Он сказал это таким голосом, что мы растерялись, но толпа тут же оттеснила его.
Тем временем наша свита увеличилась: к нам присоединился английский лорд, знакомый принцу еще по Ницце, несколько купцов из Ливорно, немецкий пастор, французский аббат, с ним несколько дам, и русский офицер. В лице последнего было нечто примечательное, и он сразу привлек наше внимание. Никогда в жизни мне не приходилось видеть лицо столь характерное и вместе с тем безвольное, столь чарующе-привлекательное и в то же время отталкивающе-холодное. Как будто все страсти избороздили это лицо, а затем покинули его, - и остался только бесстрастный и проницательный взгляд глубочайшего знатока человеческой души - взгляд, при встрече с которым каждый в испуге отводил глаза. Этот странный человек издали следовал за нами, но, казалось, почти не принимал участия во всем, что происходило.
Мы остановились у палатки, где продавали лотерейные билетики. Дамы стали играть. Мы последовали их примеру. Даже принц спросил себе билетик. Он выиграл табакерку. Открыв ее, он вздрогнул и побледнел: в ней лежал ключ от шкатулки.
- Что же это такое? - спросил меня принц, когда мы ненадолго остались одни. - Меня преследуют какие-то высшие силы. Всеведущий парит надо мной. Какое-то незримое существо, от которого я не могу уйти, следит за каждым моим шагом. Нет, я должен отыскать этого армянина, я должен получить у него объяснение.
Солнце склонялось к закату, когда мы подошли к загородной ресторации, где ждал нас ужин. Имя принца привлекло к нам еще несколько человек, - теперь нас было шестнадцать. Кроме вышеупомянутых лиц, к нам присоединился музыкант из Рима, несколько швейцарцев и какой-то авантюрист из Палермо, в военной форме, выдававший себя за капитана. Было решено провести тут весь вечер и вернуться домой при свете факелов. За столом шла оживленная беседа, и принц, не утерпев, рассказал случай с ключиком, что вызвало всеобщее изумление. Поднялся жестокий спор. Почти все гости решительно утверждали, что таинственные явления чаще всего сводятся к простым фокусам; аббат, поглотивший немалую толику вина, вызывал весь мир духов на поединок; англичанин произносил богохульные речи; музыкант осенял себя крестным знамением в защиту от дьявола; и только немногие, в том числе и сам принц, стояли за то, чтобы не судить слишком поспешно об этих явлениях. Между тем русский офицер беседовал с дамами и, казалось, не обращал никакого внимания на окружающих. В разгаре спора никто не заметил, как сицилианец покинул зал. Примерно через полчаса он снова вошел, закутанный в плащ, и стал за креслом француза.
- Вы только что выказывали храбрость, предлагая помериться силами со всеми духами, какие есть. Так не хотите ли сразиться хотя бы с одним?
- Идет! - воскликнул аббат. - Если только вы возьмете на себя труд доставить его сюда.
- Всенепременно! - ответил сицилианец и, обратившись к нам, добавил: - Как только эти господа и дамы покинут нас.
- Почему же? - воскликнул англичанин. - Храбрый дух не испугается веселой компании!
- Я не ручаюсь за исход! - сказал сицилианец.
- Нет, нет! Ради бога, не надо! - закричали наши дамы, испуганно вставая с мест.
- Зовите-ка сюда вашего духа! - упрямо настаивал аббат. - Но предупредите его заранее, что клинки здесь достаточно остры. - При этих словах он попросил шпагу у одного из гостей.
- Воля ваша, - холодно проговорил сицилианец, - посмотрим, будет ли у вас к тому охота!
Тут он снова обратился к принцу:
- Ваше свиятельство, - сказал он, - вы утверждаете, что ключ ваш побывал в чужих руках. Не предполагаете ли вы, в чьих именно?
- Нет.
- Но вы кого-нибудь подозреваете?
- Да, у меня являлась мысль…
- Узнаете ли вы это лицо, если увидите его?
- Без сомнения.
