Мы легли спать рано, ночью прошел дождь, вернее, не дождь, а короткий ливень с гор, а наутро мы встали до рассвета, перевалили через высокую гряду над нашим лагерем, спустились в долину реки и взобрались на крутой противоположный берег, откуда как на ладони видны были холмы и опушка леса. Над нашими головами пролетело несколько диких гусей, но еще не настолько рассвело, чтобы можно было ясно видеть опушку в бинокль. В разных местах, на вершинах трех холмов, сидели наши дозорные, и мы ждали, пока рассеется мгла и станут видны их сигналы.
Вдруг Старик воскликнул: "Поглядите-ка на этого шельмеца!" - и велел М'Кола подать ружья. М'Кола запрыгал по склону, а мы увидели на другом берегу ручья, прямо против нас, носорога, бежавшего рысью. Вот он ускорил бег и, срезая угол, повернул к воде. Он был бурый, с большим рогом, и в его стремительных, точных движениях не было ничего тяжеловесного. Я задрожал от волнения.
- Он перейдет ручей, - сказал Старик. - Вот будет отличная мишень!..
М'Кола сунул мне в руки спрингфилд, и я открыл затвор, чтобы убедиться, что винтовка заряжена пулями. Носорог уже скрылся из виду, но путь его легко было угадать по колыханию высокой травы.
- Сколько до него, как по-вашему?
- Каких-нибудь три сотни шагов.
- Вот сейчас я этого подлеца разделаю под орех!
Пристально всматриваясь, я усилием воли подавил возбуждение, словно закрыл какой-то клапан, чтобы прийти в то бесстрастное состояние, которое необходимо при стрельбе.
Вот он снова появился, ступил на усеянное галькой дно неглубокого ручья. Думая только о том, что передо мной верная добыча, я прицелился, навел мушку чуть впереди носорога и спустил курок. Я слышал удар пули и видел, как носорог пошатнулся. С оглушительным фырканьем он рванулся вперед, разбрызгивая воду.
Я выстрелил еще раз и поднял небольшой фонтанчик позади него, потом еще, когда он выходил на траву, - видимо, опять мимо.
- Пига, - сказал М'Кола. - Пига!
Друпи был того же мнения.
- Вы попали в него? - осведомился Старик.
- А как же! - ответил я. - Мне кажется, он не уйдет.
Друпи уже бежал за носорогом, а я перезарядил винтовку и кинулся вслед за ним. Половина обитателей нашего лагеря мчалась по холмам, крича и размахивая руками. Носорог пробежал прямо под ними и пустился вдоль реки, туда, где лес подступал к самой долине.
Подошли Старик и Мама. Старик держал в руках свою двустволку, а М'Кола - мой карабин.
- Друпи найдет след, - сказал Старик. - М'Кола клянется, что вы ранили носорога.
- Пига! - подтвердил М'Кола.
- Он пыхтел, как паровик, - сказала Мама. - А как он был великолепен, когда бежал!
- Спешил домой с молоком для своих детишек, - сострил Старик. - Вы уверены, что не промахнулись? Он был чертовски далеко.
- Совершенно уверен. Он ранен насмерть.
- Лучше помалкивайте об этом - вам все равно не поверят… Глядите!
Друпи увидел капли крови.
Внизу, под нами, Друпи сорвал какую-то травинку, затем быстро пошел по кровавому следу.
- Пига, - сказал М'Кола. - М'узури!
- Мы пойдем поверху, оттуда будет видно, если Друпи собьется со следа, - сказал Старик. - Поглядите-ка на него!
Друпи сдернул с головы феску и держал ее в руке.
- Другие предосторожности ему ни к чему, - заметил Старик. - Мы преследуем носорога с тяжелыми винтовками, а у Друпи в руках только его головной убор.
Друпи шел по следу носорога вместе с одним туземцем, и вдруг оба остановились. Друпи поднял руку.
