- Я понимаю. Понимаю, что ты должен думать обо мне.
Я усмехнулся криво и встал.
- Да полно, Дон. Я и в мыслях не держал, что это вас так заденет. Да я, собственно, даже люблю вас, по-братски. Пойдемте вместе, а? Пошли со мной в наборный.
- Да нет. Я тебе там не нужен, Билл.
- Конечно, нужны. Какого черта? Одна голова хорошо, а две лучше.
- Пойду лучше домой. У меня жена… жена очень больна.
Глава 9
Ричард Йомэн
Прокурор запер за мальчиком дверь и протянул мне пятерку. По два пятьдесят мне и Чарли Олту. Сказал, чтобы мы поужинали, но не всю ночь напролет.
- И чтоб никакой трепотни, понятно? - сказал он. - Вы ничего про Тэлберта не знаете.
- А как насчет его? Хотите, мы принесем ему сандвич или еще чего-нибудь.
- Нет. Захочет есть - скажет.
- Может, принести ему газировки?
- Ему дадут попить, когда он попросит.
- Да я так просто интересуюсь.
- У него все будет, как только он придет в себя.
Мы с Чарли давно приглядели заведение Китайца как самое близкое и подходящее по ценам, так что спустились вниз и перешли улицу. Чарли что-то бормотал про себя и загибал пальцы и наконец закончил вычисления.
- По небольшому бифштексу, картошка фри, горошек, пирожное, две чашки кофе. Как раз два пятьдесят, Дик.
- Ну да, а чаевые?
- А за что Китайцу платить чаевые? У них и так денег побольше, чем у тебя.
- Ну, не знаю. Может, и не надо, но мне всегда как-то неловко. А ты им не платишь, Чарли?
- Сегодня, по крайней мере, не собираюсь.
Мы зашли к Китайцу, и я велел Чарли занять столик, я сам же якобы собрался позвонить своей старухе.
- Мне бы тоже надо дочке звякнуть, - сказал он, лукаво на меня взглянув. - Иди первым, а я тебя подожду.
- Нет, иди лучше займи нам столик. И придержи его до меня, а потом я покараулю.
- Ладно. Тут полно этих чертовых столиков, - ругнулся он, но пошел.
Я позвонил Косси в офис, но никто не отвечал, и дома его тоже не было. Наконец я нашел его в федеральной комиссии на вечерних слушаниях по иммиграции.
- Это Дик Йомэн, мистер Коссмейер, - сказал я. - Мистер Коссмейер, не вы ли адвокат по делу Тэлберта?
- Тэлберт? - переспросил он. - Тэл… а, да. Конечно, Дик. Они должны его отпустить.
- Нет, они его не отпускают. И похоже, даже не собираются. Мистер Коссмейер, я вам собирался позвонить раньше, но не получалось и…
- Сукины дети! - сказал он. - Я думал, он уже дома в кровати. И от его родных нет вестей.
- Я для мальчишки делал все возможное, мистер Коссмейер. Но, откровенно говоря, этого мало. Я не так уж много-то и могу, если вы меня правильно понимаете.
- Ну да, - проговорил он быстро. - Спасибо, Дик. Вы - завтра - заскочите ко мне. Где…
- В котором часу, мистер Коссмейер?
- В любое время. Дик, где вы его оставили?
- В здании суда, в офисе мистера Клинтона. Но мне кажется, его переведут.
- А, черт! Вы знаете, Дик, какова точка зрения, - ну, не важно. Почему его хотят засадить, как вы думаете?
- Честно, не знаю, мистер Коссмейер. Прокурор особо не распространяется, понимаете…
- Мерзавец! - вскричал он. - Эти чертовы болваны Тэлберты! Их бы самих под суд отдать.
- Некоторые люди, конечно, туповаты, - сказал я. - А в таких кризисных ситуациях они начинают терять рассудок.
- У них вообще нет никакого соображения! Дик, подержите там его. Затяните дело как-нибудь. Дайте мне только час-два. Буду вам очень признателен. Очень, Дик.
- Постараюсь, мистер Коссмейер. Не могу обещать, но…
Он бросил трубку.
Я вернулся к Чарли Олту. Тот поглядел на меня обиженно, а потом рассмеялся и спросил:
- Ну что, баш на баш?
- Чарли, ты о чем?
