– Так будьте осторожны, полковник!.. здесь таится ужасная опасность!.. никогда не запускайте свой поезд на обычные прямые рельсы! нет! нет!.. и нет!.. заклинаю вас! а только на рельсы особой огранки! обработанные особым образом! это можете сделать только вы сами! не доверяйте никому эту работу! они должны быть обработаны с точностью до микрона! пссс! пссс!..
Мои "псссс! пссс!" постепенно действовали на него… с его брюк уже вовсю капало… а он продолжал топаться в луже… которая все увеличивалась и увеличивалась…
– Вы ведь восприимчивы, полковник!.. вы тонко чувствующий человек!.. а не какой-нибудь там толстокожий непробиваемый болван! и более того, не иностранец!
– Нет! нет! нет!
– Значит, вы понимаете то, что я вам объясняю! все, что я вам говорю? все нюансы моего изобретения? какая это все-таки ювелирная работа! понятно вам теперь, почему я гений литературы? к тому же еще единственный, не так ли?
– Да! да! да!
– Эмоция должна быть настоящей! подделать ее невозможно!
– Да! конечно!
– Стоит вашему поезду отклониться лишь на волосок!.. вашему поезду, до отказа забитому читателями… завороженными вашим стилем… тогда катастрофа!.. крах, полковник!.. столкновение! всего лишь на волосок! по вашей вине!
– Да! да! на всем ходу!
– Кормилицы, газетные киоски, мотороллеры, модники, целые полки легавых, толпы плагиаторов, полные грузовики чувств, которые вы так тщательно привязали, пристегнули, упаковали в вашей книге, все они втемяшатся в стену, стоит вам лишь на тысячную долю, на одну запятую отступить от своего стиля! они все погибнут! их размажет по стенке!
– А?.. да ну?.. да ну?..
– Вот вам и "да ну"! а хотите поподробнее?.. хотите, я распишу вам это во всех мельчайших деталях?
– О да!.. да!.. конечно!
– Ладно!.. возьмите то же троеточие! сколько раз мне его пихали в нос! сколько брюзжания вызывало это мое "троеточие"!.. "Ах, троеточие!.. Ах, троеточие!.. Он не умеет заканчивать фразы!.." Сколько гадостей мне пришлось выслушать! вы не представляете, полковник!
– Ну так и что?
– Давайте-ка! псс! псс!.. пописайте еще, полковник! вы сами-то, полковник, что об этом думаете?
– Я думаю, что вместо этих троеточий вы, действительно, могли бы поставить слова!
– Гадость, полковник! Еще одна гадость!.. мы же говорили об эмоциональном повествовании! почему вы не упрекаете Ван Гога в том, что у него такие несуразные церкви? а Вламинк с его перекошенными домишками!.. или Босха за его тварей без хвостов и голов?.. Дебюсси за то, что он плевал на такты? а тот же Онеггер! тогда почему я лишен такого права? почему? почему я обязан строго следовать общим Правилам?.. подражать академическим стансам?.. это же вопиющая несправедливость!
– Да, пожалуй!.. да!.. но все же…
– Во всех видах изящных искусств творится черт знает что! вот уже больше века!.. музыка, живопись, мода… архитектура!.. порой кажется, будто музы сошли с ума!.. даже камень и тот, подумайте только!.. камень!.. я имею в виду скульптуру!.. а как же бумага? нет.. ах, это же бумага!.. искусство письма находится в рабстве, вот-те на!.. в рабстве у газет!.. газеты ведь не меняются!.. нет!.. никогда! экзаменационные сочинения тоже!.. и аттестаты зрелости!.. и диссертации! никогда!.. эти сферы незыблемы!..
– Да, но при чем тут троеточие?.. ваше троеточие?..
– Это троеточие мне просто необходимо!.. необходимо, черт бы его побрал!.. я повторяю еще раз: необходимо для моего метро! вы что, не понимаете, полковник?
– Но зачем?
– А затем, чтобы установить мои эмоциональные рельсы!.. это же проще простого!.. нужен же какой-то балласт?.. вы понимаете?.. ведь рельсы не будут держаться просто так!.. мне нужны шпалы!..
– Какая изворотливость!
– Мое метро забито, забито до отказа… сверх всякой меры… просто трещит по швам!.. поезд трогается! он уже в пути! вперед!.. вот он уже в центре нервной системы… он мчится прямо по нервам!.. вы улавливаете, полковник?
– Ну, кое-что… отчасти…
– Метро, о котором я вам рассказываю, вовсе не какая нибудь там идиотская колымага, которая трясется, дребезжит, скрипит и застревает на каждом перекрестке!.. нет!.. мой поезд нигде не останавливается!.. я вам это уже говорил! и повторяю еще раз, полковник!
– Да уж! да уж! конечно!.. просто невероятно!
