После обеда они опять пошли в гостиную, и Ганка вдруг сказала:
- Андреас, я пришла сегодня не за тем, чтобы что-нибудь уладить, не думай этого. Я просто не могла жить, не видя вас так долго.
- Я и не думал этого, - ответил он. - Но дети, видимо, не хотят отпускать тебя.
- Я ни одной минуты не собиралась просить тебя о том, о чём просила раньше. Это кончено, я сама знаю. Да я и не могла бы вернуться. Всякий раз, как ты взглядываешь на меня, я не знаю, куда мне деваться... Когда ты мне кланяешься, я вся вздрагиваю. Я знаю, это было бы невыносимо для нас обоих. Но, может быть, ты позволил бы мне приходить иногда, через определённые промежутки времени?..
Тидеман опустил голову. Она больше не хотела вернуться, всё кончено. За эти месяцы она научилась иначе смотреть на вещи.
- Приходи, когда хочешь, - сказал он, - приходи хоть каждый день. Ты приходишь ведь не ко мне.
- О, нет, и к тебе. Я живу только мыслью о тебе. И это началось с того катанья под парусами, летом, помнишь, я тебе говорила. Ты стал другим человеком, и я тоже стала другой. Когда ты потерял состояние, ты стал другим человеком. Но теперь ничего уже не поделаешь. Но я видела тебя на улице чаще, чем ты думаешь. Я следила за тобой.
Он встал, в волнении подошёл к барометру, постучал в него и внимательно посмотрел, куда двинулась стрелка.
- Но тогда я не понимаю... тогда незачем говорить, что всё кончено. Я хочу сказать... И здесь такой беспорядок, за детьми плохой надзор...
- Я пришла же за тем! - воскликнула она. - Ну, да, конечно, я пришла отчасти и из-за этого, но... Ты будешь всегда вспоминать... Нет, это невозможно...
Она взялась за шляпу.
- Не уходи! - сказал он. - Я тоже не мог прожить ни одного часа без мысли о тебе. А уже если говорить о старом, так в том, что ты ушла, я виноват столько же, сколько и ты. И ты права: я стал другим человеком, в некоторых отношениях совсем другим... И комнату твою не трогали, она такая же, как была, посмотри сама! Мы ничего не тронули в ней. Если ты хочешь... Послушай, у меня есть работа в конторе, наверное, там целая груда писем, я уверен, что там их пропасть. А средняя комната в том же виде, как ты её оставила, вот посмотри!
Он отворил дверь. Она подошла и заглянула в комнату. В ней горел огонь. Она вошла. Боже мой, он хочет, хочет, чтобы она осталась! Она может остаться, он сам говорит это, он согласен на то, чтобы она вернулась! Она стояла, почти обезумев от радости, и ничего не говорила. Глаза их встретились. Он обнял её и поцеловал, как в первый раз, много лет тому назад. Глаза её закрылись, и он почувствовал, как руки её обвились вокруг его шеи.
X
Наступило утро.
Город проснулся, и молотки застучали на верфях, по улицам медленно едут крестьянские телеги. Это старая история. Площади наполняются людьми и товарами, лавки открываются, шум растёт, а по лестницам карабкается маленькая больная девочка с газетами и собакой.
Всё та же история.
Но только к двенадцати часам на "Углу" собирается народ, молодые и свободные люди, которые имеют возможность долго спать и делать, что хочется. Вот старые знакомые из знаменитого кружка: Мильде, Норем и Ойен, двое в пальто, один в плаще, Ойен в плаще. Холодно. Они зябнут, поглощены каждый своими мыслями и не разговаривают. Даже когда появился Иргенс, в прекрасном настроении духа и расфранченный, как первый щёголь в городе, разговор не стал оживлённее. Было слишком рано и слишком холодно, часа через два будет иначе. Ойен стал говорить о своём последнем стихотворении в прозе под заглавием: "Спящий город". Нынче ночью ему посчастливилось написать его почти до половины. Он писал теперь на цветной бумаге и находил, что это великолепно действует на его настроение.
- Представьте себе, - говорил он, - тяжёлый, давящий покой над спящим городом. Слышно только его дыхание, как шум прорвавшихся шлюзов на расстоянии десяти миль. Проходят часы, бесконечно долгое, долгое время, - зверь вдруг просыпается и начинает расправлять члены. Можно из этого что-нибудь сделать?
