Костомаров, однако, очень пригодился Кудеяру: на будущее время он познакомил его своими рассказами с состоянием Московского государства. Он сказал ему, что у царя-мучителя есть двоюродный брат Владимир Андреевич, которого мучитель не любит, а многие его любят и хотели бы посадить на престол Владимира. Он объяснил ему, кроме того, что многие втайне считают Ивана незаконным по рождению, так как отец его, великий князь, развелся с законной своей женой Соломонией, заточил ее насильно в монастырь, а сам женился от живой жены на другой, а от этой другой родился мучитель.
- Бают, - говорил Костомаров, - что как Соломонию-государыню заперли в монастырь, а она объявилась в тягости, родила сына, а новая государыня со своими клевреты, не допустив о том вести до великого князя Василия, велела тайно извести младенца, а великий князь Василий, хоть и узнал про то, что прежняя жена родила сына, но ему сказали, что тот сын, родившись, тотчас умер, а говорят, будто тот сын жив; да это, знаешь, только так бают, а правда ли тому - Бог весть!
- Вот, кабы отыскать этого сына! - сказал Кудеяр. - Но как его нет и найти невозможно, так надобно за Владимира Андреевича браться.
Ни Кудеяр не уговорил Костомарова остаться в Московском государстве и стать за Владимира Андреевича против мучителя, ни Костомаров не уговорил Кудеяра покинуть Московское государство и уйти в Литву. Друзья расстались. Костомаров повернул ближайшею дорогою в Литву, а Кудеяр на юг, по направлению к Белеву.
КНИГА ТРЕТЬЯ
I
Разбой
Кудеяр ехал, выдавая себя за новокрещеного татарина; остановившись на постоялом дворе, он услыхал, как проезжие люди рассказывали друг другу, что царь, вновь показнивши знатных людей, уехал с опричными людьми разорять вотчины казненных, и бедному народу приходят скорбь и тесноты паче прежнего. На переправе через Угру Кудеяр разговорился с купцом, ехавшим из Москвы: тот рассказал ему, что в Москве служили по церквам молебен об избавлении царя от убийцы.
- А кто такой этот злодей? - спросил Кудеяр.
- Имя ему Кудеяр, - сказал купец, - он был в плену у татар, там принял бусурманскую веру и от Христа Бога отрекся, а хан крымский выпустил его на Русь и научил его нашего православного царя убить, только не попустил Бог.
- А мне говорили не так, - вмешался в разговор другой проезжий, - говорят, он принял бусурманскую веру и вернулся в Русь, а того никому не говорит, что он побусурманился, только уж как-то узнала про то жена его и стала его корить, а он жену повесил. Государь-царь, как уведал про то, приказал привести его пред себя, а он как бросится на царя, а тут над ним совершися несказанное чудо: внезапу явился ангел и порази его мечем огненным - он как стоял, так и провалился сквозь землю.
- Да, - сказал купец, - и мы слыхали, говорят, будто провалился под землю, только вот про жену его я не слыхал.
Кудеяр умышленно поехал глухими дорогами. Спустя сутки после переправы через Угру ему случилось ехать по лесу; лошадь его притомилась, он снял с нее вьюк и седло, развел огонь и стал варить кашу с сушеным мясом в неболь-шом казанке, что находился у него под седлом, вместе с другою рухлядью, которою снабдил его Ямболдуй-мурза.
В это время послышался лошадиный топот и раздался голос:
- Что тут за люди?
- А вы что за люди? - спросил Кудеяр, вскочивши на ноги.
- А мы такие люди, - сказал незнакомец, сидевший на лошади, - что нас много, а ты один. Стало быть, развязывай мошну да лошадь свою нам отдавай, потому что у нас лошадей недостача.
Кудеяр, не говоря ни слова, уцепился обеими руками за дубок, наклонил его и переломил надвое; потом, взявши в обе руки отломленную часть дерева, замахнулся ею на незнакомца.
