Поначалу это была просто увлекательная литературная игра - развлечение на досуге юных отпрысков сельского священника Патрика Бронте, сочинявших захватывающие истории вымышленного королевства Ангрия.
Но очень скоро игра превратилась в настоящую одержимость - а результаты ее и теперь восхищают читателей.
Имена Шарлотты, Эмили и Энн Бронте давно вошли в золотой фонд мировой литературы - и лишь трагическая ранняя смерть помешала их брату Брэнуэллу сравняться с сестрами.
А "Повести Ангрии", написанные Шарлоттой в соавторстве с братом, давно уже признаны подлинным шедевром - причудливой сказкой для взрослых, равно интересной и для профессиональных литераторов, и для самого широкого круга читателей, и для поклонников жанра "литературных легенд"…
Содержание:
Предисловие 1
Основные даты жизни Шарлотты Бронте 1
Шарлотта Бронте - Повести Ангрии - сборник 1
Мина Лори 1
Гостиница "Стэнклиф" 12
Герцог Заморна 23
Генри Гастингс 35
Каролина Вернон 58
Из роухедского дневника 80
Прощание с Ангрией 85
Список основных персонажей и географических названий 85
Примечания 86
Предисловие
В сборник вошли юношеские произведения Шарлотты Бронте, написанные в 1838–1839 годах, когда она работала учительницей в Роухедском пансионе, затем гувернанткой. Они завершают Витропольскую сагу, которую Шарлотта с братом сочиняли на протяжении многих лет. В 1826 году преподобный Патрик Бронте, вернувшись из поездки по церковным делам, привез детям игрушки: паяца шестилетней Анне, игрушечную деревню - восьмилетней Эмили, набор солдатиков - девятилетнему Брэнуэллу и кегли - десятилетней Шарлотте. Солдатики получили имена и стали персонажами бесконечной сказочной истории; судьба остальных игрушек (за исключением кеглей - они изображали туземцев, с которыми сражались герои) неизвестна. Двенадцать искателей приключений - двенадцать деревянных солдатиков - основали в Африке, в устье Нигера, Витропольскую федерацию, и началась жизнь, полная политических, литературных и любовных интриг. В Витрополе издавались журналы и выходили книги - написанные микроскопическим почерком и сшитые в крошечные тетрадки ("чтобы солдатики могли их читать"). Первоначально героем Шарлотты был герцог Веллингтон - кумир ее отца (который в политике придерживался сугубо консервативных взглядов, а в воспитании детей - самых передовых, то есть позволял им читать и делать что захотят), но постепенно герцог отошел на второй план, уступив главное место своему старшему сыну, Артуру Августу Адриану Уэллсли, маркизу Доуро, юному поэту самой романтической внешности. Героем Брэнуэлла стал Александр Перси, он же Александр Шельма, пират и революционер, инфернальный злодей, наделенный, помимо бешеных страстей, тончайшим вкусом к музыке, и (как и Доуро) неотразимый для женщин. У обоих авторов были свои литературные маски; подобно журналистам - современникам Бронте они безостановочно высмеивают друг друга и поливают грязью, дают прямо противоположные отчеты об одних и тех же событиях и не останавливаются перед прямой клеветой. Все произведения Шарлотты, вошедшие в сборник (за исключением "Мины Лори"), написаны от лица Чарлза Тауншенда, младшего брата Доуро, порвавшего с семьей и жившего литературным трудом; это ехидный и ненадежный хронист, для которого желание очернить ненавистного брата гораздо важнее правды. Действие происходит в королевстве Ангрия, основанном маркизом Доуро к северу от Витрополя. Вместе с ангрийским троном и новым титулом - герцог Заморна - повзрослевший маркиз получил и новый характер, более соответствующий байроническим увлечениям своей создательницы. К началу "Мины Лори" ему двадцать пять; он женат на дочери своего давнего друга и врага Александра Перси, графа Нортенгерленда, похоронил двух жен и двух сыновей от первых браков, потерял трон в результате мятежа, поднятого его тестем (в ту пору - премьер-министром Ангрии), и вернул себе корону в ходе кровопролитной Гражданской войны, подробно, в стихах и в прозе, задокументированной Брэнуэллом (брат писал преимущественно о политике и сражениях, сестра предпочитала светскую хронику и описание чувств). В сборник включены также отрывки из Роухедского дневника, написанные Шарлоттой в 1836–1837 годах.