Мильде думает, что из этого может выйти очень хорошая вещь, если удастся осилить сюжет. Он давно уже помирился с Ойеном. Мильде рисует сейчас карикатуры для "Сумерек Норвегии". Он уже нарисовал несколько очень забавных карикатур и беспощадно высмеял злополучное стихотворение. Издатель ожидает больших барышей от этого предприятия.
Норем не говорит ни слова.
Вдруг на улице появляется Ларс Паульсберг. Рядом с ним идёт журналист Грегерсен. Группа увеличивается, все обращают на неё внимание, так много собралось людей на одном месте. Перевес на стороне литературы, литература заполонила весь тротуар. Люди, идущие по делу, возвращаются нарочно назад, чтобы ещё раз взглянуть на шестерых господ в пальто и плащах. Мильде также возбуждает внимание, потому что купил себе новое пальто. Он уже не собирается уезжать в Австралию.
Грегерсен осматривает новое пальто с верху до низу и говорит:
- Надеюсь, ты не заплатил за него?
Но Мильде не слышал. Внимание его обращено на другое - на экипаж, который шагом едет по улице. В экипаже не было ничего необыкновенного, только ехал он шагом. А кто же сидит в нём? Дама, незнакомая даже Мильде, хотя он знал весь город. Он спрашивает остальных, не знают ли они эту даму. Паульсберг и Ойен одновременно хватаются за лорнеты, и все шестеро в упор смотрят на даму. Но никто не знает её.
Она была чрезвычайно толста и тяжело и грузно развалилась на сиденье. У неё был вздёрнутый нос, голову она держала очень высоко. Красная вуаль от шляпы спускался ей на спину. По-видимому, её знали только более пожилые люди, так как они кланялись ей, и она отвечала с равнодушным выражением на их поклоны.
Как раз в ту минуту, как она проезжала мимо "Угла", Паульсберга осенила догадка, и он сказал, улыбаясь:
- Господи, да ведь это фру Гранде, фру Либерия!
Тогда и остальные сейчас же узнали её. Да, да, это фру Либерия, некогда весёлая фру Либерия! Журналист Грегерсен даже поцеловал её как-то семнадцатого мая, в порыве воодушевления. И теперь в нём ярким лучом мелькнуло воспоминание об этом дне. Это было давно, очень давно.
- Да неужели это она? - сказал он. - Как она растолстела! Я её не узнал. Мне следовало бы раскланяться с ней.
Это следовало бы сделать всем, так как все знали её столько же, сколько и он. Но Мильде утешил и себя и других сказав:
- Ну, да кто же может узнать человека через столько лет? Она ведь нигде не бывает, никуда не показывается, сидит дома и жиреет. Мне тоже следовало бы поклониться ей. Ну, да это горе небольшое.
Иргенсу вдруг пришла ужасная мысль: он не поклонился, фру Гранде могла обидеться, могла заставить своего мужа изменить своё мнение относительно присуждения премии. Она имеет очень большое влияние на мужа, это всем известно. Что, если адвокат завтра пойдёт в министерство и укажет на кого-нибудь другого?
- Прощайте! - сказал неожиданно Иргенс и пустился бежать. Он бежал, бежал долго, описав большой круг. Счастье ещё, что фру Гранде ехала так тихо, он мог пойти напрямик и нагнать её. И когда он снова вышел на улицу, ему, действительно, настолько повезло, что фру Либерия видела его склонённую перед ней фигуру. Он поклонился, остановился даже, снял шляпу и поклонился поразительно низко. Она кивнула ему в ответ из экипажа.
Всё тем же медленным ходом фру Либерия продолжала совершать своё путешествие по городу. Люди повсюду спрашивали друг друга, кто же это? Какое любопытство! Она фру Либерия Гранде, жена адвоката Гранде из знаменитого рода Гранде. Она сидела в экипаже спокойно и важно, словно управляла целым министерством, и, совершала свою редкую, очень редкую утреннюю прогулку. В этом не было ничего необыкновенного, только ехала она шагом. Красная вуаль её была далеко не модной, она всем бросалась в глаза, и молодёжь, следившая за модой, смеялась про себя над этой красной, кричащей вуалью. Но многие подозревали бедную женщину в высокомерных и тщеславных мыслях: у неё такой вид, будто она нарочно выехала из дому с таким расчётом, чтобы все её заметили, точно она беспрестанно повторяла в душе: "Вот и я! Это я еду!".
