3.105. В дуэли между тобой и миром будь секундантом мира.
Ни у кого нельзя красть победу - даже у мира.
Нет ничего, кроме духовного мира: то, что мы называем чувственным миром, - это зло в духовном мире, а то, что мы называем злом, - это лишь необходимость момента нашего вечного развития.
Самым сильным светом можно разъединить этот мир. Для слабых глаз он приобретает прочность, для слабейших у него появляются кулаки, а под взглядом еще более слабых он становится стыдлив и раздавливает того, кто смеет в него всматриваться.
Искать минимальную меру обмана, оставаться в пределах обычного, искать высшую меру - все предательство. В первом варианте предаешь добро, желая слишком легко его приобрести, и зло, предлагая ему слишком невыгодные условия для борьбы. Во втором варианте предаешь добро тем, что фактически не стремишься к нему даже в земном. В третьем варианте предаешь добро, удаляясь от него как можно дальше, и зло, надеясь предельным его увеличением сделать его бессильным. Таким образом, в силу вышеизложенного следует предпочесть второй вариант, поскольку добро предаешь всегда, зло же в этом варианте - по крайней мере внешне - не предаешь.
Есть проблемы, с которыми мы не смогли бы справиться, если бы природа не освободила нас от них.
В сравнениях, даже и приблизительных, язык может использоваться только в чувственном мире, а вне его - только в намеках, поскольку он, соответствуя чувственному миру, говорит только о владении и отношениях владения.
Лгут меньше всего только тогда, когда меньше всего лгут, а не тогда, когда имеют для этого меньше всего возможностей.
3.106. Если я говорю ребенку: "Вытри рот и тогда получишь пирог", то это не значит, что пирог будет заслужен вытиранием рта, ибо вытирание рта несопоставимо с ценностью пирога; это также не делает вытирание рта предпосылкой съедания пирога, ибо, независимо от незначительности подобного условия, ребенок получит пирог в любом случае, поскольку пирог - неотъемлемая составная часть его обеда; мое замечание, таким образом, не затрудняет, а облегчает выдачу пирога; вытирание рта есть нечто полезное маленькое, предшествующее большому - поеданию пирога.
3.107. 9 декабря. Вчера пляска по случаю гуляний.
3.108. Ступенька лестницы, не истертая шагами, с ее собственной точки зрения, - просто нечто бессмысленно сколоченное деревянное.
3.109. Наблюдающий за душой не может проникнуть в нее, но, очевидно, существует некая пограничная полоса, в которой он прикасается к ней. Сознание этого прикосновения таково, что и душа не знает самой себя. Она, таким образом, должна остаться неизвестной. Это было бы печально только в том случае, если бы было еще что-то другое, кроме души, но ничего другого нет.
3.110. Если ты отказываешься от мира, ты должен любить всех людей, ведь ты отказываешься и от их мира. И ты начинаешь догадываться об истинной человеческой природе, которую можно исключительно и только любить, в предположении, что она равна твоей.
Тот, кто в этом мире возлюбит своего ближнего, будет не более и не менее неправ, чем тот, кто в этом мире возлюбит самого себя. Если бы еще только оставался вопрос, возможно ли первое.
Тот факт, что не существует ничего, кроме духовного мира, отнимает у нас надежду и дает нам уверенность.
3.111. 11 декабря. Вчера старший инспектор. Сегодня "Дер Юде". Штейн: Библия - Писáние, мир - пúсание.
3.112. Наше искусство есть некое состояние ослепления истиной: свет на отстраняющемся сморщенном лице - это свет истины, и это всё.
3.113. Не каждый способен увидеть истину и не умереть.
3.114. Изгнание из рая в главной своей части вечно; следовательно, хотя это изгнание окончательно и жизнь в этом мире неизбежна, но вечность процесса (или, во временнум выражении: вечное повторение этого процесса) создает тем не менее возможность того, что мы не только могли бы долго оставаться в раю, но и действительно долго там пребываем, - не важно, знаем мы здесь об этом или нет.
3.115. Каждому мгновению соответствует и нечто вневременное. За посюсторонним не может следовать потустороннее, ибо потустороннее вечно и, следовательно, не может соприкасаться во времени с посюсторонним.
3.116. 13 декабря. Развлеченный журналом "Шёне Раритет" и газетами, начал Герцена.
3.117. Кто ищет, тот не находит, но кто не ищет, тот будет найден.
3.118. 14-е. Вчера, сегодня - наихудшие дни. Наполнение: Герцен, письмо д-ру Вайсу, прочее не поддается объяснению. Тошнотворная еда: вчера свинячья нога, сегодня - хвост. Дорога в Михелоб через парк.
