- Ну, довольно. Не сердись. Если бы я не смеялась, я бы плакала. Прости меня, Франк. - Она подошла к нему… - Ты доволен?
- Не совсем еще.
- А теперь?
- Ну, ладно. Я прощаю тебе.
- Удивительно! После всех этих признаний оказывается, что он прощает мне. Но ты никогда никого из них не любил так, как любишь меня?
- Никогда.
- Поклянись.
- Клянусь тебе.
- Ни духовно, ни… как ты это еще называешь?
- Ни духовно и никак.
- И никогда больше не будешь?
- Никогда.
- И будешь хорошим мальчиком отныне и навсегда?
- Отныне и на всю жизнь
- И все сорок были ужасны?
- Ну, нет, Мод, этого я не могу сказать.
Она надула розовые губки.
- Значит, они тебе больше нравятся?
- Какие глупости ты говоришь, Мод! Если бы какая-нибудь из них нравилась мне больше тебя, я бы женился на ней.
- Да, пожалуй, что так. И если ты женился на мне, то приходится думать, что мною ты заинтересовался больше всех. Я не подумала об этом.
- Глупая девочка. Ну конечно же, ты мне нравишься больше их всех. Давай бросим этот разговор и не будем больше никогда к нему возвращаться.
- У тебя есть их фотографические карточки?
- Нет.
- Ни одной?
- Нет.
- Что же ты с ними сделал?
- У меня вообще их было очень мало.
- А те, что у тебя были?
- Я их уничтожил перед свадьбой.
- Очень мило с твоей стороны. Ты об этом не жалеешь?
- Нет, по-моему, так и следовало сделать.
- Какие тебе больше нравились, брюнетки или блондинки?
- Право, не знаю. Холостяки обыкновенно бывают очень неразборчивы.
- Скажи мне по совести, Франк, ведь не может быть, чтобы ни одна из этих сорока женщин не была красивее меня?
- Оставь, Мод, давай поговорим о чем-нибудь другом.
- И ни одна не была умнее?
- Как ты сегодня нелепо настроена!
- Нет, ты ответь мне.
- Я уже ответил тебе.
- Я не слышала.
- Неправда, ты отлично все слышала. Я сказал, что если я женился на тебе, то это доказывает, что ты мне нравилась больше всех. Я не говорю, что ты - одно совершенство, но мне дороже всего именно такое соединение всех хороших и дурных качеств, какое я нашел в тебе.
- Да, вот как! - заметила Мод с некоторым сомнением. - Люблю тебя за откровенность.
- Ну вот, я обидел тебя.
- О нет, нисколько. Мне было бы невыносимо думать, что ты что-нибудь от меня скрываешь.
- А ты, Мод, со мной будешь так же откровенна?
- Да, дорогой, после всех твоих признаний, я чувствую, что должна быть с тобою откровенна. У меня тоже было кое-что в прошлом.
- У тебя!
- Может быть, лучше не вспоминать всех этих старых историй!
- Нет, я предпочел бы узнать их.
- Тебе будет неприятно.
- Нет, конечно, нет.
- Во-первых, Франк, я должна сказать тебе следующее. Если когда-нибудь замужняя женщина говорит своему мужу, что, прежде чем она встретила его, она никогда не испытывала ни малейшего волнения при виде другого мужчины, - это будет ложь. Может быть, и есть такие женщины, но я их никогда не встречала. И, не думаю, чтобы они могли мне нравиться, потому что это должны быть холодные, сухие, несимпатичные, безжизненные натуры.
- Мод, ты любила кого-нибудь другого!
- Не буду отрицать, что я интересовалась - и даже очень сильно - многими другими мужчинами.
- Многими!
- Ведь это было прежде, чем я встретила тебя.
- Ты любила нескольких мужчин?
- Конечно, большею частью чувство это было очень внутреннее. Любовь - понятие такое растяжимое.
- Боже мой, Мод, сколько же мужчин сумели внушить тебе подобное чувство?
