- Видишь? - Я достала из кармана DVD.
- Это называется "си-ди"?
- Это называется "ди-ви-ди". И на нем как раз записано нечто такое, чем можно шантажировать. Не меня, не Стивена Бузецки, а одну не совсем постороннюю персону. Хейзлтон позаботился, чтобы это попало ко мне в руки. Рассчитывал, что я это использую в своих целях и буду ему обязана по гроб жизни.
- Вот ведь хитрозадый черт!
- Да уж, это точно.
- Господи, как у меня сердце болит за Сувиндера.
- С какой стати? Что ты имеешь в виду?
- Да ведь у них мальчишка, его племянник. В Швейцарии учится. Не знаю, Кейт, может, это преувеличение, но они бахвалятся, что купили его с потрохами. Что он для них готов на все. Жаден - а им только того и нужно. Если это правда, Сувиндеру надо поостеречься.
До меня не стазу дошел смысл этих слов.
- Ты думаешь, они могут убить Сувиндера?
- От этих негодяев всего можно ожидать, Кейт. Знаешь, с ними шутки плохи. На карту поставлены огромные деньги.
- Понимаю. Кроме того, на карту поставлены человеческие судьбы.
- Люди для них - ничто, Кейт: помеха и только.
- Наверно, так и есть.
- О-о-х, - на удивление красноречиво вздохнул дядя Фредди. Уставившись в потолок, он заморгал.
- Ты, похоже, утомился, Фредди. Я лучше пойду.
- Нет! Погоди. Мало ли что. Выслушай. - Он с неожиданной силой схватил меня за руку. - Насчет "Сайлекса".
- Насчет "Сайлекса"? - Я не сразу вспомнила, что к чему. Завод по производству микросхем, в окрестностях Глазго. Название казалось воспоминанием из далекого прошлого.
- Испортили они нашего человека. Которого мы заслали туда из Брюсселя.
- Как это "испортили"?
- Подкупили, перетянули - называй, как хочешь. Не спрашивай, откуда я знаю, но ты уж мне поверь. Он говорит, там все чисто. Но это вранье. Сдается мне, за этим тоже стоит Хейзлтон.
- Ты уверен? - Можно было подумать, у дяди Фредди развилась навязчивая боязнь Хейзлтона. Еще немного - и выяснится, что именно он заставил старика попасть в аварию.
- Нет-нет, не уверен. Но его люди там побывали, на заводе "Сайлекс". - Он подмигнул мне. Никогда не видела, чтобы движение века давалось с таким трудом. - Там и еще кое-кто побывал. Кому я доверяю на все сто. Говорит, приезжал некто Пуденхаут. А парень из Брюсселя встречался с ним на заводе, но об этом помалкивает. Вот так я и докопался до сути.
Я прикрыла глаза.
- Для меня это слишком сложно, дядя Фредди. Я на досуге поразмыслю. Ты, я вижу, совсем устал. Не буду тебя больше утомлять.
- Кейт, - он не отпускал мою руку.
- Что, Фредди?
- Блискрэг.
- Что такое?
- Ох, Кейт, не знаю, что делать. - Тут он заплакал; не всхлипывал, а просто тихо плакал, проливая слезы.
- Фредди, что случилось? Перестань, не расстраивайся. - Я опять вытерла ему глаза.
- Сперва я отписал его тебе.
- Ты шутишь?
- Говорю же, отписал его тебе, а потом переделал завещание в пользу Национального фонда по охране памятников, потому что не хотел давать тебе лишний повод остаться здесь, если будет возможность перебраться в Тулан. А вот… - в его слабом голосе зазвучала растерянность, - а вот теперь не знаю, что и делать. Могу переписать завещание, если тебе охота получить эти развалины. Не знаю, как быть. Позови сюда эту стервятницу, мисс Крэстон, адвокатшу. Я хоть сейчас…
- Стоп, стоп, стоп. Дядя Фредди, поверь: одно то, что ты обо мне подумал, для меня уже большая честь. Но что я буду делать с такой громадой, как Блискрэг?
