Мир
Мальчик в форме суворовца в большой, сползающей на нос фуражке, держащейся исключительно на оттопыренных ушах, с тоской смотрел на обшарпанный дом в старом арбатском переулке с двумя облезлыми львами у подъезда.
За его спиной с грустной торжественностью прозвучал хорошо знакомый голос:
- Вот эти львы, Ваня.
Суворовца в слишком уж большой фуражке сопровождали поседевшая, постаревшая Любовь Андреевна и генерал-майор танковых войск Трофимов Алексей Иванович.
- Тоже мне, львы, - с не очень понятной обидой пробубнил мальчик. - У них и клыков-то нет.
- Много ты понимаешь, - возмутился дед. - А знаешь…
- Да все я знаю, - вздохнул Ваня. - И про концерт, и как ты бабушке бревно от самых Хамовников волок, и про налетчиков.
- Ax, вы, оказывается, все уже знаете! - генерал круто развернулся к супруге. - Интересно, откуда? Из какого источника?
- Алеша, а ведь у львов действительно куда-то исчезли все клыки…
- Вы мне зубы не заговаривайте, бабуля.
- Дед, пойдем лучше в зоопарк, - Ваня тянул Трофимова за рукав кителя.
- У тебя увольнительная до четырнадцати? - строго спросил генерал.
- Ага.
- Не ага, а так точно. Какой же может быть зоопарк, когда сейчас уже тринадцать тридцать две?
- Может быть, на такси отправим, Алеша? - осторожно спросила Любовь Андреевна. - Он же еще ребенок.
- Он не ребенок, а солдат, - строго уточнил генерал. - И к тому же все знает.
- Но училище не близко. Ваня может заблудиться.
- Солдат должен уметь ориентироваться на местности, - отчеканил Алексей Иванович. Затем достал кошелек и отсчитал мелочь. - Вот тебе на троллейбус. Остановка - "Филевский парк". Запомнил?
- Так точно, - уныло подтвердил Ваня.
- Осторожно переходи дорогу, Ванечка, - сказала Любовь Андреевна, целуя внука и при этом тайком от мужа засовывая ему в карман несколько рублей. - До завтра!
- О ревуар, гранмадам! - весело воскликнул Ваня и быстро направился к Арбату.
Генерал Трофимов тем временем сердито рассматривал весьма постаревших львов.
Супруги Трофимовы шли кривыми арбатскими переулками.
- С Егором ты сюсюкала куда меньше, - непримиримо ворчал Алексей Иванович.
- Вероятно, такова участь всех бабушек, - улыбнулась Любовь Андреевна.
- Здравствуйте, Алексей Иванович, - вежливо поклонился немолодой человек, проходя мимо.
- Здравия желаю, - генерал поднял руку к фуражке.
- Кто это? - поинтересовалась Любовь Андреевна.
- Понятия не имею, - Алексей Иванович остановился, глядя вслед прохожему. - Может, служили вместе?
- Пойдем, - Любовь Андреевна взяла мужа под руку. - Мне кажется, Алеша, тебе следует пойти к начальнику училища и попросить, чтобы Ваню отпустили вместе с нами.
- Любаша, это неудобно.
- Но как же он доедет один? Это с двумя-то пересадками?
- Доедет, как все! - выпалил генерал.
Он даже остановился от возмущения и высвободил руку. Но тут же улыбнулся жене.
- Не беспокойся, бабуля, парень отлично понимает, что такое воинская дисциплина.
Суворовец Ваня Трофимов, разинув от восторга рот, то и дело поправляя сползавшую на нос фуражку, разглядывал огромную тушу бегемота.
Электрические часы Московского зоопарка показывали десять минут пятого.
Просторный номер в гостинице. Стоя перед зеркалом, Алексей Иванович надевал форменный галстук. Вошла Любовь Андреевна.
- Газет еще нет.
- Очков тоже, - буркнул муж.
- Судя по настроению, к начальнику училища вы не пойдете? - спросила жена, подавая генералу очки.
- Вы правильно понимаете…
Раздался телефонный звонок. Любовь Андреевна поспешно сняла трубку.
- Ванечка? Здравствуй, миленький…
- Опять сюсюканье! - расстроенно отметил Алексей Иванович.