- Баш на баш - это справедливо, Дик. Я сам собирался позвонить Коссмейеру, если б ты меня не опередил. Если бы позвонил, половина была бы твоя.
На этот счет могут быть разные мнения. Но мне ничего не оставалось, как только сказать: ну что ж, хорошо, если он так хочет.
- Косси говорит, нам надо затянуть дело на час-два, пока он не раздобудет нужные бумаги. Он нам будет очень благодарен.
- Косси молодец, - отозвался Чарли. - Хороший еврей.
- Что ты хочешь этим сказать? Если еврей, так не может помочь, что ли? Что плохого быть евреем?
- Да что ты на меня накинулся? Я о нем хорошо отозвался, а ты на меня набросился.
- Да ладно.
- Ты, Дик, лучше за собой приглядывай. А то ты так себя ведешь, что можно подумать, в тебе самом еврейская кровь.
- Кто это, интересно, может так подумать? Да если хочешь знать, уж лучше б я был евреем, чем кем-нибудь еще из тех, кого я знаю.
- Ну да?
- Ага.
Он дулся на меня минуту-другую, потом взял меню.
- Не знаю, чего ты взбеленился, Дик. Разве я не говорю, что Косси один из лучших моих приятелей? Что он джентльмен высшей марки и превосходный юрист? И нечего злиться.
- Ладно. Наверное, я тебя не так понял.
- Знаешь, я вот что думаю, - сказал он. - Я, наверное, не возьму горошек. Тогда будет не два пятьдесят, а два тридцать пять.
- Я тоже, пожалуй. А если захочется, можно бесплатно взять еще хлеба.
Мы попросили официанта приготовить хорошо прожаренный бифштекс. Только мы начали есть, позвонил прокурор и передал через официанта, что пора двигаться.
- Какого черта? - возмутился Чарли. - Нам поесть нельзя?
- Нечего было заказывать бифштексы.
- Дик, как ты думаешь, сколько нам даст Косси? - спросил он.
- Ну… может, по двадцатке. Может, по пятьдесят, если продержимся до его приезда.
Чарли присвистнул.
- Пятьдесят баксов! Вот это да! Ты правда думаешь, он даст, Дик?
- А почему нет? Я от него получал раза два. И за такие трудные дела.
- Но больше и некому было платить, кроме тебя.
- Некому? - Я подмигнул Чарли.
- Фу-у! Пятьдесят баксов! Слушай, Дик. Давай дадим каждый еще по четвертаку Ху Флан Дану?
Официанта звали Хоп Ли, но Чарли всегда его называл чем-то этаким. Шутил, знаете ли.
- То есть мы дадим ему пятьдесят центов плюс тридцать? Почти доллар чаевых?
- Ну и что? Разве нельзя?
- Не знаю. А вдруг мы не сможем протянуть на столько времени?
- Ничего. Если понадобится, я Клинтона скручу и сверху сяду.
- Ну ладно, давай. Давай дадим оба. Но мне было бы спокойнее, если в те полсотни были у меня в кармане.
- Полсотни баксов! Господи! Слушай, Дик, ты все еще возишься с тем "смит-и-вессоном"?
- Я его продам. И подержанные кольты мне не нужны.
- Не нужны? Значит, ты купил новую модель у самих Смита и Вессона, а не отобрал его у того черномазого налетчика.
- Чарли, я ни у кого ничего не отбираю, улавливаешь?
- Ну, так не прохаживайся все время по поводу моего кольта. Люди это слышат, и я никогда от него не избавлюсь. У меня нашлось два или три покупателя, потом до них что-то доходило - не скажу, правда, что от тебя, - и дело расстраивалось.
- Слушай, Чарли. Не знаю, кто там что тебе наболтал, только я никогда и нигде не критиковал кольт. А даже наоборот, и могу это доказать. Как-то Дасти Креймер подошел ко мне и спросил моего откровенного мнения, и я ответил искренно, что, по-моему, никому не помешает хороший кольт. Я сказал тогда: ты меня спросил по-честному, ну так вот. Сам видишь: хороший кольт по нормальной цене, так что тебе лучше его взять.
- Ну, я же не говорил, что ты сбиваешь цену, Дик. Даже и не думал.
