Двенадцать популярных и редких произведений великого писателя, среди которых "Похищенное письмо", "Человек толпы", "Бес противоречия", "Падение дома Эшеров".
Украдено письмо, которое может скомпрометировать очень влиятельную даму. Похититель шантажирует жертву. Огюст Дюпен берется добыть украденную бумагу… ("Похищенное письмо")
Очаровательная продавщица парфюмерного магазина бесследно исчезла. Полиция искала ее напрасно. Но вскоре девушка вернулась. Где она была, осталось тайной. А через некоторое время в реке нашли ее тело… ("Тайна Мари Роже")
Содержание:
Сумрачный волшебник 1
Надувательство как точная наука - пер. В. Михалюка 2
Черный кот - пер. В. Михалюка 4
Делец - пер. В. Михалюка 7
Бес противоречия - пер. В. Михалюка 9
Ты еси муж, сотворивший сие - пер. В. Михалюка 11
Тайна Мари Роже - пер. В. Михалюка 14
Похищенное письмо - пер. В. Михалюка 27
Человек толпы - пер. М. Энгельгардта 31
Падение дома Эшеров - пер. К. Бальмонта 33
Колодец и маятник - пер. П. Лачинова 37
Человек, в котором не осталось ни одного живого места - Рассказ из времен последней экспедиции против племен бугабу и киккапу - пер. Л. Уманца 40
Черт в ратуше - пер. Д. Михаловского 42
Сноски 43
Эдгар Аллан По
Похищенное письмо (сборник)
Никакая часть данного издания не может быть скопирована или воспроизведена в любой форме без письменного разрешения издательства
© Shutterstock.com \ CreativeHQ, Sibrikov Valery, Stocksnapper, LiliGraphie, обложка 2017
© Книжный Клуб "Клуб Семейного Досуга", издание на русском языке, 2017
© Книжный Клуб "Клуб Семейного Досуга", перевод и художественное оформление, 2017
Сумрачный волшебник
Эдгар Аллан По (1809–1849) был первым и, пожалуй, самым важным для детективного жанра автором. Блестящий прозаик, поэт, эссеист, он далеко опередил свое время и внес в мировую литературу такие присущие ему самому черты, как иррациональность, мистицизм, чувство обреченности, аномальные состояния человеческого духа. Сама жизнь этого уникально одаренного писателя, по печальному стечению обстоятельств, могла бы послужить материалом для произведений в этом жанре. При этом сам По настаивал: детектив должен быть одновременно увлекательным и скучным, сентиментальным и ужасающим, а главное: он должен состоять из города, зависеть от него, быть его самой точной, самой полезной и в то же время самой невероятной картой.
Эдгар По родился в Бостоне, США, в семье бродячих актеров. Семья эта вскоре распалась – отец исчез, а мать спустя пару лет умерла от чахотки, и осиротевший мальчик был взят на воспитание в семью Джона Аллана, состоятельного и бездетного торговца из Ричмонда. Эдгар рос в самой благоприятной атмосфере, получая домашнее образование. В 1826 году он стал студентом Виргинского университета в Шарлоттсвилле, где впервые оказался на долгое время предоставлен самому себе.
Статус "истинного джентльмена" подразумевал времяпровождение за карточным столом и пристрастие к дорогим напиткам. В результате к концу первого учебного года долги Эдгара составили две с половиной тысячи долларов – громадную по тем временам сумму. Джон Аллан отказался признать эти долги, и Эдгару, несмотря на блестящие успехи в учебе, пришлось оставить университет.
Именно в это время Эдгар По впервые серьезно погрузился в творчество. Однако отношения с приемным отцом были напрочь испорчены, и в 1827 году Джон Аллан выгнал приемыша из дома. Эдгар, не имея ни цента в кармане, отправился в Норфолк, а затем и в Бостон. Там он познакомился с молодым издателем Кэлвином Томасом и опубликовал свой первый сборник стихотворений – тиражом в пятьдесят экземпляров. Они продавались по 12 центов за штуку, а в 2009 году один из чудом сохранившихся экземпляров был приобретен коллекционером за рекордную для американской литературы сумму – шестьсот шестьдесят две тысячи долларов.
