Манюшка. А вам кого, товарищ?
Пеструхин. Мы, товарищ, комиссия из Наркомпроса. Покажите-ка нам мастерскую.
Манюшка. Заведующей сейчас нету, сегодня воскресенье, занятиев нет.
Толстяк. А вы кто ж такая сами будете?
Манюшка. Я ученица-модельщица.
Пеструхин. Ну, вот вы и покажите, а то нам времени нету.
Манюшка. Ну, тогда пожалуйста.
Толстяк. Здесь что же помещается?
Манюшка. А это примерочная.
Толстяк. Хорошая комнатка. Вы что же, только на дам шьете?
Манюшка. Зачем только на дам, и на женщин шьем, прозодежду для пролетариата.
Пеструхин. Покажите-ка нам прозодежду.
Манюшка. Пожалте.
Отдергивает занавеску, среди юбок сидит Херувим.
Толстяк. Вот так прозодежда! Китаец.
Манюшка. Это из прачечной к нам ходит, юбки гладит.
Пеструхин. А, юбки.
Толстяк. Ты что же, ходя, сдельные получаешь?
Херувим. Сидельни.
Толстяк. Ну, гладь, гладь, мы тебе не будем мешать. (Задергивает занавеску.)
Пеструхин. Тэке, брекекекс. Здесь кто живет при самой мастерской?
Манюшка. Пельц, заведующая, а потом администратор Александр Тарасович Аметистов.
Толстяк. Красивая фамилия. А еще кто?
Манюшка. А еще я.
Пеструхин. Вы сами кто будете, товарищ, по происхождению?
Манюшка. Мой папаша крестьяне были.
Толстяк. А теперь они кто?
Манюшка. Померли.
Толстяк. Какая жалость, а мамаша?
Манюшка. Они чернорабочие.
Толстяк. Где работают?
Манюшка. Они в Тамбове на базаре ларек имеют.
Толстяк. Молодец ваша мамаша. Ну, товарищ дорогой, покажите-ка нам остальное помещение.
Манюшка. Пожалуйста. Вот малая примерочная. (Уходит с Толстяком.)
Ванечка(шепотом). Товарищ Пеструхин, так невозможно. Ну, хорошо, на горничную напали, на дуру, а будь Аметистов здесь, ведь это безобразие. Я ему говорю: давай, говорю, наркомпросовскую бородку с клинышком, чтоб под Главполитпросвет была сделана, а он сует спецовскую экономическую жизнь. (Снимает бородку.) Натереть ему морду этой бородой. Халтурщик. Гнать таких надо парикмахеров.
Пеструхин. Не гудите, Ванечка. Приступайте.
Ванечка надевает бороду, оживает, как ртуть, вынимает отмычку, осматривает столы, отдергивает занавески, обнаруживает картину обнаженной женщины.
Го-го-го, сюжетец.
Ванечка. Абсолютно. Говорил я, товарищ Пеструхин, квартирка.
Пеструхин. Не гудите, Ванечка. Действуйте.
Ванечка открывает шкаф с Газолином.
Газолин(глухо). Караул.
Пеструхин. Что это такое? Куда ни плюнешь - китаец.
Ванечка. Абсолютно.
Пеструхин. Сидишь?
Газолин. Сидю.
Пеструхин. Ты что здесь делаешь?
Газолин. Я мало-мало прятался. Мене сейчас Херувимка-бандити резать будет.
Пеструхин. Как резать?
Газолин. Он тут, бандит Херувимка, Сен-Дзин-По.
Пеструхин. Это который сейчас рядом сидел?
Газолин. Да, да. Меня мало-мало спасите.
Пеструхин. Спасем, спасем, не расстраивайся.
Ванечка. Абсолютно.
Пеструхин(шепотом). А зачем же Херувимка в квартире бывает?
Газолин. Он мерзавец, бандит. Сюда опиум таскает. Здесь опиум в квартире курят. Танцуют все, танцуют в квартире. Он разбойник. Я милицию беги, беги. Вы меня спасите.
Пеструхин. Тэке, тэке, брекекекс. Ну вот что, дорогой мой. Ты, я вижу, малый проворный. Ты сам кто будешь?
Газолин. Я Ган-Дза-Лин, цесный китаец, я горничной предлозение делал, он меня цють не зарезал мало-мало.