Тут сицилианец откинул плащ и, достав зеркало, поднес его к глазам принца.
- Это он?
Принц в испуге отшатнулся.
- Кого вы увидали? - спросил я.
- Армянина.
Сицилианец снова спрятал зеркало под плащ.
- Тот ли это человек, о котором вы думали? - наперебой расспрашивали принца гости.
- Тот самый.
Многие переменились в лице, смех умолк. Все глаза с любопытством устремились на сицилианца.
- Месье аббат, тут дело пахнет не шуткой! - сказал англичанин. - Советую вам подумать об отступлении!
- В нем сидит дьявол! - закричал француз и выбежал из зала.
За ним с криками убежали и дамы, а следом за ними и музыкант. Немецкий пастор похрапывал в кресле, русский офицер по-прежнему проявлял полное равнодушие.
- Может быть, вы просто хотели проучить хвастуна, - начал принц, когда все вышли, - но все же не согласитесь ли вы сдержать свое слово?
- Вы правы, - согласился сицилианец, - с аббатом я только пошутил и предложил ему вызвать духа, зная, что эта трусливая баба не станет ловить меня на слове. Впрочем, все это слишком серьезно, чтобы стать предметом шутки.
- Значит, вы все же настаиваете, что эти явления в вашей власти?
Заклинатель долго молчал, пристально, словно испытующе, глядя на принца.
- Да, - ответил он наконец.
Любопытство принца достигло высшего предела. Его давнишней заветной мечтой было вступить в сношения с потусторонним миром; и после первой же встречи с армянином эта идея, которую так долго отвергал его разум, вернулась к нему с новой силой. Он отвел сицилианца в сторону, и я слышал, как он завел с ним пространную беседу.
- Перед вами человек, - говорил принц, - который горит нетерпением окончательно разрешить для себя эти важные вопросы. Я счел бы своим благодетелем, лучшим своим другом того, кто рассеет мои сомнения, снимет пелену с моих глаз. Согласны ли вы оказать мне эту неоценимую услугу?
- Чего же вы от меня требуете? - спросил сицилианец после некоторого раздумья.
- На первый раз мы хотим только испытать ваше искусство. Вызовите сейчас духа.
- К чему же это приведет?
- Тогда, узнав меня поближе, вы сможете судить - достоин ли я высшего посвящения.
- Я высоко ценю вас, сиятельный принц. С первого же взгляда меня неудержимо влекла к вам неведомая для вас самого тайная сила, которую я прочел на вашем лице. Вы могущественнее, чем полагаете. Можете неограниченно распоряжаться всей моей властью, но только…
- Тогда вызовите духа!
- Но только я должен быть уверен, что вы требуете этого не из пустого любопытства. И если незримые силы подчинены мне в некоторой мере, то лишь при нерушимом и священном обязательстве, что я не стану осквернять святые тайны, не стану злоупотреблять своим искусством.
- Намерения мои самые чистые. Я жажду истины.
Тут они отошли подальше и стали у дальнего окна, так что я не мог их слышать. Англичанин, тоже следивший за их разговором, отвел меня в сторону.
- Ваш принц - благородный человек. Мне жаль, что он связался с обманщиком.
- Все зависит от того, как он выйдет из этой истории, - возразил я.
- Знаете ли что? - продолжал англичанин. - Наверно, этот плут сейчас набивает себе цену. Он не покажет свои фокусы, пока не услышит звон монет. Нас тут девятеро. Давайте сделаем складчину и попробуем соблазнить его крупной суммой. На этом проходимец сломит шею, а у принца откроются глаза.
- Согласен!
Англичанин бросил шесть гиней на тарелку и обошел всех подряд. Каждый дал несколько луидоров, но особенно заинтересовался нашей идеей русский: он бросил на тарелку ассигнацию в сто цехинов; англичанин даже удивился такой расточительности. Мы принесли собранные деньги принцу.
- Будьте столь добры, - обратился к нему англичанин, - и попросите этого господина от нашего имени показать свое искусство и принять в знак нашей признательности этот небольшой подарок.
