Отчаянью прощаю твоему.
Размыслишь ты, что месть твоя не может
Царевича вернуть, но что в твоей,
Царица, власти помешать потокам
Кровавым течь и брату встать на брата.
Не мысли ты, что до Москвы без боя
Дойдет тот вор! Нет, он лишь чужеземцев
К нам приведет! Раздор лишь воспалит он!
Утраченный тебе твой дорог сын;
Но менее ль тебе, царица, дорог
Покой земли? Молчанием своим
Усобице откроешь ты затворы,
Тьма бед, царица, по твоей вине,
Падет на Русь! За них пред Богом будешь
Ты отвечать. О том раздумать время
Даю тебе – прости! Свети мне, Марья!
(Уходит с царицей.)
Марфа
(одна)
Ушли – и жало жгучее уносят
В своих сердцах! Я ранила их насмерть,
Я, Дмитриева мать! Теперь их дни
Отравлены! Без сна их будут ночи!
Лишь от меня спасения он ждал –
Я не спасу его! Пусть занесенный
Топор падет на голову ему!
Прости, мой сын, что именем твоим
Я буду звать безвестного бродягу!
Чтоб отомстить злодею твоему,
На твой престол он должен сесть; венец твой
Наденет он; в твой терем он войдет;
Нарядится он в золото и в жемчуг –
А ты, мой сын, мое дитя, меж тем
В сырой земле ждать будешь воскресенья,
Во гробике! О Господи! Последний
Ребенок нищего на Божьем солнце
Волен играть – ты ж, для венца рожденный,
Лежишь во тьме и в холоде! Не время
Твои пресекло дни! Ты мог бы жить!
Ты вырос бы! На славу всей земле
Ты б царствовал теперь! Но ты убит!
Убит мой сын! Убит, убит мой Дмитрий!
(Падает наземь и рыдает.)
Покой во дворце
Борис сидит в креслах. Перед ним стоит врач.
Борис
Не легче королевичу?
Врач
Увы,
Великий царь, припадки стали чаще!
Борис
Надежда есть?
Врач
Не много, государь.
Борис
Но чем он так внезапно заболел?
Врач
Неведомые признаки сбивают
Нас с толку, царь.
Борис
Послушай! Жизнь его
Мне собственной моей дороже жизни!
Сокровища не знаю я такого,
Которого б не отдал за него!
Скажи своим товарищам, скажи им –
И помни сам, – нет почестей таких,
Какими бы я щедро не осыпал
Спасителя его!
Врач
Великий царь,
Не почести нам знанья придадут.
По долгу мы служить тебе готовы;
Награда нам не деньги, а успех.
Но случая подобного ни разу
Никто из нас не встретил.
Борис
Воротись
К нему скорей. Блюди его; науку
Всю истощи свою! Во что б ни стало
Спаси его! Скажи другим: пределов
Не будет благодарности моей!
Ступай, ступай!
Врач уходит.
(Один.)
Ужели нас Господь
Еще накажет этою потерей!
Он то звено, которым вновь связал бы
Я древнюю, расторгнутую цепь
Меж Западом и русскою державой!
Через него ей возвратил бы море
Варяжское! Что Ярослав стяжал,
Что под чужим мы игом потеряли –
Без боя то, без спора возвратил бы
Я вновь Руси! Со смертию его
Все рушится. А Ксения моя!
Чем чистая душа ее виновна,
Что преступленье некогда свершил
Ее отец? Ты, бедная! Легко
Жилось тебе, и понаслышке только
Ты ведала о горестях людских.
Ужели их на деле испытать
Так рано ты осуждена? Ужели
Все беды съединятся, чтобы разом
На нас упасть? Здесь умирает зять,
А там растет тот враг непостижимый –
Моя вина, которой утвердить
Навеки я хотел работу жизни,
Она ж тяжелой рушится скалой
На здание мое!
Входит Семен Годунов со свертком в руках.
Семен Годунов
Великий царь…
Борис
Какую новую беду еще
Ты мне принес?
Семен Годунов
То не беда, а дерзость,
Великий государь; к тебе писать
Осмелился тот вор…
Борис
Подай сюда,
Вид царской грамоты имеет сверток;
И царская привешена печать…
Искусно все подделано. Прочти!
Семен Годунов
(читает)
"Великий князь и царь всея Русии
Димитрий Иоаннович, тебе,
Борису Годунову! От ножа
Быв твоего избавлены чудесно,
Идем воссесть на царский наш престол
И суд держать великий над тобою.
И казни злой тебе не миновать,
Когда приимем наши государства.
Но если ты, свою познавши мерзость,
До нашего прихода с головы,
Со скверный своея, сам сложишь
Наш воровски похищенный венец,
И в схиму облечешься, и смиренно
Во монастырь оплакивать свой грех
Затворишься, – мы, в жалости души,
Тебя на казнь не обречем, но милость
Тебе, Борису, царскую мы нашу
Тогда явим. Путивль, осьмого марта".
Борис закрыварт лицо руками.
