____________________
* Материя и сила (нем. Stoff und Kraft).
Анна Петровна смотрит в окно.
Т р и л е ц к и й. А сам ни с места… Зарапортовался малый… Ну, ступайте! Мимо мельницы не ходите, собаки порвут.
С а ш а. На тебе, Коля, его фуражка… Отдай ему, а то простудится…
Т р и л е ц к и й (снимает фуражку и надевает ее на отца). Шествуй, старче! Налево кругом… марш!
И в а н И в а н о в и ч. По-лу-о-брот нааале… вво! Ну да, ну да… Справедлив ты, Николай! Видит бог, что ты справедлив! И Михайло, зять, справедлив! Вольнодумен, но справедлив! Иду, иду… (Идут.) Идем, Саша… Ты идешь? Дай я тебя понесу!
С а ш а. Вот еще глупости!
И в а н И в а н о в и ч. Дай я тебя понесу! Всегда я мать носил… Несу, бывало, а сам качаюсь… Раз с пригорка загремел с ней вместе… Засмеялась только, голубка, ничуть не рассердилась… Дай я тебя понесу!
С а ш а. Не выдумывай… Надень картуз как следует. (Поправляет ему фуражку.) Какой ты еще молодец у нас!
И в а н И в а н о в и ч. Ну да, ну да…
Уходят. Входят П е т р и н и Щ е р б у к.
ЯВЛЕНИЕ IV
Т р и л е ц к и й, П е т р и н и Щ е р б у к.
П е т р и н (выходит из дому под руку с Щербуком). Положи ты передо мной пятьдесят тысяч, и я украду… Честное слово, украду… Лишь бы только ничего за это не было… Украду… Положи перед тобой, и ты украдешь.
Щ е р б у к. Не украду, Герася! Нет!
П е т р и н. Положи рубль, и рубль украду! Честность! фи-фи! Кому нужна твоя честность? Честный значит дурак…
Щ е р б у к. Я дурак… Пускай я дурак…
Т р и л е ц к и й. Нате вам, старцы, по рублю! (Дает им по рублю.)
П е т р и н (берет деньги). Давайте…
Щ е р б у к (хохочет и берет деньги). Merci, господин доктор!
Т р и л е ц к и й. Напузырились, господа почтенные?
П е т р и н. Малость…
Т р и л е ц к и й. А это вам еще по рублю на поминовение душ ваших! Ведь грешны? Берите же! Вам бы по кукишу следовало, да так уж ради праздника… расщедрюсь, черт возьми!
А н н а П е т р о в н а (в окно). Трилецкий, дайте и мне рубль! (Скрывается.)
Т р и л е ц к и й. Вам не рубль, а пять рублей, генерал-майорская вдова! Сейчас! (Уходит в дом.)
П е т р и н (смотрит на окно). Скрылась фея?
Щ е р б у к (смотрит на окно). Скрылась.
П е т р и н. Не терплю! Нехорошая женщина! Гордыни много… Женщина должна быть смирная, уважительная… (Качает головой.) Видал Глагольева? Вот тоже еще чучело! Сидит, как грыб, на одном месте, молчит да глазами лупает! Разве так ухаживают за дамами?
Щ е р б у к. Женится!
П е т р и н. Когда он женится? Через сто лет? Покорнейше вас благодарю! Через сто лет мне не нужно.
Щ е р б у к. Не нужно, Герася, жениться ему, старику… Женился бы, коли уж так жениться понадобилось, на какой-нибудь простушечке… И он для нее не годится… Она молодая, огненная, дама европейская, образованная…
П е т р и н. Вот ежели б женился! То есть так мне этого хочется, что и выразить словесно не умею! Ведь у них ровно ничего нету от самой смерти покойничка генерала, царство ему небесное! Есть у ней шахты, да на те Венгерович метит… Где мне с Венгеровичем тягаться? Что я теперь могу получить по векселям с них? Протестуй я теперь, что я получу?
Щ е р б у к. Nihil*.
____________________
* Ничего (лат.).
П е т р и н. А ежели она замуж за Глагольева пойдет, то я буду знать, с чего мне получить… Векселя сейчас протестую, запрещение наложу… Небось не даст пасынку погибнуть, выплатит! Эх-ех-ох! Исполнись, мечтание мое! Шестнадцать тысяч, Павочка!
