- Чепель! Пошёл ты… - зло начал Гордей, но уже не закончил, потому что Вершко не хотел никуда идти, а схватил Гордея за грудки. Схватил резко и метнул бы его коням под копыта, но и Гордей схватил Вершко за рубаху на плечах, и они закружились буровя земляной пол, взметая солому и грязь. Кони рванулись, заржали. Воины тягали друг друга в рукопашную, пока не били. Всё было быстро. Сбежались все, кто в конюшнях находился. Растащили кое-как вдесятером. Поскольку драка вышла несильная, да из-за ревности, "из-за бабы" решили дальше конюшни сор не носить.
Глава четвёртая. Святояр
На другой день после поимки саксонца Святояр об этом ещё ничего не знал. Он уехал раньше по слову сотника своего. А сотник у него - его старший брат Бранибор. А Вершко - их средний брат. Приехал Святояр смотреть товары нового торга, записывать цены, чтобы потом, когда с обозом для дружины ехать, знать, что покупать, сколько денег брать. Святояр - самый младший сын Буривоя-Родомысла - на Неманском торге в Городно своё дело делал, но больше старался сосвататься. За хорошую девушку с чудным именем Светлоока. Сватался, правда, он не по правилам. Почтенных старших сватов вперёд себя не посылал - не терпелив черещур. Увидел девушку на ярмарке год назад и покой потерял. Чуть что - надо ему в Горо̀дно. А и старшие ещё не поверили, что надо просватать ему эту дивчину.
У девушки той не только имя чудесное. Сама она, ни дать ни взять, писанная красавица. Лицом светла, бровьми союзна, глазами умна, при том, что глаза - большущие ярко-голубые. Волосы золотисто-русые в тугую косу до пояса заплетены, кокошничком покрыты. В ушках серьги янтарные, на шее бусы бирюзовые, смеётся, как будто колокольчики звенят серебряные, ходит ровнёхонько, сидит тихохонько, как только Святояра завидит - светится, как алая заря.
И Святояр - парень хоть куда. Прямой, ростом высок, плечами широк, в талии узок, лицо обветренное - закалённый воин, хоть и молодой. Волосы имеет светлокудрые, брови прямые густые тёмные, глаза серые с синевой, усов не носит - молод ещё. Улыбается часто и хорошо, открыто, как бы всегда готов быть тебе друг, если ты не враг.
Как рядом станут Святояр со Светлоокой - загляденье! Красивее пары, вроде, и не бывало.
Все это видят. Но и приличие надо соблюсти. Быстро замуж не годиться девушку отдавать. Надо порядиться, столковаться, за столом посидеть, познакомиться, родителям наговориться, подарками обменяться, а молодые подождут, у них ещё вся жизнь впереди, потерпят, это на пользу. Быстро - сами знаете, что хорошо бывает - только блох ловить. Опять же у Светлоокиных родителей на примете есть другой жених:
"Постарше годков на десять, этот-то совсем зелёный, а у того кораблик свой ходит до города Волина и обратно, до города Старигарда, до Новагорода, Любицы, Моцлина, Зверина и других прочих, а о ближних и разговора нет. На острове Руяне сколько раз бывал. На Готланде, говорят, к нему другие торговцы почтительно относятся. Ходит по морю везде - торговлей занимается. Серьёзный человек. Надёжный и не бедный. А у хлопчика этого военного из Белой Вежи за душой одни онучки караульные. И будет наша красавица дочка всю жизнь за ним скитаться?…"
А Городно - большой городок, торговый. Вот и опять время движется к поминальному празднику Трибожьему, а в городе дела движутся к большому торгу.
Ярмарка. Всё, что молодая земля уже сподобилась плодонести на юге - готовят. Всё, что охотники и рыболовы настарались - готовят. Мастеровые-ремесленные наковали, натачали, нагончарили - всё готовят. Всем сейчас и всё понадобиться - набирает силу новое лето.
Святояр приехал с двумя друзьями из одного дружинного десятка. Конечно, брат ворчит, строгий брат, но соглашается - надо младшему брату жену найти хорошую, отпускает, тем более - дело есть. Уже по службе Святояр тут всё посмотрел - какую зброю везут, какое железо, какая кожа, какие кони. Высматривал Светлооку. Высмотрел! Друзья остались цены записывать. А он на конике буланом Зыре через ряд от красавицы своей едет голову задирает, шею вытягивает. И красавица его увидала. Зарделась, скрыла лицо, а потом снова смотрит на него и смотрит. Насмотреться друг на друга не могут, и светяться-улыбаются.