- По правде сказать, Франк, молодая здоровая женщина слегка увлекается почти каждым молодым мужчиной, которого она встречает. Я знаю, что ты ждешь от меня самого чистосердечного признания, поэтому я должна сознаться, что некоторыми мужчинами я особенно сильно увлекалась.
- Ты, по-видимому, была довольно опытна.
- Ну вот, ты сердишься. Я перестану рассказывать.
- Нет, ты уже слишком много сказала. Я хочу теперь узнать все.
- Я хотела только сказать, что брюнеты как-то особенно сильно действовали на мое воображение. Не знаю почему, но это чувство было совершенно непреодолимо.
- Вероятно, именно поэтому ты вышла замуж за человека с такими светлыми волосами, как у меня.
- Не могла же я надеяться, что в моем муже соединятся все хорошие качества. Но уверяю тебя, что ты мне нравишься безусловно больше всех других. Быть может, ты не самый красивый и не самый умный из всех, но все-таки я люблю тебя гораздо, гораздо больше всех остальных. Ведь в моих словах нет ничего обидного?
- Мне очень жаль, что я не вполне соответствую твоему идеалу, хотя, конечно, очень глупо думать, что я могу быть чьим-нибудь идеалом. Но мне казалось, что глаза любви обыкновенно скрашивают немного недостатки любимого человека. С цветом моих волос, конечно, ничего уже не поделаешь, но кое-что другое еще можно, пожалуй, исправить. Так что я надеюсь, ты укажешь мне…
- Нет, нет, я хочу тебя именно таким, каков ты есть. Если бы кто-нибудь другой нравился мне больше тебя, ведь я бы не вышла тогда за тебя замуж.
- Но все-таки, что же ты мне расскажешь про свое прошлое?
- Знаешь, Франк, лучше оставим это. К чему перебирать прошлое? Тебе это может быть только неприятно.
- Вовсе нет. Я очень благодарен тебе за то, что ты так откровенна, хотя, признаюсь, кое-что в твоих словах является для меня немного неожиданным. Я жду продолжения.
- На чем же я остановилась?
- Ты только что заметила, что до свадьбы у тебя были любовные дела с другими мужчинами.
- Как это страшно звучит, правда?
- Пожалуй, что так.
- Но это только потому, что ты преувеличиваешь значение моих слов. Я сказала, что увлекалась несколькими мужчинами.
- И что брюнеты производили на тебя особенно сильное впечатление.
- Именно.
- А я надеялся, что я первый.
- Увы, случилось иначе. Я легко могла бы солгать тебе и сказать, что ты был первым, но впоследствии я никогда не могла бы простить себе этой лжи. Ты ведь знаешь, мне было семнадцать лет, когда я окончила школу, а когда я познакомилась с тобой, мне было двадцать три. Как видишь, было шесть лет - очень веселых: с танцами, вечерами, балами, пикниками. И, конечно, мне приходилось поневоле постоянно встречаться с молодыми людьми. Многие из них увлекались мною, а я…
- А ты увлекалась ими.
- Это было вполне понятно, Франк.
- Ну, конечно! И затем это увлечение усиливалось?
- Иногда. Когда я встречала молодого человека, который ухаживал за мной на балах, сопровождал меня на всех прогулках, провожал меня поздно вечером домой, то, конечно, мое увлечение усиливалось.
- Так.
- А затем…
- Что же затем?
- Ты ведь не сердишься?
- Вовсе нет.
- Затем, постепенно усиливаясь, это увлечение переходило в нечто, похожее на любовь.
- Что?!
- Не кричи так, Франк.
- Разве я кричу? Пустяки. Ну, и что же дальше?
- К чему входить в подробности?
- Нет, теперь ты уже должна продолжать. Ты слишком много рассказала, чтобы останавливаться. Я решительно настаиваю на продолжении.
- Мне кажется, ты мог бы сказать это немного в другом тоне. - На лице Мод появилось выражение оскорбленного самолюбия.