Ванечка. Где живешь?
Газолин. У меня працесная на Садовой.
Пеструхин. Ну вот что, дружок. Выкатывайся из шкафа, лети к себе домой и там жди. Мы к тебе сейчас будем. Все расскажешь. Только ты, уважаемый, ходу не вздумай дать. Мы тебя на дне моря найдем.
Ванечка. Абсолютно.
Газолин. Я не убегу. Только вы Херувима заберите, он бандит, он узе одного человека резал, его милиций ищет.
Пеструхин. Будь благонадежен. Ну, прыгай домой.
Газолин исчезает. Ванечка закрывает за ним входную дверь.
Ну дела. (Закрывает шкаф на ключ.)
Толстяк(входя с Манюшкой). Прекрасно. И светло, и ясно. Отлично устроено помещение, товарищ Пеструхин.
Пеструхин. Да, это верно. А скажите, дорогой товарищ, тут в шкафу что у вас?
Манюшка. Тут… тут… тряпки разные. Да у меня ключа нету, ключ-то у заведующей.
Пеструхин. Ну, не беспокойтесь тогда. В другой раз как-нибудь посмотрим. Ну вот что, товарищ модельщица. Передайте заведующей, что была комиссия из Наркомпроса, осмотрела все, нашла мастерскую в образцовом порядке. Мы им бумагу пришлем официальную.
Толстяк. Кланяйтесь.
Ванечка. Абсолютно.
Пеструхин. До свиданья.
Выходят. Манюшка закрывает за ними дверь и возвращается.
Херувим(вылетает как буря, с ножом). Усли! Милиция расскази. Я тебе рассказу! (Бросается к шкафу.)
Манюшка. Дьявол! Караул!
Херувим открывает шкаф, в нем пусто.
Что же это такое делается?!
Выпучив глаза, смотрит на Херувима. Херувим на нее. Сцена гаснет. Тьма.
КАРТИНА ВТОРАЯ
Ночь. Квартира ярко освещена. Шампанское. Цветы. Во всех комнатах идет пир. При открытии занавеса звенит гитара, звенят бокалы. Мужчины-гости в смокингах.
Лизанька(стоя на столе, поет под аккомпанемент Аметистова на гитаре). Отчего, да почему, да по какому случаю, коммуниста я люблю, а беспартийных мучаю!
Аметистов. Эх, раз, еще раз!
Роббер, Поэт. Браво, Лизанька! Эх, раз!
Аметистов(кричит хроматической гаммой). Делай! Ах-тах-тах-тах-тах.
Бурные взрывы хохота за сценой, звон битого стекла.
Зойка(появляется в ослепительном туалете). Господа, кому угодно еще шампанского? Александр Тарасыч, не забывайте гостей.
Аметистов. Ни в коем случае я их забыть не могу. Клиент нашей фирмы должен чувствовать себя, как на лоне природы. Херувим!
Распахивается занавес, показывается ниша, превращенная в курильню с китайским бумажным фонарем. Виден курильщик в качалке.
Курильщик(стонет). Нирвана…
Зойка исчезает.
Херувим(появляется из ниши. Он странен, великолепен). Сто?
Аметистов. Шампанского!
Херувим исчезает.
Лизанька.
Я ли милую мою из могилы вырою,
Вырою, обмою…
Аметистов(с пафосом). И опять зарою!
Роббер, Поэт. Эх, раз, еще раз! Лизанька, браво, браво! (Аплодируют.)
Херувим подает шампанское, исчезает в нишу, задергивает курильщика. Взрыв хохота за сценой. Слышен глухой вопль Мертвого тела. Хохот Мымры, хохот Ивановой.
Зойка(за сценой). Господа, что вы!
Поэт. Лизанька, Лизанька! Нет, у меня нет слов, чтобы выразить вам мой, мой… Что я хотел сказать… восторг. Вот книжка моих стихов. Прочтите. Вы поймете, что у меня вселенская душа.
Аметистов. Браво, браво!
Лизанька(принимает книжку стихов). Мерси. (Засовывает книжку в чулок.)
Роббер. Лизанька, поцелуйте меня!
Поэт. Нет, меня!
Роббер. Виноват, молодой человек. Виноват.