- Они услышали его, - сказал Старик. - Скорее!
Мы поспешили вниз. Друпи пошел нам навстречу и что-то сказал Старику.
- Он здесь, - шепотом пояснил Старик. - Они слышат крики клещеедов. Один из туземцев говорит, что слышал также и "фаро". Мы пойдем с подветренной стороны. Вы с Друпи ступайте вперед, а Мемсаиб пусть идет за мной. Возьмите двустволку. Вот так.
Носорог укрылся в высокой траве, где-то за кустарником. Приближаясь, мы услышали низкий и протяжный звук, похожий на стон. Друпи глянул на меня через плечо и усмехнулся. Звук повторился - на этот раз носорог вздохнул, видимо, захлебываясь кровью. Друпи смеялся. "Фаро", - прошептал он и приложил ладонь к щеке, желая показать, что зверь "заснул". Затем мы увидели, как стайка остроклювых птичек - клещеедов - снялась с места и улетела. Теперь мы точно знали, где носорог, и медленно двинулись туда, раздвигая траву, пока не увидели зверя. Он лежал на боку - мертвый.
- На всякий случай не мешает пальнуть в него еще разок, - сказал Старик. М'Кола подал мне спрингфилд. Я заметил, что курок взведен, бросил уничтожающий взгляд на М'Кола, стал на колено и выстрелил носорогу в шею. Зверь не шелохнулся. Друпи пожал мне руку. М'Кола последовал его примеру.
- Вообразите, он взвел курок, - сказал я Старику.
Мысль о том, что М'Кола нес за моей спиной ружье со взведенным курком, приводила меня в ярость.
А М'Кола это нисколько не смущало. Он радовался, поглаживал рог убитого животного, меряя его растопыренными пальцами, искал пулевое отверстие.
- Оно на том боку, - сказал я.
- Вам надо было видеть, как М'Кола охранял Маму! - сказал Старик. - Для этого он и взвел курок.
- А он разве умеет стрелять?
- Нет. Но все-таки выстрелил бы.
- И продырявил бы мне штаны! Рыцарь несчастный!
Когда подоспели остальные, мы общими усилиями приподняли носорога, поставили его так, что казалось, будто он стоит на коленях, и срезали вокруг траву, чтобы сделать несколько снимков. Пуля попала под лопатку, чуть позади легких.
- Это был удачный выстрел, - сказал Старик. - На редкость удачный! Но не вздумайте о нем рассказывать.
- Придется вам выдать мне свидетельство.
- Ну, тогда мы оба прослывем вралями. А странные твари эти носороги, правда?
Вот оно наконец, длинное, неуклюжее, тяжеловесное существо доисторического вида. Кожа как вулканизированная резина и словно слегка просвечивает, на ней не вполне зажившая рана, которую разбередили птицы, хвост толстый, круглый и заостренный на конце, по всему телу ползают многоногие плоские клещи, уши волосатые, глазки крошечные, как у свиньи, рог у основания порос мхом. М'Кола посмотрел на носорога и только головой покачал. Я его понял: в самом деле, замечательный экземпляр!
- Как вам нравится рог?
- Недурен, - ответил Старик. - Но ничего особенного. А вот выстрел ваш - это действительно чудо из чудес.
- М'Кола очень доволен носорогом, - сказал я.
- Ты и сам доволен не меньше, - заметила Мама.
- Да, я просто без ума от него. Но лучше не заводите разговора об этом, а то меня не остановить. Не все ли вам равно, что я думаю? Я могу поразмыслить об этом как-нибудь ночью, когда вы будете спать.
- К тому же вы отличный следопыт и здорово бьете птиц влет, - сказал Старик. - Ну, а еще что?
- Отстаньте! Я сказал это только один раз, когда был пьян.
- Слышите - один раз! Да разве он не повторяет этого каждый вечер? - воскликнула моя жена.