Принц тут же положил на тарелку драгоценное кольцо и протянул сицилианцу. Тот помедлил несколько секунд.
- Господа и благодетели мои, - начал он затем, - ваше великодушие меня смущает. Очевидно, вы ошиблись во мне. Но я уступаю вашим настояниям. Желание ваше будет исполнено. - Тут он дернул шнур колокольчика. - Что же касается до этих денег, на которые я не имею никакого права, то, надеюсь, вы разрешите мне передать их в ближайший бенедиктинский монастырь на добрые дела. Кольцо же я оставлю себе как драгоценную память о нашем достойнейшем принце.
В эту минуту вошел хозяин заведения, которому и были переданы деньги.
- И все-таки он мошенник! - шепнул мне на ухо англичанин. - Отказался от денег, потому что сейчас ему важнее всего завоевать доверие принца.
- А может быть, хозяин с ним в сговоре? - добавил другой.
- Кого вы желаете вызвать? - спросил заклинатель у принца.
Принц на миг задумался.
- Лучше всего вызвать какого-нибудь великого человека! - крикнул лорд. - Вызовите-ка папу Ганганелли! Вероятно, вам это ничего не стоит.
Сицилианец прикусил губу.
- Я не смею вызывать того, на ком почиет благодать.
- Вот это жаль! - бросил англичанин. - Может быть, он сообщил бы нам, от какой болезни он умер.
Тут взял слово принц.
- Маркиз де Лануа, - сказал он, - служивший в последней войне бригадиром французских войск, был моим ближайшим другом. В бою при Гастинбеке он получил смертельную рану; его перенесли в мою палатку, где он и умер у меня на руках. В последнюю минуту, в предсмертной агонии, он подозвал меня к себе. "Принц, - начал он, - мне не суждено вернуться на родину; выслушайте же тайну, - ключ к ней хранится только у меня. В монастыре, на границе с Фландрией, живет одна…" Но тут он испустил дух. Десница смерти прервала нить его повествования. Я желал бы вновь увидеть его и услышать продолжение его речи.
- Клянусь, от вас требуют многого! - воскликнул англичанин. - Я назову вас новым Соломоном, если вы разрешите эту задачу!
Мы восхищались мудрым выбором принца и единодушно высказали наше одобрение. Между тем заклинатель широкими шагами мерил комнату и, казалось, в нерешительности боролся сам с собой.
- И это все, что оставил вам усопший?
- Все.
- Не пытались ли вы разузнать что-либо у него на родине?
- Все попытки оказались тщетными.
- Была ли жизнь маркиза де Лануа безупречной? Не каждого умершего дозволено мне вызывать.
- Он скончался, раскаиваясь в грехах молодости.
- Есть ли при вас какая-нибудь памятка о нем?
- Да, есть.
Принц действительно имел при себе табакерку с миниатюрой маркиза на эмали; за ужином она лежала подле его прибора.
- Впрочем, это неважно. Оставьте меня одного! Вы увидите усопшего.
Нас попросили пройти в другой павильон, пока нас не позовут. Сицилианец распорядился убрать из зала всю мебель, вынуть оконные рамы и наглухо закрыть ставни. Хозяину, с которым он, как видно, уже ранее был знаком, было приказано принести жаровню с тлеющими углями и тщательно залить водой все огни в доме. Прежде чем мы удалились, он торжественно взял с каждого из нас честное слово - хранить вечное молчание о том, что мы увидим и услышим. Мы вышли, и за нами заперли все двери этого павильона.
Шел двенадцатый час, и глубокая тишина царила во всем доме. При выходе русский спросил меня, есть ли при нас заряженные пистолеты.
- Зачем? - удивился я.
- На всякий случай, - ответил он. - Погодите, я сам об этом позабочусь, - и он удалился.