– Прямо к цели, полковник! но обратите внимание!.. по специально изготовленным рельсам!.. "шпалы" при повествовании должны быть невидимы!
– Неужели? да что вы говорите?
– Вы что, все еще сомневаетесь?.. именно так!.. уверяю вас, полковник!.. я отметаю в сторону все ваши вздорные придирки, полковник! все сомнения! мое "метро-нервно-волшебные-рельсы-на-шпалах-троеточия" важнее, чем атом!
– Чем атом? как это?
– Просто об этом моем открытии будут говорить гораздо больше!
– Ну и что?.. ну?.
– Ну и то, полковник, что ваше Кино и то уже никому не нужно! на фиг его! проехали, оно утратило всякую актуальность, спеклось!
– Ах, е!.. е-мое!
– Никаких "е-мое"!.. бросьте вы эти ваши "е-мое", полковник!.. я же выдаю вам истину в чистом виде… так пользуйтесь этим!.. и имейте в виду: кино я тоже ничего не оставляю! я забрал все его эффекты!.. всю его офигительную мелодраматичность!.. всю его пресловутую сентиментальность!.. все его спецэффекты!.. но я все это очистил, тщательно процедил!.. в моем волшебном метро все исключительно на нервах! все в концентрированном виде!.. я заграбастал себе все!.. и мой поезд на шпалах троеточия все это увозит!.. воистину волшебное метро!.. стукачей, красоток сомнительного поведения, туманные набережные, автомобили, собачек, новостройки, рай в шалаше, моих плагиаторов, моих врагов, – всех и вся!.. я не оставляю ничего!.. ну разве что какую-нибудь рухлядь: два-три музея Гревэн… Голливуд, Жуанвиль, Елисейские Поля, нью-йоркские набережные… все эти папье-маше… все это старье… с кучей ресниц и сисек!.. исключительно из сострадания к больным с расстройством координации движений… берите, не жалко!.. ради склеротиков… пусть еще немного поживут!.. чтобы они не чувствовали себя совсем покинутыми и одинокими!.. а все эмоции я забираю с собой!.. ну как, теперь понятно, полковник?.. из Пигаль в Исси – моментально!.. от такого и мертвый проснулся бы!.. а вы, полковник?.. как вы?
– Черт возьми!.. черт возьми!
– Ну, полковник, до вас доходит, как до жирафа! а вы сами, случаем, стишки не кропаете? а может, еще и музицируете на досуге?
– О да!.. да!
– Вот как славно получается! мы понимаем друг друга все лучше и лучше! а можете вы себе представить музыку без пауз, полковник?
– О, конечно нет!.. вот уж нет!
– А без "четвертей паузы"?
– Безусловно, нет! ясное дело, нет!
– Значит, вы снова со мной согласны?..
– Черт! дьявол! еж твою двадцать! едрена вошь!
И тут случается непредвиденное… я от него такого не ожидал!.. он вдруг подпрыгивает в своей луже мочи… и начинает вращать глазами! глаза у него буквально вылезают из орбит!.. что за фокусы!..
– Довольно, полковник… успокойтесь!.. я еще не закончил!
– Черт!.. черт!.. и черт!
Он испускает пронзительный визг!.. а должен вам признаться, безо всякого хвастовства, извините, что говорю о себе, но по части выдержки я просто чемпион, прошедший все испытания… и я вовсе не хвастаюсь… нет!.. нисколько!.. это ведь не просто слова… у меня есть доказательства!.. так уж получилось, что мне пришлось провести в заключении месяцы, годы, сперва в камере, потом в тюремной больнице, а там я находился наедине с самыми истеричными и опасными убийцами "Централа", и исключительно своим личным примером… своими хорошими манерами, своими добрыми словами… мне всегда удавалось их немного успокоить… чтобы они не бились все время головой о железную дверь!.. бум!.. и не так сильно царапали себе грудь и бедра заточкой, сделанной из металлической кружки… во всяком случае, бедренную артерию они себе не перерезали… а бедренная артерия – это смертельно!.. так что имейте это в виду, полковник!.. почти всегда своим примером я заставлял их вести себя лучше… они успокаивались… меня, конечно, никто потом не благодарил, но оно и понятно… заключенных никогда не благодарят… а там ведь попадались настоящие тигры в человеческом обличье!.. и при желании они бы запросто могли меня выпотрошить… учитывая то, что мы находились вдвоем в камере, это было очень легко!.. особенно по ночам!.. даже если камера была хорошо освещена!.. но охранники и те туда опасались соваться!.. тот, кто сидел, знает… в камере приходится рассчитывать только на себя!..
Конечно, все это очень трудно сравнивать!.. о да!.. безусловно!.. тут, с Резедой, все было совершенно иначе!.. еще бы! мы находились в центре общественного места… в сквере… окруженные зеваками!.. где он мочился прямо так, стоя!.. и еще и окликал меня по имени, скотина…
– Черт! черт побери! дьявол! Селин!
