Офицеры - Зубков Борис Васильевич 12 стр.


Мир

Мальчик в форме суворовца в большой, сползающей на нос фуражке, держащейся исключительно на оттопыренных ушах, с тоской смотрел на обшарпанный дом в старом арбатском переулке с двумя облезлыми львами у подъезда.

За его спиной с грустной торжественностью прозвучал хорошо знакомый голос:

- Вот эти львы, Ваня.

Суворовца в слишком уж большой фуражке сопровождали поседевшая, постаревшая Любовь Андреевна и генерал-майор танковых войск Трофимов Алексей Иванович.

- Тоже мне, львы, - с не очень понятной обидой пробубнил мальчик. - У них и клыков-то нет.

- Много ты понимаешь, - возмутился дед. - А знаешь…

- Да все я знаю, - вздохнул Ваня. - И про концерт, и как ты бабушке бревно от самых Хамовников волок, и про налетчиков.

- Ax, вы, оказывается, все уже знаете! - генерал круто развернулся к супруге. - Интересно, откуда? Из какого источника?

- Алеша, а ведь у львов действительно куда-то исчезли все клыки…

- Вы мне зубы не заговаривайте, бабуля.

- Дед, пойдем лучше в зоопарк, - Ваня тянул Трофимова за рукав кителя.

- У тебя увольнительная до четырнадцати? - строго спросил генерал.

- Ага.

- Не ага, а так точно. Какой же может быть зоопарк, когда сейчас уже тринадцать тридцать две?

- Может быть, на такси отправим, Алеша? - осторожно спросила Любовь Андреевна. - Он же еще ребенок.

- Он не ребенок, а солдат, - строго уточнил генерал. - И к тому же все знает.

- Но училище не близко. Ваня может заблудиться.

- Солдат должен уметь ориентироваться на местности, - отчеканил Алексей Иванович. Затем достал кошелек и отсчитал мелочь. - Вот тебе на троллейбус. Остановка - "Филевский парк". Запомнил?

- Так точно, - уныло подтвердил Ваня.

- Осторожно переходи дорогу, Ванечка, - сказала Любовь Андреевна, целуя внука и при этом тайком от мужа засовывая ему в карман несколько рублей. - До завтра!

- О ревуар, гранмадам! - весело воскликнул Ваня и быстро направился к Арбату.

Генерал Трофимов тем временем сердито рассматривал весьма постаревших львов.

Супруги Трофимовы шли кривыми арбатскими переулками.

- С Егором ты сюсюкала куда меньше, - непримиримо ворчал Алексей Иванович.

- Вероятно, такова участь всех бабушек, - улыбнулась Любовь Андреевна.

- Здравствуйте, Алексей Иванович, - вежливо поклонился немолодой человек, проходя мимо.

- Здравия желаю, - генерал поднял руку к фуражке.

- Кто это? - поинтересовалась Любовь Андреевна.

- Понятия не имею, - Алексей Иванович остановился, глядя вслед прохожему. - Может, служили вместе?

- Пойдем, - Любовь Андреевна взяла мужа под руку. - Мне кажется, Алеша, тебе следует пойти к начальнику училища и попросить, чтобы Ваню отпустили вместе с нами.

- Любаша, это неудобно.

- Но как же он доедет один? Это с двумя-то пересадками?

- Доедет, как все! - выпалил генерал.

Он даже остановился от возмущения и высвободил руку. Но тут же улыбнулся жене.

- Не беспокойся, бабуля, парень отлично понимает, что такое воинская дисциплина.

Суворовец Ваня Трофимов, разинув от восторга рот, то и дело поправляя сползавшую на нос фуражку, разглядывал огромную тушу бегемота.

Электрические часы Московского зоопарка показывали десять минут пятого.

Просторный номер в гостинице. Стоя перед зеркалом, Алексей Иванович надевал форменный галстук. Вошла Любовь Андреевна.

- Газет еще нет.

- Очков тоже, - буркнул муж.

- Судя по настроению, к начальнику училища вы не пойдете? - спросила жена, подавая генералу очки.

- Вы правильно понимаете…

Раздался телефонный звонок. Любовь Андреевна поспешно сняла трубку.

