- Ты понял за что, как тебя не знаю звать? - А, между прочим, это был Кот - Котовский, шпион Красных. Точнее, тогда они еще назывались Зелеными. Уже пролез сюда, хотя боевые действия не только еще не были объявлены, но еще точно не было известно:
- Между кем и кем они будут. - Но вот некоторым по барабану, что будет дальше, они уже делают то, что любят. Бой продолжился без судьи, которого умные люди не оставили без внимания, ибо:
- Так бывает, чтобы били судью? - Может. Но чтобы он еще и падал сразу, как повапленное дерево, а тем более:
- Гроб, - не бывает.
- Наоборот, бывает, - сказал Иначе, ибо это означает:
- Чек покрашенный, и более того: недавно, а следовательно, и не может себя вести, как положено, как…
- Как неумелый актер, - закончил он свою речь.
- Назначаю тебя пока начальником Контрразведки, - сказало Корнилов, - тащи его в какую-нибудь клеть.
- Я? да вы что, я Иначе, я Ученый, - попятился назад Кок, а даму свою, между тем, так и не отпускал, а она смеясь так и следовала за ним:
- Как привязанная.
- Зря судью убрали, - сказала Ан, сама хватаясь за рукав Иначе.
- Почему? я скоро вернусь.
- Ты уже можешь не застать меня в живых. И знаешь почему?
- Нет.
- Труба зовет, меня вызывают на ринг, или этот, как его?
- Татами.
- Да, а ведь я имею только природные способности к бойбе и боксу, а так-то никогда не тренировалась, хотя меня и зовут некоторые:
- Кувырок.
- Кувырок? - переспросил Иначе, - где-то я это имя уже слышал.
- Может на встрече Пришельцев с Альфы Центавра?
- А точно, мы вместе их встречали, я имею в виду мэсных. Или… нет, нет, этого не может быть, - Ученый замахал рукой. Впрочем, не беспокойся, я никому не скажу, что ты не она. Я ведь теперь начальник Контрразведки, как скажу - так и будет.
- Спасибо, любимый, - ответила Ан - она же Щепкина-Куперник по прозвищу Кувырок.
- Единственно чего я боюсь, - добавила она, - что проиграю тому монстру, - она указала миниатюрным пальчиком на Нику Ович в офицерском английском френче, который она так и не сняла пока.
- Наверное, боится, что все увидят:
- У нее титьки маленькие! - крикнул какой-то пацан. И тогда она сняла, осталась в одной белой рубахе с кружевами на рукавах и этих самых титьках.
- Ужас, - высказался и Ученый, - этот гигант какой-то по сравнению с тобой такой милой куколкой-балетницей.
- Добавь уж того:
- Воображалой-сплетницей.
- Изволь, - ответил он, - думаю так даже лучше, это тебя разозлит перед боем.
- Вряд ли, наоборот, я рада.
- Чему?
- Рада, что вижу тебя. Впрочем, наверно, в последний раз.
- Иди, считай, что я с тобой.
- Ты не будешь смотреть?
- Я должен идти пытать шпиона.
- Пытать?
- Да, ему будет больно. Больно призваться во всем, что он только делал до сих пор.
- Думаешь, не делал ничего хорошего?
- Скорее всего.
- Завербуй его.
- Если только ты вернешься живой и мне поможешь. Я не очень разбираюсь в том деле.
Ан - Кувырок сразу подвернулась и провела бросок Через Бедро с Захватом. Это не самый распространенный бросок, как некоторые думают, а просто, как элемент входит во многие другие броски. Всех новичков учат именно ему сначала. Почему об этом и говорил Владимир Высоцкий, мол:
- После обеда научусь, и сделаю. - Наверное, тогда он имел в виду не Корчного и тем более не - тем более - Фишера, а скорее всего, хотел сделать его своей любимой, так сказать:
- Марине Влади. - Но, скорее всего, побоялся, ибо она же ж:
- Владеет Махгией. И захват взяла Ника Ович - имя, образовавшееся - последний раз напомню - сокращением имени, которым эта великолепная во многих отношениях дама представилась Махно - Нарциссу:
- Никифорович. Кувырок дернулась, попыталась разорвать эти цепкие объятья. Нэт.