- Ванечка, Ванечка, я слушаю!..
- Ба! - наконец-то послышался в трубке детский голос. - Я не могу приехать.
- Почему? Что случилось, Ванечка?
- Валерка-дежурный за два компота позвонить выпустил…
- Какой Валерка? Алло, Ванечка, алло!..
Из трубки донеслись короткие гудки.
- Ну, что там еще? - спросил Алексей Иванович.
- Там какой-то компот, - беспомощно развела руками Любовь Андреевна.
Широкий коридор административного корпуса суворовского училища.
Пятеро суворовцев в полотняных робах старательно драили швабрами каменный пол. Над их головами висел транспарант: "МЫ - НАРУШИТЕЛИ ВОИНСКОЙ ДИСЦИПЛИНЫ".
Степенный старшина расхаживал по коридору и давал указания:
- Ненашев, тряпку вовремя отжимай. Трофимов, крепче три, крепче! Дисциплину нарушать - все мастера, а вот пол драить…
В вестибюль вошли Алексей Иванович и Любовь Андреевна.
Заметив их, старшина одернул гимнастерку и скомандовал:
- Смирно! Товарищ генерал, группа нарушителей воинской дисциплины отбывает наряд вне очереди! Докладывает старшина Дунаев!
- Вольно, - сказал генерал. - Нарушители, значит? И тот, лопоухий, тоже?
- Так точно, товарищ генерал.
- Можно мне с ним потолковать?
- Воспитанник Трофимов, к генералу! - гаркнул старшина и тактично отошел в сторону.
Ваня подбежал к деду со шваброй, но держал ее у плеча, как ружье.
- Товарищ генерал-майор, воспитанник Трофимов по вашему приказанию…
- Позор, воспитанник Трофимов, - укоризненно сказал Алексей Иванович. - Если вы ни в грош не ставите авторитет генерала, пощадили бы хотя бы бабушкины нервы.
Воспитанник Трофимов опустил голову и застенчиво засопел.
- Отставить сопенье! Доложи, что случилось.
- Меня… Две недели.
- За что?
- Я…это…
- Перестань мямлить! - строго приказал генерал. - Изволь отрабатывать громкий командный голос. Докладывай!
Ваня долго сопел и вздыхал. Потом сказал обреченно:
- Опоздал я.
- Куда опоздал?
- Из увольнения.
- Та-к, - протянул дед, выразительно посмотрев на Любовь Андреевну. - Где же ты шлялся? Спрашивается! - (последнее слово относилось к бабушке). - Что молчишь, как сыч? Отвечай!
- Бегемота смотрел, - тяжко вздохнув, признался внук.
- Та-к, - генерал заложил руки за спину и пошел прямо на Любовь Андреевну. - Ну и где же ты денег взял на зоопарк, спрашивается?
Последнее опять относилось непосредственно к жене.
- Иди, Ванечка, работай, - поспешно сказала она.
- Ступай, ступай, - сердито согласился дед. - Повышай квалификацию.
Дед и бабка обождали, пока внук удалится, и точно по команде повернулись друг к другу.
- Так, - сказал генерал. - Продолжаете развращать будущего офицера?
- Между прочим, отличника, - уточнила Любовь Андреевна, не без гордости указав на стенд, на котором среди прочих красовалась и Ванина физиономия.
- Между прочим, разгильдяя.
- А я, представь себе, рада, что из Вани растет не солдафон, а человек, способный ценить прекрасное.
- Бегемота, например?
- Представь себе, и бегемота тоже. Все естественное прекрасно.
- Нет, не будет из Ивана толка, - вздохнул Алексей Иванович. - Уж коли ты вторгаешься в процесс формирования… Ну и хватит о твоем разгильдяе.
- Насколько я вас знаю, к начальнику училища вы не пойдете?
- Вы правильно все поняли, мадам. Я пойду представляться своему начальству. - Направился было к выходу, но остановился. - Адрес Управления помнишь, Любаша?
- Помню, Алеша, - улыбнулась Любовь Андреевна.
Алексей Иванович вышел.
Приемная начальника одного из управлений Министерства обороны. В креслах - небольшая группа генералов и полковников, ожидающих вызова в начальственный кабинет. За столом - майор-порученец.