- Честное слово, я и в самом деле бью птиц влет.
- Поразительно, - сказал Старик. - Никогда бы не подумал. А еще что вы умеете?
- Идите к черту!
- Лучше не говорить ему, что это был за выстрел, а то он станет просто невыносим, - сказал Старик Маме.
- Мы с М'Кола сами это знаем, - возразил я.
М'Кола подошел к нам.
- М'узури, бвана, - сказал он. - М'узури сана.
- Он думает, что это не случайно, - пояснил Старик.
- Не разубеждайте его.
- Пига М'узури, - продолжал М'Кола. - М'узури.
- Кажется, вы с ним сходитесь во мнениях, - заметил Старик.
- Мы с ним друзья.
- Видно, что друзья.
На обратном пути к лагерю я из любви к искусству застрелил болотную антилопу с двухсот шагов, перебив ей шею. М'Кола был доволен, а Друпи - тот просто пришел в восторг.
- Пора остановить его, - сказал Старик моей жене. - Куда вы целились, скажите правду?
- В шею, - солгал я. На самом деле я целил под лопатку.
- Прелестно! - сказала Мама. - Пуля щелкнула, словно бейсбольная бита при ударе о мяч, и антилопа свалилась как подкошенная.
- По-моему, он бессовестный лжец, - заметил Старик.
- Ни один из нас, великих стрелков, не дождался при жизни заслуженного признания. Но увидите, что будет, когда мы умрем.
- По его мнению, признать - это значит нести его на плечах, - сказал Старик. - Удачный выстрел окончательно вскружил ему голову.
- Ну, ладно, увидите сами. Честное слово, я всегда стрелял хорошо.
- А я припоминаю одну газель, - поддразнил меня Старик.
Я тоже помнил эту газель. Я гонялся за ней целое утро, много раз подкрадывался, но, одурев от жары, все время стрелял мимо, потом заполз на муравейник, чтобы выстрелить уже по другой, куда худшей газели, отдышался, промазал с пятидесяти шагов, увидел, что газель все еще стоит неподвижно и смотрит на меня, подняв голову, и выстрелил ей в грудь. Она присела на задние ноги, но, как только я сделал несколько шагов, вскочила, и, спотыкаясь, отбежала в сторону. Я выждал, когда газель остановилась, видимо, не в силах бежать дальше, и, не вставая, продев руку в ремень ружья, стал стрелять ей в шею, медленно, старательно, и промазал восемь раз кряду, в порыве безудержной злости целясь в одно и то же место и тем же манером; ружьеносцы смеялись, потом подъехал грузовик с африканцами, которые удивленно пялили на меня глаза. Старик и Мама молчали, а я все сидел, в холодном бешенстве упрямо пытаясь перебить антилопе шею, вместо того чтобы подойти поближе и прогнать ее с этой раскаленной солнцем равнины. Все молчали. Я протянул руку к М'Кола за новой обоймой, старательно прицелился, но промахнулся, и лишь на десятом выстреле перебил эту проклятую шею. Затем я отвернулся, даже не поглядев на свою жертву.
- Бедный Папа, - сказала моя жена.
- Солнце в глаза, да и ветер мешает, - заметил Старик (в то время мы с ним еще не были близко знакомы). - Все пули попадали в одно место. Я видел, как они вздымали пыль.
- Я вел себя как упрямый осел, - сказал я. Так или иначе, я научился стрелять. Мне почти всегда везло, и я выходил из положения с честью.
Мы остановились недалеко от лагеря и стали кричать. Никто не откликался. Наконец из палатки вышел Карл. Завидев нас, он скрылся, потом выглянул наружу.
- Эй, Карл! - крикнул я. Он помахал мне рукой и снова скрылся в палатке. Затем вышел и зашагал к нам. Он дрожал от волнения, и я догадался, что он отмывал с рук кровь.
- Что у вас там?
- Носорог, - ответил он.