Чтобы все слышали!.. публичный скандал… не то, чтобы я особенно опасался этого обоссанного!.. но потихоньку покинуть сквер… я определенно хотел!..
– Послушайте меня, полковник!.. вы не должны ни на что отвлекаться! сейчас вас должно интересовать только одно: эмоциональные рельсы!.. их неуловимость!.. эмоциональный стиль!.. с троеточием!.. троеточие!.. открытие века!.. мое открытие!.. а что за похороны у меня будут!.. я уже заранее думаю об этом! думаю! серьезно! вот увидите! всенародные! и за счет государства!.. на эту мысль меня навела Колетт! на глазах у растроганного министра будут слезы! это уж точно, во всяком случае, мои соседи в этом не сомневаются!.. "величайший гений века"!.. рельсы, которые кажутся прямыми, а на самом деле таковыми не являются!.. министр изложит все это в своей речи! так что запоминайте все хорошенько, полковник!.. и не позволяйте никому себя отвлекать!
– Из Пигаль в Исси по обнаженным нервам! Кино больше не существует!
Он неплохо все усвоил.
– Вот это уже лучше, полковник!.. но это еще не все!.. еще не все! он сумел придать письменной речи выразительность разговорной!
– Кто?
– Да я же, господи боже мой! я, черт побери! вот болван! я, а кто же еще!..
Он меня утомил!.. признаюсь!..
– По обнаженным нервам!.. по нервам!
Теперь он долбит одно и то же!
– Послушайте меня, полковник!.. мы приблизились к самому трудному! я заканчиваю… еще один нюанс!.. попытайтесь меня понять! сделайте над собой усилие!
– Да!.. да!.. да!..
– Возьмем к примеру читателя…
– Прекрасно!
– Читателя эмоционально насыщенной книги… одного из моих произведений!.. выдержанного в эмоциональном стиле!..
– Ну и что?
– Поначалу он чувствует некоторую неловкость…
– Да?.. кто?..
– Ну читатель, который меня читает! ему кажется, и он это совершенно явственно ощущает, что это не он, а кто-то другой читает в его голове!.. в его собственной голове!..
– Черт побери! ну ни фига себе!
– Вот именно!.. в его собственной голове! вот вам и ни фига себе!.. безо всякого разрешения с его стороны! это же Импрессионизм, полковник! вот в чем заключается настоящий Импрессионизм! секрет Импрессионизма! я же вам уже говорил про Импрессионизм?
– О да! да! конечно!
– И не то, что кто-то шепчет ему в ухо!.. нет!.. а прямо в глубине его нервов! в самом центре его нервной системы! в его собственной голове!
– А, вот как!.. это уже что-то!
– Да, можно и так сказать! это что-то, полковник! можно и так сказать! кто-то без спросу играет на арфе его собственных нервов!
– Как это? каким образом?
– Подождите! наклонитесь ко мне поближе!
Я не хочу, чтобы нас слышали собравшиеся вокруг… и шепчу ему на ухо…
– Вы погружаете палку в воду…
– Палку в воду?
– Да, полковник!.. На что становится похожа ваша палка?
– Я не знаю…
– Ваша палка приобретает такой вид, как будто она сломана! согнута!
– Ну и?
– Так сломайте ее сами, черт побери! перед тем, как опустить ее в воду!.. отличный трюк! на этом держится весь Импрессионизм!
– Каким образом?
– Да потому что таким образом вы исправляете эффект!
– Какой еще эффект?
– Преломления! ваша палка будет казаться совершенно прямой, если вы ее сами сломаете, полковник!.. перед тем, как погрузить в воду!..
– Хорошо, я ее сломаю!..
– И таким образом вы ее как следует исказите!
– Ах скажите на милость!.. надо же!
– Так и с моим эмоциональным стилем! и с моими тщательно выточенными рельсами! выкованными особым образом!
– Правда? в самом деле?
– А как же! Полковник, вы делаете прогресс! еще немного и вы все поймете!
– Ну а как Гастон? как же Гастон? он вас тоже поймет, надеюсь?
– Посмотрим… давайте проверим! вы можете спросить его об этом сами!
– И где же живет этот ваш Гастон?
Он уже все забыл…
– Пойдемте, полковник! следуйте за мной! для начала надо выйти из этого сквера!
Я пытаюсь вывести этого ханурика из сквера!.. о, но он не хочет! не хочет!.. он пятится назад! и снова начинает орать!
– Нет! нет! оставьте меня!
Вы представляете, какой это производит эффект!.. кругом ведь люди, и сразу же начинается скандал!.. им ведь только этого и надо, скандала!..
– Тише, полковник!.. ведите себя прилично!..