Семен Годунов
Тебя кручинит этот дерзкий лист?
Борис
Не оттого, что после всех трудов
И напряженья целой жизни тяжко
Лишиться было б мне венца! Всегда
Я был готов судьбы удары встретить.
Но если он мне милость предлагает,
Рассчитывать он должен, что вся Русь
Отпасть готова от меня! И он,
Быть может, прав. Те самые, кто слезно
Меня взойти молили на престол,
Они ж теперь, без нуды и без боя,
Ему предать меня спешат! И здесь,
Здесь, на Москве, покорные наружно,
В душе врагу усердствуют они!
А что я сделал для земли, что я
Для государства сделал – то забыто!
Мне это горько.
Семен Годунов
Государь, что может
Тот наглый вор?..
Борис
Таким его считал я,
Таким считать велит его рассудок –
Но после всех невзгод моих невольно
Сомнения рождаются во мне.
Свидетеля мне надо, кто бы видел
Димитрия умершим!
Семен Годунов
Но царица
Созналася…
Борис
Сознание ее
Могло испугом вынуждено быть.
Я ведаю, что было покушенье,
Но знать хочу: была ли смерть?
Семен Годунов
Его
Василий Шуйский мертвым видел…
Борис
Шуйский!
Могу ли верить я ему?
Семен Годунов
Тогда
Вели призвать Андрея Клешнина.
Он схиму принял, Богу отдался,
Он не солжет.
Борис
Послать за ним! Но тайно
Пусть он придет. И говорить ни с кем
Чтобы не смел!
Стольник
(отворяя дверь)
Великий государь,
Врачи тебе прислали повестить:
Отходит королевич!
Борис
Боже правый!
Уходит с Годуновым. Царевич Федор отворяет дверь, осматривается и говорит за кулисы.
Федор
Нет никого – войди, сестра!
Ксения
(входя)
Как мне
Наедине с тобою быть хотелось!
Что ты узнал о нем?
Федор
Не допустили
Меня к нему; но я у двери слушал:
Тебя зовет с собою громко он
В Норвегию и то же обвиненье
Твердит о нашем об отце…
Ксения
Ужасный,
Ужасный бред!
Федор
Бред, говоришь ты?
Ксения
Как?
Ты думаешь, он вправду верит?
Федор
Ксенья,
Когда б одно лишь это мог я думать!
Ксения
Но что ж еще?
Федор
Нет, нет, об этом знать
Ты не должна! Не спрашивай меня!
Ксения
(взяв его за руку)
Брат, слышишь?
Федор
Что?
Ксения
На половине той
Забегали!..
Федор
Отец идет сюда…
Ксения
Мне страшно, Федор!
Борис
(входя)
Ксения моя…
Ксения
Отец, что там случилось?
Борис
Будь тверда –
Крепися, Ксенья!
Федор
(к Борису)
Пощади ее!
Ксения
Да, я тверда! Я все могу услышать –
Надежды нет? Нет никакой? Скажи!
Борис
Все кончено!
Ксения шатается и падает.
(Поддерживая ее.)
Господь с тобою, Ксенья!
Действие пятое
Престольная палата
Ночь. Луна играет на стенах и на полу. Двое часовых.
Первый
Что, долго ли до смены?
Второй
Чай, устал?
Первый
Нет, жутко как-то.
Второй
Да и мне, признаться,
Не по сердцу в палате этой. Все
Как будто ходит кто-то. Поглядишь –
Нет никого!
Первый
Ну, Бог с тобой! Не к ночи
Об этом речь.
Второй
Часок еще, пожалуй,
Стоять придется.
Первый
То-то. А ей-Богу,
Двойную смену на дворе бы лучше
Я простоял!
Второй
Вишь, сам заводишь речь!
Первый
Нет, чур меня! О чем-нибудь другом
Заговорим. Заметил ты сегодня,
Как пасмурен был царь?
Второй
И впрямь, он был
Еще мрачней, чем эти дни.
Первый
Кручина…
Второй
Да, есть о чем. А говорят, Басманов
Того разбил недавно вора.
Первый
Что же
Все мрачен царь? Не верит, что ли?
Второй
Лик-то
Как страшен стал!
Первый
Глядит и не глядит…
Второй
Я б не хотел теперь его увидеть!
Первый
Избави Бог!
Второй
Постой – ты слышал?
Первый
Что?
Второй
Дверь скрыпнула!..
Первый
Ну, ври себе!
Второй
Шаги!..
Первый
И впрямь шаги…
Второй
То из покоев царских
Сюда идут… Все ближе…
Первый
(с испугом)
Кто идет?
Второй
Молчи, молчи! Он сам!
Борис, в рубахе, поверх которой накинут опашень, входит, их не замечая.
Борис
(про себя)
"Убит, но жив"!
Меня с одра все тот же призрак гонит.
Даны часы покоя всякой твари;
Растение и то покой находит,
В росе купая пыльные листы!
Так быть нельзя. Чтобы вести борьбу,
Я разумом владеть свободным должен.