- Черт! Леший! - закричал незнакомец, уклонившись от удара, тронул под бока свою лошадь и поскакал…
- Не черт и не леший, - кричал ему вслед Кудеяр, - а крещеный человек, такой же опальный, бесприютный, как ты. Иди лучше сюда подобру-поздорову, да поговорим.
- Коли так, то иная речь, - сказал незнакомец и поворотил к нему лошадь. За незнакомцем ехало девять человек конных.
- Вы, братцы, - говорил Кудеяр, - верно, таковы, что коли вас поймают, так повесят, да больше ничего; ну а со мной расправились бы почище! Слезайте, братцы, с лошадей, мы свои. Мне таких надо, как вы, и я вам нелишний; будете Бога славить за то, что меня встретили.
Незнакомцы сошли с лошадей.
- Я вас не стану спрашивать, кто вы такие, - сказал Кудеяр, - а сам вам про то скажу: есть меж вас крестьяне из опальных вотчин, и боярские люди, и служилые, бежавшие от службы, и посошные, ушедшие от посохи.
- Прямо уделил! - сказал один из незнакомцев.
- Вы, - продолжал Кудеяр, шатаетесь по лесам, слоняетесь по дорогам, в чужие мошны заглядываете… а много вас?
- Человек… человек более сотни будет, - сказали ему.
- Врете, - сказал Кудеяр, - прибавили; вас не так много, вас, может быть, немного больше как полсотни!
- Отгадал, - сказал один из незнакомцев, - нас теперь шестьдесят девять человек… да ты что, ведун, что ли?
- Да, ведун, - сказал Кудеяр, - и ведаю про вас то, чего вы не ведаете; ведаю я то, что коли вы будете жить в лесу в таком малом числе, то, проведавши про ваши разбойные дела, пошлют на вас многих воинских людей, и станы ваши найдут и разорят, и вас самих заберут и перевешают. Почему вы к другим на сход не идете, чтоб у вас и у других сила была?
- Другие сами по себе, - сказал один из удалых, - и нам надобно куска, и другим тоже.
- Всяк в своем месте промышляй, а другому не мешай, - сказал другой.
- У тех свои атаманы, у нас свои, - сказал третий.
- А вы знаете, дурни, - сказал Кудеяр, - мучитель, что живет в Александровской слободе, опять пошел жечь и разорять крестьян казненных от него бояр, а своих опричников выправляет выкоренять по лесам удалых. А вы в разных местах малыми ватагами стоите, вот вас и заберут… Вам-то, дурням, всех опаснее: вы недалеко от города стоите. А подумать вам, чтобы стать вместе большою силою.
- И впрямь так, братцы, - сказал один из удалых, - вон, говорят, Муравья, что стоял промеж Серпухова и Тулы, разбили и самого взяли и повесили в Серпухове.
- Нам коли петли бояться, так и в лес не ходить, - произнес другой.
- И с голода умирать, - заметил третий, - здесь наша пожива.
- Славная, думаю, пожива у вас! - сказал Кудеяр. - Оружьишко-то у вас дрянь! Разве что на дороге бедняка оберете, алтын возьмете, да у крестьянишки какого-нибудь из клети сермяжку вытянете! Не такова была бы у вас пожива, коли б вас было поболе да все хорошо изоружены были: тогда бы какой богатый монастырь обобрали или город взяли.
- Оно правда, - сказали удалые, - поживы-то нам немного бывает… да и не часто…
- Чем вам-то по лесам скитаться невеликими ватагами, идите ко мне на службу, - сказал Кудеяр.
- Как к тебе на службу, - спрашивали изумленные разбойники, - да ты кто таков? Разве ты нам платить станешь? Ништо у тебя денег много?
- Достанет на жалованье не одним вам, даром что теперь в кармане очень мало, - сказал Кудеяр. - Найду откуда заплатить, а моя плата вернее царской. Идите воевать, я вас поведу.
- На кого воевать?
- На мучителя, что сидит в Александровской слободе.
- На царя? - сказали разбойники. - Он, видно, не в своем уме! Что вы с ним раздобариваете? Он шальной!
- Вам то в башку не приходило! Кто вам ворог, кто разорил вас и заставил шататься без приюта? Через кого жить нам стало горько? Все через него. Против него воевать пойдем.