- Ванечка? Здравствуй, миленький…

- Опять сюсюканье! - расстроенно отметил Алексей Иванович.

- Ванечка, Ванечка, я слушаю!..

- Ба! - наконец-то послышался в трубке детский голос. - Я не могу приехать.

- Почему? Что случилось, Ванечка?

- Валерка-дежурный за два компота позвонить выпустил…

- Какой Валерка? Алло, Ванечка, алло!..

Из трубки донеслись короткие гудки.

- Ну, что там еще? - спросил Алексей Иванович.

- Там какой-то компот, - беспомощно развела руками Любовь Андреевна.

Широкий коридор административного корпуса суворовского училища.

Пятеро суворовцев в полотняных робах старательно драили швабрами каменный пол. Над их головами висел транспарант: "МЫ - НАРУШИТЕЛИ ВОИНСКОЙ ДИСЦИПЛИНЫ".

Степенный старшина расхаживал по коридору и давал указания:

- Ненашев, тряпку вовремя отжимай. Трофимов, крепче три, крепче! Дисциплину нарушать - все мастера, а вот пол драить…

В вестибюль вошли Алексей Иванович и Любовь Андреевна.

Заметив их, старшина одернул гимнастерку и скомандовал:

- Смирно! Товарищ генерал, группа нарушителей воинской дисциплины отбывает наряд вне очереди! Докладывает старшина Дунаев!

- Вольно, - сказал генерал. - Нарушители, значит? И тот, лопоухий, тоже?

- Так точно, товарищ генерал.

- Можно мне с ним потолковать?

- Воспитанник Трофимов, к генералу! - гаркнул старшина и тактично отошел в сторону.

Ваня подбежал к деду со шваброй, но держал ее у плеча, как ружье.

- Товарищ генерал-майор, воспитанник Трофимов по вашему приказанию…

- Позор, воспитанник Трофимов, - укоризненно сказал Алексей Иванович. - Если вы ни в грош не ставите авторитет генерала, пощадили бы хотя бы бабушкины нервы.

Воспитанник Трофимов опустил голову и застенчиво засопел.

- Отставить сопенье! Доложи, что случилось.

- Меня… Две недели.

- За что?

- Я…это…

- Перестань мямлить! - строго приказал генерал. - Изволь отрабатывать громкий командный голос. Докладывай!

Ваня долго сопел и вздыхал. Потом сказал обреченно:

- Опоздал я.

- Куда опоздал?

- Из увольнения.

- Та-к, - протянул дед, выразительно посмотрев на Любовь Андреевну. - Где же ты шлялся? Спрашивается! - (последнее слово относилось к бабушке). - Что молчишь, как сыч? Отвечай!

- Бегемота смотрел, - тяжко вздохнув, признался внук.

- Та-к, - генерал заложил руки за спину и пошел прямо на Любовь Андреевну. - Ну и где же ты денег взял на зоопарк, спрашивается?

Последнее опять относилось непосредственно к жене.

- Иди, Ванечка, работай, - поспешно сказала она.

- Ступай, ступай, - сердито согласился дед. - Повышай квалификацию.

Дед и бабка обождали, пока внук удалится, и точно по команде повернулись друг к другу.

- Так, - сказал генерал. - Продолжаете развращать будущего офицера?

- Между прочим, отличника, - уточнила Любовь Андреевна, не без гордости указав на стенд, на котором среди прочих красовалась и Ванина физиономия.

- Между прочим, разгильдяя.

- А я, представь себе, рада, что из Вани растет не солдафон, а человек, способный ценить прекрасное.

- Бегемота, например?

- Представь себе, и бегемота тоже. Все естественное прекрасно.

- Нет, не будет из Ивана толка, - вздохнул Алексей Иванович. - Уж коли ты вторгаешься в процесс формирования… Ну и хватит о твоем разгильдяе.

- Насколько я вас знаю, к начальнику училища вы не пойдете?

- Вы правильно все поняли, мадам. Я пойду представляться своему начальству. - Направился было к выходу, но остановился. - Адрес Управления помнишь, Любаша?

- Помню, Алеша, - улыбнулась Любовь Андреевна.

Алексей Иванович вышел.

Приемная начальника одного из управлений Министерства обороны. В креслах - небольшая группа генералов и полковников, ожидающих вызова в начальственный кабинет. За столом - майор-порученец.