Основные даты жизни Шарлотты Бронте
1816 - 21 апреля - В Йоркшире родилась Шарлотта Бронте.
1820 - Отец Шарлотты получает место священника в Хауорте.
1821 - 15 сентября - Смерть матери Шарлотты.
1824 - Шарлотта вместе с сестрами Марией, Элизабет и Эмили поступает в школу-пансион для детей духовенства.
1825 - Май - Смерть Марии.
Июнь - Смерть Элизабет. Шарлотту и Эмили забирают домой.
1829 - Шарлотта пишет первые заметки, из которых впоследствии вырастет Витропольская сага.
1831 - Январь - Шарлотта поступает в Роухедскую школу.
1832 - Май - Шарлотта заканчивает обучение и возвращается домой, чтобы учить сестер.
1835 - Июль - Шарлотта поступает в Роухед учительницей.
1838 - Май - Отказывается от места и возвращается домой.
1842 - Февраль - Шарлотта и Эмили едут учиться в Брюссель.
Ноябрь - Смерть тетушки Элизабет. Брэнуэлл заставляет сестер вернуться в Хауорт.
1843 - Январь - Шарлотта вновь едет в Брюссель, чтобы учится и преподавать.
1844 - Январь - Шарлотта приезжает из Брюсселя. Сестры Бронте безуспешно пытаются основать собственную школу.
1846 - Май - Опубликованы "Стихотворения Каррера, Эллиса и Актона Белл". "Учитель" подготовлен к публикации, но получает один отказ за другим. В августе Шарлотта начинает писать "Джейн Эйр".
1847 - Октябрь - "Джейн Эйр" напечатана и восторженно принята читающей публикой; следом успех приходит к "Грозовому перевалу" Эмили и "Агнес Грей" Анны.
1848 - 24 июня - Смерть Брэнуэлла.
19 декабря - Смерть Эмили.
1849 - 28 мая - Смерть Анны. В октябре опубликована "Шерли".
1853 - Январь - Выходит "Городок".
1854 - 29 июня - Шарлотта выходит замуж за Артура Белла Николса, помощника своего отца.
1855 - 31 марта - Смерть Шарлотты.
1857 - Март - Опубликована "Жизнь Шарлотты Бронте" миссис Гаскелл.
Июнь - Посмертно опубликован "Учитель".
1925 - Посмертно опубликовано собрание юношеских произведений Шарлотты - "Двенадцать искателей приключений и другие истории".
Шарлотта Бронте
Повести Ангрии
сборник
Мина Лори
Часть I
Последняя сцена моей предыдущей книги завершилась в Олнвик-Хаусе, и первая сцена нынешней открывается здесь же. Как я люблю утренние картины! Свежесть во всех и вся еще не сменилась утомлением от дневных трудов. Когда спускаешься из спальни, гостиная выглядит особенно опрятной, огонь в начищенном до блеска камине - особенно ярким, а завтрак на столе - особенно заманчивым. Все названное присутствует в обшитой дубовыми панелями комнате со стеклянными дверьми, куда моим читателям случалось заглядывать уже не раз. Сейчас она кажется еще более уютной из-за удручающего зрелища за окном. В потемневшем воздухе вихрем кружит снег, серое набрякшее небо - сгусток морозного бурана, обледенелые ветви хлещут друг друга под яростными порывами ветра, который мог бы заживо содрать кожу с несчастного, оказавшегося на улице без одежды. Но тсс! Обитатели дома проснулись. Посмотрим, в каком порядке они выйдут к завтраку.