- Вот щука, - печально подумала Куколка-Балетница-Воображала-Сплетница, - скорее всего, проглотит. - Она несколько раз ударила по ногам противника, изображая Переднюю Подсечку. Толку никакого - столб телеграфный. Но тут ей, видимо, передалась часть той энергии Альфы Центавра, энергии Ан, роль которой она играла, и она поняла:
- Надо бросать через себя. - Точнее, не надо, а можно это сделать. И села на свой не такой уж тощий, а даже наоборот, зад. Ника удивилась, но вынуждена была согнуться, можно сказать:
- В три погибели. - Так это, как поблевать вышла, перепив в ресторане. Но нохги, нохги! не слушались, ибо они уже чуть-чуть повисли на Землей. Ноги, висящие над Землей, это уже не наши ноги.
Это ноги будущего поражения. Кувырок выпрямила ногу, и Ника полетела. У улетела бы, возможно, очень далеко, но руки ее были прикованы цепями к скале, как руки Прометея. Какими бы могучими они ни были, они не могли оторваться от скалы, к которой приковал его Вулкан-Гефест. Ника Ович попыталась потрясти ими, чтобы сбросить этот Кувырок-Мячик, но:
- Он же ж был связан с Землей. Как Илья Муромец. Тут - бесполезно. Ибо. Ибо никто еще тогда не имел рычага Архимеда, с помощью которого это можно бы сделать.
- Купить бы, - даже мелькнуло в голове Ники, - да откуда деньги, такой рычаг, наверно, стоит целое… впрочем, точно не меньше. И грохнулась на спину с другой стороны. Щепкина-Куперник по инерции на нее верхом. Но почувствовала что-то очень твердое в своем животе, и не то, что испугалась, а просто подумала:
- Убила! - Кто-то оставил здесь лом, а организаторы не проверили хорошенько площадку перед соревнованиями, так, не глядя постелили татами, а железный лом его проткнул во время соревнований, точнее, вот именно сейчас. И она не стала переходить на болевой или на удержание Ники. Та воспользовалась замешательством и опять быстро встала в стойку.
Только что спустила Кимоно пониже, чтобы не очень видно было воткнувшийся в нее лом. Но Ще-Ка не собиралась драться дальше, она указала судье прямо, пальцем:
- Она ранена!
- Не смертельно, - сказал кто-то. - Кто? Да не важно, а важно, что судьи-то не было, не к кому было обратиться с протестом, или как сейчас, с простым указанием. Бой был продолжен. Точнее:
- Начат и тут же закончен. Ника Ович положила одну руку на плечо маленькой даме, а вторую просунула между ног. Посмотрела в глаза, мол:
- Прощайся с Победой! - и перевернула. Но это был еще не бросок. Кувырок повисла между двумя планетами, как-то:
- Землей и Альфой Центавра. - И только, повисев немного, полетела, как пропеллер:
- Голова - ноги:
- Ноги - голова, - и так до тех пор, пока не приземлилась на татами. - Жесткий, но ведь аэродром. На нем гораздо лучше, чем вертеться в небе, как подбитая куропатка. Некоторые так и кричали ей:
- Куропатка, зря мы на тебя ставили! - А кто, собственно, на нее ставил, если здесь еще не было тотализатора? Так только если:
- Между собой договорились. - Хотя… хотя охотники всегда находятся взять на себя инициативу в неподходящий момент. И таким был Лева Задов по кличке Примус, который он всегда возил с собой, ибо ел только горячие блюда. Он предложил Махно поставить на Нику Ович два поросенка. Нарцисс махнул рукой:
- Согласен? - спросил для точности Примус.