В сущности, это была бы обычная приемная с тяжелыми портьерами, ковровыми дорожками и двойными дубовыми дверями, если бы не обилие живых цветов в ящиках, горшках и кашпо, расставленных и развешанных повсюду.
В приемную вошел генерал Трофимов в полной парадной форме. На фоне повседневно одетых офицеров и генералов Управления Алексей Иванович выглядел весьма торжественно и несколько нелепо.
- Здравия желаю, - негромко сказал он.
Ему никто не ответил. Посетители продолжали негромкие разговоры между собой.
- …А он говорит: бери мой самолет, и чтоб к вечеру доложил обстановку, - приглушенно рассказывал полноватый генерал.
- Ну? - заинтересованно реагировал собеседник.
- Что - ну? Я же после аварии полетов не переношу!
- Полетел?
- Как миленький!..
И оба тихо посмеялись.
Из дверей кабинета поспешно вышел полный полковник, на ходу отирая платком лысый череп.
- Ну как? - негромко спросил сидевший у дверей моложавый генерал.
- Крут! - вздохнул полковник и вышел. Это признание не вызвало восторга среди ожидавших приема. Все зашептались, кто-то поспешно полез в портфель за документами.
Тем временем Алексей Иванович отдал порученцу удостоверение личности и пропуск:
- Генерал-майор Трофимов. Вызван на двенадцать часов. Но полагаю, это недоразумение: я - танкист.
- У нас недоразумений не бывает, - холодно отпарировал порученец. - Когда генерал-полковник освободится, я доложу. Пока можете присесть.
Раздался негромкий звонок. Порученец вскочил и, взяв удостоверение генерала Трофимова, прошел в кабинет.
Алексей Иванович достал деревянный портсигар, но, заметив на стене табличку "ПРОСЬБА НЕ КУРИТЬ", вышел в коридор.
Распахнулась дверь, и из кабинета пулей вылетел порученец:
- Где генерал?
- Который? - благодушно поинтересовался моложавый. - В нашем хозяйстве, Костя, генералов…
- Ну, этот… С орденами.
- Ушел, наверно.
- Как ушел?.. - перепугался порученец.
Он кинулся к дверям, распахнул их, выглянул в коридор:
- Товарищ генерал!.. Товарищ генерал, ждут!..
Трофимов вернулся в приемную. Порученец услужливо распахнул перед ним дверь, пропустил в кабинет и только после этого перевел дух.
- Что, Костя, не угадал на сей раз? - весело спросил моложавый генерал.
Все засмеялись. Майор-порученец еще раз вздохнул и сел за свой стол.
Генерал Трофимов стоял в дверном тамбуре. Он очень не любил срочных вызовов к начальству, но всегда пунктуально соблюдал предписанный уставом порядок. Поэтому, откашлявшись и переложив фуражку в левую руку, Алексей Иванович приоткрыл тяжелую дверь кабинета и негромко доложил:
- Генерал Трофимов просит разрешения войти.
В ответ раздался короткий смешок, а потом глуховатый командирский басок сказал неожиданно:
- Валяй!
Несколько удивленный таким приглашением, Трофимов шагнул в кабинет.
- Товарищ генерал… - начал было он и замолчал.
В глубине кабинета стоял худощавый подтянутый генерал-полковник с седым казачьим чубом. Он тоже был в парадном мундире, сплошь увешанном советскими и иностранными орденами, с двумя Золотыми Звездами Героя. Все ордена были на колодках, и только один орден Боевого Красного Знамени привинчен отдельно на алой розетке, как носили в годы Гражданской войны.
- Иван?.. - почему-то шепотом спросил Трофимов.
- Узнал, старый черт!.. - в полном восторге воскликнул Иван Варавва.
Они бросились друг к другу, крепко обнялись, сцепившись орденами, и потом долго не могли отцепить их друг от друга.
- Никак не ожидал, - бормотал Алексей Иванович, украдкой смахивая слезу. - Ну, никак, понимаешь, не ожидал… Иван, ты живой?.. Ванька!..
Еще раз обнялись, а потом Варавва подвел старого друга к дивану. Они сели, улыбаясь друг другу.
- Сидят два старика и молчат, - сказал наконец Алексей Иванович.
