Правильно дрожали.
Потому что то, что поведал нам бывший сотрудник внутренних органов, оказалось снегом на голову, громом среди ясного неба.
Кондрат Еме
льянович взял несколько писем незнакомки, почти наугад. Он сказал - нет разницы.
??????????????????
????(((?!??:::::?---?""??
?? amp;? ???????†??‡??
?????????????????
– Ну, вот что ты думаешь, Феля, по этому поводу? - Спросил хозяина квартиры Кондрат Емельянович.
Было ясно, что ответа от Феликса никто не ждёт, а бывший сотрудник органов знает какую-то важную тайну, но тянет кота за хвост, создавая в воздухе необходимое напряжение.
Кондрат Емельянович выдержал длинную паузу, а потом и брякнул: - Всё, Феля, тебе кирдык!..
У Феликса, который ещё до конца не вник в смысл информации, пока не определился, как к ней относиться, на лице отобразилось предварительное недоумение.
– Какой кирдык? Что ты тут говоришь, Кондрат Емельянович?
– А - обыкновенный. Кирдык. Карачун. Кранты тебе светят, Феля. И, возможно, в самом ближайшем будущем.
Тебе кто-то посылает закодированные послания смерти.
У Феликса отвалилась челюсть.
Он и вообще смотрелся не шибко моложавенько, а тут совершенно в лице изменился. Жёлтый стал. Если ему сейчас скоренько челюсть платочком подвязать - точно можно в гроб укладывать, никакой дополнительной редакции уже не потребуется.
–Ка-ка-ка-кие послания?.. - Феликс не сомневался, что Кондрат Емельянович пришёл не для того, чтобы над ним подшучивать. Сотрудники внутренних органов, даже бывшие, и сами к шуткам не шибко расположены и от других всяких юморов не терпят.
– В общем, прогнали наши специалисты твои писульки у нас в лаборатории по компьютерам, через самые новейшие дешифраторы. Даже на всякий случай - через немецкую "Энигму". Она в секретном музее наших спецслужб хранилась. Ну, и - вычислили.
Наборы подобных знаков имеют тысячелетнюю историю. Их можно увидеть в пещерах Гималаев, высоко в горах. Но - лучше не видеть.
Потому что те, кто проникал в эти пещеры и, хоть разок на такие каракули взглянул, спустя какое-то время умирал от неизвестной болезни. У человека по отдельности начинали отваливаться руки, ноги. А потом уже и голова. И он умирал. Потому что без головы человеку никак. Можно всаднику без головы. Но для этого нужны хотя бы ноги, чтобы ему было, чем за лошадь держаться.
–Постой, Кондрат, постой, - тут смертник Феликс нашёл в себе силы рассказчика перебить. - Но - я же не умер!.. И ты тут сидишь напротив меня - ничего с тобой не случилось. И - Александр.
– Правильно мыслишь, Феллини! - обрадовался серьёзному возражению Кондрат Емельянович.
Но - ведь эти каракули тыщу лет назад не лохи писали! Я же тебе говорю - набор закорючек представляет из себя код. И кодировать, вводить программу можно в зависимости от того, какие цели у заказчика.
У заказчика не было целей, чтобы вокруг твоих писем возникла эпидемия. Тут всё по-хитрому.
Как мне объяснили в лаборатории, твой организм, от многократных просматриваний этих писем, постепенно перестраивается в органическую бомбу. Ну, не ту, которая обязательно должна взорваться на глазах у всех. Пугая всех и пачкая. Просто тебя через определённое время можно будет убить дистанционно. Где-то нажмут на кнопочку - и ты - Ах! - и в ящик. И кнопочку - это тоже так, для того, чтобы было понятно. Где там были кнопочки - тысячу лет назад? Вырывал какой-нибудь старик Хоттабыч волос из бороды, произносил "Трах-тибидох!" - и всё - устройство срабатывало. Человек умирал.
Сейчас ещё не известно - завершился ли в тебе, Феликс, процесс формирования этой бомбы, или нет - специалисты наши ещё работают. Но игры с незнакомкой тебе нужно незамедлительно прекратить. Иначе - кирдык. И никто уже тебе не поможет.
На Феликса было страшно смотреть. С жёлтого лица падали капли холодного пота. Челюсть свою он так и не закрыл, так она у него и висела. И говорил он, вернее, пытался что-то говорить, но - непонятное: - Ням… ням… ням…
Я понимал - не жизни ему своей было жалко, а - гибели мечты.
"…простому муравью вдруг захотелось в ноженьки валиться, поверить в очарованность свою…"…
Не нужно больше никому молиться. Нет ни мечты, ни очарования. Серая одинокая старость.