Мы с бароном фон Фрайхартом открыли окно, выходившее в сторону павильона, и нам показалось, что оттуда послышался шепот двух голосов и шум, словно там приставляли лестницу. Но это было только наше предположение, и я не решился настаивать на нем. Вошел русский с парой пистолетов; он отсутствовал около получаса. Мы видели, как он тщательно зарядил их. Было почти два часа ночи, когда, наконец, явился заклинатель и сказал нам, что пора идти. Перед тем как впустить нас в зал, он велел нам снять башмаки и остаться в чулках и нижнем платье. За нами, как и в первый раз, заперли все двери.
Войдя в зал, мы увидели начертанный углем широкий круг, где свободно могли разместиться все мы десятеро. Вокруг нас, вдоль всех четырех стен, были сняты половицы, так что мы стояли как бы на острове. Посреди круга, на красном шелковом ковре, был воздвигнут алтарь, покрытый черным сукном. На алтаре, рядом с черепом, лежала раскрытая халдейская библия, на ней стояло серебряное распятие. Вместо свечей в серебряном сосуде горел спирт. Густые клубы ладана наполняли комнату, почти поглощая свет. Заклинатель был, как и мы, без верхней одежды и к тому же бос. На его обнаженной шее висел амулет на цепочке из человеческих волос, вокруг бедер был повязан белый фартук, испещренный таинственными знаками и фигурами. Он велел нам взяться за руки и хранить полнейшее молчание; особенно настойчиво потребовал он, чтобы мы не задавали никаких вопросов духу умершего. Англичанина и меня (к нам обоим он явно испытывал наибольшее недоверие) он попросил скрестить над самой его головой две обнаженные шпаги и держать неподвижно, пока будет длиться заклинание. Мы стали полукругом, русский офицер придвинулся вплотную к англичанину и очутился у самого алтаря. Поворотясь лицом на восток, заклинатель ступил на ковер, покропил святой водой на все четыре стороны и трижды поклонился Библии. С четверть часа он бормотал заклинания, в которых мы ровно ничего не поняли; прочитав их, он подал знак тем, кто стоял позади него, крепко схватить его за волосы. Весь извиваясь в жестокой судороге, он трижды произнес имя умершего и положил руку на распятие.
Вдруг нас всех словно пронзила молния, наши руки разомкнулись, внезапный удар грома потряс все здание, зазвенели замки, двери загрохотали, крышка серебряного сосуда захлопнулась, свет потух, и на противоположной стене, над камином, появилась человеческая фигура в окровавленной рубахе, с лицом, покрытым смертельной бледностью.
- Кто звал меня? - спросил глухой, еле слышный голос.
- Твой друг, - ответил заклинатель, - тот, кто чтит твою память и молится о спасении твоей души. - И он назвал имя принца.
Ответы следовали после долгих пауз.
- Чего он требует? - продолжал голос.
- Он хочет выслушать до конца твое признание, которое ты не досказал на этом свете.
- В монастыре, на границе Фландрии, живет…
Тут дом снова задрожал. От страшного удара грома все двери распахнулись сами собой, молния озарила комнату, и на пороге показался другой телесный образ, окровавленный и бледный, как и первый, но еще страшнее. Снова сам собой загорелся спирт, и в зале стало светло, как прежде.
- Кто это здесь? - испуганно крикнул заклинатель и с ужасом посмотрел на собравшихся. - Тебя я не звал!
Тихими, величавыми шагами второй призрак подошел прямо к алтарю, ступил на ковер и, оборотившись к нам лицом, взял в руки распятие. Первый призрак сразу исчез.
- Кто вызывал меня? - спросил второй призрак.
Заклинатель дрожал всем телом. Мы застыли в испуге и удивлении. Я схватился за пистолет, но заклинатель вырвал его у меня из рук и выстрелил в призрак. Пуля медленно покатилась по алтарю, а призрак вышел из облака дыма цел и невредим. Заклинатель упал без сознания.
- Что же это? - крикнул англичанин и замахнулся шпагой на привидение. Но призрак дотронулся до его руки, и клинок со звоном упал на пол.
Холодный пот выступил у меня на лбу. Барон Фрайхарт признался нам впоследствии, что он читал молитвы. И только принц, спокойный и бесстрашный, стоял, не сводя пристального взора с призрака.