- Поддерживать в порядке, Кейт, - сам я только этим и занимался.
- Ну, знаешь, Национальный фонд с этим справится гораздо лучше. А ты прекрати такие разговоры, Фредди. Надо же, помирать собрался! Не вешай нос.
Я понятия не имела, как на дядю Ф. подействуют все эти избитые слова: "не раскисай, держись, старина". Мне было из-за этого не по себе, но разве бывает иначе, когда человек находится между жизнью и смертью, когда он знает, что умрет, что доживает последние часы? Тем более, когда он уже плачет, а ты еле сдерживаешься?
- За меня не беспокойся, - произнес он невнятно и неубедительно. - Ты решительно отказываешься от поместья?
- Наотрез. Я там просто заблужусь. Слушай, ты пока не умираешь, но, когда придет время, мисс Хеггис что-нибудь получит?
- А как же? Квартира остается за ней. И деньгами ее не обижу.
- Ну, тогда волноваться не о чем. Перестань себя терзать. Да в самом деле, через недельку-другую ты уже вернешься в Блискрэг и будешь доводить до ума эту проклятую катапульту.
- Обязательно.
- Я вижу, у тебя глаза слипаются. Поспи.
- Да. - Он перестал сопротивляться и закрыл глаза. - Посплю, - пробормотал он.
- Увидимся завтра. - Я поднялась со стула. Когда я выпустила его руку, она так и осталась лежать на одноразовой зеленой простыне.
- Завтра, - прошептал он.
- Поверить не могу! Ты все врешь. Настоящий, черт возьми, принц делает ей предложение, а она говорит "нет" и улетает ближайшим рейсом; потом дядюшка на смертном одре хочет завещать ей огромное поместье в Англии и замок размером с чертов Пентагон, но она и от этого нос воротит! Ты в своем уме?
- Тихо, тихо. От кого я это слышу - от женщины, которая якобы убеждена, что наши сестры должны всего добиваться сами. Кроме того, Фредди еще не на смертном одре.
- Пойми, унаследовать недвижимость для женщины не зазорно. Особенно от старика, стоящего одной ногой в могиле. Это же идеальный вариант! Если он в прошлом и ждал чего-то взамен, то теперь стал слишком слаб, чтобы на что-то претендовать! Даже если ты готова отбросить свои драгоценные принципы вместе с трусиками, в чем я сомневаюсь.
- Люс, клянусь Богом, разговор с тобой очищает мою душу.
- Да ты атеистка чертова, нет у тебя души. О чем ты говоришь?
- Когда мне начинает казаться, что я лживая, мелочная, мстительная, жадная, циничная эгоистка, - достаточно набрать твой номер, и через пару минут становится очевидно, что в сравнении с тобой я почти святая.
- Чушь собачья.
- Как ты не понимаешь, Люс? Именно благодаря тебе я обхожусь без психоаналитика. Мне нужно всего ничего: чтобы кто-нибудь мне время от времени напоминал, что я не такая уж плохая. А ты с этим отлично справляешься! Я должна тебе спасибо сказать. По справедливости, мне бы следовало тебе приплачивать, но на это моей святости не хватает.
- Катрин, обратись к врачу. У тебя окончательно чердак съехал. Запишись на прием. Это серьезно.
- Это несерьезно, и я не больна.
- Очень даже больна! Да еще в отказ пошла! Не говоря уже обо всем остальном, ты отказываешься вступить во владение половиной штата Норд-Йорк, или где там находится этот Блицкриг, и плюс к тому отказываешься - черт тебя дери - стать королевой целого государства!
- Успокойся. Давай это обсудим в другой раз.
- А сейчас что обсудим? Как к тебе явится архангел Гавриил и попросит стать Матерью Божьей во имя Второго Пришествия, а ты и ему откажешь?
- Ха-ха. Нет, я собиралась обсудить совсем другое. Мне тут подвернулась одна возможность, а я не знаю, стоит ли ее использовать. Можно с тобой посоветоваться?
- А зачем? У тебя сейчас такое настроение - тебе скажут: вот лекарство от рака, вот решение мировых проблем, а ты все равно откажешься.