Поэт. Лизанька, неужели мои стихи не стоят поцелуя?
Аметистов. Пардон, пардон, кто же в этом сомневается?
Роббер. Лизанька, долой поэта! Молодой человек, что вы прилипли?
Поэт. Простите, я имею такое же право, как и вы! (Явно пьян.)
Аметистов. Виноват, миль пардон. Лизанькин поцелуй такого сорта, что спор неизбежен. Если б я вам рассказал, какие люди добивались ее поцелуя…
Лизанька(пьяна). И добились.
Аметистов. Пардон, пардон…
За сценой начинается фокстрот под рояль. Слышно, как шаркают ногами - танцуют.
Пардон, пардон. Я Лизаньку поцеловал однажды и после этого рыдал два месяца. Ой! Пардон.
Роббер. Лизанька, я жду.
Поэт. А я? Да разве эта черствая душа в пенсне…
Роббер. Молодой человек, полегче.
Аметистов(вскакивает на стол, зажигает над Лизонькой лампу, придает Лизоньке позу). Рынок невольниц в Алжире или Тунисе, по желанию почтенной публики. Поцелуй Лизаньки продается с аукциона! Основная цена пять… рублей.
Роббер. Шесть.
Аметистов. Я принимаю вашу цену. Шесть - раз.
Лизанька(с гитарой). Еще раз!
Аметистов. Шесть - два! (Стучит молотком.)
Поэт. Семь рублей.
Аметистов. У пианино - семь рублей. Благодарю вас семь раз.
Лизанька. Еще много, много раз!
Роббер. Восемь!
Поэт. Девять.
Аметистов. Благодарю вас. Девять.
Распахивается занавес, и из ниши выходит курильщик.
Курильщик(смеется страшным смехом). Десять.
Аметистов. Благодарю вас. В нише - десять.
Курильщик. Одиннадцать.
Аметистов. Вы восхищаете меня. Одиннадцать - раз. Одиннадцать - два.
Роббер. Держу.
Зойка(внезапно). Поцелуй Лизаньки за одиннадцать рублей! Я стыжусь за вас, господа. Тогда я даю пятнадцать.
Аметистов. Гран мерси. Фирма бьет. Фирма не уступит. Пятнадцать - раз, пятнадцать - два.
Зойка исчезает, все время звучит фокстрот за сценой.
Роббер. Держу.
Курильщик. Шестнадцать, семнадцать, восемнадцать, девятнадцать, двадцать, еще раз…
Лизанька. Еще много, много раз…
Аметистов. Ниша ведет. В нише двадцать. В нише - два червонца - раз, в нише два червонца - два…
Роббер. Уступаю.
Аметистов. Здесь уступают, ниша получает шанс. Я завидую вам. Два червонца - два…
Поэт. Лизанька, я вас теряю. Лиза, прочти книгу моих стихов.
Аметистов. Двадцать - три. Я поздравляю вас, счастливец.
Курильщик достает бумажник. Зойка появляется как из-под земли, принимает два червонца. Один из них протягивает Лизаньке, та прячет его в чулок.
Курильщик(поднимается на стол разочарованно). Ах, я думал, что это мальчик.
Роббер(саркастически). Пропали ваши денежки, молодой человек.
Лизанька. Это нахальство.
Зойка исчезает.
Аметистов. Пардон, пардон. Желание клиента в этом доме - непреложный закон. За неисполнение - расстрел. (Интимно Курильщику.) В следующий раз будет громадная партия мальчиков.
Курильщик. Да, да (уходит медленно, бормочет). Мой златокудрый Аполлон. (Скрывается в нише.) Дарю.
Поэт. Я понимаю этого человека. Лизанька, он подарил ваш поцелуй мне.
Роббер. Объедочками питаетесь, молодой человек (Уходит.)
Поэт целует Лизоньку, обнимает ее и в фокстроте уносится с нею.
Аметистов(философски). Пардон, пардон, не оскорбляйте фирмы. (Исчезает.)
Фокстрот за сценой принимает несколько дикий характер. Взрывы хохота. Опять глухой вопль Мертвого тела. Не разберешь, что он кричит. В фокстроте вылетает Иванова с Фокстротчиком.
Фокстротчик(танцуя). Вы танцуете совершенно исключительно. (Напевает.) Пам-пам-пам…
Иванова. В вашем профиле есть что-то греческое.
