтон-Дэвис.
- Не ссы, - сплюнул Адольф, - будем просто тянуть карту. Выигрывает туз.
- А-а-а что за интерес? - промямлил виконт.
- Мы ж играем по-крупному! - объявил Крамер. - Не хуй. Все или ничего. Решает Госпожа Удача.
Адольф достал из кармана и перетасовал колоду карт. С виконтского лба струился пот. Мир поплыл перед его глазами, и он не проследил за действиями Крамера. Если б аристократ был начеку, он бы заметил, что скинхед мухлюет. Адольф снял. По щеке Липтон-Дэвиса потекла слеза при виде того, что его соперник вытянул туза. Виконт взял колоду, перемешал.
- Нет! - возопил выродок правящих классов, глядя на тройку червей.
- Не быкуй! - приказал Крамер, бросая нож в буржуазного ублюдка, которого он обставил как последнего лоха в споре.
Мелькнула ладонь виконта. Пальцы обхватили клинок быстрее, чем он успел осознать свои действия. В следующую секунду нож звякнул на полу, а Липтон-Дэвис отдернул кровоточащую лапу.
- Не быкуй, - безжалостно продолжал Адольф, - а я тебе башку на хер оторву.
Когда Крамер набросился на виконта, богатого ублюдка сразил сердечный приступ. Тело глухо упало на стул. Адольф рассек мертвецу яремную вену и смочил палец в бьющем из раны фонтане крови. Потом накарябал послание над бывшим хозяином дома:
ГНЕВ ОПЬЯНЕННОГО КЛАССОВОЙ ВОЙНОЙ ПРОЛЕТАРИАТА ДОСТИГНЕТ НОВЫХ ВЫСОТ.
ДА НАЧНЕТСЯ БОРЬБА…
Это была цитата из трактата К. Л. Каллана "Маркс, Христос и Сатана объединяются в общей борьбе".
Глава пятая
ОБЫЧНО БРАТ КОЛИН ПОЛЬЗОВАЛСЯ ЛЮБЫМ поводом свалить из мегаполиса в Ист-Гринстед, где отец Дэвид устроил штаб-квартиру ТОБМа. Данная встреча обещала быть особенно приятной, поскольку одному из учеников Б С давали звание Последователя Движения.
Как правило, отчеты брата Колина о положении дел в "Восьмиконечной звезде" являлись чистой формальностью. Но на сей раз Колину сообщили, что он несет личную ответственность, если у кооператива опять возникнут проблемы. Отец Дэвид напомнил ему, что жилищное сообщество - это самое ценное для ордена.
Очень беспокоила брата Колина политическая обстановка в Ист-Энде. Он думал, что с социалистами из Хэкни все схвачено, как анархисты, отмудохавшие Ноэля Уайтлока, погубили его планы. Теперь лидера лондонского района врачи на всю жизнь присоединили к аппаратам, и БК больше не мог выбивать субсидии в обмен на голоса за социалистических кандидатов на предстоящих выборах.
Положение в Тауэр-Хемлетс было еще отчаянней. Там грызлись республиканцы с социалистами. И те, и другие пророчили себе победу, они настолько шли рядом в гонке, что даже самый заумный эксперт сомневался, кто из соперников выиграет выборы. Появление мнимого "Республиканского вестника" в нескольких сотнях домов подлило масла в огонь. Случай грозился перерасти в общенациональный скандал. Республиканцы обвиняли социалистов в выпуске газетенки, а социалисты заявляли, что стали жертвами происков, придуманных республиканским отделом грязных трюков. Если кому-то удастся повесить вину на одного из противников, тогда нарушитель будет снят с выборов и крупно оштрафован. Брат Колин конечно же добудет голоса, но, если он поставил не на ту партию, "Восьмиконечная звезда" увязнет по уши в говне.
- Сегодня мы собрались, - голос гуру вторгся в мысли БК и вернул его к реальности, - для инициации Тома Дейли в младшие члены нашего ордена. Том, ты готов принять ответственность, ложащуюся на плечи Последователя?
- Готов, - ответил Дейли.
- Прекрасно, - прошептал отец Дэвид, - выпей вот этот лимонад, куда я примешал священного ЛСД. Сделай большой глоток и передай сосуд. Мы послушаем музыку, расслабимся, а когда кислота торкнет, я дам тебе познать таинства мужской любви.
- Клёво, - сказал Том.