3.119. Он - свободный и обеспеченный гражданин земли, потому что цепь, на которую он посажен, достаточно длинна, чтобы для него были доступны все земные пространства, и все же лишь настолько длинна, чтобы ничто не могло перетянуть его через границу земного. Но в то же время он - свободный и обеспеченный гражданин неба, потому что посажен и на аналогично рассчитанную небесную цепь. И теперь, когда он хочет на землю, его душит небесный ошейник, хочет на небо - его душит земной. Тем не менее он сохраняет все возможности и чувствует это; более того, он даже отказывается объяснять все это ошибкой первой посадки на цепь.
3.120. 15 декабря. Письма от д-ра Кернера, от Вацлава Меля, от матери.
3.121. Здесь ничего не решится, но испытать свою способность решать можно только здесь.
3.122. 17 декабря. Пустые дни. Письма Кернеру, Пфолю, Пршибраму, Кайзеру, родителям.
3.123. Негр, доставленный со всемирной выставки домой обезумевшим от тоски по дому, посреди своей деревни, под причитания племени, с серьезнейшим лицом, словно выполняя свою миссию и свой долг, пересказывает те шутки, которые приводили в восхищение европейскую публику как свидетельства африканских нравов и обычаев.
3.124. Самозабвение и самосохранение искусства: бегство подается как прогулка или даже как наступление.
3.125. Письма Ван Гога.
3.126. Он бежит за фактами, как начинающий конькобежец, который к тому же упражняется в запретной зоне.
3.127. 19 декабря. Вчера известие о визите Ф., сегодня один в моей комнате, на той стороне дымит печь; ходил с Натаном Штейном в Царх; как он толковал крестьянке, что мир - это театр!
3.128. Что может быть веселее веры в какого-нибудь домашнего бога!
3.129. Это падение по отношению к истинному познанию, и это детски-счастливый подъем.
3.130. Теоретически возможность полного счастья существует: надо верить в неразрушимое в себе и не стремиться к нему.
3.131. 21 декабря. Телеграфировал Ф.
3.132. Первым домашним животным Адама после изгнания из рая был змей.
3.133. 22 декабря. Прострел, ночные подсчеты.
3.134. 23 декабря. Удачная и отчасти пресная поездка. Многое услышал.
3.135. Плохо спал, напряженный день.
3.136. Неразрушимое - это единое; это каждый отдельный человек и в то же время это все вместе; поэтому столь беспримерно неразъединима связь людей.
3.137. В раю, как везде: что порождает грех, то его и осуждает. Чистая совесть - это зло, которое так победительно, что даже не считает нужным этот перескок слева направо.
3.138. Заботы, под тяжестью которых привилегированный извиняется перед угнетенным, это именно заботы о сохранении привилегий.
3.139. В одном и том же человеке существуют знания, которые, полностью различаясь, имеют тем не менее один объект, так что вновь приходится делать вывод о существовании различных субъектов в одном и том же человеке.
3.140. 25, 26, 27 декабря. Отъезд Ф. Плакал. Все тяжело, несправедливо и все-таки правильно.
3.141. Он подбирает объедки, упавшие с собственного стола; благодаря этому он, правда, в течение какого-то времени насыщается больше всех, однако отучается есть наверху, за столом, а из-за этого потом кончаются и объедки.
3.142. 30 декабря. Не слишком разочарован.
3.143. Если то, что в раю должно было быть разрушено, было разрушено, то это не было определяющим, если же это было неразрушимо, то мы живем в ложной вере.
3.144. 2 января. Несомненность учителя характеризуется истинностью, ученика - продолжительностью.
3.145. Испытай себя на человечестве. Сомневающегося оно заставит усомниться, верующего - поверить.
3.146. Завтра уезжает Баум.
3.147. Это чувство: "я здесь якорь не бросаю", - и тут же почувствовать себя в ревущем, несущем потоке.
Инверсия. Ожидающе, с робкой надеждой, крадучись обходит вопрос ответ, заглядывает в отчаянии в его непроницаемое лицо и следует за ним самыми бессмысленными путями, то есть теми, которые уводят как можно дальше от ответа.
Общение с людьми соблазняет к самонаблюдению.
Дух становится свободным только тогда, когда перестает быть опорой.
3.148. Под тем предлогом, что идет на охоту, он удаляется от дома; под тем предлогом, что не хочет терять дом из виду, он карабкается на самые труднодоступные вершины; не знай мы, что он идет на охоту, мы бы его удержали.
3.149. 13 января. Оскар уехал с Оттлой, дорога на Эйшвиц.
3.150. Чувственная любовь обманывает, являясь небесной; сама по себе она бы этого не смогла, но так как она, не сознавая того, несет в себе стихию небесной любви, то она это может.
3.151. 14 января. Хмур, слаб, нетерпелив.
3.152. Есть только правда и ложь, третьего нет.
Правда неделима, следовательно, сама себя познать не может; тот, кто хочет ее познать, должен быть лжив.