- Если проиграю, ты будешь этим поросенком, - логично ответил Махно.
- Окей, - согласился, немного подумал Лева Задов. Хотя мог бы сказать:
- Одним я, а другим тогда ты, - но не сказал. Ибо. Ибо решил не ссорится с этим Нарциссом, а лучше подружиться.
Зачем? Интуиция, точнее:
- Чутьё было у Лёвы Задова.
- Чистая победа! - крикнул Лева, и выбежал за голубую ленточку, отделяющую простой народ от другой, в данном случае, инопланетной публики, и занял место судьи. Никто не понял:
- Надо возражать или нет? - и он подвел Нику к Махно, так и держа поднятой вверх ее руку.
- Ей руку поднял рефери, которую я еще не целовал, - сказал Нарциисс. И добавил: - Ибо. Ибо - это ведь еще не вся победа, на так ли?
- Какой базар, - ответил Лева, - всё в наших руках.
А Кувырка бросили, как докуренный до фильтра окурок в стог сена, не сообразив, что не только от спички, но и от такого, казалось бы, бесполезного окурка, может разгореться большой огонь, а может даже:
- Пламя. Утешением ей было только то, что подруга, Коллонтай, валялась здесь же.
- Мне оторвали руку, - сказала она.
- Это хорошо, - сказала Кувырок, потому что мне ничего не оторвали.
- Да?
- Да, остались внутри только одни консервы. Она провела мне какой-то Пропеллер.
- Бросок Переворотом с Захватом между ног, - сказала Коллонтай. - И добавила:
- Мы должны его отработать.
- На ком? - спросила ЩеКа, с трудом поворачиваясь к подруге.
- Так на тебе, ты уже тренированная.
- Знаешь, что, - ответила Кувырок, - можно я тебя укушу, так как для борьбы в Партере я еще не готова? - И не дожидаясь ответа сделала это.
- Ай! - воскликнула Коллонтай, - это похоже на китайский иглоукалывательный массаж, покусай меня еще.
- Хорошо, но с условием: потом ты полижешь мне жопу.
Далее. Точнее:
- Далее, - рявкнул во всё своё луженое горло Лёва Задов:
- Н-н-и-и-ка Ович и Учитель.
- Ее учитель?! - крикнул кто-то весело. Кто всё время кричал? Это был Васька Чапаев. Он оставил двух инопланетянок и Дро заведовать Сандуновскими Банями в Москве, переданными ему по секретному декрету Ле-Ниным, в обмен на вербовку одного из инопланетян на сторону Зеленых. Он так и сказал:
- Объясни ему по-человечески, что совершенно непонятно чем Зеленые хуже Желтых, а уж тем более просто Белых. Скажи этому Дро, что:
- Если он человек умный, то должен понять:
- Разницы-то никакой, так только чисто философские, научные некоторые расхождения, а так как инопланетяне в нашей науке ни бум-бум, то, я думаю, он должен согласиться.
- Из всего вами сказанного, дорогой Ле, я не понял только одного.
- Да, да, что именно?
- Именно: разве Дро человек?
- А кто он по-вашему?
- Так с этой, Альфы.
- Вот это ни-пра-виль-на-а. И знаешь почему? Если ты так думаешь, он тем более так же будет думать, а надо, чтобы он считал себя человеком.
- Вообще-то, я думаю, у этого Дро немного не хватает, - сказал Василий Иванович, - кажется он если не всё, то многое забыл.
- И?
- И, значит, думаю всё получится. Но.
- Говори, говори, пока я свободен. Моё время - твоё время.
- Мне кажется… Можно на ухо?
- На ухо? Вы думаете, что у меня здесь уже есть Прослушка?
Глава 7
- Тем не менее, я люблю Тет-а-Тет. Чтобы уж точно - никто ничего не знал. Ле на всякий случай посмотрел на часы.
- Идут?