Первым спускается господин в шлафроке малинового дамаста с меховой оторочкой. Ворот его рубахи расстегнут, шейный платок не завязан. Лицо раскраснелось - отчасти это румянец здоровья, но в большей мере - следствие ледяного обтирания. Волосы обильно сбрызнуты туалетной водой, тщательно расчесаны и завиты. Руки, белые и чистые, видимо, холодны как ледышки. Он трет их, идя к столику у камина; по дороге бросает взгляд на окно и присвистывает, словно говоря: "Ну и погодка!" Затем берет газету из кипы, только что доставленной почтальоном, бросается в кресло и приступает к чтению. Тем временем слышатся другие шаги и шелестение шелка. Входит графиня Зенобия в сером платье и белом газовом тюрбане на смоляно-черных кудрях.
- Доброе утро, Артур! - произносит она бодрым голосом, свидетельствующим, что у нее все хорошо.
- Доброе утро, Зенобия, - отвечает герцог, вставая. Он пожимает ей руку, и они стоят рядом на коврике у камина.
- Экое утро выдалось! - продолжает он. - Снег так и валит. Кабы не ветер, я бы вытащил вас на улицу поиграть в снежки - просто чтоб вы нагуляли аппетит перед завтраком.
- Да, - ответила графиня, - наша с вами комплекция - как раз для таких детских забав.
И она выразительно глянула сперва на "величайшего из пустозвонов короля Ангрии", затем на свой внушительный стан.
- Вы полагаете, мы слишком упитанны для такого рода упражнений? - спросил его величество.
Зенобия рассмеялась.
- Я так точно, - сказала она и добавила: - Ваша светлость в превосходной форме - какой торс!
- Так не годится, - покачал головой герцог. - Куда бы я ни пришел, меня поздравляют с тем, что я стал шире в груди. Пора принимать меры. Умеренность и упражнения - вот мой девиз.
- Нет, Адриан, пусть лучше будет "Изобилие и покой", - возразил его светлости куда более мягкий голос. К ним присоединилось третье лицо - молодая дама. Она стояла чуть поодаль и не могла погреться у огня, потому что графиня в пышном платье и герцог в просторном шлафроке совершенно закрывали от нее камин. В сравнении с этими величественными особами она казалась очень маленькой и субтильной, а когда герцог подтащил ее ближе к огню, чтобы и ей перепало хоть немного тепла, совсем затерялась между ними.
- Изобилие и покой! - воскликнул его светлость. - Таким манером у вас вместо мужа скоро будет человек-гора!
- Да, я хочу, чтобы вы стали по-настоящему солидным. На мой взгляд, вы чересчур худы - совсем тростиночка.
- Вот видите! - сказал Заморна. - Мэри всегда за меня заступается.
Следом спустилась леди Хелен Перси, а вскоре и граф медленно и беззвучно сошел по ступеням, чтобы занять свое место за накрытым к завтраку столом. Ели в полном молчании. Заморна читал. Он раскрывал газету за газетой, проглядывал и швырял на пол. Одна упала на ногу лорду Нортенгерленду. Тот отпихнул ее, словно боялся подхватить заразу.
- Отпечатано в Ангрии, если не ошибаюсь, - пробурчал граф. - Кто принес в дом эту пакость?
- Газеты - мои, - отвечал его зять, отправляя себе в рот столько еды, сколько тестю хватило бы на весь завтрак.
- Ваши?! Зачем вы их читаете? Чтобы разжечь аппетит? Коли так, они свою задачу выполнили. Артур, вам следует лучше пережевывать еду.
- Мне некогда. Я очень голоден. За весь вчерашний день ел только один раз.
- Хм! А теперь наверстываете, как я понимаю. Только отложите газету, пожалуйста.
- Нет. Я хочу знать, что говорят обо мне мои любящие подданные.
- И что же они о вас говорят?
