Именно в этот момент она явственно ощутила, сколь безнадежным было владевшее ею уныние. Грузный мужчина, окутанный клубами дыма, не двигался. Из-под плотных век блестели неподвижные глаза. Его неподвижность напоминала неподвижность жабы. Они услышали, как пришла Мари, которая поколебалась немного перед дверью, приоткрыла ее, заметила учительницу и тут же снова закрыла. Галигай прислушалась к удаляющимся легким шагам и сказала:
- Ну вот, теперь мне больше нечего здесь делать. На этой неделе я уеду.
В ответ жаба пришла в движение. Встала на свои короткие лапы
- Вы с ума сошли, Агата, - сказал он.
Она ответила:
- Скорее вы, а не я! Моя ученица выходит замуж В каком качестве я продолжала бы здесь жить?
Он бросил сигару в пепельницу и, тяжело ступая, приблизился к ней.
- Мы не можем говорить об этом в вечер похорон. Это было бы неприлично. Но, в общем, я думаю, Юлия одобрила бы меня, я уверен, что она хотела этого... вы хорошо знаете, на что я надеюсь. Нет, нет, не говорите ничего! К тому же ваша жизнь не изменилась бы. Вы сохранили бы за собой свою комнату, если бы захотели.
Он отвернулся немного в сторону и тихо добавил:
- Я от вас ничего не потребую... Клянусь вам, я не дотронусь до вас, если вы сами не согласитесь. Я буду для вас отцом, я привык.
Она сдержала крик, крик Николя, пронзивший ее душу:
"Вы внушаете мне ужас". Ее удивило, что какая-то часть ее существа не восстала и уже согласилась. При таком исходе нельзя будет говорить о ее поражении. Скрытая от чужих глаз катастрофа ее жизни в глазах обитателей Дорта обратится в триумф. И даже перед Мари она сможет высоко держать голову: поле битвы останется за ней. В ее распоряжении будет столько времени! Вся жизнь, чтобы влиять на судьбу этой девчонки, которая сегодня так жестоко над ней посмеялась.
Г-н Дюберне считал секунды: прошла уже минута, она не протестовала.
- Забудьте, Агата, то, о чем мы только что говорили, нас никто не торопит. Вы примете решение на свежую голову. Мари до своего замужества будет нуждаться в вас больше, чем когда-либо раньше. Придется заняться ее приданым, служить ей наставницей... Видите ли, счастье, оно вовсе не такое, каким его представляют в вашем возрасте. Счастье - это независимость от других, это возможность занять первое место в городе, где живешь. Счастье...
Она прервала его:
- Я совсем забыла! Я не приготовила вашу настойку из вербены.
Галигай переняла у покойницы манеру делать "вставки". Когда она вышла из комнаты, Арман снова уселся возле лампы. Интересно, а в пятьдесят восемь лет еще не поздно завести сына? Нужно будет спросить об этом у доктора Салона. Нет, не следует слишком многого требовать от жизни: маловероятно, чтобы у него когда-нибудь родился сын. Но главное, он не сомневался в эту минуту, что женится на наследнице Бельмонта; он получит Агату, и Бельмонт будет принадлежать ему.
XX
- Я, конечно, попалась на удочку, но полностью крючок все-таки не проглотила, - говорила в тот вечер г-жа Плассак сыну, собиравшемуся на следующий день уезжать в Париж.
Тот сидел под висячей лампой, а она кормила его. Хорошо хоть, что она спокойно все восприняла.
- Как только я увидела госпожу Агату у себя на кухне, я сразу поняла, что все расстроится и что так будет даже лучше. Это смешно, ты не находишь, что мои глаза вдруг открылись? Жить у нее, попасть от нее в зависимость, что у меня - разум помутился? Не говоря уже о том, что, хотя ты и мягкий человек, через неделю от твоей мягкости ничего бы не осталось. У тебя бы появилась крепкая хватка, как у многих других. Просто, что ни говори, а кое-кому из женщин нужны такие мужики, которые могут хорошенько припечатать... Что ты говоришь?
Он прошептал: "Я хорошенько припечатал, сильнее, чем ты можешь предположить!" - но не стал повторять. Она была его матерью, эта старая женщина, она не видела ничего дальше своего внушительного носа с сидящими на нем очками. И он был сыном этой женщины: мягким, конечно! Мягким по отношению к тем, кто шел своей дорогой, кто не приставал к нему, не ломился к нему в его последнее пристанище.
- Вот злится-то, наверное, сейчас! Хотела бы я посмотреть на нее. В церкви, во время похорон, мне неудобно было разглядывать ее. А хотелось бы мне увидеть ее глаза!
Она села напротив него и отрезала кусок сыра. Он спокойно ответил:
- Ее глаза скоро будут совсем сухими: когда она станет госпожой Арман Дюберне.
- Госпожой Дюберне? Ты думаешь? Но ты, наверное, прав, негодник! Госпожа Дюберне? А, поди ж ты!