- Ты знаешь, почему я не хочу его покупать, - сказал я. - Чарли, я тебе несколько раз объяснял. У меня есть кольт и "смит-и-вессон", и, избавляясь от "смит-и-вессона", я оставляю себе кольт. И второй мне не нужен.
- Ну вот мое последнее слово, - сказал Чарли. - Меняюсь на кольт и пятнадцать, нет, двадцать долларов. Это мое последнее слово, Дик, как хочешь.
- Поздравляю вас со сделкой, мистер, - сказал я.
- Заплачу тебе завтра, как только получим деньжата от Коссмейера.
- Ладно, но если не будет деньжат - сделка не состоится. Деньги на бочку, Чарли.
- Получишь. Хотя бы даже пришлось этого Клинтона связать.
Мы покончили с горячим и взяли кофе с пирожными. Потом повторили, и официант почему-то не засчитал этого, так что мы оставили и эти деньги ему. Еще двадцать центов в дополнение к восьмидесяти, всего доллар чаевых ровным счетом. Нам с Чарли, знаете, было интересно, как он отреагирует, но он возился с другими, и мы решили, что пора возвращаться.
Из суда все уже разошлись, все кабинеты, кроме прокурорского, были закрыты, даже мальчик-лифтер ушел домой. Свет практически везде выключили, и мы пробирались по коридорам почти на ощупь.
Мы дошли до прокурорского кабинета, вернее, до его приемной. Чарли шел впереди, я за ним следом, и, когда мы остановились, я наступил ему на пятки.
- Прости, Чарли, - сказал я.
- Ш-ш, - зашипел он. - Черт!
Он кивнул в сторону свидетельской комнаты, и я, прислушавшись, уловил разговор прокурора и мальчишки. Что-то прокурор у него выспрашивал, и мне это очень не понравилось, и могу поклясться - Чарли тоже.
Чарли обернулся и посмотрел на меня, а я на него. Подумали об одном и том же.
- Ну, Чарли, - сказал я, - думаю, мы наелись самых дорогих бифштексов в своей жизни.
- Черт, - отозвался он, - вот негодяй!
- Надо бы нам их есть пореже, - продолжил я.
Он опять прошипел:
- Ш-ш, послушай-ка, черт побери!
Мы прислушались.
- Ну, Боб, ты хочешь рассказать правду, не так ли? Ты хочешь рассказать правду или ты хочешь продолжать лгать?
- Да! То есть нет, я не хочу! То есть я не знаю, я…
- Ты не знаешь, какую правду, так, Боб? Так или нет? Не лучше ли тебе рассказать правду, чем лгать? Если я тебе помогу и расскажу, что было правдой, ты скажешь правду или солжешь?
- Д-да… нет! Я не знаю! Я… совсем з-запутался…
- Ты не хотел убивать ту девочку, так, Боб? Или хотел? Отвечай только "да" или "нет": хотел ты или нет убить ее?
- Я… н-нет.
- Если не хотел, тогда, значит, произошел несчастный случай, так? Или нет, Боб?
- Д-д-думаю, т-так.
- Ты не был возле поля для гольфа, да? Ну а откуда ты знаешь, что там оставалось не больше полумили? Ты что, измерял? Почему там не могло быть мили, или двух, или…
- Потому что я вам говорил…
- Но это была ложь, припомни! Ты же хотел сказать мне правду, потому что лучше сказать правду, чем лгать. Разве не так?
- Я… я не знаю! Я говорю правду!
- Отлично, разумеется. Ты начинаешь вспоминать, начинаешь исправляться и начинаешь говорить правду. Ты хороший мальчик, Боб. Я всегда это знал. Тебе нравилась маленькая Джози. Ты мог испугаться и потерять голову, со всяким бывает, но она тебе нравилась. Неужели, убив ее случайно, ты отправился бы на поле гольфа как ни в чем не бывало? Ты же не хочешь, чтобы я подумал, что ты так сделал, да?
- Н-нет…
- Сколько раз вы с ней делали это, Боб?
- Т-только…
- Ну да, но однажды может быть и несколько раз, разве не так? Могло так быть или нет, Боб? Знаешь, несколько раз подряд?