Щ е р б у к. А мне три тысячи… Приказывает моя кочерга, чтоб я получил… Как я получу? Не умею я получать… Это не мужики… Это друзья… Пусть сама едет сюда и получает… Пойдем, Герася, во флигель!
П е т р и н. Зачем?
Щ е р б у к. К дамскому полонезу баллады нашептывать…
П е т р и н. А Дуняша во флигеле?
Щ е р б у к. Там. (Идут.) У них веселей… (Поет.) Ах, как я несчастлив, перестав жить в нем!
П е т р и н. Тик-ток, тик-ток… (Кричит.) Да-с! (Поет.) Год новый радостно встречаем в собранье искренних друзей…
Уходят.
ЯВЛЕНИЕ V
В о й н и ц е в и С о ф ь я Е г о р о в н а выходят из глубины сада.
В о й н и ц е в. О чем ты думаешь?
С о ф ь я Е г о р о в н а. Право, не знаю.
В о й н и ц е в. Ты чуждаешься моей помощи… Неужели я не в состоянии помочь тебе? Что за тайны, Софи? Тайны от мужа… Гм…
Садятся.
С о ф ь я Е г о р о в н а. Какие тайны? Я сама не знаю, что во мне происходит… Не мучь себя понапрасну, Сергей! Не обращай внимания на мою хандру…
Пауза. Уедем отсюда, Сергей!
В о й н и ц е в. Отсюда?
С о ф ь я Е г о р о в н а. Да.
В о й н и ц е в. Зачем?
С о ф ь я Е г о р о в н а. Хочу… Хоть за границу. Уедем?
В о й н и ц е в. Ты этого хочешь… Но зачем же?
С о ф ь я Е г о р о в н а. Здесь хорошо, здорово, весело, но не могу… Все идет хорошо, благополучно, только… уехать нужно. Ты дал слово не расспрашивать.
В о й н и ц е в. Завтра же уедем… Завтра же нас здесь не будет! (Целует руку.) Тебе здесь скучно! Да это и понятно! Я понимаю тебя! Черт знает, что за среда! Петрины, Щербуки…
С о ф ь я Е г о р о в н а. Они не виноваты… Оставим их в покое.
Пауза.
В о й н и ц е в. И откуда у вас, у женщин, берется столько тоски? Ну чего тосковать? (Целует жену в щеку.) Полно! Будь весела! Живи, пока живется! Нельзя ли эту тоску, как говорит Платонов, по шапке? Ба! Очень кстати вспомнил Платонова! Отчего ты с ним редко беседуешь? Это человек не из мелко плавающих, малый развитой и слишком нескучный! Поговори-ка с ним по душе, посвободней! Как рукой снимет тоску! С maman говори почаще, с Трилецким… (Смеется.) Поговори-ка, а не смотри на них свысока! Ты еще не раскусила этих людей… Я рекомендую тебе их, потому что эти люди - моего вкуса люди. Я их люблю. Ты их тоже полюбишь, когда покороче узнаешь.
А н н а П е т р о в н а (в окно). Сергей! Сергей! Кто там? Позовите Сергея Павловича!
В о й н и ц е в. Что прикажете?
А н н а П е т р о в н а. Ты здесь? На минутку!
В о й н и ц е в. Сейчас! (Софье Егоровне.) Завтра же едем, коли не передумаешь. (Идет в дом.)
С о ф ь я Е г о р о в н а (после паузы). Ведь это почти что несчастье! Я уже в состоянии по целым дням не думать о муже, забывать о его присутствии, не обращать внимания на его слова… В тягость становится… Что делать? (Думает.) Ужасно! Так недавно была свадьба и уже… А всё это тот… Платонов! Сил не хватает, нет характера, ничего нет такого, что помогало бы мне стоять против этого человека! Он преследует меня от утра до вечера, ищет меня, не дает мне покою своими понятными глазами… Это ужасно… и глупо, наконец! Ручаться за себя даже нет сил! Сделай он шаг, и, пожалуй, всё может произойти!
ЯВЛЕНИЕ VI
С о ф ь я Е г о р о в н а и П л а т о н о в.
П л а т о н о в выходит из дома.
С о ф ь я Е г о р о в н а. Вот он идет! Водит вокруг своими глазами и ищет! Кого он ищет? По походке вижу, кто ему нужен! Как нечестно с его стороны не давать мне покоя!