- Хорошо, я не настаиваю. Но я прошу тебя рассказать мне немного подробнее об этих прошлых увлечениях.
Мод откинулась на спинку кресла. Глаза ее были полузакрыты. На лице мелькала едва заметная тихая усмешка.
- Если ты так хочешь знать это Франк, то я готова рассказать тебе решительно все. Но, пожалуйста, не забывай, что в это время я даже не знакома еще была с тобой. Я расскажу тебе один случай из моей жизни. Самый ранний. И я отчетливо помню его во всех подробностях. Все это произошло оттого, что меня оставили в комнате одну с молодым человеком, пришедшим к моей матери.
- Так.
- Ты понимаешь, мы были совершенно одни в комнате.
- Отлично понимаю.
- Он стал говорить мне, что я ему очень нравлюсь, что я очень хорошенькая, что он никогда еще не видел такой милой, славной девицы - ты знаешь, что мужчины говорят обыкновенно в таких случаях.
- А ты?
- О, я едва отвечала ему, но, конечно, я была еще очень молода и неопытна, мне было приятно слушать его. Вероятно, я еще плохо умела тогда скрывать свои чувства, потому что он вдруг…
- Поцеловал тебя?
- Именно. Он поцеловал меня. Не шагай так из угла в угол, дорогой. Это действует на мои нервы.
- Хорошо, хорошо. Как же ты ответила на это оскорбление?
- Ты непременно хочешь знать?
- Я должен это знать. Что ты сделала?
- Знаешь, Франк, мне вообще очень жаль, что я начала рассказывать тебе все это. Я вижу, как это раздражает тебя. Закури лучше твою трубку и давай поговорим о чем-нибудь другом. Я знаю, что ты будешь очень сердиться, если узнаешь всю правду.
- Нет, нет, я не буду сердиться. Что же ты сделала?
- Если ты так настаиваешь, то я, конечно, скажу тебе. Видишь ли, я возвратила ему поцелуй.
- Ты… ты поцеловала его?!
- Ты разбудишь прислугу, если будешь так кричать.
- Ты поцеловала его!
- Да, дорогой, может быть это было нехорошо, но я так сделала.
- Боже мой, ты это сделала?
- Он мне очень нравился.
- О, Мод, Мод! Ну, что же случилось дальше?
- Затем он поцеловал меня еще несколько раз.
- Ну, конечно, если ты сама его поцеловала, то что же ему оставалось делать. А потом?
- Франк, я, право, не могу.
- Нет, ради Бога говори. Я готов ко всему.
- Ну, хорошо. Тогда, пожалуйста, сядь и не бегай так по комнате. Я только раздражаю тебя.
- Ну, вот я сел. Видишь, я совсем спокоен. Что же случилось дальше?
- Он предложил мне сесть к нему на колени.
- Эк!
- Франк, да ты квакаешь точно лягушка! - Мод начала смеяться.
- Я очень рад, что тебе все это представляется смешным. Ну, что же дальше? Ты, конечно, уступила его скромной и вполне понятной просьбе и села к нему на колени.
- Да, Франк, я это сделала.
- Господи Боже!
- Не раздражайся так, дорогой.
- Ты хочешь, чтобы я спокойно слушал о том, как ты сидела на коленях у этого негодяя.
- Ну что же я могла еще сделать?
- Что сделать? Ты могла закричать, могла позвонить прислуге, могла ударить его. Наконец, ты, оскорбленная в своих лучших чувствах, могла встать и выйти из комнаты!..
- Для меня это было не так-то легко.
- Он держал тебя?
- Да.
- О, если бы я был там!..
- Была и другая причина.
- Какая?
- Видишь ли, в то время я еще довольно плохо ходила. Мне было всего три года.
Несколько минут Франк сидел неподвижно с широко раскрытыми глазами.
- Несчастная! - проговорил он наконец, тяжело переводя дух.
- Мой милый мальчик! Если бы ты знал, насколько лучше я себя сейчас чувствую.
- Чудовище!