Такой у неё был вид.
Ещё хуже было, когда она приказала своему кучеру остановиться у здания стортинга. Что ей там нужно? А когда кучер в довершение всего ещё громко хлопнул бичом, то не было ни одного человека, который не подумал бы, что самонадеянность её зашла чересчур далеко. Что общего между фру Либерией и стортингом? Стортинг закрыт, депутаты разъехались, сессия кончилась. уже не сошла ли эта женщина с ума? Но многие из старых знакомых фру Либерии знали, что муж её заседает в либеральной комиссии в стортинге, в палате, выходящей во двор. Попасть туда можно было с заднего фасада. Разве она не могла навестить своего мужа? Можно ли было что-либо возразить против этого? У фру Либерии было дело к мужу, к тому же она так редко выезжала из дому. Нет, положительно к ней отнеслись крайне несправедливо.
Фру Либерия вышла из экипажа и приказала кучеру ждать. Она медленно и тяжело поднялась по лестнице. Красная вуаль вяло и безжизненно свисала вдоль её спины, ветер не шевелил её. Она исчезла в огромном здании...
К двум часам движение и шум в городе достигли высшего предела. Всюду была та же суета, люди шли, ехали, разговаривали, покупали и продавали, машины работали вдалеке с глухим гулом. В гавани раздаётся свисток парохода, потом другой, третий. Флаги развеваются. Большие баржи скользят взад и вперёд. Поднимают и убирают паруса. То там, то здесь суда бросают якоря, цепи разматываются из шлюзов, издавая запах ржавчины. И, как победные клики, катятся эти звуки над городом в светлом, ясном небе.
Всюду кипучая жизнь.
Пароход, на котором Тидеман отправлял свою смолу, был готов к отплытию, и Тидеман сам пришёл на пристань. С ним была и Ганка. Оба стояли молча, держась за руки. Ежеминутно они взглядывали друг на друга глазами, полными юношеской радости, и гавань точно приветствовала их сотнями развевающихся флагов. Когда корабль стал отчаливать, Тидеман высоко поднял шляпу, а Ганка замахала платком. С судна замахали в ответ, ещё, ещё. И вот оно уже далеко, почти у выхода во фьорд.
- Пойдём? - спросил он.
Она крепче прижалась к нему и ответила:
- Как хочешь.
Но в эту минуту к пристани повернул другой пароход, громадина, ещё выбрасывавшая тучи чёрного дыма из труб. На нём тоже были товары для Тидемана, он ждал этого парохода последние два дня, и радость его ещё увеличилась от того, что пароход подошёл именно сейчас. Он сказал:
- У нас и здесь есть товар!
- Неужели? - с улыбкой проговорила она.
И он почувствовал, когда она взглянула ему в лицо, как нежная дрожь пробежала по её руке. Они пошли домой.
1
Пляска св. Витта (Виттова пляска) - нервное заболевание, проявляющееся быстрыми подёргиваниями конечностей, подмигиваниями, причмокиваниями и др. Возникает при органическом поражении подкорковых отделов головного мозга. Название болезни связано с преданием, что у часовни св. Витта в Цаберне (Эльзас) излечивались больные, страдающие судорогами, напоминающими движения танца.
2
Шевиот (англ. cheviot) - одно из распространённых названий шерстяных и полушерстяных костюмных тканей, вырабатываемых саржевым переплетением нитей, вследствие чего на их поверхности получаются диагональные полоски.
3
Тиволи - здесь: увеселительное заведение в Христиании - концертный зал, сад с рестораном и аттракционами.
4
Стортинг - название парламента в Норвегии.
5
1814-1905 гг. - период шведско-норвежской унии. Норвегия обладала широкой внутренней самостоятельностью, но входила в обязательный для неё военный союз со Швецией и не имела собственных внешнеполитических органов.
6
"Гранд-отель" - гостиница в Христиании, в ресторане которой собирались деятели искусства и литературы.
7
Имеется в виду Рио-де-Жанейро, крупнейший город и порт Бразилии.