- В общем… слушай: мне дали возможность шантажировать одного человека.
- Шантажировать? В самом деле?
- В самом деле. Есть некая видеозапись: двое вступают в интимные отношения, не имея на то морального права, потому что это внебрачная связь.
- То есть человек женат?
- Замужем.
- Ага. Я ее знаю?
- Нет. Но достаточно мне дать "добро" - и ее муж получит эту запись.
- А ты получишь мужа?
- Возможно.
- Хо-хо. Так это имеет отношение к твоему возлюбленному?
- Да. Похоже, при желании я смогу разрушить его брак. Конечно, еще не факт, что он после этого бросится в мои объятия, но все же…
- Ладно. Тебе интересно, как бы я поступила на твоем месте?
- Да.
- Тогда надо разобраться. Кто-нибудь из этих прелюбодеев богаче тебя?
- Что? Нет.
- Значит, обычный шантаж не имеет смысла.
- Люс! Даже от тебя не ожидала…
- Должна же я проверить!
- Ладно. Извини. Продолжай.
- Так вот. У меня язык чешется сказать: ни в коем случае не используй этот фильм, просто держи его про запас. Я чувствую, что должна это сказать, потому что ты, спросив моего совета, всегда поступаешь наоборот; если я, применив психологический подход, порекомендую тебе делать то, что совершенно не в твоих интересах, ты просто из упрямства сделаешь именно то, что нужно.
- Тогда как на самом деле ты считаешь, что я должна дать "добро" - и пусть он узнает, что жена наставляет ему рога?
- Да, так и сделай. Если ты действительно хочешь заполучить этого парня и действительно не хочешь править этими… йети или как их там… - так и сделай. Дай этому фильму зеленую улицу.
- Но тогда меня сможет шантажировать тот человек, от которого я получила этот фильм.
- Хм-м. Подожди, я придумала.
- Что?
- Решение.
- Неужели? И какое же?
- Такое. Не отказывайся. Говори всем "да". Соглашайся на все.
- Соглашаться на все?
- Только так. Прибери к рукам замок и половину штата Йорк; потом продашь - и купишь больницы и школы для бедняков этого, как там его…
- Тулана.
- Ага, Тулана. Королевой которого, как я считаю, ты непременно должна стать. Скажи принцу, что согласна выйти за него замуж, но это будет такой формальный брак, как в прежние времена у европейских монархов, потому что параллельно с этим ты пустишь в дело фильм и сделаешь все возможное, чтобы оказаться в нужное время в нужном месте, заполучить своего парня и утащить его с собой в Тулан, где вы станете тайными любовниками.
- То есть я должна предложить принцу заключить брак, но не вступать в брачные отношения?
- Вот именно. Заключите морганатический брак, или как там это называется.
- По-моему, морганатический брак - это что-то другое.
- Правда? Черт, а я думала, это такой замечательный брак, когда много денег. В честь Дж. П. Моргана. Разве нет?
- Нет, не совсем. Но ты предлагаешь сделать так?
- Конечно. И если все получится, я вправе рассчитывать на какой-нибудь титул или, по крайней мере, на диадему, но чтоб на ней было до хрена брильянтов. От особняка тоже не откажусь. Если хочешь, оставь мне Блицкриг: в нем разместится твое посольство в Англии.
- Хм. По-моему, Сувиндер будет не в восторге от брака без супружеских отношений.
- А, Сувиндер, значит? Ну, тогда ладно, вступай с ним в эти отношения.
- Вступать?
- Ну да. Он что, какой-нибудь монстр?
- Немного полноват.
- Немного - это сколько?
- Ну, лишних, может, шесть-семь кило.
- А рост какой?
- Примерно с меня. Нет, чуть выше.
- Ну, это еще не ожирение. Изо рта пахнет?
- Вроде нет.
- А от него самого пахнет?
- Нет. Разве что духами. Ну, я хочу сказать… Ладно, это к делу не относится.
- Зубы ровные?
- Зубы хорошие. Зубы - это плюс. И танцует неплохо. Хорошо держится. Даже изящно. Да, можно сказать, изящно.