- Я н-не знаю… ЧТО ВЫ ХОТИТЕ ОТ МЕНЯ УСЛЫШАТЬ? ЧТО ВЫ…
- Ну, я не могу тебе приказывать, Боб. Это будет несправедливо. Но если ты хочешь, чтобы я тебе помог вспомнить - и сказать точными словами, чтобы мы поняли, что ты хороший мальчик и что все это произошло по ошибке, со всяким может случиться… Боб, ты это имеешь в виду? Ты хочешь, чтобы я помог тебе высказать это правильно, так…
- Д-Д-ДА!
Чарли Олт выдернул сигару изо рта и швырнул ее на пол.
- Дьявольщина, - прорычал он. - Прощай пятьдесят баксов!
Глава 10
И. Коссмейер
Я обогнул стол и встал прямо перед миссис Тэлберт. Свесил руки наподобие кенгуру, опустил скорбно уголки рта и стал тереть веки. И это было очень на нее похоже, если можно так выразиться.
- Вот так вы выглядите, миссис Тэлберт, - сказал я. - А вот какие вы издаете звуки.
И я стал подвывать и верещать, перемежая стоны словами "правда", "действительно", "ну понимаете", "я не могу это выдержать" и все в таком духе. Она была в шоке, не зная, плакать ей или смеяться.
- Ну, знаете! - начала она. - Я…
- Вот пожалуйста, - усмехнулся я.
Она вдруг покраснела и внезапно рассмеялась. Тэлберт метнул на нее испуганный взгляд. Кажется, он не слышал ее смеха годами. Трудно представить, чтобы он отпустил какую-нибудь шутку - разве что под страхом смерти.
- Так-то лучше, - продолжил я. - И не стыдно вам, миссис Тэлберт? Молодая хорошенькая женщина мечется, словно безголовая курица. Кудахчет и бормочет про все, что знает, и вдесятеро больше про то, о чем не имеет понятия. Право, не будь вы такой славной, я бы вас перегнул через колено да и отшлепал.
Она вспыхнула и хихикнула:
- Ну, мистер Коссмейер! Это ужас, что вы…
- Ладно, ладно. Теперь вы будете хорошей девочкой. Никакой ни с кем трепотни. Никаких гадостей о ком бы то ни было. Нам надо завоевывать друзей, как можно больше, понятно? Мы должны действовать быстро и тайно. Если вам захочется поговорить - приходите ко мне. Мы дадим вашему супругу снотворное и займемся любовью.
Она жеманно запротестовала:
- Мистер Коссмейер, вы просто ужасный!
- Вот вы еще увидите, какой я ужасный, если станете мне мешать. Теперь скройтесь с глаз долой на время, пока я немножко поговорю с вашим мужем. Идите поболтайте с моей секретаршей. Скажите ей, что я приказал выдать вам самый большой стакан кока-колы, а не то я больше не стану сажать ее к себе на колени.
Она вышла, хихикая и краснея, и вправду вильнула мне задом. Я подтащил стул, на котором она сидела, поближе к Тэлберту.
- Так, ладно. Ей это было необходимо. Теперь шутки в сторону. Сколько вы можете добыть денег?
- Ну-у, - он заколебался, - а сколько вам требуется?
- Больше, чем я от вас могу получить. Так что просветите меня.
Он чувствовал себя неуютно - явно не привык так вести дела.
- Ну, не знаю, если в вы могли мне сказать…
- Вот что, мистер Тэлберт. Вы уже меня поставили в весьма невыгодное положение. Если бы вы не давали выход своим эмоциям и не теряли голову, а поступали правильно, вы бы не сидели тут, а ваш мальчик - там, где он сейчас.
- Я понимаю, - сказал он, - я не знаю, зачем я…
Я его прервал.
- Забудьте. Дело сделано, так что вернемся к нашему предмету. Все, что я прошу от своих клиентов, - это заплатить, сколько они могут. Вы мне называете сумму, и далее мы будем исходить из этого.
- Ну, так… скажем, тысяча долларов?
Я кивнул, твердо глядя на него:
- Хорошо, мистер Тэлберт. Теперь понятно, на что вы способны.
- А вы?.. - Он уставился в пол. - Мне бы не хотелось думать, что Боб не… что деньги…
- Они не важны, - отозвался я. - Я делаю за тысячу столько же, сколько сделал бы за десять тысяч. Или за сто. Я всегда стараюсь. И прошу того же от своих клиентов.
- У меня есть дом, - сказал он. - Довольно приличная недвижимость. Надеюсь, что…
- Мистер Тэлберт, у многих моих клиентов нет ничего, кроме костюма. А иным и позавтракать не на что.