- Случилось что-нибудь?
- Нет. Мы застрелили его.
- Вот здорово! Где же он?
- Вон за тем деревом.
Мы прибавили шагу. Возле дерева лежала только что отрезанная голова носорога, и какого носорога! Он был вдвое крупней моего. Глаза были закрыты, и в уголке одного из них, точно слеза, рдела капелька крови. Голова была огромная, рог красиво изогнут. Шкура в целый дюйм толщиной свисала складками позади головы и на месте среза белела, как свежий сок кокосового ореха.
- Какой длины рог? Дюймов тридцать?
- Ну нет, тридцати не будет, - возразил Старик.
- И все же превосходная добыча, мистер Джексон, - вмешался Дэн. - Красавец!
- Да, хорош, - согласился Старик.
- Где вы убили его?
- У самого лагеря.
- Он стоял в кустах. Мы услышали, как он фыркает.
- Мы даже подумали, что это буйвол, - сказал Карл.
- Красавец! - повторил Дэн.
- Я очень рад за вас, - сказал я Карлу.
Так и стояли мы все трое. Мы искренне желали поздравить товарища, великодушно похвалить его носорога, чей малый рог был длиннее большого рога у зверя, добытого нами,8 - этого громадного, великолепного носорога с кровавой слезкой в глазу, обезглавленного сказочного великана, но вместо этого разговаривали точно пассажиры на корабле перед приступом морской болезни или люди, потерявшие крупную сумму денег. Мы стыдились своего поведения, но ничего не могли с собой поделать. Я хотел сказать Карлу что-нибудь приятное и сердечное, но вместо этого спросил:
- Сколько раз вы стреляли в него?
- Право, не знаю. Мы не считали. Кажется, пять или шесть раз.
- По-моему, пять, - сказал Дэн.
Бедный Карл, принимая поздравления от трех друзей с такими постными лицами, уже чувствовал, как его радость победителя постепенно испаряется.
- А мы тоже убили носорога, - сказала Мама.
- Вот это здорово! - промолвил Карл. - Крупнее моего?
- Нет, что вы! Он жалкий недомерок по сравнению с вашим.
- Мне очень жаль, - сказал Карл просто и искренне.
- Вот еще, о чем вам жалеть, когда вы подстрелили такого? Это же настоящая редкость. Постойте, я схожу за аппаратом и сфотографирую его.
Я отправился за аппаратом. Мама шла рядом, взяв меня под руку.
- Папа, пожалуйста, старайся вести себя по-человечески, - сказала она. - Бедный Карл! Вы испортили ему все удовольствие.
- Знаю. Я ведь стараюсь, как только могу.
Старик догнал нас и, услышав мои слова, покачал головой.
- Никогда еще я не чувствовал себя так глупо, - сказал он. - Но успех Карла ошеломил меня, как удар под ложечку. Разумеется, я от души рад за него.
- Я тоже. Мне даже хотелось, чтобы он перещеголял меня. Право же! Вы сами знаете. Но почему он не мог подстрелить отличного зверя с рогом на один, два, ну, пускай на три дюйма длиннее, чем у моего? Почему он непременно должен был посрамить меня? Наш носорог теперь просто смешон.
- Зато вы можете гордиться своим выстрелом.
- К черту выстрел! Проклятая судьба! Господи, до чего хорош этот его носорог!
- Послушайте, возьмем себя в руки и докажем, что мы цивилизованные люди.
- Мы вели себя ужасно! - сказала Мама.
- Верно, - согласился я. - А между тем я все время старался быть любезным. Вы же знаете, что я от всей души рад его успеху.
- Да, вы были любезны… оба, - протянула Мама.
- А видели, что сделал М'Кола? - спросил Старик.
М'Кола мрачно оглядел носорога, покачал головой и ушел.
- Носорог и впрямь замечательный, - сказала Мама. - И если мы будем держать себя как порядочные люди, Карл мигом повеселеет.
