Гибельная картина постепенного упадка и разложения русского флота в "Александрову пору", которую историки флота считают "самой мрачной эпохой в его истории", оскорбляла патриотические чувства и вела мыслящих офицеров к необходимости изменить порядок вещей, то есть к необходимости изменения существующего строя. Вот как рассказывает о своем вступлении в тайное общество Михаил Бестужев: "Видя воочию совершавшееся разрушение нашего флота под управлением французского министра (маркиза де Траверсе), а потом немецкого (Антона Васильевича Моллера) и будучи лично оскорблен вопиющею несправедливостью в деле проекта К. П. Торсона о преобразовании флота, я невольно проникся чувством омерзения к морской службе и, заглушив мою страсть к морю, искал случая сокрыть свою голову где бы то ни было. Брат Александр <..> предложил мне перейти на службу в гвардию, объяснив мне, что мое присутствие в полках гвардии, может быть, будет полезно для нашего дела - я согласился". В тайном обществе было много моряков, в том числе выдающихся морских офицеров, составлявших, по выражению Д. И. Завалишина, "лучшую надежду русского флота". Это и Бестужевы, и их друг Торсон, сам Завалишин, Михаил Кюхельбекер, братья Беляевы и др.
B очерке "Об удовольствиях на море" Бестужев погружает читателя в атмосферу единомыслия и единодушия, которая царит в офицерской среде на корабле: "Воспитанные в одном месте, как бы дети одной матери, с… одинаким образом мыслей, общество офицеров морской службы отличается тою дружескою связью, тем чистосердечным прямодушием, каких не могут представить другие общества, составленные из людей, с разных сторон пришедших".
Морская жизнь, преисполненная опасностей, когда жизнь каждого и всех может зависеть от действий и поступков одного и всех вместе, представлена как идеальные условия для воспитания характера и чувств вступающего в жизнь человека. На море человек привыкает видеть опасность "без боязни и хладнокровно", с первых шагов он становится причастным к "соревнованию службы и товарищества". "Соревнование службы и товарищества" привело впоследствии Морской гвардейский экипаж на Сенатскую площадь.
Человек перед лицом стихии - основная коллизия морских повестей и очерков Бестужева. Его повествования о событиях на море, будь то романтическая повесть ("Путешествие на катере", 1831), описание истинного происшествия ("Известие о разбившемся российском бриге Фальке…") или лирический монолог влюбленного в море романтика ("Толбухинский маяк") - обязательно включают описание бури. В экстремальных условиях проверяются деловые и нравственные качества человека, проходит его испытание на выносливость, находчивость, бесстрашие. Бриг "Фальк" терпит крушение из-за профессиональной непригодности одного из членов экипажа. Герой "Толбухинского маяка" выходит победителем из схватки с морской стихией потому, что его "твердая рука управляет кормилом" и "искусство избегает ударов и предохраняет от потопления". Но и в самой смерти моряков на бриге "Фальк" Бестужев подчеркивает высокие нравственные качества моряков. Один из двух оставшихся в живых членов экипажа был спасен матросами, которые, замерзая, накрыли его своими телами.
Убежденность в доверии солдат и матросов, в их самоотверженности и способности к самопожертвованию утвердила будущих декабристов в возможности свершения военной революции. А. И. Арбузов показывал на следствии, что был уверен в возможности поднять Морской экипаж, потому что знал "любовь и доверенность" к себе матросов.
После роковой даты 14 декабря декабризм не прекратил свое существование как общественно-литературное движение. На каторге и на поселении писатели-декабристы продолжают разрабатывать замыслы, которые до восстания были отодвинуты текущей службой и революционной деятельностью. В Сибири начался новый этап и в творчестве Н. Бестужева.
Здесь были задуманы и частично написаны воспоминания о 14 декабря, ряд художественных произведений, также вызванных к жизни трагическими событиями восстания. И мемуарная проза, и психологическая повесть, по сути дела, раскрывают одну тему - пути, которые вели участников восстания на площадь, а затем в "каторжные норы" - их мировоззрение, их чаяния и надежды. Мы не знаем хронологической последовательности, в которой "Рассказы и повести старого моряка" (та их часть, которая была написана в Сибири) выходили из-под пера Бестужева, но через все его сибирское творчество можно провести единую сюжетно-психологическую линию - этические принципы и мировоззрение передового человека своего времени, путь нравственного и социального становления личности будущего декабриста, его мироощущение в период подготовки революции и в самый момент восстания.