3.153. 15 января. Нетерпелив. Улучшение, ночная прогулка в Оберклее.
3.154. Никто не может желать того, что ему в конечном счете вредит. И если складывается впечатление, что отдельные люди все-таки это делают - а такое впечатление, по-видимому, складывается постоянно, - то объясняется это тем, что нечто в человеке желает чего-то такого, что этому Нечто хоть и полезно, но какому-то второму Нечто, отчасти привлекаемому для оценки данного случая, наносит серьезный вред. Если бы человек с самого начала, а не только уже при этой оценке, встал на сторону второго Нечто, первое Нечто исчезло бы, и с ним - само желание.
3.155. 16 января. По собственной воле, как какой-то Фауст, он повернулся-обернулся - и избежал этого мира.
3.156. Ни одной капли не перелито и ни одной больше не влить.
3.157. То, что наша задача точно так же велика, как и наша жизнь, бросает на последнюю отблеск бесконечности.
3.158. Почему мы жалуемся по поводу грехопадения? Не из-за него мы были изгнаны из рая, а из-за древа жизни, - чтобы мы с него не ели.
3.159. 17 января
3.160. Прометей
О Прометее есть четыре легенды. Согласно первой, он, предавший… [см. прим.].
3.161. Закон кадрили ясен, его знают все танцоры, он действителен на все времена. Однако в силу каких-то случайностей жизни, которых вообще не должно было бы возникать, но которые возникают вновь и вновь, ты остаешься один между рядами. Возможно, это вносит сумятицу и в сами ряды, но ты этого не знаешь, ты знаешь только свое несчастье.
3.162. 17 января. Дорога в Оберклее. Ограничение.
3.163. В дьяволе все еще уважать дьявола.
3.164. 18 января. Вопль: если я буду вечным, каким я буду завтра?
3.165. Мы отделены от Бога с обеих сторон: грехопадение отделяет нас от Него, древо жизни отделяет Его от нас.
3.166. Мы грешны не только потому, что вкусили от древа познания, но еще и потому, что до сих пор не вкусили от древа жизни. Греховно состояние, в котором мы пребываем, - вне зависимости от вины.
3.167. Древо жизни - владыка жизни.
3.168. Мы были изгнаны из рая, но он не был уничтожен. Изгнание из рая было в каком-то смысле счастьем, ибо, если бы мы не были изгнаны, рай пришлось бы уничтожить.
3.169. Мы были созданы, чтобы жить в раю, и рай был предназначен служить нам. Наше предназначение было изменено, но о том, что это же произошло с предназначением рая, нигде не говорится.
3.170. До самого конца сказания о грехопадении сохраняется возможность того, что вместе с человеком был проклят и сад Эдема… Прокляты только люди, сад Эдема - нет.
3.171. Бог сказал, что Адам должен умереть в тот день, когда вкусит от древа познания. То есть, согласно Богу, немедленным следствием вкушения от древа познания должна была стать смерть, согласно же змею (по крайней мере, так можно было его понять), - достижение богоравенства. Оба были сходным образом неправы. Люди не умерли, но стали смертны; они не стали богоравными, однако получили некую необходимую способность стать таковыми. Оба были сходным образом правы. Умер не человек, но человек рая; люди не стали как боги, но они стали божественным познанием.
3.172. Безутешный горизонт злого: уже в познании добра и зла ему видится богоравенство. Проклятие, кажется, ничего не ухудшило в его существе: длину пути он будет измерять брюхом.
3.173. Зло есть некое излучение человеческого сознания в определенных переходных состояниях. Видимость - это, собственно, не чувственный мир, а его зло, которое, правда, для наших глаз и образует чувственный мир.
3.174. 22 января. Попытка сходить в Михелоб. Грязь.
3.175. В наших способностях познания добра и зла мы, собственно, те же, что и во времена грехопадения, тем не менее именно здесь мы ищем наши особые преимущества. Однако истинные различия начинаются по ту сторону этого познания. Противоположное впечатление вызывается следующим:
Человек не может удовлетвориться только познанием, он должен стремиться и действовать соответственно. Но силы для этого не дано, поэтому он вынужден разрушать себя, даже рискуя тем, что необходимой силы все равно не получит, однако ничего другого, кроме этой последней попытки, ему не остается. (В этом и заключается смысл угрозы смерти при запрете вкушать от древа познания; возможно, в этом - и первоначальный смысл естественной смерти.) И вот такой попытки человек страшится, он предпочел бы вернуть назад это знание добра и зла (обозначение "грехопадение" восходит к этому страху), но происшедшее вернуть назад нельзя, его можно только затуманить. Этой цели служат возникающие мотивации; весь мир заполнен ими. Более того, весь видимый мир - это, может быть, не что иное, как некая мотивация человека, ищущего мгновения покоя. Попытка сфальсифицировать факт познания, сделав для начала познание целью.