Лизанька проносится в фокстроте с Поэтом.
Поэт. Лизанька, в этом фокстроте звучит что-то инфернальное. В нем нарастающее мученье без конца.
Лизанька. Лам-ца-дрица-а-ца-ца..
Улетают.
Мымра(проносится в фокстроте с Роббером). Вы, вероятно, страшно страстный. Ах, мужчины в пенсне меня волнуют!
Роббер. Благодарю вас. (Уносятся)
Мертвое тело(выплывает с хриплым пением). Из-за острова на стрежень, на простор речной волны… Басы, полегче… Выплывают расписные - тенора, тише - Стеньки Разина челны…
Херувим выходит из ниши.
Позвольте вас спросить, мадам.
Херувим. Я не мадама есте.
Мертвое тело. Что за черт! К кому ни ткнешься, все не мадам да не мадам… а сулили девочек.
Херувим исчезает.
И за борт ее бросает в набежавшую волну… (Подходит к манекену.) Ага, наконец-то дама. Мадам, один тур. Улыбаетесь? Улыбайтесь, улыбайтесь, только смотрите, чтоб вам потом плакать не пришлось. Вы, может быть, думаете, что я пьян? Жестоко ошибаетесь.
За сценой ликует фокстрот.
(Обнимает манекен за талию и танцует с ним.) Сколько вам лет, милочка? Неужели? Никогда бы не дал. Никогда в жизни не держал в руках такой талии. (Танцует, рыдая, кричит тоскливо.) Долой присяжного поверенного Роббера, захватившего всех дам! Уйди, подлец! (Бросает манекен на диван.) Глаза б мои на тебя не смотрели.
Аметистов(внезапно). Пардон, пардон. Чего же вы расстроились, почтенный Иван Васильевич? Что вы, что вы? Чего вам не хватает в жизни?
Мертвое тело. Погоди, погоди! Вот придут наши, я вас всех перевешаю. (Поет уныло.) Пароход идет прямо к пристани, будем рыб мы кормить коммунист…
Аметистов. Неудобно, неудобно, Иван Васильевич. Позвольте я вам нашатырного спирта накапаю.
Мертвое тело. Так, так. Новое оскорбление. Все пьют шампанское, а мне нашатырного спирту!
Аметистов. Пардон, пардон, Иван Васильевич. Вы переутомились.
Роббер. Боже мой, Иван Васильевич! Нарезался, как зонтик. Ну, как тебе не стыдно! Ну, ты подумай. Где ты? В "Новой Баварии", что ли? Ты посмотри, какие женщины!
Мертвое тело. Да, спасибо. (Указывает на манекен.)
Роббер. Иван Васильевич, постыдись!
Мымра(появляется). Иван Васильевич, миленький, что с вами?
Аметистов. Иван Васильевич, пожалуйте в столовую, вам необходимо подкрепиться.
Мымра. Негодный, я буду вашим спутником, хоть вы этого не заслужили.
Мертвое тело. Пойди ты от меня к черту. Ты предатель!
Мымра. Противный, вы не узнаете меня? Я сидела рядом с вами за ужином.
Мертвое тело. Ну и что ж, что сидела? И она сидела. (Указывает на Аметистова.) А какой толк?
Роббер. Опозорил ты меня навеки, Иван Васильич. Наталья Николаевна, примите мое глубочайшее извинение. Вы хотите - я на колени стану!
Мымра. Ах, что вы, что вы!
Роббер(на коленях). Не сердитесь на него. У него, в сущности, золотое сердце. Он из Ростова-на-Дону, домовладелец, симпатичнейшая личность. Но, понимаете, вот…
Мертвое тело. Унижайся, унижайся, как насекомое.
Аметистов(Мымре). Наталья Николаевна, берите его под ручку. Иван Васильевич, пожалуйте, пожалуйте.
Мертвое тело. Спасибо тебе. Один ты порядочный человек. Я тебя знаю, подлец - ты из Воронежа.
Аметистов. Мерси, Жоржик. Наталья Николаевна, действуйте, а то что в самом деле Иван Васильевич как беспризорный.
Мымра увлекает Мертвое тело. Аметистов устремляется за ними.
Зоя(вырастает из-под земли). Справились?