В своей прозе Н. Бестужев пытался осмыслить, обобщить уроки восстания. Прежде всего это относится к мемуарам. Мемуары декабристов донесли до нас их революционную программу, свежесть переживаний и настроений, с которыми их авторы готовились к революционным действиям, донесли бытовые детали, слова, живые диалоги, реплики. Мемуарная проза Н. А. Бестужева, имевшего острый и точный глаз живописца, особенно примечательна. Его широко известные "Воспоминания о Рылееве" и коротенький отрывок "14 декабря 1825 года" мыслились им как часть более обширных воспоминаний о декабрьских событиях. Замысел остался незаконченным - об этом мы знаем из воспоминаний Михаила Бестужева, об этом с тоской говорил и сам Николай Бестужев перед смертью.
Воспоминания Николая Бестужева равным образом принадлежат прозе мемуарной и художественной, в ней, как позднее в "Былом и думах" А. И. Герцена, действительно бывшее соединяется с художественным обобщением. М. К. Азадовский писал, что в "Воспоминаниях о Рылееве" образ руководителя Северного общества показан через призму романтической повести. Бестужев развертывает повествование "в речах и диалогах, пересыпая литературными цитатами, портретными зарисовками, жанровыми сценами, сопровождая эпиграфом". Образ революционера-трибуна подается в романтической стилевой окраске - он восторжен и чувствителен, глаза его "сверкают", "лицо горит" и он "рыдает" и т. д., хотя мы знаем, что Рылеев был крайне сдержан накануне восстания.
"Воспоминания о Рылееве" завершают заложенные в программе Союза благоденствия "биографии великих мужей", доводя эти биографии до 14 декабря 1825 года.
Отрывок, условно названный "14 декабря 1825 года", в такой же степени сочетает автобиографические и беллетристические элементы, как и жизнеописание Рылеева (как и повесть "Шлиссельбургская станция"). Чтобы убедиться в этом, достаточно сравнить рассказ Бестужева о его пребывании в доме неизвестного благодетеля 14 декабря 1825 года с версией этого же эпизода в мемуарах Михаила Бестужева. По версии Михаила Бестужева, брата укрывают единомышленники - отец и два сына. Николай Бестужев вводит в свой рассказ конфликтную ситуацию: отец сочувствует "делу" на площади, сын - усердный слуга нового императора. Реальный факт (убежище в незнакомом доме) дополняется характерной для дня 14 декабря ситуацией, когда перед каждым гражданином стала проблема выбора, когда общество распалось на два лагеря: сочувствующих и ненавидящих. Биографический факт получает, таким образом, силу художественного обобщения.
В своей мемуарной прозе Н. Бестужев, сохраняя автобиографическую основу, затушевывает подлинные лица и события литературными деталями, вымыслом. В автобиографической повести вымышленное повествование отражает его собственные переживания. Но творчество Бестужева не является пассивной регистрацией его жизненных коллизий. Он создает обобщающий образ декабристского положительного героя. "Шлиссельбургскую станцию", как и другие повести Бестужева, написанные в тюрьмах и на населении, можно назвать автобиографической декабристской повестью.
"Шлиссельбургская станция" имеет подзаголовок "истинное происшествие". Связанность с некоторыми личными моментами нарочито подчеркнута в изложении (упоминание о своем семействе, о морской службе, об очерке "Об удовольствиях на море" и т. д.). Поэтому на первый взгляд Н. Бестужев касается частного случая - отвечает на вопрос "дам" (жен декабристов), почему он остался холостяком (о происхождении замысла повести существует свидетельство Михаила Бестужева). Незадолго до восстания на этот же сюжет Бестужевым был написан рассказ "Трактирная лестница". И "Трактирная лестница" и "Шлиссельбургская станция" навеяны отношениями с женщиной, любовь к которой Н. Бестужев пронес через всю жизнь.
Оба рассказа имеют одну и ту же автобиографическую основу, в обоих высвечивается талант Бестужева - мастера психологической повести, но одна и та же коллизия призвана раскрывать различные социальные характеры.