- Да ништо это можно? Это все равно что со всею землею воевать.
- Вот и не то! Земля-то будет за нас.
- Без Бога свет не стоит, и без царя земля не правится, - заметил один разбойник, - где царь, там земля за него.
- Будет, - сказал Кудеяр, - царь иной: князь Владимир Андреевич! Земля его хочет. Мы, братцы, мучителя стащим с престола и посадим Владимира Андреевича. И за такое дело новый царь вас пожалует.
- Нашим ли рьшом такие дела вершить, - сказали разбойники. - Нам ли, мужикам, царей садить? То дело боярское.
- Бояре за нас, - сказал Кудеяр, - есть бояре опричные, те за мучителя, а бояре есть земские - настоящие-то бояре: они за нас.
- Так что же, стало быть, ты от бояр нам платить станешь? - спрашивали разбойники.
- Было бы за что платить, - сказал Кудеяр. - Вы будете на службе князя Владимира Андреевича, а я от него буду вам жалованье давать.
- Ну, давай, - сказали разбойники.
- И дам, - сказал Кудеяр, - да прежде всего ряд надо учинить: вы должны, собравшись, идти все за мною к Белеву. Там, в лесу, есть стан, а в нем стоит с ватагою атаман Окул Семенов; а к нему пристала другая ватага, у ней атаманом Урман. Вы пристанете к ним.
- Сами мы не можем идти, - отвечали ему, - у нас есть атаман выбранный, и атаман сам собою ничего не делает, а все решает круг.
- Дело правое, - сказал Кудеяр, - я поеду с вами в ваш стан, поговорю с атаманом и с кругом.
Кудеяр убрал свою рухлядь, навьючил на коня и поехал на этом коне с разбойниками. Они свернули с дороги в лес, ехали извилинами, обходя яры и овраги, и прибыли в долину, где показались признаки жилья. Вырыты были землянки, близ них виднелись следы огня. Кудеяр увидел мужчин, сидевших кружками, увидел женщин и детей.
- Э, да вы тут с бабами и ребятишками! - заметил Кудеяр.
- Не все, немногие, - сказали провожавшие его разбойники, - к нам пристали из опальных сел кое-какие люди и крестьяне с женами, у иных дети, а у других, у молодых, старые отцы и матери. Что с ними делать? Не побить же их. Да око их немного. У нас человек двадцать не более с семьями, а то все одиночные; иные сами не знают, где их жены и дети и что с ними сталось.
- Где десять баб на полсотни мужиков - неладно бывает! - заметил Кудеяр.
- Женки у нас есть варят на ватагу, - говорили разбойники, - и на всех моют, мы им даром хлеба есть не даем.
Женщины были одеты очень бедно и грязно. Видно было сразу, что они были здесь словно рабочим скотом. Лица у них были истощенные, испитые. Когда Кудеяр сошел с лошади, к нему подошла толпа удалых, одетых в серые зипуны, в лаптях, другие в сапогах, не отличавшихся крепостью. На многих шапки были с дырами, на иных, вместо серых зипунов, были вытертые ветхие тулупы, надетые шерстью вверх. Удалые, провожавшие Кудеяра, показали ему атамана. То был человек лет пятидесяти, с небольшою седоватою бородкою и с большими растопыренными усами; лицо у него было круглое, а зеленоватые глаза глядели как-то коварно. В его физиономии было что-то кошачье.
Кудеяр стал ему говорить в таком же смысле, в каком говорил встретившимся на дороге разбойникам. Атаман слушал недоверчиво, но стоявшие возле него товарищи не дали ему изъявить несогласия. Обещание давать жалованье склоняло их на сторону Кудеяра.
- Собирай круг, атаман, - сказали они атаману.
Атаман опасался, что новый человек подманит всех и его выберут атаманом, и потому не хотел собирать круга.
- Коли с тобою много денег, - сказал он, лукаво улыбаясь, - так ты отдай их мне, а я уж буду знать, что сказать кругу.