А со Светлоокой матушка шла с сёстрами. Сёстры младшие увидали, что их сестра со статным витязем переглядывается и захихикали. И матушка тогда обнаружила безстыдника, приосанилась, на Светлооку зыркнула, мол, не пристало девице так себя вести, надобно честь девичью строже блюсти. И забрала девиц своих, из ряда бисерного повела подальше в ряд платочный.
А Святояр - хмельной от встречи, рот до ушей, настроение - райское. Развернулся, поехал к товарищам. Думает, после дел ещё к дому Светлооки можно подъехать, на прекрасную свою, ненаглядную ещё посмотреть, а может и словом перемолвиться. Ярмарка шумит, где радостно, где озабоченно. Монеты звенят, кожи скрыпят, бренькает всякое железное. Кони, коровы, мелкая животина каждый по-своему кричит. Запахов полно. Вот мужик с кожемякой за шкуры торгуется, аж подпрыгивает! Кожемяка на него смотрит, как на блажного, руки на груди сложил могучие жилистые. Как бы он этими руками за самого мужика не взялся! А тут на площадь цыган чернобородый в рубахе красной мишку-ведьмедика на цепи выводит, а медведик играет на гармошке и ножкой так выкаблучивает, будто пляшет! Цыган зубы скалит. Народ вокруг потешается, цыгану денежку бросает. Святояр тоже засмеялся, да так заливисто.
- Ах, какой хахатайт венд! То не рыцар! Рыцар так не смеятся - только фройляйн! - донеслось до ушей Святояра. Он обернулся. Перед ним возвышался на могучем чёрном жеребце громадный в теле рыжеватый немец. И не один, за ним ещё несколько человек помельче.
- Здоровенные, знать, у тебя в фатерлянде девки, если ржут как я! - недолго думая, отвечал Святояр.
Немец почему-то покраснел до ушей и прогудел.
- Ты не трогайт наши фройляйн, а то я тебя трону, что барашкаться полетишь!
- Я покуда "барашкаться" буду - ты говорить выучись, а то сам… не умён!
- Was sprecht?! - покрываясь пятнами, немец обратился к своим. - Deises wendischen schwein spracht mir: "не умьон"??
- О, Гюнтер, Гюнтер! Не горячись! Всему своё время! Успокойся! Нашёл с кем связываться - ответили ему по-немецки в несколько голосов. Немцы окружили Святояра с недобрыми издевательскими усмешками. На ломанном русском полетели неприятные слова:
- Имеешь острый язык?
- Ты смелый?
- Зъехайт домой!
- Это мы здесь торговайт будем, а ты убирайс восвояс!
Окружили немцы Святояра, насмехаются: что будешь делать венд* - один в поле не воин! Подобрался Святояр, нехорошее дело надвигается, похоже.
- Скокайт, венд, шнелер нах хаус, к свой свиной фамилья, пока их никто не отправить на зажарка! - Га-га-га-га-га-га-га!! - заливисто заржал над собственной шуткой немец Гюнтер, и некоторые из тевтонов также заржали вместе со своим, по-видимому, лидером.
- Ах ты, нечисть горбоносая… ах ты, по̀гань красномордая… - почти нараспев сказал Святояр, светло и беззаботно улыбаясь, и пододвинулся на коне к нему поближе. - Вон там, в поле за пригорочком встретимся с тобой! - Святояр, поднимаясь в стременах, указал в какой именно стороне поле.
Рожа у тевтона исказилась, было, от желания обрызгать венда бранью и слюной.
А правая рука у Святояра как раз была в перстовице (перчатке). Хорошая перстовица кожанная, рука сама в кулак зажимается, на руке приятно. Только что купил, перед тем, как увидел Светлооку. Пока на милую смотрел даже снять забыл.
- Ха! - Удар его был таким незаметным, резким и быстрым, что никто и не понял ничего, а только схрустнуло да вздрогнул Святояров конь, и рыжий здоровенный тевтон с глухим бабахом повалился с коня. Толпа народа отхлынула: такое тело да об земь! Да многие и не поняли, что сделалось - в обморок, что ли упал от жары?