В "Трактирной лестнице" глубоко и тонко передаются переживания человека, который любил в молодости женщину, бывшую чужой женой, и который из-за этого в старости остался без собственной семьи. Бестужев углубляется в психологию человека, преданного своей единственной любви и пожертвовавшего для нее счастьем.
В "Шлиссельбургской станции" его собственная судьба сливается с судьбой его политических единомышленников. Сюжет отказа от личного счастья служит теперь для выражения сурового самоотречения человека, избравшего путь профессионального революционера. Это моральное credo декабриста четко выражено в самом эпиграфе к повести:
"Одна голова не бедна,
А и бедна - так одна".
Человек, восставший на самодержавие, жертвует своей свободой и потому не имеет морального права обрекать на страдание любимую женщину, которую ожидает разлука с мужем, отцом ее детей. Проблема личного счастья революционера не была выражением мнения одного Бестужева, не была им придумана. Ее ставила перед пленами тайного общества сама жизнь, она была подкреплена реальными примерами. Известно, что некоторые члены ранних тайных обществ (М. Ф. Орлов, П. И. Колошин, В. П. Зубков, И. Н. Горсткин) связывали свой отказ от дальнейшей революционной деятельности с женитьбой и семейной жизнью. Е. Оболенский показывал на следствии, что "все члены сии женаты, а потому принадлежат обществу единственно по прежним связям". Самый пример жен декабристов, последовавших в Сибирь за мужьями, их героическая, но полная лишений жизнь утверждали Бестужева в правильности его ответа на поставленный вопрос.
Над ним задумывались и русские революционеры следующего поколения. Исследователь справедливо отмечает, что Н. Г. Чернышевский в романе "Что делать?", написанном в Петропавловской крепости, "поставил ту же самую проблему ("мне надобно отказаться от всякого счастья") в связи с характеристикой социально-психологического облика "особенного человека" Рахметова.
Маленький рассказ "Похороны" вводит в серию рассказов Бестужева о современниках мотив несостоявшегося декабриста. В рассказе звучит социально-обличительная тема. Человек, на похороны которого приходит повествователь, в юности не был чужд "благородных порывов". Это, переведенное в прозаический регистр, выражение из пушкинского послания "К Чаадаеву" свидетельствует, что покойный был не просто "другом детства" рассказчика, а до известной поры и единомышленником. "Но вскоре, - объясняет рассказчик, - различная участь наша, оставившая меня на той же ступени, где я стоял, и призвавшая его в круг большого света, разочаровала меня".
Покойный "друг" - антипод героя "Шлиссельбургской станции". Автобиографические детали заставляли угадывать в герое "Шлиссельбургской станции" самого Бестужева, с его дальнейшей судьбой человека, прошедшего через восстание, которого не сломили каторга и ссылка и который, пожертвовав личным счастьем, остался творческим "деятелем" и в "каторжных норах". "Друг" рассказчика был "окружен милым семейством, женою и детьми, посреди блестящего круга знакомых", но, по сути дела, он был живым мертвецом, потому что перестал быть самим собою. "Благородные порывы" исчезли, "развлечения и обязанности и все, что называется жизнию большого света", переменили его. Простосердечная острота" уступила место "иронии, которой наружность носила на себе печать строжайшего приличия", а вместо "ясного и нелицеприятного изложения" появилось "двусмысленное мнение, от которого он готов был отпереться каждую минуту".
В "Похоронах" Бестужев - обличитель душевной пустоты и лицемерия "большого света, где приличие должно замещать все ощущения сердца и где наружный признак оных кладет печать смешного на каждого несчастливца, который будет столько слаб, что даст заметить свое внутреннее движение".
Рассказ "Похороны" написан в 1823 году, его можно признать "одним из первых - по времени - прозаических произведений, в которых обличаются фальшь и душевная пустота аристократических кругов". В это время не были написаны еще антисветские повести В. Ф. Одоевского и Александра Бестужева. Не был написан и "Рославлев" Пушкина, где "светская чернь" показана с таким же публицистическим запалом, как и в рассказе Бестужева.