- Какие же мы старики, Алешка? Мы не старики. Мы - комсомольцы двадцатого года.
- Это точно. Курить-то у тебя можно, комсомолец?
Варавва с готовностью вскочил, принес пепельницу, сигареты. Но Трофимов отстранил их и с молчаливой торжественностью достал деревянный портсигар.
- Узнаешь, Ваня?
- Старый комэска… - вздохнул Варавва, бережно взяв портсигар. - Настоящий офицер, русский офицер. А было-то ему, Алеша, в ту пору ровнехонько двадцать шесть годков.
Они закурили из деревянного портсигара русского поручика, отдавая молчаливую дань уважения его прежнему владельцу. Потом Варавва спросил:
- Ну, как живешь-то, Алеша? Как Любочка? Егор-то, поди, полковник уже, а?
- Егор погиб, Ваня.
- Прости, Алексей. Прости, я не знал. Я же после войны за границей служил, только вернулся.
Он встал, принес коньяк, рюмки.
- Выпьем, Алеша. Светлая память Егору.
- Светлая память всем, кто погиб и погибнет за родину, - тихо отозвался Трофимов.
Торжественно выпили стоя. Помолчали. Потом Алексей Иванович спросил с ноткой укоризны:
- А написать ты не мог, да? Занят был выше горла?
- Да куда писать-то, Алеша? - оторопел Иван. - Красная Армия, Трофимову, что ли?
- А что? Адрес точный!
И они улыбнулись друг другу.
Раздался телефонный звонок.
- Извини, - Варавва прошел к столу, взял трубку одного из многочисленных телефонов. - Да, докладывайте, - выслушал, поморщился. - И это все? Ну, так вот. Пойдите к своему непосредственному начальнику и скажите ему, что я раз и навсегда запретил посылать вас в подобные командировки. Раз и навсегда, усвоили?
И резко положил трубку.
- Ты действительно крут, - улыбнулся Алексей Иванович. - У тебя там, между прочим, народу полно. Может, лучше вечером увидимся?
- Вечером само собой, - Варавва достал из папки лист плотной бумаги, подошел к Алексею Ивановичу. - Только я тебя тоже по делу пригласил. Не надоело тебе, старому, по войскам кочевать? Опыт у тебя огромный, пора передавать его молодежи.
- А я что делаю?
- Так ведь масштаб не тот, - Варавва протянул бумагу. - Ознакомься с проектом приказа.
- Н-да, - вздохнул Трофимов, прочитав приказ. - Заманчиво. Москва, академия. Заманчиво.
Он отложил приказ, прошел к окну, выглянул.
- Решайся, Алексей, - сказал Варавва. - Наконец-то опять рядышком служить будем.
- Заманчиво, - еще раз признался Алексей Иванович. - Только видишь ли, Ваня, дивизия-то у меня особенная. В ней Егор воевал.
- Понимаю, Алеша, и с ответом не тороплю. Возвращайся в дивизию, посоветуйся с Любой, а там…
- Зачем же откладывать? - Трофимов опять выглянул в окно. - Вон она, моя Люба. На лавочке сидит, как и положено офицерской жене.
- Где?.. - Варавва рванулся к окну, глянул. - Что же ты, старый хрыч…
И выбежал из кабинета.
Распахнулась дверь кабинета, и в приемную стремительно вышел генерал Варавва. Все вскочили.
- Потом, потом! - отмахнулся он.
Шагнул было к выходу, но вдруг остановился, развернулся на каблуках и, не обращая внимания на изумленные взгляды подчиненных, принялся обрывать цветы в горшках, ящиках, кашпо…
Любовь Андреевна с раскрытой книгой в руках сидела на скамейке неподалеку от входа в Управление. Но не читала, а с любопытством поглядывала на молодую женщину, нетерпеливо ходившую взад и вперед мимо нее.
- Валюша!
Женщина обернулась.
К ней спешил молодой офицер.
- Все! - радостно сообщил он. - Демобилизован вчистую!
- Слава Богу! - облегченно вздохнула женщина.
Взяв под руку мужа, она пошла рядом, приноравливаясь к его широкому шагу.