Но было уже поздно. Карл так и не повеселел, и от этого нам самим долгое время было совсем невесело. Носильщики наши вернулись в лагерь, и мы видели, как они, да и все остальные африканцы, пошли туда, где в тени деревьев лежала голова носорога. Все молчали. Только свежевальщик не скрывал своего восторга, увидев у нас в лагере такую добычу.
- М'узури сана, - сказал он мне, измеряя рог растопыренными пальцами. - Кубва сана!
- Ндио. М'узури сана, - согласился я.
- Это бвана Кабор его убил?
- Да.
- М'узури сана…
- Да, - подтвердил я. - М'узури сана. Свежевальщик оказался единственным джентльменом среди нас. Мы старались никогда не соперничать на охоте. Карл и я уступали друг другу лучшие места. Я искренне любил его, а он вообще был чужд эгоизма и всегда готов на самопожертвование. Я знал, что стреляю лучше Карла, да и на ногу я легче его, а все же моя добыча ничто перед его трофеями. У меня на глазах он сделал несколько невиданно скверных выстрелов, а я за все время осрамился лишь дважды - когда стрелял по той газели и еще по дрофе на равнине, но все-таки Карл всегда брал надо мной верх. Сначала мы над этим подшучивали, и я не сомневался, что возьму реванш. Однако мне это не удавалось. И вот теперь, охотясь на носорога, я решил попытать счастья на новом месте. Мы отправили Карла за мясом, а сами двинулись туда.
Карла мы не обижали, но и не баловали - и теперь он все-таки затмил меня. И если бы только затмил, это бы еще куда ни шло! Но после его удачи собственный носорог казался мне таким жалким, что я не мог теперь украсить его головой свой дом в городке, где мы оба жили. Успех Карла зачеркнул все мои достижения. Мне оставалось лишь вспоминать об отличном выстреле, этого ничто не могло у меня отнять, но слишком уж хорош был выстрел, и я знал, что рано или поздно начну сомневаться: а вдруг это всего лишь случайная удача и для моей самоуверенности нет никаких оснований? Да, Карл всех нас заставил призадуматься. Теперь он писал письмо в своей палатке, а мы со Стариком сидели под тентом и обсуждали план дальнейших действий.
- Так или иначе, он уже подстрелил носорога. Это сбережет нам время. Но теперь вы не сможете ограничиться сегодняшней добычей.
- Да.
- Отсюда нам лучше убраться. Тут что-то неладно. Друпи говорит, что знает отличное место, - туда три часа езды на грузовике и еще около часа ходьбы. Мы можем отправиться сегодня вечером налегке, потом отошлем грузовики обратно, а Карл пусть едет с Дэном в Муту-Умбу и там охотится на сернобыка.
- Прекрасно.
- Кроме того, у него есть шансы сегодня вечером или завтра утром приманить леопарда на тушу носорога. Дэн говорит, что слышал рычание. А мы постараемся убить носорога в тех местах, о которых говорит Друпи, и потом вы все втроем будете охотиться на куду. Надо, чтобы на это осталось побольше времени.
- Ладно, так и сделаем.
- Если даже сернобык вам не попадется - это не важно. Рано или поздно случай представится.
- Если даже и не представится - наплевать. Я согласен. С сернобыком можно подождать. А вот куду я очень хочу добыть.
- И добудете. Можете не сомневаться.
- Хоть бы одного, только одного, но зато хорошего! Плевал я на носорогов, на них только охотиться удовольствие, а так на что они мне? И все-таки хотелось бы убить такого, чтобы он был не хуже, чем у Карла.
- Ну, разумеется.
Мы изложили свой план Карлу, он сказал:
- Ладно, будь по-вашему. Желаю вам убить носорога вдвое больше моего.
Видно было, что он говорит искренне. И настроение у него улучшилось, как и у всех нас.