В том же 1827 году нужда заставила Эдгара По завербоваться в армию. Местом его службы в качестве рядового-артиллериста был остров Салливан, чья природа стала фоном событий, изображенных в новелле "Золотой жук". Все свободное от службы время девятнадцатилетний юноша тратил на чтение и сочинительство. Лишь с большим трудом Эдгару удалось расторгнуть армейский контракт.
В ожидании поступления в военную академию Вест-Пойнт Эдгар поселился у родственников в Балтиморе. В это время писатель завязал отношения с издателями и опубликовал еще один стихотворный сборник, оставшийся практически незамеченным критикой. В Вест-Пойнт Эдгар По был зачислен в 1830 году, но вскоре решил вырваться из стен этого почтенного заведения. Это оказалось непросто, и тогда он прибег к бойкоту – начал игнорировать занятия, поверки и караулы, в результате угодил под суд, провел некоторое время под арестом и был окончательно уволен со службы.
В 1831 году Эдгар По отправился в Нью-Йорк, где начал сотрудничать с различными издательствами в качестве критика и эссеиста, но безденежье вынудило его обратиться к прозе. Он принял участие в литературном конкурсе на лучший рассказ, отправив туда только что написанные новеллы "Метценгерштейн", "На стенах иерусалимских", "Существенная потеря" и "Несостоявшаяся сделка", однако не получил награды, составлявшей ровно сто долларов. Зато в следующем году все эти новеллы были опубликованы, а По продолжал создавать рассказ за рассказом. Вскоре его "Рукопись, найденная в бутылке" все же получила первую премию на конкурсе и удостоилась превосходных отзывов. Фактически, это было первым признанием таланта Эдгара По.
Его новеллы начали публиковать на страницах ричмондского ежемесячника "Southern Literary Messenger", а вскоре издатель предложил ему должность помощника редактора. Однако благополучие длилось недолго: приступ глубокой депрессии и тяжелый запой привели к увольнению и потере единственного источника доходов.
16 мая 1836 года Эдгар По женился на Вирджинии Клемм, которая приходилась ему двоюродной сестрой. В день бракосочетания ей было всего тринадцать лет.
Как раз в тот период Эдгар По начал свой самый большой прозаический текст – "Повесть о приключениях Артура Гордона Пима". Время это было не лучшим для того, чтобы жить литературным трудом. Из-за кризиса закрывались многие газеты и журналы, а уцелевшие резко сокращали штат. Но вынужденная безработица позволила По полностью сосредоточиться на творчестве. Из-под его пера один за другим выходят шедевры – "Лигейя", "Черт на колокольне", "Падение дома Эшеров", "Вильям Вильсон".
Летом 1838 года Эдгар По с семьей переехал в Филадельфию и стал сотрудником только что созданного ежемесячника "American Museum", а после скорой "кончины" этого издания получил должность редактора в журнале "Burton’s Gentleman’s Magazine" – с окладом десять долларов в неделю, что позволяло семье наконец-то снять приличное жилье.
В декабре 1839 года были опубликованы "Гротески и арабески" – двухтомное собрание, включавшее двадцать пять новелл, написанных к тому времени Эдгаром По. Эта книга впервые была замечена рецензентами и получила положительные отклики. Но публика не оценила "сумрачного гения" – сборник плохо продавался. Зато в 1841 году в новом журнале "Graham’s Magazine" увидела свет новелла, которая впоследствии принесла По славу родоначальника детективного жанра – "Убийство на улице Морг". Вскоре у журнала было уже 40 тысяч подписчиков, чему способствовала и публикация новеллы "Низвержение в Мальстрём".
В январе 1842 года у юной жены писателя случился первый тяжелый приступ туберкулеза, сопровождавшийся горловым кровотечением. По снова потерял душевное равновесие и способность работать. Начался период частых и длительных запоев, и владелец журнала вынужден был с ним расстаться. Последним произведением По, опубликованным в "Graham’s Magazine", была повергающая в трепет "Маска Красной смерти".