В сущности, это была бы обычная приемная с тяжелыми портьерами, ковровыми дорожками и двойными дубовыми дверями, если бы не обилие живых цветов в ящиках, горшках и кашпо, расставленных и развешанных повсюду.

В приемную вошел генерал Трофимов в полной парадной форме. На фоне повседневно одетых офицеров и генералов Управления Алексей Иванович выглядел весьма торжественно и несколько нелепо.

- Здравия желаю, - негромко сказал он.

Ему никто не ответил. Посетители продолжали негромкие разговоры между собой.

- …А он говорит: бери мой самолет, и чтоб к вечеру доложил обстановку, - приглушенно рассказывал полноватый генерал.

- Ну? - заинтересованно реагировал собеседник.

- Что - ну? Я же после аварии полетов не переношу!

- Полетел?

- Как миленький!..

И оба тихо посмеялись.

Из дверей кабинета поспешно вышел полный полковник, на ходу отирая платком лысый череп.

- Ну как? - негромко спросил сидевший у дверей моложавый генерал.

- Крут! - вздохнул полковник и вышел. Это признание не вызвало восторга среди ожидавших приема. Все зашептались, кто-то поспешно полез в портфель за документами.

Тем временем Алексей Иванович отдал порученцу удостоверение личности и пропуск:

- Генерал-майор Трофимов. Вызван на двенадцать часов. Но полагаю, это недоразумение: я - танкист.

- У нас недоразумений не бывает, - холодно отпарировал порученец. - Когда генерал-полковник освободится, я доложу. Пока можете присесть.

Раздался негромкий звонок. Порученец вскочил и, взяв удостоверение генерала Трофимова, прошел в кабинет.

Алексей Иванович достал деревянный портсигар, но, заметив на стене табличку "ПРОСЬБА НЕ КУРИТЬ", вышел в коридор.

Распахнулась дверь, и из кабинета пулей вылетел порученец:

- Где генерал?

- Который? - благодушно поинтересовался моложавый. - В нашем хозяйстве, Костя, генералов…

- Ну, этот… С орденами.

- Ушел, наверно.

- Как ушел?.. - перепугался порученец.

Он кинулся к дверям, распахнул их, выглянул в коридор:

- Товарищ генерал!.. Товарищ генерал, ждут!..

Трофимов вернулся в приемную. Порученец услужливо распахнул перед ним дверь, пропустил в кабинет и только после этого перевел дух.

- Что, Костя, не угадал на сей раз? - весело спросил моложавый генерал.

Все засмеялись. Майор-порученец еще раз вздохнул и сел за свой стол.

Генерал Трофимов стоял в дверном тамбуре. Он очень не любил срочных вызовов к начальству, но всегда пунктуально соблюдал предписанный уставом порядок. Поэтому, откашлявшись и переложив фуражку в левую руку, Алексей Иванович приоткрыл тяжелую дверь кабинета и негромко доложил:

- Генерал Трофимов просит разрешения войти.

В ответ раздался короткий смешок, а потом глуховатый командирский басок сказал неожиданно:

- Валяй!

Несколько удивленный таким приглашением, Трофимов шагнул в кабинет.

- Товарищ генерал… - начал было он и замолчал.

В глубине кабинета стоял худощавый подтянутый генерал-полковник с седым казачьим чубом. Он тоже был в парадном мундире, сплошь увешанном советскими и иностранными орденами, с двумя Золотыми Звездами Героя. Все ордена были на колодках, и только один орден Боевого Красного Знамени привинчен отдельно на алой розетке, как носили в годы Гражданской войны.

- Иван?.. - почему-то шепотом спросил Трофимов.

- Узнал, старый черт!.. - в полном восторге воскликнул Иван Варавва.

Они бросились друг к другу, крепко обнялись, сцепившись орденами, и потом долго не могли отцепить их друг от друга.

- Никак не ожидал, - бормотал Алексей Иванович, украдкой смахивая слезу. - Ну, никак, понимаешь, не ожидал… Иван, ты живой?.. Ванька!..

Еще раз обнялись, а потом Варавва подвел старого друга к дивану. Они сели, улыбаясь друг другу.