- Ну, это просто здорово.
- Только они у себя старомодные танцы танцуют, вальсы и всякую такую ерунду.
- Вальс еще может снова войти в моду. Так что пока это ни плюс, ни минус. Но может стать плюсом.
- Ладно. Что еще?
- Лысины нет?
- Ни-ни. Пожалуй, волос даже слишком много; слегка пышноваты.
- Это не важно. Волосы на голове мужчины - это ведь не соль в еде: убавить их можно, а вот прибавить - никак.
- О, как мудро - прямо сердце щемит. Продолжай.
- Он мерзкий, отвратительный или, может, урод какой-нибудь?
- Ничего подобного.
- А ты можешь себе представить себя с ним в постели?… Алло? Катрин? Алло?
- Представила.
- Ну и?..
- Так себе.
- А ты представила, как будешь изображать оргазм?
- Да. Наверно. Можно и так сказать.
- Но тебе не было совсем уж тошно?
- Тошно - нет. Я бы сказала, как-то неприятно.
- Почему?
- Я никогда не ложусь в постель с тем, к кому меня не тянет.
- Правда?
- Чистая правда.
- Невероятно. Но, во всяком случае, в мыслях ты не увидела никакой гадости, верно?
- Верно. Но одно дело вообразить себя с ним в постели, и совсем другое - на это решиться, понимаешь?
- Так для этого и нужно воображение, глупая ты, это у нас как бы встроенный видик. Если изображение не совсем плохое, то в реальности, возможно, будет лучше.
- Так что мне, выйти за него замуж и спать с ним без любви, но оставить моего любимого в качестве любовника?
- Наконец-то дошло.
- Тут могут возникнуть сложности. Не знаю, что из этого выйдет в государстве, где хорошую жену можно купить за трех яков.
- А ты будь осторожна. И потом, он же мужчина. Он тоже будет тебе изменять. Вот и получится взаимность.
- А дети?
- А что дети?
- Вдруг он захочет детей? Ему же нужно продолжать династию.
- Ну… может, ты бесплодна.
- Я не бесплодна.
- Проверяла?
- Проверяла.
- Ну, так принимай противозачаточные. А ему скажи, что это таблетки от головной боли. Он и не узнает.
- Довольно убедительно.
- И потом, когда у тебя уже будет прочная связь, точнее, две прочных связи, одна с королем-принцем, а другая с возлюбленным, может, ты еще передумаешь. Может, ты поймешь, что все это время хотела иметь детей.
- Ты, похоже, задалась целью меня убедить.
- Хм. Этот принц; надо учитывать его цвет кожи. Он… м-м-м… смуглый? Я имею в виду, по сравнению с возлюбленным? Ты могла бы… возможно ли?..
- …Нет, я не хочу, чтобы…
- … Да, ты права, лучше не надо.
- Определенно нет. Мне, чего доброго, отрубят голову или еще что-нибудь.
- А они там за такие дела головы отрубают?
- Вообще-то у них нет смертной казни. В этом отношении они более цивилизованы, чем Соединенные Штаты.
- Да ну? Скажи на милость. А сколько у них авианосцев?
- Ты знаешь, им не особо нужны авианосцы, Гималаи со всех сторон окружены сушей.
- А бомбардировщики? Крылатые ракеты? Ядерное оружие?
- Ты права, им не под силу тягаться со Штатами в вопросах исправительной системы.
- Ты отдаешь себе отчет, что в результате всего этого у тебя окажется три гражданских паспорта?
- Вот беда! Как же я не подумала!
- Ну, ты ведь…
- Подожди, Люс, до меня еще кто-то дозванивается. О черт. У меня самые дурные предчувствия, Люс.
Мисс Хеггис сидела на парапете в дальнем конце кристально-чистого отражающего водоема длиной в милю. Ее ноги свисали почти в воду, а волосы, обычно аккуратно собранные в пучок, седыми прядями падали на расстегнутый воротничок. Она не обернулась, когда я остановила старую "ланчию" у нее за спиной.