- Чё-то я точно уже не знаю, - Ле подошел и потрогал маятник. - Нет, - засмеялся он, - не стоят, в том смысле, что бегают, туды- сюды…
- И обратно, - завершил сентенцию Чапи. И он рассказал, что сомневается.
- В чем и в чем? - прости я не понял, - сказал Ле-Нин.
- Что они инопланетянки.
- Да ты что! А кто они, по-твоему?
- Нет, так-то вроде инопланетянки, но…
- Но? - Ле поднял вверх указательный палец, - понимаю, много пьют и едят, как аристократки. Вы думаете шпионы? Вы думаете их надо брать? Нет, нет, рано, рано. Да и не могли шпионки-мионки ожить после того, как были убиты на дуэли.
- А если их подменили? - спросил Василий Иванович, и опять посмотрел на часы.
- Дро там один с ними?
- Нет, Пархоменко где-то поблизости пасется.
- Это нехорошо, пусть подключается вплотную. Впрочем… впрочем, пусть пока гуляет Вася, я сам схожу. Давно, знаете ли, не был в Сандунах. Как в цирке ведь, честное слово.
Далее, бой между Никой Ович и Учителем, а потом Ника и Фёкла.
Ле пошел в баню, благо конспирация была если не любимым его занятием, то частым. И в этот раз для конспирации он не стал надевать парик. Посылка:
- Никто не подумает, что это он, так как было распространено мнение:
- Члены Совнаркома без охраны в баню не ходят. - Вопрос:
- Почему?
- Дак потому что очень пристанут все, как банные листья с одним и тем же вопросом:
- Вы за инопланетян, али за инопланетян? Вроде бы:
- Что за дурацкий вопрос? - А дело в следующем:
- Почти все, кто о чем-то хоть думал, считали:
- Ле-Нин, Тр-й, Эстелин и некоторые другие официальные лица - это те же инопланетяне, только прилетели раньше. Вот и всё? Единственно, чего не все могли понять:
- С той же оне Альфы, так сказать, Центавра, али ошивались до сих пор где-то поближе? Следовательно, это то же, или всё-таки это совершен-но разные луды. - Ну, ладно. А здесь начался новый бой.
- Принимаю ставки! - громко, но спокойно сказал Лева Задов, - есть желающие? Я так, например, ставлю, золотую пятерку.
- Врешь, чай, - сказала одна приличная девушка из-за синей ленточки, следовательно, из простонародья - хотя и с потенциалом перейти в раздел воинственного пролетариата, - дай попробую на зуб.
- Попробуешь после работы, в том смысле, после этого культурно-массового мероприятия, но только не мою пятерку, а…
- Нет, нет, вот этого я делать не буду, - сказала Соня, - тем более бесплатно.
- Нет, а я попробую твою, - ответил Лева Задов под аплодисменты близстоящей публики. Даже Корнилов, севший в подставленное ему кресло прямо у татами, как будто был боковым судьей, сказал:
- Браво. Но. Пора и начинать.
- Щас, щас, отец, не торопись, ишшо насладишься бойбой и боксом-то.
- Никакого бокса, - сказал Дэн с высокой, как в Большом теннисе трибуны. - Мы не Англии. Тем не менее, Сонька сдала золотую пятерку, а Лева попросил публику ответить. Но таких денег ни у кого не нашлось. Тогда поставил сам Корнилов. Еще в Питербурхе он встретился с одним менялой по имени Тр-й, и обменял у него несколько небольших бриллиантов на горсть золотых червонцев и пятерок, которые этот денежный мешок, достал, между прочим, из каблука нового хромового сапога. Вот они, каки банки-то здесь, подумал тогда Кор, можно сказать:
- Уму непостижимо. Много народу еще поставило деньги на бой, ибо Лева объяснил, что:
- Это теперь право любого человека, который считает себя свободным.