- Сидят два старика и молчат, - сказал наконец Алексей Иванович.

- Какие же мы старики, Алешка? Мы не старики. Мы - комсомольцы двадцатого года.

- Это точно. Курить-то у тебя можно, комсомолец?

Варавва с готовностью вскочил, принес пепельницу, сигареты. Но Трофимов отстранил их и с молчаливой торжественностью достал деревянный портсигар.

- Узнаешь, Ваня?

- Старый комэска… - вздохнул Варавва, бережно взяв портсигар. - Настоящий офицер, русский офицер. А было-то ему, Алеша, в ту пору ровнехонько двадцать шесть годков.

Они закурили из деревянного портсигара русского поручика, отдавая молчаливую дань уважения его прежнему владельцу. Потом Варавва спросил:

- Ну, как живешь-то, Алеша? Как Любочка? Егор-то, поди, полковник уже, а?

- Егор погиб, Ваня.

- Прости, Алексей. Прости, я не знал. Я же после войны за границей служил, только вернулся.

Он встал, принес коньяк, рюмки.

- Выпьем, Алеша. Светлая память Егору.

- Светлая память всем, кто погиб и погибнет за родину, - тихо отозвался Трофимов.

Торжественно выпили стоя. Помолчали. Потом Алексей Иванович спросил с ноткой укоризны:

- А написать ты не мог, да? Занят был выше горла?

- Да куда писать-то, Алеша? - оторопел Иван. - Красная Армия, Трофимову, что ли?

- А что? Адрес точный!

И они улыбнулись друг другу.

Раздался телефонный звонок.

- Извини, - Варавва прошел к столу, взял трубку одного из многочисленных телефонов. - Да, докладывайте, - выслушал, поморщился. - И это все? Ну, так вот. Пойдите к своему непосредственному начальнику и скажите ему, что я раз и навсегда запретил посылать вас в подобные командировки. Раз и навсегда, усвоили?

И резко положил трубку.

- Ты действительно крут, - улыбнулся Алексей Иванович. - У тебя там, между прочим, народу полно. Может, лучше вечером увидимся?

- Вечером само собой, - Варавва достал из папки лист плотной бумаги, подошел к Алексею Ивановичу. - Только я тебя тоже по делу пригласил. Не надоело тебе, старому, по войскам кочевать? Опыт у тебя огромный, пора передавать его молодежи.

- А я что делаю?

- Так ведь масштаб не тот, - Варавва протянул бумагу. - Ознакомься с проектом приказа.

- Н-да, - вздохнул Трофимов, прочитав приказ. - Заманчиво. Москва, академия. Заманчиво.

Он отложил приказ, прошел к окну, выглянул.

- Решайся, Алексей, - сказал Варавва. - Наконец-то опять рядышком служить будем.

- Заманчиво, - еще раз признался Алексей Иванович. - Только видишь ли, Ваня, дивизия-то у меня особенная. В ней Егор воевал.

- Понимаю, Алеша, и с ответом не тороплю. Возвращайся в дивизию, посоветуйся с Любой, а там…

- Зачем же откладывать? - Трофимов опять выглянул в окно. - Вон она, моя Люба. На лавочке сидит, как и положено офицерской жене.

- Где?.. - Варавва рванулся к окну, глянул. - Что же ты, старый хрыч…

И выбежал из кабинета.

Распахнулась дверь кабинета, и в приемную стремительно вышел генерал Варавва. Все вскочили.

- Потом, потом! - отмахнулся он.

Шагнул было к выходу, но вдруг остановился, развернулся на каблуках и, не обращая внимания на изумленные взгляды подчиненных, принялся обрывать цветы в горшках, ящиках, кашпо…

Любовь Андреевна с раскрытой книгой в руках сидела на скамейке неподалеку от входа в Управление. Но не читала, а с любопытством поглядывала на молодую женщину, нетерпеливо ходившую взад и вперед мимо нее.

- Валюша!

Женщина обернулась.

К ней спешил молодой офицер.

- Все! - радостно сообщил он. - Демобилизован вчистую!

- Слава Богу! - облегченно вздохнула женщина.

Взяв под руку мужа, она пошла рядом, приноравливаясь к его широкому шагу.