- Я достану, сколько смогу. Все, что смогу, конечно, с радостью…
- Хорошо. Займитесь этим.
Он, казалось, несколько сник. Он, разумеется, ожидал благодарности! Я же обложил его со всех сторон и не был даже особенно обходителен. Я и хитрил с ним, и науськивал его в одно и то же время.
Вот так он все это и воспринимал, и кто бы мне объяснил, отчего меня это беспокоило, - ведь все мои клиенты воспринимали ситуацию совершенно так же. Довольно: они не осознают, что это такое. А просто - слишком много. То есть слишком много должны вам платить. И даже если не платят - все равно много. Вы же получаете бесплатную рекламу, так? А это стоило бы вам денежек. А я еще пытаюсь и из них что-то выжать!
- Ну вот, пока, кажется, все, - сказал я. - Если хотите двигаться дальше, займитесь финансами…
Он приподнялся, нахмурясь.
- Да, но что вы собираетесь предпринять, мистер Коссмейер?
Я пожал плечами:
- То, что потребуется, мистер Тэлберт.
- Ну, я… просто поинтересовался. Хотелось бы знать.
- Вот так. Все, что будет необходимо.
Я улыбнулся и кивнул ему. Он направился к двери в нерешительности. И потом задал этот старый-престарый вопрос, мямля и жуя слова, как это бывает почти всегда, все тот же древний вопрос. И я ответил:
- Мистер Тэлберт. Я думаю только об одном. Я не просто думаю, но и верю в это. Это мой профессиональный и моральный долг как юриста. Иначе я бы стал сообщником в лжесвидетельстве и оскорблении правосудия. У меня до сих пор не было виновных клиентов, мистер Тэлберт. По моему глубокому убеждению, они все не виновны.
Он смутился:
- Ну конечно, я не сомневался, что…
- Вот и не сомневайтесь дальше.
- Все будет хорошо, да? Он… его оправдают?
- Моих клиентов очень редко осуждают. Настоящие трудности возникают позже.
Он метнул на меня взгляд:
- Почему? Как же вы…
- Судьи не только в суде. Так что запасайтесь уверенностью. Ни в коем случае мальчику не показывайте, что вы в чем-то сомневаетесь.
- Все так запуталось-перепуталось, - пробормотал он рассеянно. - Я знаю, что он не мог такого сделать. Они его вынудили подписать признание. Ну, вы ведь тоже так считаете, мистер Коссмейер. Я понимаю, это может выглядеть смешно, но…
- Разумеется, вы совершенно правы, мистер Тэлберт.
Я пожал ему руку и выпроводил за дверь.
…Пару дней я переждал, прежде чем заглянуть к окружному прокурору. Хотел вначале позаботиться о некоторых других вещах, и заодно мне пришло в голову, что неплохо бы заставить его поволноваться. И, как оказалось, мой расчет оправдался: его беспокоило, что я не появляюсь. Я даже надеялся, что, может, он разволнуется настолько, что сам притащится ко мне. Но пока козыри были у него, и визита я не дождался.
- А, Косси, - он вскочил из-за стола при виде меня, - вот так приятная неожиданность! Садитесь, садитесь. Ну, как дела?
- А-а, - протянул я. - Ничего нового, Клинт. Все одно и то же.
- А что - я слышал, вашу кандидатуру выдвигают в федеральную комиссию? Я как раз собирался позвонить и спросить, не могу ли я чем-то посодействовать? Письмо написать или замолвить пару словечек в нужных местах. Мне думается, я пользуюсь некоторым влиянием и…
- Очень любезно с вашей стороны, Клинт. Но нет, ничего такого не требуется. Господи, да что мне делать на федеральном уровне! Я растеряюсь, ей-богу. Я даже не представляю, как там действовать.
- Ну-ну, я бы так не сказал.
- Вот кто им действительно нужен - это кто-то вроде вас, - продолжал я. - Достойный человек и с большим опытом общественной деятельности. Кстати, полагаю, вы знаете, что вашу кандидатуру тоже рассматривают?
Он был совершенно ошеломлен. Ну совершенно. Так он и выразился.
- Ну, Косси, не знаю даже, что и сказать. Не то чтобы, конечно, у меня совсем не было шансов, но…