Подойдя к ней, я села рядом на каменные плиты, поджав ноги. Из густо-серых туч, затянувших небо, сыпался мелкий дождик, который у нас в Шотландии называется моросью.
- Как это прискорбно, мисс Хеггис.
- Да, - вяло ответила она, не отрывая взгляда от водной поверхности. - Очень прискорбно.
Я неуверенно вытянула руку. Она еле заметно подалась ко мне. Напряжение ее не исчезло, она не стала всхлипывать, но прильнула ко мне, обняла и погладила, как бы утешая. Так мы и сидели. В Шотландии вместо "плакать" иногда говорят "причитаться", и мне только тогда открылась странная вещь: когда плачешь на проводах, тебе причитается встреча.
На полпути к дому я остановилась и взглянула на его громаду снизу вверх. Мисс Хеггис последовала моему примеру, как будто впервые заметила прихотливые каменные украшения. Потом она шмыгнула носом, застегнула воротничок и заколола волосы.
- Вы не знаете, что будет с Блискрэгом, миз Тэлман?
- Скорее всего, он отойдет Национальному фонду по охране памятников, но, думаю, только на том условии, что вам позволят остаться здесь.
Она кивнула. Я вытащила из кармана клочок бумаги:
- А вот и мое наследство.
Мисс Хеггис покосилась на записку.
- Дэвид Реннел? Он работал у нас садовником. Неплохой малый. Мистер Ферриндональд устроил его на работу в компанию.
- Да, совсем недавно, на завод неподалеку от Глазго. Извините, мисс X., если этот разговор некстати, но дядя Фредди явно считал, что это очень важно, так что я хотела бы срочно поговорить с мистером Реннелом. Вы не могли бы нас представить друг другу?
- Конечно, миз Тэлман.
От мисс X. мне требовалось не столько формальное представление, сколько безотлагательное удостоверение моей личности; дядя Ф. оставил Дэвиду Реннелу указания ответить на все мои вопросы, если я когда-либо с ним свяжусь.
- Вы были там, внутри?
- Был, миз Тэлман. Там вроде бы уже нет никакой секретности. Люди входят и выходят, убирают помещение и все такое. - У него был мягкий йоркширский говорок.
- Называйте меня просто Катрин, а я вас - Дэвид, договорились?
- Договорились.
- Итак, Дэвид, что там происходит? Что бросилось в глаза?
- Просто большое пустующее помещение. Там стояли контейнеры с кислотой, но я поговорил с одним парнем - они пустые, их поставили туда на следующий день, когда все, что там было раньше, вывезли.
- А что там было раньше?
- Не знаю. Все, что было, исчезло в ночь на двадцатое. Кто-то видел, как на следующее утро выносили множество рабочих столов. Думаю, частично они еще где-нибудь на складе.
- Можешь подробно описать помещение?
- Метров этак десять на двадцать, потолок такой же высоты, как и везде на заводе, такая же проводка и так далее, ковровое покрытие на полу, повсюду кабели - где просто валяются, где из пола торчат.
- Какие именно кабели?
- Силовые. И много других, как для принтера, такого типа. Я, кстати, подобрал пару-другую разъемов, переходников и прочего добра.
- Ага. Очень хорошо. Дэвид, ты не мог бы сделать мне одолжение?
- Конечно.
- …И отпроситься ненадолго с работы?
Мы с Дэвидом Реннелом условились встретиться на автостоянке перед баром "Картер", на самой границе между Англией и Шотландией. День выдался холодный и ветреный. С невысокого перевала, на котором стояла моя машина, открывался вид на север, на холмы, леса и поля шотландских долин. Это была мрачно-величественная картина, которую то и дело изменяли облака, стремительно и беспорядочно проносившиеся по небу. Остановившись по пути, я купила в киоске-фургоне вегетарианский бургер и жевала его, не выходя из машины. Как в шпионском детективе. Встреча на границе: ни дать ни взять, холодная война.
Поездка была мне в радость. Большую часть времени у меня был выключен телефон, и я просто ехала в "аурелии" по вересковым пустошам сельских дорог и предавалась своим мыслям.