- Да, я узнал тебя! - воскликнул он вдруг с глубоким волнением. - Ты - Лануа, ты - друг мой. Откуда ты явился?
- Вечность молчит. Спрашивай меня о земной жизни.
- Кто живет в монастыре, о котором ты мне говорил?
- Дочь моя.
- Как? Ты был отцом?
- Я был им слишком недолго.
- Ты несчастлив, Лануа?
- Так судил Господь.
- Могу ли я оказать тебе какую-нибудь услугу на этом свете?
- Только если станешь думать о себе.
- Как мне это понять?
- Ты все узнаешь в Риме!
Тут раздался новый удар грома, черное облако заволокло комнату, а когда дым рассеялся, призрак исчез. Я распахнул ставни. Уже светало.
Заклинатель успел очнуться от обморока.
- Где мы? - воскликнул он, увидев зарю.
Русский офицер, стоявший позади, наклонился через его плечо.
- Обманщик! - проговорил он, устремив на нас страшный взгляд. - Больше ты не будешь вызывать духов!
Сицилианец обернулся, пристально взглянул в лицо офицера и с громким криком упал к его ногам.
Все глаза уставились на мнимого русского. Принц без труда узнал в нем своего армянина, и возглас, готовый сорваться, замер у него на губах. Мы все словно окаменели от страха и неожиданности. Молча и неподвижно смотрели мы на этого таинственного человека, чей величественный и грозный взгляд проникал в наши души. Молчание длилось минуту, другую… Все стояли не дыша.
Мощный стук в дверь заставил нас очнуться. Дверь рухнула под ударами, и в зал ворвались сыщики со стражей.
- Ага, мы захватили вас всех! - крикнул начальник стражи и обернулся к своим спутникам. - Именем закона, вы арестованы! - крикнул он нам.
Не успели мы опомниться, как нас окружила стража. Русский офицер, которого я снова буду звать армянином, отозвал начальника стражи в сторону и, насколько я мог заметить в общей суете, шепнул ему что-то на ухо и показал какую-то бумагу. Сыщик отдал ему молчаливый и почтительный поклон и, отойдя от него, обратился к нам, снимая шляпу:
- Прошу прощения, уважаемые господа, за то, что я чуть не схватил вас вместе с этим обманщиком. Не буду допытываться, кто вы такие, но этот господин уверяет, что передо мной благородные люди.
Он тут же дал своим спутникам знак отпустить нас. Сицилианца же он приказал связать и зорко стеречь.
- Время его давно приспело, - сказал он, - мы следим за ним вот уже семь месяцев.
Но этот несчастный был поистине достоин сожаления. Вдвойне напуганный - появлением второго призрака и неожиданным нападением стражи, он потерял всякую способность соображать. Он дал себя связать, как ребенка, глядя прямо перед собой выкатившимися от ужаса глазами, лицо его помертвело, и только дрожащие губы изредка подергивались, не издавая ни звука. Нам казалось, что он вот-вот упадет в припадке судорог. Принцу стало жаль его, и, назвав свое имя начальнику стражи, он попросил отпустить несчастного.
- Ваше сиятельство, - сказал служитель, - да знаете ли вы, за кого так великодушно вступаетесь? Мошенническая проделка, которую он хотел сыграть с вами, - это еще наименьшее из его преступлений. Мы задержали его подручных. Они рассказывают о нем всякие мерзости. Пусть благодарит свою судьбу, если отделается только ссылкой на галеры.
Мы увидели, как по двору провели связанного хозяина заведения и всех его домочадцев.
- Как, и он? - воскликнул принц. - Чем же он провинился?
- Он был сообщником и укрывателем этого мошенника, - ответил начальник стражи, - он помогал ему обманывать и воровать, а потом делил с ним добычу. Сейчас вы в этом убедитесь, ваше сиятельство. - Он обернулся к своим подчиненным: - Обыскать весь дом и немедленно доложить мне обо всем, что будет найдено.