П л а т о н о в. Жарко! Не нужно бы пить… (Увидев Софью Егоровну.) Вы здесь, Софья Егоровна? В уединении? (Смеется.)
С о ф ь я Е г о р о в н а. Да.
П л а т о н о в. Смертных избегаете?
С о ф ь я Е г о р о в н а. Нет надобности мне избегать их. Они мне не противны и не мешают.
П л а т о н о в. Да? (Садится рядом.) Вы позволите?
Пауза. Но если вы не избегаете людей, зачем вы меня, Софья Егоровна, избегаете? За что? Позвольте, дайте договорить! Очень рад, что могу-таки, наконец, поговорить с вами. Вы избегаете меня, обходите, не глядите на меня… Что это? Комедия или серьез?
С о ф ь я Е г о р о в н а. Я и не думала избегать вас! Откуда вы это взяли?
П л а т о н о в. Сначала вы как будто благоволили ко мне, удостаивали меня своим благовниманием, а теперь и видеть меня не хотите! Я в одну комнату - вы в другую, я в сад - вы из сада, я начинаю говорить с вами, вы отнекиваетесь или говорите сухое, знойное "да" и уходите… Наши отношения превратились в какое-то недоумение… Виноват я? Противен? (Встает.) Вины я за собой никакой не чувствую. Потрудитесь сейчас же вывести меня из этого институтски-глупого положения! Выносить его долее я не намерен!
С о ф ь я Е г о р о в н а. Признаюсь, я вас… избегаю немножко… Знай я, что это вам так неприятно, я иначе повела бы дело…
П л а т о н о в. Избегаете? (Садится.) Признаетесь? Но… за что, с какой стати?
С о ф ь я Е г о р о в н а. Не кричите, то есть… не говорите так громко! Вы мне, надеюсь, не выговор делаете. Я не люблю, если кричат на меня. Я избегаю не вас собственно, а бесед с вами… Человек вы, насколько я вас знаю, хороший… Здесь все вас любят, уважают, некоторые даже поклоняются вам, считают за честь поговорить с вами…
П л а т о н о в. Ну-те, ну-те…
С о ф ь я Е г о р о в н а. Когда я приехала сюда, я сама сейчас же, после первой же нашей беседы, присоединилась к вашим слушателям, но мне, Михаил Васильич, не посчастливилось, решительно не повезло… Вы скоро стали для меня почти невыносимы… Не подыщу более мягкого слова, извините… Вы почти каждый день беседовали со мной о том, как вы меня любили когда-то, как я вас любила и так далее… Студент любил девочку, девочка любила студента… история слишком старая и обыкновенная, чтобы о ней столько много рассказывать и придавать ей для нас с вами теперь какое бы то ни было значение… Не в этом, впрочем, дело… Дело в том, что когда вы говорили со мной о прошлом, то… то говорили так, как будто бы чего-то просили, как будто бы вы тогда, в прошлом, чего-то не добрали, что хотели бы взять теперь… Каждый день тон ваш был томительно одинаков, и каждый день мне казалось, что вы намекаете на какие-то как бы обязательства, наложенные на нас с вами нашим общим прошлым… И потом мне казалось, что вы придаете уж слишком большое значение… что, как бы выразиться яснее, преувеличиваете наши отношения добрых знакомых! Вы как-то странно смотрите, выходите из себя, кричите, хватаете за руку и преследуете… Точно шпионите! Для чего это?.. Одним словом, вы не даете мне покоя… Для чего этот надзор? Что я для вас? Право, можно подумать, что вы выжидаете какого-то удобного случая, который вам для чего-то нужен…
Пауза.
П л а т о н о в. Всё? (Встает.) Merci за откровенность! (Идет к двери.)
С о ф ь я Е г о р о в н а. Вы сердитесь? (Встает.) Постойте, Михаил Васильич! Для чего же в амбицию вламываться? Я не хотела…
П л а т о н о в (останавливается). Эх вы!
Пауза. Выходит, значит, что я вам не надоел, а что вы боитесь, трусите… Трусите, Софья Егоровна? (Подходит к ней.)
С о ф ь я Е г о р о в н а. Перестаньте, Платонов! Лжете! Я не боялась и не думаю бояться!