Слова сына произвели на нее сильное впечатление.
- Если госпоже Агате удастся провернуть это дельце, значит, она сильная, в этом ей не откажешь. Да... но, какие она тогда придумает козни против нас?
- Какие еще козни? - отозвался он устало. - Поверь мне, все сложилось как нельзя лучше.
Его полные руки лежали на столе. Да, все сложилось хорошо. Г-жа Плассак, устремив взгляд в пространство, размышляла. Она сказала:
- Во всяком случае, у младшего Салона под самым боком будет враг, а то еще она, чего доброго, возьмет да и расстроит свадьбу!
Николя покачал головой:
- Нет, теперь уже поздно... Но чтобы разрушить их брак, у нее впереди вся жизнь.
- Надеюсь, ты не встрянешь опять, не полезешь к ним со своей помощью?
- Успокойся, я не собираюсь в это вмешиваться.
Он потрогал в своем кармане письмо, полученное днем от Жиля. В отличие от Мари, он не помнил его наизусть. Жиль извинялся, что не сможет провести с ним этот последний вечер: они скоро увидятся в Париже. Жиль съездит туда, чтобы забрать оставшуюся одежду и книги, и вернется в Дорт. В январе они поженятся. Они с Мари решили, что будут жить в Балюзе. Николя тихо сказал:
- Видно, люди не так уж сильно отличаются от насекомых.
- Что ты говоришь?
- То, что мы с Жилем вышли из наших хризалид...
- Пустомеля!
Он встал. Ему захотелось прогуляться в ночной темноте. Он спросил у матери ключ.
- Вот напасть, даже твой последний вечер дома, и то этот Салон отнимает его у меня!
Николя сухо ответил:
- Вовсе нет! Он со своей невестой. Я просто хочу подышать немного воздухом.
Ладно! Она подождет его, как обычно. Он глухо повторил:
- Дай мне ключ.
Старая женщина отмахнулась от него и улыбнулась, обнажив десны. Он хорошо знал, что если она что-то забрала в голову, то раз и навсегда. Он обошел стол и, не повышая голоса, повторил:
- Я жду ключ! И быстро!
От удивления она встала, опираясь о стул. Она пробормотала:
- Что с тобой? Ну и манеры! Разве это не мой ключ?
- Твой ключ? Ты, кажется, подзабыла немного, мама, что я здесь у себя дома.
Она снова села и повторила несколько раз, глядя на сына снизу вверх:
- Ну и ну, ну и ну!
- Поторопись.
Она проворчала:
- И куда же я его положила, этот ключ?
- В карман своего фартука.
Он и в самом деле оказался там, и она протянула его сыну немного дрожащей рукой. Он почти вырвал ключ из ее руки. Она пошла за ним в коридор.
- Ладно, - сказала она, - поцелуй меня! И то правда, тебе ведь уже двадцать восемь. К тому же ты мужчина, в конце концов.
Кастильонская дорога тоже была продолжением Млечного Пути. Николя слушал звук своих одиноких шагов. Нет, ему не хотелось бы, чтобы Жиль оказался сейчас здесь; он шагал одинокий, объятый безмерной грустью, которую не в силах были бы развеять все царства мира, вместе взятые, шагал, оставаясь наедине с переполнявшей его и не связанной ни с одним человеческим лицом нежностью, которая, словно спокойное море, простиралась перед ним под не обремененным мыслями небосводом.
В том месте, где просека в сосновой роще оставляла открытым большой участок неба, он остановился, обернулся и увидел зажатый крышами, осевший черный собор. Люди хоть и похожи на насекомых, но ведь это же они построили такой величавый корабль, гигантские пропорции которого соразмерны с переполняющей некоторых из них любовью. Николя Плассак дошел до того места, где дорога пересекает Лейро. Чужой самому себе, далекий от всех людей, он сел на парапет и стал ждать, словно назначил тут кому-то свидание.
1952
Примечания
1
Перкаль - тонкая бумажная ткань полотняного переплетения, сходная с батистом.
2
Янсенизм - учение религиозной секты последователей голландского епископа Янсения. Главный основы этого учения: отрицание свободной воли и вера в предопределение. Янсенисты резко выступали против иезуитов.
Антуан Арно (1612-1694) - французский теолог, философ, логик и математик. Изучал сперва юридические науки, а позднее занимался богословием.
3
Элеонора Галигай (1568-1617) - фаворитка Марии Медичи, приехавшая с ней из Италии. Благодаря своему влиянию на последнюю, обеспечила блестящую карьеру своему мужу Кончино Кончини. Была казнена по обвинению в колдовстве.
4
"Письма к провинциалу" - сборник из восемнадцати писем Блеза Паскаля полемического характера, опубликованных в 1656-1657 годах.
5
И вечный свет да светит ему (лат).
6
Хризалида - золотистого цвета куколка, из которой выходит бабочка.