- Не опоздай… на три часа до заката! - Святояр сдержанно развернул коня и поехал через ярмарку дальше, к товарищам.
Кнехты подбирали предводителя и лаяли вслед Святояру, одни удерживали руки других от оружия - белый день, ярмарка, не место и не время для убийства. Позже!.. - слова все сказаны, место и время указаны.
И Святоярово сердце било в грудь набатом, но - белый день и ярмарка - не годиться для такой битвы.
Ничто другое в сей день больше в голову не шло. Даже не слышно было разбитых костяшек на кулаке. Святояр готовился к поединку. Друзья Михась и Василько, насупившись, ему помогали. Чистили оружие, правили клинки, подгоняли чешуйки брони, проверяли кольца в кольчуге, крепление шлема. Круглый средний щит Святояр покупал на торгу в прошлом году. Хороший щит, в настоящем бою, правда, ещё не бывавший. Испытывал его на подготовочном плацу. Для ближнего одиночного боя на мечах подходящий. Меч стальной хороший, закалённый. В руке - как влитой. Меч как меч.
Вот шелом боевой у Святояра необычный, чудесный - отцовский. Отцом дарёный, матушкой заговорённый. Крепкая и лёгкая сталь, специальной ковки. По всему шелому раскидана серая паутина закалки, тончайшие прожилки удивительной формы, как разливы морской волны.
Видел Святояр и морские волны в детстве, когда ездили с отцом и братьями к родне в Поморье. Набегают волны тёплые, ласковые на ноги и щекочут. Очень понравилось Святояру море - бескрайнее, загадочное, полное удивительных приключений для настоящего воина. "Так что же с того - мы не на море живём, - сказал ему тогда старший брат Бранибор, - можно и на суше быть отменным воином". Вспомнил и как они все вместе с отцом и братьями кидали камешки-плющецы, а те прыгали по мелкой-мелкой волне. Вершко ловчее всех оказался - у него камешек допрыгал до дву-на-девять раз. Наверно, мухлевал как-то.
Навершие укреплённое, тройной толщины сходиться на шлеме в невысокий пик над теменем. Такое навершие любой сильнейший удар отвернёт от головы. И сбоку за него не сильно зацепишь. Если только булавой по всей голове ударят, но под такой удар только дурень голову подставит - смотри, не зевай, и судьба не окажется худой.
Глазницы и лоб укреплены также. Глазницы шелома фигурно округло выведены по краю человеческой глазницы - у Святояра голова больше всех на отцовскую похожа, может поэтому ему шелом и достался. По бокам наушия ни высокие, ни низкие - и дырочки в них - слышно хорошо и уши закрыты. Затылок шелома немного спускается на шею и плавно чуточку заворачивается кнаружи, чтобы, когда голову поднимаешь, не мешал, а шею прикрывал. На шею спадает брамица кольчужная, такая же серая как шелом. А по краю шелома выбиты-изваяны удивительным мастерством фигурки. Тут, похоже, и боги наши и славные пращуры - стоят по-разному суровые и сильные богатыри - можно часами безотрывно разглядывать шелом. Князя достойный.
"Может и я стану князем" - иногда думал Святояр. Но, как становятся князьями, было неизвестно. Только, разве что, как в сказке, совершив множество подвигов. Вот, например, если быть, как Харальд Суровый король норвежский. Ведь он пока королём стал, много поскитался по белу свету, много хоробрости проявил, много крови пролил чужой и своей… Или жениться добру молодцу на красавице княжне. Или и то и другое вместе. Вот Харальд, опять-таки, женился на Ярославне. Вариант с княжной почему-то представлялся Святояру более сбыточным. Опять же сам он влюбился, похоже, в хорошую девушку и из славного рода, но ведь не княжну…
Святояр хорошо представлял себе, что сначала с немцем сойдутся на конях и копьях. Это у немца сильная сторона. Он оч-чень тяжёлый, в лоб его не прошибить, и для начала - это моя незадача… Я назначил время и место - остальное выберет он.