- Со мной тут нет денег, - сказал Кудеяр, - и ты меня обобрать не порывайся; а денег у меня много, так много, что станет на жалованье не вашей одной ватаге, а также иным, которые пойдут за князя Владимира Андреевича. А я тебе, атаман, скажу вот что: ты боишься, чтоб я тебя не сместил и сам не стал бы атаманом, - этого не бойся. Ты останешься атаманом, и, кроме тебя, у меня будут еще атаманы: разумей это. Я не атаманствовать пришел к вам, а набирать вас в службу князя Владимира Андреевича за жалованье и за великие от него милости, что вы все получите, как посадим его на престоле.
Собрали круг. Неженатые и одинокие легко поддались увещаниям Кудеяра. Но женатые стали толковать, как им подняться в путь с женишками и с детишками, коли у них-то на всех только двенадцать лошадей.
- Деньги ты нам дашь, - говорили они Кудеяру, - а что, мы их укусим, что ли? Их не съешь, не оденешься ими здесь. У нас тут хлеба нет, живем тем, что птицу либо зверя убьем: пропадаем с голоду, с холоду! Деревни отсюда редко; да пойдешь в деревню - не всегда что украсть удастся; конные ездят на добычу, а нам не дают, а коли что дадут, то разве чтоб мы с голоду не околели.
- Все равно, - сказал Кудеяр, - коли тут останетесь, то пропадете: на вас скоро царская рать пойдет с оружием, с пушками. А у вас какое оружьишко!
- О дне стрелы да дубины, - отвечали ему, - сабель мало у кого, а ружей не будет на всех нас и десятка.
- Вот оно что, - сказал Кудеяр. - Живот свой дороже всего. Можно и пешком идти. Оставаться тут вам нельзя. А я вот попытаюсь вам добыть лошадей. Чьи тут есть боярские вотчины?
- Верст будет двадцать - вотчины Воротынского.
- И табуны есть?
- Большие.
- Отчего же вы не отобьете их?
- Там людно. Напасть на табун да отогнать было бы можно, да увести как? Тотчас соберутся крестьяне и догонят.
- Да и то, - сказали другие, - у нас, как стать говорить о том в круге, так одни согласятся, а другие заупрямятся.
- Дайте мне троих, знающих хорошо дорогу; я вам пригоню лошадей, - сказал Кудеяр.
Выбрал Кудеяр троих молодцов с лошадьми и поехал по их указанию, пробираясь среди зарослей, потом повернул по дороге, которая вилась между селениями, отстоявшими одно от другого на несколько верст. Они наехали на одну деревню. В ней было дворов около двадцати, время было рабочее, оставалось немного народа. Кудеяр потребовал себе веревок и обещал заплатить за них. Старики и старухи нашли ему мочальных веревок. Кудеяр заплатил дороже, чем оне стоили, и поехал далее. Верст через семь он увидал большой табун лошадей, пасшихся на лугу. Табунщиков было десять человек, но не все они были вместе. Кудеяр с товарищами подъехал к двоим из табунщиков, стоявшим на конце табуна, и сказал:
- Нам нужно сто лошадей; свяжите их веревками по две вместе, чтоб было пятьдесят пар. Мы заберем их с собой и угоним.
Табунщики стояли, выпучивши глаза, как ошеломленные. Кудеяр говорил с ними так спокойно, как будто имел полное право распоряжаться, как будто лошади были его собственные.
- Повертывайтесь скорее. Делайте, что вам велят! - прикрикнул он.
- Да как же так? - возразили табунщики.
- А так, как я вам велю! Скорее. Хотите разве отведать вот этого!
Он показал им плеть.
- У тебя, - спрашивали табунщики, - есть приказ от боярина? Иди с ним во двор к приказчику.
- Я вам приказчик, коли приказываю, - сказал Кудеяр.
Оторопевшие табунщики сказали, что идут отгонять лошадей.
Увидя незнакомых людей, разговаривающих с их товарищами, другие табунщики сочли нужным подойти. Те, которым Кудеяр прежде сообщил свое требование, стали передавать его другим, а Кудеяр, не дожидаясь новых вопросов, выразительно сказал подошедшим другим табунщикам:
- Отгоните сто лошадей. Свяжите их веревками. Мы их угоним с собою.