И - четверостишия к прекрасным женщинам, которые с жалостью и сожалением отворачиваются от твоего дряхлого тела…
– Но - кому всё это нужно, Емельян… Кондрат Емельянович?.. - на меня тоже возникшая ситуация оказала весьма гнетущее воздействие. - Кому нужна жизнь одинокого старого холостяка?..
– Тут трудно сразу ответить… - после некоторого раздумья отозвался бывший сотрудник. - Ларчик может вообще просто открываться…. Возможно, какие-то имущественные претензии. Обычно что-нибудь такое, бытовое… Кому-то задолжал…
– Феликс, ты ни у кого ничего не занимал? - обратился я к Феликсу.
– Ням… Ням… Ням… - продолжал мямлить наш друг, уставившись потухшими глазами в зловещие каракули на мониторе…
– Ну, ты это… Перестань… - Кондрат Емельянович потряс его за плечо. - Очнись, товарищ!..
Он повернул расстроенного, обмякшего романтика к закуске, налил ему в стакан водки. И нам тоже по полстакана. - Давайте выпьем! Ничего страшного пока не произошло. Никто же не умер? Подумаешь - не стало у тебя подруги. Да её и не было! Ни одного слова человеческого ты, Феля, от неё не получил. Сам себе всё придумал…
Мы выпили.
– Слушай, Феликс, - а ты завещание написал? - это уже я к Феликсу с вопросом.
Поэт ещё толком не отошёл от первого удара, как я предлагал ему новое испытание.
– Что? Какое завещание? - вяло переспросил Феликс. От водки у него заслезились глаза, и он торопливо вылавливал в тарелке кусочки помидоров.
– Ну, это такая бумажка, заверенная в нотариусе, которая поможет твоим родственникам пережить горечь утраты.
Ну, если ты… того…
– Нет… Нету у меня никакого завещания, - стал будто бы оправдываться Феликс, - я об этом как-то не думал… Да и нет у меня ничего…
– Как нет? А - квартира? - тут вдруг оживился наш бывший член внутренних органов. - Квартира твоя кому отойдёт, если с тобой вдруг что?..
– Не знаю… С женой я в разводе. Детей у меня своих нет. Двое взрослых - так это её дети… И вообще у меня никого нет. Кроме - вот вас…
– Ну, речь сейчас не про нас. Мы, если бы хотели тебя убить, то уже давно бы завалили. Прямо тут. У в ванной! - пошутил вдруг Кондрат Емельянович и захохотал громко, заразительно.
Но на нас с Феликсом эта зараза не подействовала. Сам так и отхохотал цикл Кондрат Емельянович.
И, наверное, если бы пришла ему на ум фантазия замочить бедного Феликса, то провернул бы он это дело и без меня быстро и сноровисто. Может, и меня рядом с Феликсом уложил бы там, в ванной…
Интересно - пытал бы?..
Я посмотрел на отвеселившееся лицо Кондрата Емельяновича и решил лучше об этом не думать.
– В общем, - заговорил опять вдруг Кондрат Емельянович, подводя черту нашей беседе, - тебя, Феликс, хотят убить. Завещания у тебя нет. Но есть квартира. Которая, если что, отойдёт неизвестно к кому. Я думаю, что тут есть какая-то зацепка. Придётся мне ещё разок к моим друзьям обратиться. Не волнуйся, Феля, мы эту падлу обязательно найдём. И - мордой, мордой в его каракули. Пока он сам весь не развалится.
И Кондрат Емельянович с головой ушёл в расследование. Подключил все знакомые ему службы, даже сам лично сходил к Хрящу, смотрящему по нашему городу. Чтобы посоветоваться.
И - нашёл! Раскопал!
И, как уже можно было догадываться, результат превзошёл самые мыслимые и немыслимые ожидания.
Да, версия с завещанием оказалась правильной и единственно верной.
Однокомнатная конура Феликса, хоть и небольших денег стоила, но миллион деревянными тоже на дороге не валяется.
И сотрудники самого опытного, самого секретного отдела Орского ФСБ потянули за эту ниточку.
Тоже задали себе этот вопрос: - Если с Феликсом чего случиться, то кому достанется его квартира?
И - выяснили: Джеймсу Миллеру, штат Иллинойс, США. Американцу.
В далёкие двадцатые годы предки нашего Феликса, как крысы с тонущего корабля, как тараканы, бросились во все стороны из молодой Советской республики. Поодевались в женские платья и, трусливо, кто на поезде в Европу, кто в Турцию, на вёслах, кто - на быках, диких козах через Гималаи - в Китай.
Ассимилировались на чужбине, адаптировались. На бывшую свою Родину плюнули и забыли.
Наши, рабоче-крестьянские отцы и деды, стали радостно строить светлое будущее, а дворяне-отморозки из Феликсовой родни присосались к трудящимся в странах капитала и опять зажили там припеваючи.