- Мне нужно было расквитаться с тобой за моих сорок предшественниц. Старый ловелас! Но я все-таки немного помучила тебя, ведь верно?
- Да я весь в холодном поту. Это был какой-то кошмар. О Мод, как ты только могла?
- Это было прелестно.
- Это было ужасно!..
- Нет, я все-таки очень рада, что сделала это.
Франк мягко обнял жену за талию.
- Мне кажется, - заметил он, - что я никогда не постигну всего, что в тебе…
Как раз в это мгновенье Джемима, с подносом в руках, вошла в комнату.
Глава X
О миссис Битон
Со времени свадьбы прошло несколько месяцев, когда Франк Кросс в первый раз заметил, что его жена чем-то опечалена. В ее взгляде он усмотрел какую-то затаенную грусть, причины которой он не знал. Однажды после обеда Франк вернулся домой раньше обычного времени и, войдя неожиданно в комнату жены, застал Мод сидящей в кресле у окна с толстой книгой на коленях. При его появлении Мод подняла глаза, и, кроме смешанного выражения радости и смущения, Франк заметил в них следы недавних слез. Мод быстро отложила книгу в сторону.
- Мод, ты плакала.
- Нет, Франк, нет.
- Ты лжешь! Вытри сейчас же эти слезы. - Он опустился перед ней на колени и стал целовать ее глаза. - Теперь лучше?
- Да, дорогой, мне совсем хорошо.
- Больше нет слез?
- Совсем нет.
- Ну, так объясни же, в чем дело?
- Мне не хотелось говорить тебе, Франк, я надеялась сделать тебе сюрприз. Но теперь вижу, что мне это не по силам, я слишком глупа для этого.
Франк взял толстую книгу со стола. Это было сочинение миссис Битон под заглавием: "Книга о домашнем хозяйстве". Развернутая страница носила заголовок: "Общие замечания об обыкновенной свинье". Внизу было помещено изображение свиньи; на нем Франк заметил следы слез и поцеловал маленькое, мокрое пятнышко. Мод не могла не рассмеяться.
- Ну, теперь все хорошо, - сказал Франк. - Не могу видеть тебя плачущей, хотя это и очень к тебе идет. Расскажи же, наконец, чего тебе так хотелось.
- Знать столько же, сколько знает вот эта самая госпожа Битон. Я хотела изучить эту книгу от корки до корки.
- Здесь 1641 страница, - сказал Франк, переворачивая листы.
- Я знаю. Этой книги мне хватило бы на всю жизнь. Но последняя часть толкует о завещаниях, наследствах, гомеопатии и тому подобных вещах, все это можно было прочесть и позже. Я хотела как можно основательнее изучить первую часть, но это так трудно!
- Да зачем тебе все это понадобилось?
- Я хочу, чтобы ты был так же счастлив, как и мистер Битон.
- Я наверное счастливее его.
- Нет, Франк, этого не может быть. Здесь где-то говорится, что счастье и благосостояние мужа зависят от того, как ведется хозяйство. Миссис Битон была, очевидно, наилучшей хозяйкой в мире, следовательно, мистер Битон должен был быть самым счастливым человеком. Но почему господин Битон должен жить в лучших условиях и быть счастливее моего Франка? Я решила, что этого никогда не будет.
- И не может быть.
- Это тебе только так кажется. Так как хозяйство веду я, то по-твоему - все хорошо. Но если бы ты побывал у этих Битон, ты бы увидел разницу.
- Что у тебя за привычка садиться у самого окна, где нас все могут видеть. Мудрая миссис Битон наверное этого не посоветует.
- А тебе не следует так говорить.
- А тебе не следует быть такой хорошенькой.
- Ты в самом деле все еще думаешь, что я красива?
- Уверен в этом, как никогда.
- После всех этих месяцев?
- Ты хорошеешь с каждым днем.
- И тебе еще не скучно со мной?
- Если дойдет до этого, это будет значить, что мне надоела жизнь.
- Как все это странно!
- Тебе так кажется?