П л а т о н о в. Где же ваш характер, где сила здравомыслящих мозгов, если каждый встречный, мало-мальски не банальный мужчина может вам казаться опасным для вашего Сергея Павловича! Я и без вас шлялся сюда каждый день, а беседовал с вами, потому что считал вас умной, понимающей женщиной! Какая глубокая испорченность! Впрочем… Виноват, я увлекся… Я не имел права говорить вам всё это… Извините за неприличную выходку…
С о ф ь я Е г о р о в н а. Никто не дал вам права говорить такие вещи! Если вас слушают, то из этого не следует, что вы имеете право говорить всё то, что вам вздумается! Ступайте от меня!
П л а т о н о в (хохочет). Вас преследуют?! Вас ищут, хватают вас за руки?! Вас, бедную, хотят отнять у вашего мужа?! В вас влюблен Платонов, оригинал Платонов?! Какое счастье! Блаженство! Да ведь это такие конфекты для нашего маленького самолюбьица, каких не едал ни один конфектный фабрикант! Смешно… Не к лицу развитой женщине эти сладости! (Идет в дом.)
С о ф ь я Е г о р о в н а. Вы дерзки и резки, Платонов! Вы с ума сошли! (Идет за ним и останавливается у двери.) Ужасно! Для чего он говорил всё это? Он хотел ошеломить меня… Нет, я этого не выношу… Я пойду, скажу ему… (Уходит в дом.)
Из-за беседки выходит О с и п.
ЯВЛЕНИЕ VII
О с и п, Я к о в и В а с и л и й.
О с и п (входит). Пять хороших! Шесть нехороших! Черт знает, чем занимаются! Шли бы лучше в преферанс играть… По одной десятой… Или в стуколку… (Якову.) Здоров, Яша! Того… м-м-м… Венгерович здесь?
Я к о в. Здесь.
О с и п. Пойди позови! Потихонечку вызови! Скажи, что дело есть большое…
Я к о в. Ладно. (Идет в дом.)
О с и п (срывает фонарь, тушит и кладет его в карман). В прошлом годе в городе я у Дарьи Ивановны, что вещи краденые покупает да питейное заведение с девицами держит, в стуколку играл… Три копейки обязательного были… Ремизы доходили до двух целковых… Выиграл восемь рублей… (Срывает другой фонарь.) Весело в городе!
В а с и л и й. Не для вас фонари повешены! Чего рвать?
О с и п. А я тебя и не вижу! Здорово, осел! Как поживаешь? (Подходит к нему.) Как дела?
Пауза. Ах ты, лошадь! Ах ты, свинопас! (Снимает с него шапку.) Смешной ты человек! Ей-богу, смешной! У тебя хоть капелька ума есть? (Бросает шапку на дерево.) Ударь меня по щеке за то, что я вредный человек!
В а с и л и й. Пущай вас кто другой ударит, а я не стану бить!
О с и п. А убивать станешь? Нет, коли у тебя есть ум, так ты не артелью убивай, а сам убей! Плюнь мне в лицо за то, что я вредный человек!
В а с и л и й. Не плюну. Ну чего пристали?
О с и п. Не плюнешь? Боишься меня, значит? Становись же передо мной на колени!
Пауза. Ну? Становись! Кому говорю? Стенам или человеку живому?
Пауза. Кому говорю?
В а с и л ий (становится на колени). Грех вам, Осип Иваныч!
О с и п. Стыдно стоять? Очень мне это приятно… Господин во фраке, а на коленках пред разбойником стоит… Ну, а теперь кричи ура, что есть духу… Ну?
Входит В е н г е р о в и ч 1.
ЯВЛЕНИЕ VIII
О с и п и В е н г е р о в и ч 1.
В е н г е р о в и ч 1 (выходит из дома). Кто здесь меня звал?
О с и п (быстро снимает шапку). Я-с, ваше степенство!
Василий поднимается, садится на скамью и плачет.
В е н г е р о в и ч 1. Что тебе нужно?
О с и п. Вы изволили искать и спрашивать меня у кабатчика, вот я и пришел!
В е н г е р о в и ч 1. Ах да… Но… не мог разве выбрать другого места?
О с и п. Для хороших людей, ваше превосходительство, всякое место хорошо!
В е н г е р о в и ч 1. Ты мне отчасти нужен… Отойдем отсюда… Вон к той скамье!
Идут к скамье, стоящей в глубине сцены. Стань немного поодаль так, как будто ты со мной не говоришь… Вот так! Тебя кабатчик Лев Соломоныч прислал?