- Вот, некий достойный джентльмен выражает опасения, что их обожаемый монарх вновь подпал под влияние роковой звезды, чей восход принес Ангрии столько бедствий; желая прослыть остроумцем, этот джентльмен именует звезду нордической. Другой утверждает, что их отважный государь - Гектор на войне и Парис во дни мира. Он вспоминает Самсона и Далилу, Геркулеса и прялку и смутно намекает на опасности женского правления - это, Мэри, в ваш огород камешек. Третий угрожающе ворчит про старых негодяев, обессиленных годами и разгульной жизнью, которые, подобно Беньянову великану, сидят у входа в пещеру и силятся угрозами либо посулами заманить путников поближе, туда, куда достают их кровавые когти!
- Это я? - тихо осведомился граф.
- Нимало не сомневаюсь, - последовал ответ. - А вот четвертая газета, "Военный вестник", известная своею пылкостью, напоминает, что Ангрия вполне способна избрать себе нового государя, если недовольна старым. Зенобия, еще чашечку кофе, пожалуйста.
- Полагаю, вы напуганы, - сказал граф.
- Трепещу с головы до пят, - ответствовал герцог. - Впрочем, меня утешают две пословицы: "Собака лает, ветер носит" и "Стриг черт свинью: визгу много, а шерсти нет". Очень по существу, если вспомнить, что я всегда называл ангрийцев свиньями. И кто я, если не черт, который их стрижет?
Со времени завтрака прошло примерно четверть часа. В комнате было совершенно тихо. Графиня и герцогиня читали отброшенные Заморной газеты, леди Хелен писала агенту своего сына, сам граф мрачно расхаживал из угла в угол; что до герцога, никто не знал, где он и чем занят. Впрочем, довольно скоро на лестнице послышались его шаги, затем голос, отдающий какое-то распоряжение в передней. Через мгновение герцог вошел в комнату. Он сменил малиновый шлафрок на черный сюртук и клетчатые панталоны. Наряд дополняли большой синий плащ с меховым воротником и меховая шляпа. В руках его светлость держал перчатки. Короче говоря, он был полностью одет для путешествия.
- Куда это вы? - спросил граф останавливаясь.
- В Витрополь, оттуда - в Ангрию, - был ответ.
- В Витрополь! Под таким снегом! - воскликнула графиня, глядя на кружащий за окном белый вихрь.
Леди Хелен подняла глаза от письма.
- Какая нелепость, милорд герцог! Вы шутите.
- Ничуть. Мне надо ехать; карета сейчас будет у дверей. Я зашел попрощаться.
- С чего такая спешка? - спросила леди Хелен, вставая.
- Никакой спешки, мадам. Я пробыл здесь неделю и теперь хочу уехать.
- Вы и слова не сказали о своем намерении.
- Я не собирался объявлять его заранее. Впрочем, карста уже подъехала. Счастливо оставаться, мадам.
Он взял леди Хелен за руку и поцеловал, как всегда при встрече и расставании. Затем подошел к графине.
- До свидания, леди Зенобия. Приезжайте в Эллрингтон-Хаус, как только убедите нашего друга вас сопровождать.
Ее он тоже поцеловал. Теперь настал черед графа.
- Прощайте, сэр, и будьте вы прокляты. Вашу руку?
- Нет. Вы всегда так больно ее стискиваете. Счастливого пути. Надеюсь, гнев ваших хозяев не так силен, как вы опасаетесь. Впрочем, вы правильно сделали, что поспешили к ним при первых признаках неудовольствия. Сожалею, что стал его причиной.
- Неужто мы так и расстанемся? - спросил герцог. - И вы на прощанье не подадите мне руки?
- Нет!
Заморна побагровел, однако же повернулся к двери и натянул перчатки. У крыльца стоял четырехместный экипаж, конюх и камердинер ждали. Заморна, по-прежнему мрачнее тучи, двинулся к ним, но тут вперед выступила его жена.
- Адриан, вы забыли про меня, - промолвила она очень тихо, однако глаза ее выразительно блеснули. Герцог вздрогнул, поскольку и впрямь позабыл о Мэри за мыслями об ее отце.
- Что ж, до свиданья, Мэри, - сказал он, торопливо обнимая и целуя жену. Она удержала его руку.
- На сколько я остаюсь? И почему вы не берете меня с собой?