- Вспомни день нашей первой встречи, Мы играли в лаун-теннис: "Надеюсь, что вы не очень сильный игрок, господин Кросс!" - "Нет, мисс Сельби, я буду очень рад, если мне удастся сделать хоть одно очко!" Так началось наше знакомство. А теперь!
- Правда, тут много странного.
- И потом за обедом: "Вам нравится Ирвинг?" - "Да, я думаю, что это великий гений". - Как официально и корректно. А теперь я сижу у окна спальной и разглаживаю твои волосы.
- В самом деле, это удивительно. А тебе не приходила в голову мысль, что нечто подобное случалось и раньше с другими людьми?
- Да, но не совсем так, как у нас.
- Нет, конечно не так, но вроде этого. Обыкновенно женатые люди узнают друг друга в конце концов немного лучше, чем в первый день их встречи.
- Что ты тогда обо мне думал, Франк?
- Я тебе это уже много раз говорил.
- Ну, так скажи мне еще раз.
- К чему, когда ты и так знаешь?
- Я хочу снова услышать это.
- Это будет только баловать тебя.
- Я люблю, чтобы меня баловали.
- Ну, изволь. Я думал тогда вот что: "Если эта девушка полюбит меня, тогда из моей жизни может быть что-нибудь и выйдет". И затем я еще подумал: "Если этого не будет, то мне уже никогда не сделаться прежним человеком".
- Верно, Франк, ты это подумал в самый первый день?
- В самый первый.
- А потом?
- А затем с каждым днем, с каждой неделей это чувство все росло и росло, пока, наконец, ты одна не поглотила моих надежд, стремлений и желаний. Мне страшно подумать о том, что бы со мной было, если бы ты не полюбила меня.
Она громко и радостно засмеялась.
- Я так люблю слушать, когда ты говоришь это. И я больше всего удивляюсь тому, что ты, кажется, еще ни разу не раскаивался в том, что сделал. Я ожидала, что вскоре после свадьбы - не сразу, нет, а так через неделю или около того - ты вдруг очнешься, как человек, который был загипнотизирован, и скажешь: "Ну как я мог думать, что она красива! Как я мог увлечься этой маленькой, незначительной, неумной, неинтересной…" О Франк, ведь соседи увидят нас!
- Что подумает о нас мисс Поттер?
- Прежде чем говорить такие речи, советую тебе опускать штору.
- Ну, а теперь сиди спокойно.
- А что тогда думала ты?
- Я думала, что ты очень хорошо играешь в лаун-теннис.
- Что еще?
- Находила, что с тобой интересно разговаривать.
- Со мной? А я чувствовал себя тогда так неловко.
- Да, и это мне очень понравилось. Терпеть не могу хладнокровных и самоуверенных людей. Я видела, что ты немного смущен и думала даже…
- Что?
- Что может быть я тому причиной.
- И я тебе понравился?
- Я очень заинтересовалась тобой.
- Да, и это то чудо, которое я никогда не постигну. Ты, с твоей красотой, с твоим изяществом, с твоим богатым отцом и тысячью поклонников у своих ног, и я, невзрачный юноша, без особых знаний, без надежд на будущее, без…
- Успокойтесь милостивый государь, нет, пожалуйста, Франк!
- Смотри, эта старая миссис Поттер опять у окна! На этот раз она нас поймала. Вернемся лучше к серьезному разговору.
- На чем мы остановились?
- Мы говорили, кажется, о какой-то свинье. И затем о миссис Битон. При чем тут, однако, свинья? И с какой стати ты будешь из-за нее плакать? И в чем заключаются замечания этой дамы об обыкновенной свинье?
- А вот, прочти сам.
Франк громко прочел следующее:
"Свинья принадлежит к разряду млекопитающих, к роду Sus, к семейству Pachydermata или толстокожих. Она отличается длинным, точно обрубленным, подвижным носом, имеет сорок два зуба, копыта ее раздвоены, хвост - тонкий, короткий, закрученный". Какое же, однако, это имеет отношение к домашнему хозяйству?