И - Джеймс Миллер - среди них.
Когда сделали запрос через Инюрколлегию, выяснилось, что Джеймс - самая близкая и единственно живая родня Феликсу. И, что - при известном стечении обстоятельств, квартира Феликса должна будет перейти к нему.
Кондрат Емельянович таким результатам расследования ничуть не удивился. И, когда мы все трое снова собрались на квартире у Феликса, он нам, штатским, всё доходчиво объяснил.
Нашим Феликсом по просьбе этого самого Джеймса Миллера занимались американские спецслужбы. Которым для того, чтобы вредить нашей стране годился любой повод.
И они уже пробовали на Феликсе самые гнусные, самые коварные, приёмы.
– Ты что думаешь, Феля, твой мокрый потолок - это проделки соседа-пьяницы с верхнего этажа? - насмешливо глядя на несмышлёного дамского угодника, - говорил Кондрат Емельянович. Это же всё они, пиндосы. Сейчас уже диверсия в привычном понимании уже и не выглядит, как диверсия. Никто в наше время мостов не взрывает, в колодцы отраву не сыплет. Плюнет завербованная официантка нашему гражданину в борщ, в столовой - уже диверсия. Нашего человека унизили, хотя он этого, может, и не почувствовал, а официантка себе пару центов заработала на счёт в американском банке.
Десять лет поплевала - и уже у неё вилла во Флориде, рядом с нашим депутатом.
– Вот ты, Феля, думаешь, что это обыкновенные хулиганы ссут у нас по подъездам, и в твоём доме, в частности? Нет! Это всё акции, проплаченные Госдепом. Я мог бы привести сейчас десятки примеров. Да, что там!.. Посмотри на улицы! Трамвайные пути кривые, все люки канализации открыты. И - маты на всех заборах. Забываются, часто свои латинские буквы вставляют!..
– Ну, Феля, я сейчас тут с вами сижу не просто, чтобы лясы точить, или политпросвещением заниматься. Мы уже с товарищами разработали план спецоперации, но для этого нужно твоё содействие. Ты должен на время исчезнуть. Спрячься, скройся куда-нибудь, чтобы ни одна живая душа не знала.
Договорись вон, с Саней. Может, у него поживёшь.
Кондрат Емельянович взглянул на меня, и я сразу же согласно головой закивал: - Да, мол, конечно! Почему бы и у меня не пожить? Моей семье будет гораздо веселей, когда Феликс к нам жить перейдёт.
Лишь бы потом нас всех, вместе с Феликсом, как ненужных свидетелей спецоперации, не замочили.
Но требовать от Кондрата Емельяновича каких-то гарантий, даже о них заикаться я не стал. Зачем интересную мысль подбрасывать?
Будь, что будет!..
Дальше следует простая хроника событий.
С Феликсом будто бы произошёл несчастный случай, и он умер.
Никто из его знакомых и сослуживцев событию этому не удивился, потому что в 67 лет люди умирают и без всяких несчастных случаев. Не сказать, что от счастья, но их естественная убыль происходит вследствие обыкновенного износа организма.
(Мужчины свой организм эксплуатируют интенсивнее, часто в неблагоприятных погодных условиях, сильно нервничают и переживают, когда делают попытки оставить потомство, поэтому уходят из жизни скорее, чем женщины).
В России уход из жизни пенсионеров - это вклад в общенародное достояние. Нужно бы в собесах, пенсионных фондах, домах престарелых развесить плакаты: "Родина-мать зовёт!" с изображением этой известной женщины, за спиной которой - уютное, ухоженное кладбище.
Мёртвый пенсионер больше не получает свою пенсию, ни на что её не расходует. Не занимает места ни в доме, ни в общественном транспорте. Покойному пенсионеру не нужно помогать переходить через улицу, на его лечение не нужно тратить денег.
Наше государство пока тихо думает, как бы с этими пенсионерами решить вопрос поделикатнее. А их ещё больше и больше с каждым годом! Плодятся, как кролики!..
А - вот если бы все пенсионеры в России взяли, да и умерли! Проявили сознательность!
Это же - какие средства бы высвободились!
Это же следующую летнюю Олимпиаду можно было бы у нас провести за Полярным Кругом!
Траву бы там развели, цветы, апельсины! А сверху - Северное сияние!..
А - только и делов-то - от ненужных людей страна освободилась!..
Да… Про Феликса.
Он поселился у меня на квартире, а внутренние органы в тесном сотрудничестве со средствами массовой информации распространили слухи, что он умер.
От острой сердечной недостаточности.
Инюрколлегия, которую тоже поставили в известность, разослала по всему миру запросы: - А не нужна ли кому квартира Феликса Чиркова? Есть ли кто родственник, которому можно эту квартиру передать?