Съехались засветло. Немцев - человек десять. Наших трое. Вдалеке прибежали и смотрели из-за кустов мальчишки целая гурьба - лет по десять пятнадцать. Знатное должно быть зрелище.
Всадники гарцевали на конях. Сходились дружки - сговорились раненого, что с земли не встал, не добивать, победитель забирает коня, начало по сигналу судьи, судью взяли самого старшего по возрасту - немца. Возвратились к своим, растолковывали не долго.
Старый немец подъехал к красномордому здоровенному с разбитым подбородком.
- Здорово, Вершислав!
- Гюнтер, - говорит, - я тебя как старший прошу: оставь это дело, оно славы тебе не принесёт - кто об этом узнает?! Денег не принесёт, на коня смотришь? - плохой для тебя конь, слабый - не вынесет. А если гэрр маркграф или магистр Олаф узнает, что ты самочинно воевать взялся - они тебя накажут, увидишь. Я прошу тебя: сейчас я поеду к этому беловежцу, и, если он согласиться, - вы извинитесь друг перед другом как добрые рыцари. Обещай мне!
- Он, мелкий засранец, заплатит за удар! Моё право!
- Я попробую склонить его к миру - у нас нет приказа воевать сейчас, ты его нарушаешь! В тебе долг рыцаря должен перевесить!
Гюнтер побагровел, снова покрылся пятнами и заскрипел зубами. Старый немец повернулся и поехал к Святояру.
Подъезжая, обратил внимание, что беловежец молод, красив, статен. И подумал, что Гюнтер слишком неповоротлив для него. Если бы не мощные доспехи, исход поединка был бы сразу ясен. Побеждает ведь не сила, а слаженность действий. Но в доспехах Гюнтера не прошибить.
- Гэрр рыцарь, приветствую Вас! Я избран судьёй по возрасту. Вы годитесь мне в сыновья, и я прошу Вас примириться, Вы уже сквитались за его грубость и развязанный язык хорошим ударом - все видели это. Он готов к примирению. Прошу Вас согласиться!
- Никто не смеет называть моих родных такими словами! Я и за меньшее дрался бы с ним!
- Я вижу, что Вы человек чести. Послушайтесь меня как старшего - это ненужное кровопролитие надо предотвратить. Едемте на середину, и он попросит прощения за свои неразумные слова, а вы попросите прощения за такой удар, и оба квиты, и простите друг друга как добрые рыцари!
Святояр посмотрел немцу в лицо. Сухощавое, с выставленным волевым подбородком, жёсткие морщины вокруг рта - это значит умеет командовать. Сильные прищурные морщинки вокруг глаз - это значит привычный к опасности. Одна морщина между бровей глубокая, высокая - это значит умный, очень строгий. Другая морщина поперёк наверху переносицы - это значит горделивый. "Скольких ты убил? - пронеслось в голове, - дожил до старины, видно добрый воин. На войне один закон - победить! Просишь мира, тебе это надо зачем-то, старый вояка… Не верю тебе… что вы вообще тут делаете с таким отрядом?"
Молча, Святояр тронул коня вперёд. Немец тронулся за ним и махнул рукой своим - нехотя поехал навстречу им рыцарь Гюнтер. Святояр доехал до середины и поехал дальше, не глядя даже на приблизившегося закованного в броню тевтона. Он увидел ладных, прямых, крепких рыцарей, не рохлей деревенских наспех обученных, а настоящий отряд, только сбольшего* оружие на постое оставили. "Это к войне приготовлены, не к торговле… Делай не так, как враг задумал" - вспомнилась отцовская и братовская наука.
Завернул коня обратно, и, проезжая мимо старого немца, что, стоя на середине в ожидании, выпятил ещё больше подбородок, Святояр крикнул, даже вроде улыбаясь:
- За хороший удар прощения не просят - давай драться!
И, ускакав к своим, так сказал друзьям-товарищам, вполне себе жизнерадостно:
- Держитесь, братцы как бы эти все на нас не насели! Думаю я, что они ради войны к нам пришли, а нам всех не адтрымать*, коли кинуться.
Михась сощурился:
- Ладно Свят, жаловаться грех, хоть и ты это затеял. Если кинутся - будем отбиваться. Ежели немец тебя не побьёт - тогда я тебя побью - дома… А ты Василько, как младший не перечь! Чуть что - со всей дури скачешь в Белую Вежу, не останавливаясь. Там всё расскажешь… Пусть за нас отомстят… Давай, брат, держись, на прямки не лезь - не одолеть напрямки…
Все вернулись на исходные. Судья махнул рукой. Время пошло иначе.