Болезнь жены надломила душевное здоровье писателя. Его терзания нашли отражение в рассказах "Колодец и маятник" и "Сердце-обличитель". По искал выход в творчестве, но даже публикация нашумевшей новеллы "Тайна Мари Роже" не спасла положение – долги продолжали расти, в январе 1843 года окружной суд Филадельфии признал Эдгара По банкротом, хотя тюремного заключения ему удалось избежать.
Несмотря на невыносимое финансовое положение и депрессии, литературная слава Эдгара По неуклонно росла. Его произведения публиковались во многих американских изданиях, критики наконец-то заметили незаурядный талант автора и гипнотическую мощь его воображения. Даже литературные враги не могли отрицать очевидного. В течение двух лет увидели свет блистательные новеллы "Черный кот", "Очки", "Повесть Крутых гор", "Преждевременное погребение", "Месмерическое откровение" и "Ангел необъяснимого". Новелла "Золотой жук" была перепечатана десятки раз в различных изданиях в США и Европе. А знаменитое стихотворение "Ворон", написанное уже после того, как По с женой поселились в окрестностях Нью-Йорка, сделало его литературной фигурой поистине национального масштаба.
В 1845 году По опубликовал рассказ, получивший название "Бес противоречия". В нем отразилась природа исключительно противоречивой натуры самого автора. Одержимый собственным "бесом", писатель на протяжении всей жизни совершал спонтанные и нелогичные поступки, неизбежно приводившие его к катастрофам. Так случилось и тогда, когда он, казалось бы, достиг вершины славы.
Погрузившийся в борьбу с недругами По почти утратил способность писать, а состояние его жены, прикованной к постели, тем временем ухудшалось день ото дня, и призрак нищеты снова маячил на пороге их дома. Тридцатого января 1847 года Вирджиния По скончалась. Эдгар едва пережил ее смерть и сам надолго слег.
Последние два года его жизни превратились в мучительный поединок выдающегося таланта, воли к жизни и физической деградации. Смерть писателя последовала 7 октября 1849 года и до сих пор окутана массой тайн, недомолвок и мифов. Доподлинно известно только то, что 3 октября Эдгар По, одетый в рваную и грязную одежду, был обнаружен практически в невменяемом состоянии на скамье близ избирательного участка четвертого округа в Балтиморе. Он не мог самостоятельно передвигаться и связно говорить, не мог вспомнить, как оказался в этом городе. Несмотря на усилия врачей, его состояние к шестому октября еще ухудшилось, и утром седьмого он скончался. Последними словами Эдгара Аллана По были: "Господи, помоги моей бедной душе!"
А. Климов
Надувательство как точная наука
пер. В. Михалюка
Гули-гули, кошки дули. Было твое, стало мое!
Со дня сотворения мира было два Иеремии. Один сочинил иеремиаду о ростовщичестве, и звали его Иеремия Бентам. Этим человеком премного восхищался мистер Джон Нил, и в некотором смысле он был велик. Второй дал имя одной из важнейших точных наук и был великим человеком в прямом смысле, я бы даже сказал, в прямейшем из смыслов.
Что такое надувательство (либо абстрактная идея, которую означает глагол "надувать"), в общем-то, понятно каждому. Тем не менее довольно сложно дать определение факту, поступку или процессу надувательства как таковому. Можно получить более-менее удовлетворительное представление о данном понятии, определив не само надувательство, а человека как животное, которое занимается надувательством. Если бы до этого додумался Платон, он бы не стал жертвой шутки с ощипанной курицей.
Платону задали вполне справедливый вопрос: почему, если он определяет человека как "двуногое существо, лишенное перьев", ощипанная курица не является человеком? Впрочем, я не собираюсь сейчас искать ответы на подобные вопросы. Человек – существо, которое надувает, и нет ни одного другого животного, которое способно надувать. И с этим ничего не поделать даже целому курятнику отборных куриц.
Если говорить по существу, сама идея, принцип надувательства является характерной чертой того класса живых существ, которые носят сюртуки и панталоны. Сорока ворует, лиса плутует, хорек хитрит, а человек надувает. Ему на роду написано надувать. "Людской удел – страданья", – сказал поэт. Но это не так, людской удел – надувать. Таково его предназначение, его цель, его судьба. И именно поэтому, когда человек кого-то надувает, о нем говорят, что он "отпетый".