И - чем быстрее, тем лучше, потому что пьяница-сосед с верхнего этажа продолжал её разрушать потоками воды из своих кранов.
И очень скоро это радостное сообщение нашло, настигло американца Джеймса Миллера. И представители Коллегии ещё ему сказали, что никто ему эту квартиру не принесёт на блюдечке с голубой каёмочкой.
А, что для её получения, необходимо ему самолично приехать в Российскую Федерацию, в город Орск и оформить все необходимые документы.
Тут нужно бы пояснить, что Джеймс этот Миллер не был у них там, в Америке каким-нибудь бомжом, или бедным угнетаемым рабочим с автомобильного завода. У Джеймса было полно своих грязных миллионов.
И, тем не менее, он собрался приехать в Россию. Мелочный, сволочь, оказался. Всё ему мало. Ещё и жалкие гроши покойного Феликса решил прикарманить!
Ну, мы-то знаем, что он давно уже за этими деньгами гонялся, что это его козни свели в могилу несчастного Феликса!
И только он один со своим Госдепом и думали, что это, кроме них, никому не известно.
У нас тоже длинные уши!..
И - что вы думаете? Приехал-таки этот дуралей в Орск за наследством!
Только этот пиндос, этот Джеймс Миллер сошёл с поезда, так его тут же под белы руки наши товарищи в штатском, и - в Учреждение.
Он с первых шагов стал, конечно, возмущаться. Сначала на английском, потом и на ломаный русский перешёл. Вспомнил, убийца! Ему объяснили, что во всём разберутся и, параллельно, что органы у нас не ошибаются. И на английском объяснили, и на русском. И, тут же у поезда, показали ему письма с каракульками, которые он высылал по Интернету несчастному Феликсу.
Видели бы вы лицо этого американца!.. Закричал, задёргался в сильных руках наших ребят: - Вы сошли с ума! Я буду жаловаться!..
Вот смеху-то было!..
По городу поползли дополнительные слухи.
О том, что поймали американского диверсанта-убийцу. Который хотел накапать яду в водопровод и всё население Орска отравить.
А одного нашего гражданина уже утопил дистанционно, по Интернету, через потолок, прямо из Америки.
В следственном комитете с Джеймсом долго не разбирались.
Уже через три дня после захвата террориста, в Орске состоялся над ним суд. Возмущённые граждане Орска требовали сделать для Джона исключение, применить к нему смертную казнь. И - не расстрел, а четвертовать, посадить на кол… Что-нибудь из опыта Древней Руси, чтобы долго мучился.
И вообще - вся эта история с Джеймсом Миллером и убийством ни в чём не повинного пенсионера вызвала широкий общественный резонанс.
В день вынесения приговора у здания суда собралась большая толпа орских граждан. Много из неё шло выкриков против Америки. И "Пиндосы" - было самое хорошее слово, которым этих американцев называли. Было много самодельных плакатов. В том числе: "Америка! Руки прочь от Орска!", "Он ссал в нашем подъезде!" и пр…
В радиусе километра были закрыты, просто перевёрнуты киоски с "Кока-Колой".
Неизвестно откуда взявшаяся весть, что американцы ссут в подъездах Орска, глубоко задела самолюбие и гордость орчан. Рослый молодой патриот влез на фонарный столб и призвал обоссать что-нибудь американское.
Искать долго не пришлось. Прямо у здания суда стоял роскошный "Форд"
Активист ринулся к машине, на ходу расстёгивая ширинку. За ним - возмущённая толпа.
Но реализовать должным образом патриотические чувства не удалось.
Инициатива была загублена прямо на корню.
Прямо в корень источника возможной струи метко резиновой пулей попал полицейский. Это его машина стояла у здания суда.
И страж порядка немедленно вступился за порядок.
Толпа схлынула.
А тут и приговор огласили.
Пятнадцать лет строгого режима дали Джону Миллеру за его преступление, с конфискацией всего его имущества в Америке.
Адвокат его даже не стал защищать. Потому что ему стыдно было защищать такого подонка.
Мало того, что буржуй, капиталист, американец, так ещё и в нашу страну гадить приехал.
И - присяжные - им, как только письма показали, которые бедный покойный Феликс по Интернету получал, так они всё сразу и поняли. Им уже больше ничего и доказывать было не нужно.
Единогласно, в едином порыве, за приговор высказались, даже не обсуждали…
Феликсу Чиркову разрешили выйти из-под его домашнего ареста. То есть - из моей квартиры. И вернуться жить опять в свою, однокомнатную.
По случаю своего чудесного спасения, Феликс пригласил меня и Кондрата Емельяновича к себе в гости. Потолок у него опять был мокрый, и в подъезде по-прежнему воняло людьми и кошками. Но была уверенность, что с этим будет покончено, нужно только время.