Святояр сощурился: немец, закованный в тяжёлую броню, пустил в разбег своего мощного жеребца. У жеребца намордник с рогом, вроде это и не конь, а сказочный зверь единорог, символ верности, чести и силы. А на шлеме у немца - крылышки стальные, вроде бы сам он - ангел карающий, со сверкающим копьём - возвышенный рыцарь… рожа его поганая!
Святояр пустил коня. Щит крепко на левой руке. Нет, не выдержит щит прямого таранного удара, не для того он делан. Тут и сказочке конец. Только увернуться. Только скрутиться, уйти с линии удара. А гордость - она только мёртвому очень к лицу.
Стремительно сближаясь, всадники каждый по-своему представлял поединок. А победит-то один, который представил лучше.
В последний момент сближения крестоносец выбросил массивную руку с копьём, больше напоминавшим тонкое бревно, в живот качнувшемуся вперёд беловежцу. Должен был вышибить ему кишки с дерьмом и сломать хребет. "С такой ли бронёй выходить навстречу тяжёлому рыцарю, слабоумный! Конечно, вертлявости у них много…"
Святояр, и не пытаясь бить немца копьём, упал за шею своего коня справа, прикрывая щитом наклонно пах и левое бедро. Удар! Страшный, но не "в лоб", а скользом в щит поверх бедра, а то бы и кость сломал. Иь проскакал дальше, развернуться для разгона. Копьё приподнял горделиво. "И кто из-нас дурачёк?!" Развернулся. Пустил коня, целясь копьём с правой руки. "Добивайт славяниш швайн!"
Славянин стройный, пружинистый, молодой с копьём в обеих руках стоял на ногах цепко, смотрел зорко, соображал моментально. Попытался достать немца копьём с земли, но едва сам увернулся. Немец снова пролетел страшной горой, развернулся, снова поскакал. Святояр попытался выбить у немца копьё - безполезно.
В третий раз немец развернулся крича: "Berüchtigten wendischen Aas, nicht kämpfen zu können, so zu sterben!!". Что примерно означало: "Не можешь драться, так сдохни, гад!".
Перед близкой уже налетающей горой германского всадника Святояр быстро и прочно упёр копьё древком в землю, остриё направил под углом в грудь коню и прыгнул кубарем опасно вправо от себя, почти под ноги налетающего коня.
Немец не успел ни перенести копьё, ни повернуть, ни остановиться. Его жеребец врубился грудью в копейное жало, оно скользнуло по конскому нагруднику вверх, упёрлось в соседнюю пластину брони. Броня выдержала, и получился страшный удар коню в шею. Копьё с треском разлетелось аж на целых три куска. Коню повезло. И Святояру - тоже. Конь споткнулся, захрипел, ноги его подкосились, а тяжёлый рыцарь увлёк его, ещё стоящего, своим весом в падение. Груда металла грянула оземь.
Оружейные приёмы у Святояра были на шестёрку из пяти - быстрые и не занимающие внимания. Уже с выпростанным мечом и щитом снова на локте он ловкой рысью шёл в стороне. Подождал пока германец, в бешенстве выбиваясь из сил, выбирался из-под живого, но не желавшего подниматься коня, доставал полуторный меч, скрежетал зубами от ненависти.
Немцу не по доспехам бегать в поле, но его распирала злоба. И он быстрым шагом, почти бегом двинулся на проклятого венда. А венд легко так побежал от него… Немец ускорился, почти догнал. "Вжжж!" - свистнул меч, рассекая воздух. А венд уже легко бежал в другом направлении… Немец ускорился, почти догнал. "Вжжжж!". А славянин, отклонив его удар краешком щита, снова бежал в другую сторону.
Шпрехали угрюмо, наблюдавшие за этим немцы. Со стороны виделось им, что рус издевается над Гюнтером. А Михась и Василько, сжавши кулаки и зубы, терпели, глядя, какие страшные замахи и удары делает немец, а их друг совсем лёгкий рядом с немцем только и может, что бегать.