8
Сенегамбия - название бывшей английской колонии в Западной Африке, на территории современной Республики Гамбия.
9
Батерст - столица и морской порт Гамбии.
10
Эндре Бондесен - один из героев романа Гамсуна "Редактор Люнге" (1892), олицетворяющий безпринципность и продажность "радикальных борцов" за расторжение шведско-норвежской унии и независимость страны.
11
Фогт - в Норвегии до конца XIX в. полицейский и податной чиновник.
12
Фрёкен - почтительное обращение к девушке из знатной или чиновничьей семьи (в отличие от йомфру - обращения к девушке из простонародья).
13
Бодлер Шарль (1821-1867) - французский поэт. Один из предшественников декадентства.
14
Кельнер - официант, слуга в отеле.
15
Керубини Луиджи (1760-1842) - французский композитор. Один из создателей жанра "оперы спасения". Его опера "Два дня" (1800) в России шла под названием "Водовоз".
16
Чичероне (итал. Cicerone от латин. Cicero - Цицерон) - проводник, дающий объяснения туристам при осмотре достопримечательностей.
17
Лаокоон - в древнегреческой мифологии троянский жрец. Когда греки, отступив от Трои, оставили её стен огромного деревянного коня, Лаокоон всячески сопротивлялся тому, чтобы конь был введён в город. За это богиня Афина, помогавшая грекам, наслала на Лаокоона двух змей, задушивших его вместе с сыновьями. Гибель Лаокоона запечатлена в скульптурной группе "Лаокоон" Родосских мастеров Агесандра, Атенодора и Полидора (ок. 50 до н.э.).
18
Мальтус Томас Роберт (1766-1834) - английский экономист, священник. В труде "Опыты о законе народонаселения" (1798) стремился объяснить бедственное положение трудящихся и безработицу "абсолютным избытком людей", действием "естественного закона народонаселения".
19
Квакеры (от англ. quakers - трясущиеся) - члены религиозной христианской общины, основанной в середине XVII в. в Англии ремесленником Дж. Фоксом. Начиная с 60-х годов XVII в. эмигрировали в Северную Америку. Отвергают институт священников и церковные таинства, проповедуют пацифизм, занимаются благотворительностью.
20
Арендаль - город и порт в Южной Норвегии, на берегу залива Бохус Северного моря.
21
Согласно легенде, готская принцесса Альвильда (VIII-IX вв.) отказалась выйти замуж за датского принца Альфа, как того желал её отец, и убежала из дома. Снарядив корабль и набрав команду из одних женщин, она занялась пиратством, грабя и топя торговые суда у побережья Дании. В ходе военной экспедиции принца Альфа против пиратов Альвильда и вся её команда были захвачены в плен. Но вместо казни состоялась свадьба - принц настолько был поражён красотой Альвильды, что сразу же предложил ей свою руку и сердце, и та ответила согласием.
22
17 мая в Норвегии отмечается День Конституции (с 1827 г.).
23
Крепость Акерсхус (ок. 1300), расположенная в районе Старого города Христиании, на восточном берегу залива Пипервика.
24
Ворвань - вытопленный жир морских животных и некоторых рыб.
25
Марказа - лёгкий, обычно опускаемый и поднимаемый навес над оконом для защиты от солнца.
26
Гулль (правильнее: Халл) - город и порт в Великобритании, на берегу Северного моря.
27
Бильбао - город и порт в Северной Испании, у Бискайского залива Атлантического океана. Центр исторической области Страны басков.
28
Стреноженная лошадь - лошадь, у которой обе передние ноги связаны путами с одной задней.
29
Винье Осмунн Улафсен (1818-1870) - норвежский поэт-романтик, журналист. С 1858 издавал журнал "Дёлен" на лансмоле, где с демократических позиций трактовались вопросы философии, литературы, политики и экономики.
30
В сборнике сатирических сонетов "Сумерки Норвегии" (1834) поэт Юхан Вельхавен (1807-1873) высмеивает патриотические убеждения крупнейшего поэта норвежского романтизма и идеолога крестьянской демократии Хенрика Вергеланна. Во второй половине XIX в. идеи Вергеланна были подхвачены Бьёрнсоном, а после его смерти (1910) роль духовного вождя крестьянского движения в стране принял на себя Гамсун.