Я заставлю замолчать этого мудака, и это мне вполне по силам!.. Я толкаю речь! выступаю с речью! перед собравшимися в сквере! чтобы они отступили… позволили нам выйти!.. чтобы они нас выпустили!.. я стараюсь держаться как можно более уверенно!
– Дамы, господа, это особый случай!.. этот человек болен! я знаю его очень давно! я его лечащий врач!.. это мой больной!.. я везу его в больницу!..
Но это дерьмо мне противоречит! да еще как!
– Не слушайте его! не слушайте! дамы и господа! он пытается меня задержать! это убийца! убийца! маньяк! а я просто хочу встретиться с господином Галлимаром!
– Да вы же с ним встретитесь, чертов придурок! проклятье! вы его увидите! он нас ждет! я же вам это обещал! я вам клянусь!
Я был готов пообещать ему хоть луну с неба!
– Обнимите меня за шею!.. сожмите покрепче! сожмите посильнее!.. еще сильнее!.. не бойтесь, мое метро вас не засосет в себя!
Он хватается за меня!.. сжимает мне глотку!.. ладно!.. пускай!.. тут он замечает станцию метро на бульваре!.. вдали, на бульваре Севастополь!.. и вцепляется в меня с новой силой… воспользовавшись этим, я вновь обращаюсь к толпе…
– Да! да! у него проблемы с головой!.. с головой!.. я его лечащий врач, дамы и господа!.. я врач, я его лечу! у него приступ!..
Я стараюсь их убедить…
– Рельсы!.. – продолжает бредить он. – лечащий? он меня лечит? да он всех вас сейчас покалечит! да! покалечит! рельсы!.. он развинтил все рельсы!.. настоящие рельсы!.. вот чем он занимается! дамы и господа! на помощь!.. на помощь!..
Он и не собирается успокаиваться!..
– Не слушайте его, месье, медам! этот несчастный болен! расходитесь!
– На помощь! на помощь!..
Горланит он изо всех сил!
– Он совершил диверсию в метро!.. он там повсюду распихал свои вздохи! это опасный анархист!.. предатель!.. он вас всех покалечит!.. покалечит!
Мне приходится оправдываться! опровергать его слова!.. ничего не поделаешь!
– Пойдемте, вы изложите все это Гастону! пойдемте!
Подбадриваю я его…
– Нам не стоит здесь оставаться!
– Да, я ему это изложу!.. уж я ему все изложу!.. все!
– Так пойдемте! пошевеливайтесь! доносчик! кретин!
И он уже было пошел… но вдруг раздумал!.. и опять завопил!
– Хочу писать! писать!
– Да вы только этим и занимаетесь!
Он уже ничего не замечает!.. а люди-то все видят!.. и то, что он наделал в штаны! и как с него капает!.. и лужу на песке!.. я опять перехожу на шепот…
– Это инвалид войны 14 года! он перенес трепанацию черепа!.. он ничего не соображает! полковник, ветеран войны 14-го!..
Ветеран 14-го года – это круто!.. к тому же полковник!.. ну-ка, пусть они поймают нам такси, да пусть пошевеливаются! я жестами показываю им, чтобы они поймали мне какую-нибудь машину из тех, что проезжают мимо!.. они должны мне помочь!.. я ведь собираюсь отвезти его в больницу!.. хватит без толку толпиться вокруг!
– А что с ним?.. что с ним?
Пристают они ко мне!.
– Он слишком много говорил! слишком много говорил!.. это и спровоцировало приступ!.. нервы!.. голова!
– Приступ чего?
Они все хотят знать…
– Это из-за метро! да! из-за метро!
Тут снова встревает он! и еще как! он услышал мой шепот…
– На помощь! спасите меня!
Он хочет, чтобы они ему помогли!
– Ради всего святого, такси!
Я тоже повышаю голос!.. разве они не видят, что он мочится прямо под себя!.. вот целая лужа! эта лужа! и я здесь не при чем!.. это все он!.. они сами это видят!
– Ах да! да!
Они согласны… наконец-то до них доходит… это он!.. конечно же, это он!.. теперь они помогают мне вывести его… выйти из садика… они нас даже подталкивают… вот мы и на тротуаре… такси уже там…
– Садитесь! садитесь, полковник!
Он все еще испуган!
– Да не бойтесь вы ничего! садитесь, полковник!.. полковник!
– Мы едем к Галлимару?
– Именно к нему!.. Вот свинья!
Как он меня утомил!
– А это не метро?
– Да нет же! сами видите!
Он садится!.. он больше не сопротивляется… но я его все равно слегка подталкиваю… и остальные тоже его подталкивают… шофер корчит недовольную гримасу… я прошу его:
– Поезжайте как можно медленнее… ему больно!.. осторожно!.. как можно медленее!
– Куда?
– Улица Себастьен-Боттэн, 5!