Любовь Андреевна с грустной улыбкой долго смотрела им вслед, а затем перевернула страницу книги и углубилась в чтение.

Варавва выбежал из дверей Управления без фуражки, но с цветами в руках. Следом неторопливо шел Алексей Иванович.

- Здравствуйте, Люба Трофимова, - тихо произнес Варавва, подойдя к скамейке.

Любовь Андреевна вздрогнула, подняла глаза.

- Ванечка…

И беззвучно заплакала.

Варавва склонился к ее руке, и Любовь Андреевна поцеловала его в висок.

- Живы, - улыбаясь сквозь слезы, прошептала Любовь Андреевна. - Живы, Ванечка…

- Жив, Любочка, - Иван положил ей на колени охапку цветов.

Подошел Трофимов, генералы сели по обе стороны от Любови Андреевны, и все трое молча улыбались.

- А вы нисколько не изменились, Любочка, - сказал, наконец, Варавва. - Гляжу на вас и вижу перепуганную девчонку в туркестанских песках.

- Да будет вам, - Любовь Андреевна вытерла слезы. - Вот вы действительно не изменились. Чуб тот же.

- Только седой, - уточнил он.

- Да орденов полная грудь, - сказал Трофимов.

- У тебя тоже хватает, - смущенно напомнил Варавва.

- Половина ее, - очень серьезно сказал Алексей Иванович, улыбнувшись жене.

Поодаль маячил майор-порученец с генеральской фуражкой в руках, не решаясь подойти. Наконец Варавва заметил его:

- Что тебе, Костя?

- Фуражка ваша, - майор подбежал, подал фуражку.

- Спасибо. Скажи, что скоро буду, - Варавва надел фуражку, поймал веселый взгляд Любови Андреевны, неуверенно улыбнулся. - Что? Не так?

- Не так, - она сдвинула его фуражку набекрень, и теперь стал виден седой казачий чуб. - Вот как носил свою кубанку комвзвода Ваня Варавва.

Генерал грустно усмехнулся.

- Как живете, Ванечка? Семья? Дети?

Варавва сразу перестал улыбаться.

- Неужели так и не женился? - удивился Трофимов.

- Не встретил такую, как твоя жена, вот и не женился.

- Ну, раньше надо было отбивать. В Туркестане.

- У такого отобьешь, как же! - улыбнулся Варавва. - Одни красные штаны чего стоили!

И они засмеялись. Только Любовь Андреевна была почему-то грустна.

- Ты, правда, иди, Иван, - сказал Алексей Иванович.

- Служба есть служба. Вечером встретимся, телефон я записал. А что мне начальству доложить, ребята? Может, посоветуетесь, а вечером решим?

- Зачем же на вечер откладывать? - Трофимов повернулся к жене. - Вот, Любаша, предлагают нам дивизию бросить. В Москву зовут.

- В Москву?.. - Любовь Андреевна внимательно посмотрела на мужа и сразу поняла, чего именно он ждет от нее: настолько они любили друг друга, настолько изучили каждый взгляд. Подавила вздох:

- Нет, Ванечка, спасибо, мы уж лучше домой. В дивизию.

Из-за кустов вдруг появился суворовец Ваня Трофимов. Сопя, то и дело поправляя сползавшую на нос фуражку, он волок объемистый чемодан.

Увидев деда с незнакомым генералом, остановился, одернул гимнастерку, взял чемодан в левую руку и старательно затопал, завопив еще издалека:

- Товарищ генерал-полковник, разрешите обратиться к генерал-майору товарищу Трофимову!

- Это еще что за явление? - удивился Варавва.

- Внук, - с гордостью сообщила Любовь Андреевна.

- Разгильдяй, - уточнил Алексей Иванович. - Ну, все полы перемыл?

Разгильдяй неопределенно пожал плечами и застеснялся.

- Вот оно что… - протянул посерьезневший Варавва. - Как зовут-то тебя, Егорыч?

- Иваном, товарищ генерал-полковник!

Лицо Вараввы резко изменилось, непроизвольно дернулась голова. Он посмотрел на улыбающихся Трофимовых, сказал тихо:

- Ну здравствуй, тезка.

- Здравия желаю, товарищ генерал-полковник!

- Ну совсем оглушил. Зачем кричишь-то?

Назад Дальше