О с и п. Так точно.
В е н г е р о в и ч 1. Напрасно… Я не тебя хотел, но… что поделаешь? Ничего с тобой не поделаешь. С тобой не следовало бы делов иметь… Ты такой нехороший человек…
О с и п. Очень нехороший! Хуже всех на свете.
В е н г е р о в и ч 1. Говори тише! Сколько я передавал тебе денег, так это ужас, а ты этого не чувствуешь, как будто мои деньги камни или другой какой-нибудь ненужный предмет… Ты позволяешь себе дерзости, воруешь… Отворачиваешься? Не нравится правда? Правда глаза колет?
О с и п. Колет, да только не ваша, ваше превосходительство! Вы позвали меня сюда только за тем, чтобы наставления мне читать?
В е н г е р о в и ч 1. Говори тише… Ты знаешь… Платонова?
О с и п. Учителя? Как не знать!
В е н г е р о в и ч 1. Да, учителя. Учителя, который учит только ругаться и больше ничему. За сколько ты возьмешься искалечить этого учителя?
О с и п. То есть как искалечить?
В е н г е р о в и ч 1. Не убить, а искалечить… Убивать людей не следует… Для чего их убивать? Убийство - это вещь такая, что… Искалечить, то есть побить так, чтобы всю жизнь помнил…
О с и п. Это могу-с…
В е н г е р о в и ч 1. Поломай ему что-нибудь, на лице уродство сделай… Что возьмешь? Тссс… Кто-то идет… Отойдем немного далее…
Идут в глубину сцены…
Из дома выходят П л а т о н о в и Г р е к о в а.
ЯВЛЕНИЕ IX
В е н г е р о в и ч 1 и О с и п (в глубине сцены),
П л а т о н о в и Г р е к о в а.
П л а т о н о в (смеется). Что, что? Как? (Хохочет.) Как? Я не расслышал…
Г р е к о в а. Не расслышали? Что ж? Я могу повторить… Я даже еще резче выражусь… Вы не обидитесь, разумеется… Вы так привыкли к разного рода резкостям, что мои слова едва ли будут вам в диковинку…
П л а т о н о в. Говорите, говорите, красавица!
Г р е к о в а. Я не красавица. Кто считает меня красавицей, тот не имеет вкуса… Откровенно - ведь я некрасива? Как на ваш взгляд?
П л а т о н о в. После скажу. Говорите вы теперь!
Г р е к о в а. Так слушайте же… Вы или необыкновенный человек, или же… негодяй, кто-нибудь из двух.
Платонов хохочет. Смеетесь… Впрочем, смешно… (Хохочет.)
П л а т о н о в (хохочет). Она это сказала! Ай да дурочка! Скажите, пожалуйста! (Берет ее за талию.)
Г р е к о в а (садится). Позвольте однако ж…
П л а т о н о в. И она туда же, куда и люди! Философствует, химией занимается и какие изреченьица откалывает! Поди ты с ней, с презренной! (Целует ее.) Хорошенькая, оригинальная бестия…
Г р е к о в а. Позвольте же… Что же это? Я… я не говорила… (Встает и опять садится.) Зачем вы меня целуете? Я вовсе…
П л а т о н о в. Сказала и удивила! Дай, мол, скажу и поражу! Пусть увидит, какая я умная! (Целует ее.) Растерялась… растерялась… Глупо смотрит… Ах, ах…
Г р е к о в а. Вы… Вы меня любите? Да?.. Да?
П л а т о н о в (пищит). А ты меня любишь?
Г р е к о в а. Если… если… то… да… (Плачет.) Любишь? Иначе бы ты не делал так… Любишь?
П л а т о н о в. Ни капельки, моя прелесть! Не люблю дурачков, грешный человек! Люблю одну дуру, да и то от нечего делать… О! Побледнела! Глазами засверкала! Знай, мол, наших!..
Г р е к о в а (поднимается). Издеваетесь, что ли?
Пауза.
П л а т о н о в. Чего доброго пощечину влепит…
Г р е к о в а. Я горда… Не умею пачкать рук… Я вам сказала, милостивый государь, что вы или необыкновенный человек, или же негодяй, теперь же я вам говорю, что вы необыкновенный негодяй! Презираю вас! (Идет к дому.) Не заплачу теперь… Я рада, что наконец-таки узнала, что вы за птица…
Входит Т р и л е ц к и й.