- У нас есть приказчик… - начали было табунщики.
Кудеяр прервал их:
- Я побольше вашего боярина, не то что вашего приказчика. Сейчас делайте, что вам приказывают, а то я вас изотру в пыль, сякие-такие дети, и приказчика вашего с вами!
Табунщики совсем растерялись. Им казалось: перед ними что-то большое, сильное, полновластное, что-то… они не могли назвать, что оно такое, поехали отгонять лошадей и связывать их. Но один из них поворотил лошадь и поскакал прочь. Кудеяр смекнул, что он едет в село поднимать тревогу, поскакал вслед за ним, догнал, огрел плетью по спине так, что тот опустил голову на гриву своему коню и чуть не лишился чувств, а потом, пришедши в себя, застонал… Кудеяр схватил за повод его лошадь, хлестнул ее плетью и погнал вперед себя, к табуну.
- Дело делай, что тебе велено, а не улепетывай, сякой-такой сын! - закричал Кудеяр.
Табунщики исполнили приказание Кудеяра. Лошади были отогнаны, связаны. Кудеяр поехал вперед; за ним товарищи погнали лошадей. Табунщики стояли в изумлении, пока похитители не скрылись из глаз.
- Что оно такое? - стали тогда рассуждать табунщики. - Как же это нас десять, а их четверо? Что же они, от боярина? А может, от самого царя? Сказать бы: не разбойники ли они? Нет, не похоже… Разбойники так не ходят. И как же разбойники пойдут четверо на десятерых человек, да еще днем, неподалеку от села. Разве уж не чужие ли воинские люди пришли? Может быть, Литва? Так и есть, верно, Литва.
На этом остановились табунщики в своих догадках.
- Не будемте, - сказал один из табунщиков, - говорить приказчику, что их было всего четверо, а скажем, что приходили многие воинские люди и отогнали лошадей.
И пошли они к своему приказчику и наделали большой тревоги. Пошла весть, что пришли многие воинские люди, и испуганные крестьяне хотели собираться в осаду.
Кудеяр с товарищами, по дороге, покормили свою добычу чужим овсом на ниве; люди, увидя, что лошадей много, боялись зацеплять их и думали, что чужих людей пришло столько же, сколько лошадей. Кудеяр благополучно со всем своим табуном добрался через лесные заросли до разбойничьего стана.
Все разбойники были в изумлении и обещали во всем покоряться Кудеяру.
- Вот вам лошади, - говорил он, - будет не только вам всем, но останется и тем, которые к нам вновь пристанут.
Стал Кудеяр расспрашивать, где есть монастыри, и узнал, что в соседстве есть два монастыря - один Добрый, а другой, в иной стороне, Оптин.
Было в ватаге двое братьев; они были калужане, сыновья разоренного и переведенного куда-то сына боярского Юдинкова. Отец их был выходец из Украины, и сыновья немного напоминали Кудеяру Украину. Сыновья эти были по царскому приказанию разлучены с отцом; отца перевели в Казань, а сыновья были отправлены на переселение в Ливонию, но ушли оттуда в калужский край, им знакомый, и пристали к шайке ради спасения собственной шкуры. Одного из них звали Жданом, другого Василием. Кудеяру полюбились эти молодцы, и они с первого разу прониклись каким-то благоговением к этой сильной личности. Кудеяр взял их обоих с собою снова и отправился к Доброму монастырю. Достигнув деревянной ограды монастыря, расположенного в роще, Кудеяр оставил своих товарищей с лошадьми, а сам вошел пешком в отворенные ворота монастырского двора.
Он встретил послушника и сделал ему такой вопрос:
- Где лежит монастырская казна? Не у игумена ли?
- А тебе на что? - спросил изумленный послушник.
- Я приехал посчитать вашего отца-игумена: как он правит крестьянами, какие доходы получает, как братию и вас, послушников, кормит? Не бывает ли с вами лют?