Мне нужен сон. Не может без наклада
Никто вращать в себе и день и ночь
Все ту же мысль. И жернов изотрется,
Кружась без отдыха… "Убит, но жив"!
Я совершил без пользы преступленье!
Проклятья даром на себя навлек!
Когда судьбой так был обманут я –
Когда он жив – зачем же я, как Каин,
Брожу теперь? Безвинностью моей
Я заплатил за эту смерть – душою
Ее купил! Я требую, чтоб торг
Исполнен был! Я честно отдал плату –
Так пусть же мой противник вправду сгинет
Иль пусть опять безвинен буду я!
(Осматривается.)
Куда зашел я? Это тот престол,
Где, в день венчанья моего, я в блеске
Невиданном дотоле восседал!
Он мой еще. С помазанной главы
Тень не сорвет венца!
(Подходит и отступает в ужасе.)
Престол мой занят!
(Приходит в себя.)
Нет, это там играет лунный луч!..
Безумный бред! Все та же мысль! Рожденье
Бессонницы! Но нет – я точно вижу –
Вновь что-то там колеблется, как дым, –
Сгущается – и образом стать хочет!
Ты – ты! Я знаю, чем ты хочешь стать, –
Сгинь! Пропади!
Первый часовой
Святая сила с нами!
Второй
Помилуй Бог нас!
Борис
Кто здесь говорит?
(Увидев часовых.)
Кто вы? Зачем вы здесь? Как смели вы
Подслушивать?
Второй
Великий государь,
Наряжены мы терем караулить!..
Борис
Вы на часах? Так где же ваши очи?
Смотри туда! Что на престоле там?
Второй
Царь-государь… я ничего не вижу!..
Борис
Так подойди ж и бердышем своим
Ударь в престол! Чего дрожишь? Иди –
Ударь в престол!
Часовой подходит к престолу.
Стой! Воротись – не надо!
Я над тобой смеялся! Разве ты
Не видишь, трус, что это месяц светит
Так от окна? Тебе и невесть что
Почудилось?.. Смотрите же вы оба:
О том, что здесь вы слышали сейчас
Иль видели, – молчать под смертной казнью!
Вы знаете меня!
(Вздрогнув.)
Кто там?
Входит Семен Годунов.
Семен Годунов
То я,
Великий государь! Тебя ищу я…
Борис
Кто право дал тебе за мной следить?
Семен Годунов
(тихо)
Андрей Клешнин, по твоему веленью,
К тебе пришел.
Борис
(к часовым)
Ступайте оба прочь!
Часовые уходят.
Никто не видел Клешнина?
Семен Годунов
Никто.
По тайному крыльцу его я в терем
Сам проводил.
Борис
Впусти его!
Семен Годунов уходит.
Под схимой
Он от мирских укрылся треволнений,
А я, как грозный некогда Иван,
Без отдыха мятусь. Как он, средь ночи
Жду схимника, чтобы сомненье мне
Он разрешил. И как при нем, так ныне
При мне грозит Русии распаденье!
Ужель судьба минувшие те дни
Над нею повторяет? Или в двадцать
Протекших лет не двинулся я с места?
И что я прожил, был пустой лишь сон?
Сдается мне, я шел, все шел вперед
И мнил пройти великое пространство,
Но только круг огромный очертил
И, утомлен, на то ж вернулся место,
Откуда шел. Лишь имена сменились,
Преграда та ж осталась предо мной –
Противник жив – венец мой лишь насмешка,
А истина – злодейство есть мое –
И за него проклятья!
Входит Клешнин в схиме и в веригах.
Это ты?
Клешнин
Я сам. Зачем меня ты потревожил?
Спокойно не дал умереть? В чем дело?
Борис
Давно с тобою не видались мы.
Клешнин
И лучше бы нам вовсе не видаться.
Борис
Ты нужен мне.
Клешнин
Еще? Кого зарезать
Задумал ты?
Борис
Твоя не в пору дерзость,
Ее терпеть я не хочу!
Клешнин
А я
Хочу быть дерзок. Или, мнишь ты, после
Того, что я видаю по ночам,
Ты страшен мне?
Борис
Оставь обычай свой.
Дай мне ответ по правде: в Углич ты
На розыск тот посылан с Шуйским был,
Дай мне ответ – и царствием небесным
Мне поклянись: убит иль нет Димитрий?
Клешнин
Убит ли он? Дивлюся я тебе.
Или мою не разглядел ты схиму?
Так посмотри же на мое лицо!
Зачем бы я постился столько лет?
Зачем бы я носил вериги эти?
Зачем живой зарылся б в землю я,
Когда б убит он не был?
Борис
Ты его
Сам видел мертвым?
Клешнин
Будь спокоен. Мы
Его убийц названье не украли –
Оно, по праву, наше: на гортани
Зияет рана в целую ладонь!
Борис
И не было подмена?
Клешнин
Нет. Когда бы
Его черты забыть я мог – мне их
Мои бы сны напомнили…
Борис
Кто ж тот,
Кто называет Дмитрием себя?
Клешнин