Пять лет назад Дейли осознал, что он педик. Началось это, когда он тусовался с фашистами. У него появилась девушка, любившая содомию, и во время секса с ней Том нередко воображал, что ебет в задницу Яна Стюарта, Кева Тернера, Джо Пирса и Джона Тиндалла. После их разрыва у Дейли появилась привычка дрочить под The Last Resort, Scullhead, The 4 Skins и Screwdriver. Искать новую подругу Том не заморочился. Он втрескался в младшего брата видного нациста, и за попытку изнасиловать пацана в туалете паба его выпиздили из фашистского движения.
Брат Колин зажег свечи и опустил шторы. Щелкнула кнопка проигрывателя, из невидимых колонок зазвучала мелодия Моцарта. Собравшиеся монахи выстроились вдоль разбросанных подушек. Дейли не любил классическую музыку, однако оценил то, каким способом гуру помогает всем расслабиться. Воистину, в день, когда он случайно забрел в Британский Буддистский Центр на Майл-Энд-Роуд, ему страшно повезло. После того, как его вытурили из "Британского господства", Том вспомнил, что один из товарищей рассказывал ему, что все буддисты - сборище пидоров. Он зашел проверить, и когда ему сообщили, что, поднявшись до Последователя, у него появится куча анальных контактов, Дейли загорелся.
Отец Дэвид подозвал инициируемого и велел пацану присесть. В следующее мгновение руки гуру сомкнулись вокруг шеи Тома, а святейшие губы, мокрые и липкие, прижались к губам посвящаемого. Целовались они долго, и Дейли почувствовал, как его мужское достоинство затвердевает оттого, что язык свами елозил у его распахнутых губ.
- Скоро меня зацепит? - спросил Том, когда они наконец разомкнули объятия.
- Сколько танцующих ангелов поместится на головке булавки? - услышал он загадочный ответ гуру, который после паузы добавил: - Позволь, я поухаживаю за тобой.
Отец Дэвид разул Тома. Стянул с него футболку. По стройным ногам скатились шорты. Том сомневался в реальности происходящего. Возможно, размышлял парень, он просто смотрит фильм, где раздевают кого-то другого.
Дейли закрыл глаза и обнаружил, что перед его сознанием открываются новые миры. Во вспышках света появились образы, потом они сложились в картину, та обрела объем и сделалась мизансценой, где Том был одним из участников. Начался трип. Дейли представил, что находится на фестивале "Ой!". Уже отыграли безумную программу The Business, The Opressed, Close Shave, Combat 84 и The Gonald. Вечер стремительно двигался к кульминации.
- Сегодня вечером мы собрались по особому поводу, - объявил ведущий, - послушать мистера Миллуэлла Роя Пирса в сопровождении лучших музыкантов "Ой!". Только он научит всех до единого бритоголовых пинаться, махаться и меситься. Вы услышите неистовые, политически некорректные песни. К нам в Каннинг-таун он приехал аж из Хэкни. Легенда клуба "Клаб-Роу", бывший лидер The Last Resort и The 4 Skins, звезда рок-н-ролла, неповторимый Миллуэлл Рой Пирс.
Едва группа выбила первые такты Skinheads in Sta-press, Пирс выскочил на сцену. Зрители одновременно взвыли: "Рой! Рой! Рой!" Вцепившийся в микрофон Пирс выплевывал слова с такой яростью, словно перед ним открылась преисподняя. После песни "Еще пять лет" он исполнил "Право хранить молчание". Потом группа сыграла попурри из композиций "Свобода", "Восставшие", "Насилие в нашем сознании", "Толпа боевых ребят" и "Красный, белый, синий". В воображении Дейли Пери повиновался ему словно зомби. Со стен и потолка стекал пот, пинта пива в руках Тома потяжелела так, будто она была из золота. Дейли протискивался к правой стороне сцены сквозь толпу злобных детишек. Сексуально по-давленные юнцы выебывались друг на друга, кто-то облил кого-то пивом Ben Sherman, из-за чего вспыхнула драка. Жесткие "В строю", "Новая война", "Рок-н-ролл" и "Покажи сиськи" достойно завершили программу.
- Рой! Рой! Рой! - от воя чуть стены не рухнули.
Дети криками требовали продолжения, а Том отправился в раздевалку. С Роя лились ручьи пота. Дейли протянул руку и коснулся пальцами промежности великого человека. Пирс снял очки и близоруко уставился на Тома. Дейли подумал, что его кумир невероятно красив. Между двумя мужчинами установилось молчаливое понимание.
- Мне надо идти и петь на бис, - произнес Рой, надевая очки обратно, - подожди меня здесь. Я допою, и мы потрахаемся.