Надувательство, если рассматривать его в правильном свете, это структура, составными компонентами которой являются: мелкий масштаб, интерес, настойчивость, находчивость, смелость, бесстрастность, оригинальность, дерзость и веселость.
Мелкий масштаб. Надувала мелочен. Масштаб его действий незначителен. Дела его сводятся к наличным деньгам или чекам на предъявителя. Если он решается перейти к большему, и масштаб его действий увеличивается, такой человек сразу же утрачивает отличительные признаки и становится тем, кого мы называем "дельцом". Этот термин во всех отношениях совпадает с понятием надувательства за одним исключением – размах. Таким образом, надувалу можно рассматривать, как банкира in petto, а его "финансовые операции" – как надувательство в Бробингнеге. Один соотносится с другим, как Гомер соотносится с "Флакком", как мастодонт соотносится с мышью, или хвост кометы соотносится с хвостиком свиньи.
Интерес. Надувала преследует собственные интересы. Он с презрением относится к надувательству ради надувательства. У него есть определенная цель: карман, как собственный, так и ваш. Он всегда корыстен и заботится только о Номере Первом. Ваш номер второй, и о себе вы должны позаботиться сами.
Настойчивость. Надувала настойчив. Его не так-то просто обескуражить. Даже если разоряются банки, это его ничуть не смущает, он продолжает упорно добиваться своих целей, и "Ut canis a corio nunquam absterrebitur", поэтому добычу свою он никогда не упустит.
Находчивость. Надувала находчив. В нем заложено большое конструктивное начало. Он полностью понимает, что происходит. Он изобретает и выдумывает. Если бы он не был Александром, он бы хотел быть Диогеном. Если бы он не был надувалой, он был бы изобретателем крысоловок или ловцом форели.
Смелость. Надувала смел. Это отважный человек. Он может начать войну в Африке, он берет приступом. Он не испугается кинжалов Фрея Херрена. Хорошим надувалой мог бы стать Дик Терпин, будь у него чуть больше благоразумия, или Даниел О’Коннел, не будь он таким подхалимом, или Карл Двенадцатый, будь у него побольше мозгов.
Бесстрастность. Надувала бесстрастен. Он не испытывает нервного волнения. У него вообще нет нервов. Он никогда не суетится. Его ничто не выводит из себя, разве что, когда его выводят за дверь. Он не теряет хладнокровия. Он всегда спокоен… "спокоен, как улыбка леди Бэри". Он держится просто и свободно, как старая перчатка или как девицы античного Байи.
Оригинальность. Надувала оригинален. Честно, без подвохов. Его мысли – это его собственные мысли. Он считает ниже своего достоинства пользоваться чужими. Избитая хитрость ему противна. Я уверен, он вернет кошелек, если узнает, что способ, которым он его получил, не оригинален.
Дерзость. Надувала дерзок. Он держится развязно, стоит подбоченясь или засунув руки в карманы брюк. Глядя на вас, он презрительно усмехается. Он наступает на любимые мозоли. Он ест ваш обед, пьет ваше вино, занимает у вас деньги, водит вас за нос. Он может пнуть вашего пуделя и поцеловать вашу жену.
Веселость. Настоящий надувала все делает с усмешкой. Но кроме него самого, этого не видит никто. Он усмехается, заканчивая дневную работу, когда дело сделано, усмехается дома в своем кабинете и делает это для собственного удовольствия. Он идет домой, запирает дверь, раздевается, зажигает свечку, ложится в кровать, кладет голову на подушку, и на устах его появляется усмешка. Это не предположение, это истинный факт. Это следует a priori, и без усмешки надувала не будет надувалой.
Можно говорить о том, что надувательство зародилось, когда человечество пребывало еще в младенчестве. Первым надувалой, возможно, был Адам. Во всяком случае, следы этой науки мы видим даже в самые ранние периоды истории. Однако современные надувалы довели ее до такой степени совершенства, которая и не снилась нашим тупоголовым прародителям. Поэтому, не отвлекаясь на "мудрость древних", я сразу перехожу к "примерам наших дней".