- В такую-то метель? - воскликнул он. - Как только распогодится, я за вами пришлю.
- Как скоро это будет? - спросила герцогиня, выходя за ним в переднюю.
- Очень скоро, мой ангел, - наверное, даже завтра или послезавтра. Ну же, не глупите. Вы не можете ехать сейчас.
- Могу и поеду, - быстро возразила герцогиня. - Я не хочу оставаться в Олнвике. Вы не должны меня бросать.
- Идите в комнаты, Мэри. Дверь открыта, и в нее задувает снег. Видите, сколько уже намело?
- Никуда я не пойду. Если вы не дадите мне времени на сборы, я сяду в карету как есть. Возможно, вам достанет человечности укрыть меня полой вашего плаща.
Говоря, Мэри дрожала. Холодный ветер, который дул в открытую дверь, неся с собой снег и мертвые листья, развевал ее волосы и платье. Его светлость при всей своей черствости все же встал так, чтобы заслонить жену от ледяных порывов.
- Я не позволю вам ехать, - сказал он. - И не упрямьтесь.
Герцогиня взглянула на него с тем встревоженным выражением, которое в последнее время редко сходило с ее лица.
- Интересно, почему вы не хотите взять меня с собой? - проговорила она.
- Кто вам сказал, что я не хочу? - был ответ. - Смотрите сами, какая метель! Как можно подвергать хрупкую женщину таким тяготам?
- Тогда, - с жаром произнесла герцогиня, выглядывая в снежную круговерть, - вы могли бы подождать, пока метель уляжется. Я не думаю, что вашей светлости стоит ехать сегодня.
- Но я должен ехать, Мэри. Рождественские каникулы закончились, и дела не ждут.
- Тогда возьмите меня с собой. Я уверена, что выдержу.
- Исключено. Можете сколько угодно стискивать свои глупенькие маленькие ручки, такие тонкие, что они почти просвечивают, можете трясти кудряшками, чтобы они падали на лицо, скрывая от меня его бледность. А это что? Неужели слезы? Черт побери, что мне с нею делать? Ступайте к отцу, Мэри. Он вас избаловал.
- Адриан, я не могу жить в Олнвике без вас, - пылко возразила герцогиня. - Это слишком живо пробуждает воспоминания о самых горестных моих днях. Я не расстанусь с вами по доброй воле.
И она одной рукой стиснула его локоть, а другой принялась торопливо утирать слезы.
- Нет, ей нельзя стоять на пороге, она простынет. - Заморна открыл боковую дверь в комнату, которая на время приезда служила ему кабинетом. Здесь горел огонь, к камину была придвинута кушетка. Сюда герцог отвел жену и принялся ее увещевать, что было нелегко: его обманы, холодность и нескончаемые измены рождали в сознании Мэри чудовищные фантазмы ревности; нервическое состояние сделало герцогиню жертвою неопределенных страхов, которые отступали лишь в те минуты, когда супруг сжимал ее в объятиях или хотя бы оставался у нее на виду.
- Я же сказал, - произнес Заморна, улыбаясь наполовину ласково, наполовину досадливо, - я же сказал, что пришлю за вами через два-три дня.
- А я застану вас в Уэллсли-Хаусе? Вы говорили, что едете из Витрополя в Ангрию.
- Да, и пробуду там от силы неделю.
- Неделю! По-вашему, это небольшой срок? Для меня он будет целой вечностью! Впрочем, я должна покориться; вашу светлость не переубедить. Однако же я могу поехать с вами. Я не буду вам мешать! Я не часто докучаю вашей светлости.
- Лошади застынут, если будут так долго стоять, - заметил герцог, пропуская мимо ушей ее последние слова. - Ну же, вытрите слезы и будьте снова моим маленьким философом. Дайте мне на прощанье увидеть вашу улыбку. Неделя пролетит мигом. Я же не на войну ухожу.
- Не забудьте послать за мной через два дня, - взмолилась герцогиня, когда Заморна выпустил ее из объятий.