Любовь Андреевна с грустной улыбкой долго смотрела им вслед, а затем перевернула страницу книги и углубилась в чтение.
Варавва выбежал из дверей Управления без фуражки, но с цветами в руках. Следом неторопливо шел Алексей Иванович.
- Здравствуйте, Люба Трофимова, - тихо произнес Варавва, подойдя к скамейке.
Любовь Андреевна вздрогнула, подняла глаза.
- Ванечка…
И беззвучно заплакала.
Варавва склонился к ее руке, и Любовь Андреевна поцеловала его в висок.
- Живы, - улыбаясь сквозь слезы, прошептала Любовь Андреевна. - Живы, Ванечка…
- Жив, Любочка, - Иван положил ей на колени охапку цветов.
Подошел Трофимов, генералы сели по обе стороны от Любови Андреевны, и все трое молча улыбались.
- А вы нисколько не изменились, Любочка, - сказал, наконец, Варавва. - Гляжу на вас и вижу перепуганную девчонку в туркестанских песках.
- Да будет вам, - Любовь Андреевна вытерла слезы. - Вот вы действительно не изменились. Чуб тот же.
- Только седой, - уточнил он.
- Да орденов полная грудь, - сказал Трофимов.
- У тебя тоже хватает, - смущенно напомнил Варавва.
- Половина ее, - очень серьезно сказал Алексей Иванович, улыбнувшись жене.
Поодаль маячил майор-порученец с генеральской фуражкой в руках, не решаясь подойти. Наконец Варавва заметил его:
- Что тебе, Костя?
- Фуражка ваша, - майор подбежал, подал фуражку.
- Спасибо. Скажи, что скоро буду, - Варавва надел фуражку, поймал веселый взгляд Любови Андреевны, неуверенно улыбнулся. - Что? Не так?
- Не так, - она сдвинула его фуражку набекрень, и теперь стал виден седой казачий чуб. - Вот как носил свою кубанку комвзвода Ваня Варавва.
Генерал грустно усмехнулся.
- Как живете, Ванечка? Семья? Дети?
Варавва сразу перестал улыбаться.
- Неужели так и не женился? - удивился Трофимов.
- Не встретил такую, как твоя жена, вот и не женился.
- Ну, раньше надо было отбивать. В Туркестане.
- У такого отобьешь, как же! - улыбнулся Варавва. - Одни красные штаны чего стоили!
И они засмеялись. Только Любовь Андреевна была почему-то грустна.
- Ты, правда, иди, Иван, - сказал Алексей Иванович.
- Служба есть служба. Вечером встретимся, телефон я записал. А что мне начальству доложить, ребята? Может, посоветуетесь, а вечером решим?
- Зачем же на вечер откладывать? - Трофимов повернулся к жене. - Вот, Любаша, предлагают нам дивизию бросить. В Москву зовут.
- В Москву?.. - Любовь Андреевна внимательно посмотрела на мужа и сразу поняла, чего именно он ждет от нее: настолько они любили друг друга, настолько изучили каждый взгляд. Подавила вздох:
- Нет, Ванечка, спасибо, мы уж лучше домой. В дивизию.
Из-за кустов вдруг появился суворовец Ваня Трофимов. Сопя, то и дело поправляя сползавшую на нос фуражку, он волок объемистый чемодан.
Увидев деда с незнакомым генералом, остановился, одернул гимнастерку, взял чемодан в левую руку и старательно затопал, завопив еще издалека:
- Товарищ генерал-полковник, разрешите обратиться к генерал-майору товарищу Трофимову!
- Это еще что за явление? - удивился Варавва.
- Внук, - с гордостью сообщила Любовь Андреевна.
- Разгильдяй, - уточнил Алексей Иванович. - Ну, все полы перемыл?
Разгильдяй неопределенно пожал плечами и застеснялся.
- Вот оно что… - протянул посерьезневший Варавва. - Как зовут-то тебя, Егорыч?
- Иваном, товарищ генерал-полковник!
Лицо Вараввы резко изменилось, непроизвольно дернулась голова. Он посмотрел на улыбающихся Трофимовых, сказал тихо:
- Ну здравствуй, тезка.
- Здравия желаю, товарищ генерал-полковник!
- Ну совсем оглушил. Зачем кричишь-то?