С размышлениями о судьбах и характерах поколения, вступившего в жизнь в канун Отечественной войны, связана и повесть "Русский в Париже 1814 года".
"Мы были дети 1812 года", - кратко и глубоко определил отношение декабристов к Отечественной войне 1812 года Матвей Муравьев. 1812 год стал поворотным моментом их политической жизни. Сам Н. Бестужев не был в Париже - его военная судьба сложилась иначе, и повесть построена на парижских впечатлениях товарищей по каторге, и в первую очередь Н. О. Лорера. Момент вхождения русских войск в столицу Франции, реалии, лица, происшествия, запомнившиеся Лореру народные сцены - все это передано Бестужевым с мемуарной точностью. Историк и очеркист проявилась тут в полной мере. Герою повести Глинскому переданы и некоторые черты характера и биографии Лорера.
В Глинском мы видим апологетическое изображение передовой русской интеллигенции, из рядов которой образовался основной костяк деятелей тайных обществ. Он умен, образован, покоряет душевным благородством и запасом чистых нравственных сил.
В центре сюжета любовные переживания Глинского и молодой француженки графини де Серваль. С большим знанием человеческой души Бестужев проводит своих героев через многочисленные препятствия: здесь и психологический барьер, разделяющий две нации - победителей и побежденных, и неловкие обстоятельства, в которые попадает Глинский в незнакомой стране, и недавнее вдовство графили, ее желание сохранить верность погибшему на войне мужу, и ее невольное соперничество с кузиной, и взаимная неуверенность влюбленных в чувствах друг друга.
Стремление раскрыть тончайшие нюансы любовных и нравственных колебаний героев, их внутренних притяжений и отталкиваний приводит к некоторым длиннотам в повествовании, а образ Глинского на первый взгляд кажется излишне идеализированным. Но разве не были будущие декабристы наделены всеми теми качествами, которыми обладает герой повести? Разве не были присущи эти качества самому Николаю Бестужеву? Герцен называл декабристов "богатырями, кованными из чистой стали с головы до ног".
Бестужев сочувствует переживаниям героя, оправдывает поведение героини и приводит роман влюбленных к благополучному концу, потому что их связывают простые, искренние человеческие чувства. Воззрения Бестужева на любовь и отношения между женщиной и мужчиной определились в юности. Среди его бумаг сохранилась тетрадка под-заглавием "Естественное право", которую он вел в 1814 году. Одна глава специально посвящена проблеме брака и взаимоотношениям мужчины и женщины. Бестужев требовал от мужа и жены "взаимной чистоты одного к другому" и отвергал браки "не по любви", а "по соглашению". Браки "по соглашению" или "по расчету" он называл "привилегированным распутством".
Патриотическая тенденция повести подчеркнута заглавием "Русский в Париже 1814 года". Оно как бы напоминает, что момент вхождения русской армии в Париж - кульминация российского патриотизма. Кроме того, Глинский всем своим поведением призван показать истинное лицо русского человека и тем самым разуверить "в предубеждении, которое вообще все французы имели против русских".
Основная сюжетная коллизия повести - душевная близость русского офицера, героя 1812 года, и вдовы врага России, французского полковника - дает некоторые основания для воссоздания обстоятельств, определивших возникновение замысла и развитие сюжета. Повесть писалась в Петровском заводе (то есть не ранее 1831 года). В том же 1831 году вышел роман М. Н. Загоскина "Рославлев". Здесь мы находим ситуацию, зеркально повторяющую основную сюжетную линию повести Бестужева. Невеста русского офицера Рославлева Полина любит французского офицера графа Сенекура, с которым познакомилась в Париже еще до войны. Когда Сенекур попадает в плен, Полина выходит за него замуж и следует за мужем после того, как французские войска освобождают его из плена. Сенекур погибает; покинутая всеми Полина также гибнет на чужбине.
Героиня Загоскина - слабая, лишенная чувства патриотизма женщина. Ее любовь к Сенекуру подается в романе как измена родине, а гибель - как заслуженная кара за вероломство. Она окружена всеобщим презрением, французы отвергают ее, она лишается даже любви мужа. "Да, сударыня, - говорит он ей. - Мы погибли. Русские торжествуют, но извините! Я имел глупость забыть на минуту, что вы русская".