- Да, с прилетом инопланетян негоже оставаться всё в том же вековом скотообразном состоянии, - сказал Махно и тоже попросил у кого-то взаймы небольшую сумму.
- Так, - как сказал он в ответ на вопрос:
- Сколько вам? - рублей двадцать. У Учительницы по прозвищу Учитель было всего два коронных приема, но исполняла она эти, как другие не могли сделать и все. Точнее, как раз наоборот. Но, не будем заморачиваться на и так всем понятном. Один - это Подхват - удар, можно сказать между ног противника пяткой при одновременном повороте к нему задом. Тут от одного поворота задом можно задуматься:
- А дальше-то что? - а тут еще и удар пяткой. - Становится вообще мало что понятно. И как раз в это время вас отправляют в полет, и кажется, что:
- К Солнцу, - ибо в глазах только солнечные круги, и никаких мыслей о самозащите без оружия. Второй - Задняя Подножка с переходом на Переднюю. Но это так думает противник, что его обманным путем хотят бросить вперед, изобразив обманный финт, как бросок назад, а она переводит его на диагональ. Вот если кто ничего не понял, то это и правильно:
- Вы побывали в этом броске. Хотя Ника всё поняла, а полетела от этой Задне-Передней, а в итоге Боковой Подножки, как будто и не знала ничего никогда. Судья, Лева Задов, поставил на Нику Ович, и поэтому не засчитал Чистую Победу, Иппон, а только так:
- Вазари. - Так и констатировал:
- Пол Победы. Гул неодобрения напополам с недоразумением прокатился по рядам благородных зрителей. Да и всех остальных, кстати. Даже не взирая на то:
- Кто на кого ставил. - Природное чувство справедливости взяло верх над валютой. Тем более, не вся она была конвертируемой. Кстати, кто поставил небольшую корзинку с яйцами, а кто-то даже мешок овса.
- С другой стороны, всё это вкусно, друзья мои! - рявкнул со своего места Махно, несмотря на вроде бы недовольство судьи, что только он здесь решает, что хорошо ставить, а что лучше бы сразу выбросить. Махно чтобы не оставаться в долгу перед выпадами Левы Задова сказал, что:
- Можно и по-другому выяснить, кто из нас луччий. Лева был в два раза полнее, выше плечами, вообще саном осанистей, но пока что воздержался от борьбы за власть в ее местном, так сказать, масштабе. Во втором подходе Ника бросила Учителя, да прямо на Корнилова, вальяжно развалившегося в кресле, как Карл Пятый у папского дворца.
- Да, ладно, - сказала она, - считай на сегодня я твоя. Кор не нашелся, что достойно ответить. Так только махнул рукой:
- Ну, может быть, может быть, - без слов разумеется. И воодушевленная этим неотразимым действием на мужчин своего боевого обаяния Ника пошла на болевой из стойки. Кто, собственно, здесь точно знает, что в Дзюдо такие приемы запрещены? Да никто. Ну и получи. Да, но только не в этот раз. Учитель по прозвищу Агафья, или наоборот, кто как запомнил, поймала ее на тот же прием, что и Ника Артистку Щепкину, Кувырка:
- Переворот с Захватом между ног. - Тем более, что переворачивать было не надо: Ника сама взлетела ногами в небо, как бы просясь туды-твою на Альфу Центавра, мол:
- Они сюды, а мы туды. - На самом же деле хотела упасть камнем вниз, но уже не одна, а с рукой Агафьи в своих цепких объятиях. А на татами уже оторвать эту руку для окончательного Иппона.
- Вообще, запрещенный прием, - сказал с вышки Дэн. - Судья на ковре, куда смотришь? - обратился он Леве.
- Не могу же я броситься на них третьим, - логично ответил Лвеа, и добавил: - Потом не засчитаю.
- Так потом будет суп с котом, поздно, ибо руку-то она уже оторвет Учительнице.
- Брось, брось, - протестуя против вмешательства в его права успел сказать Лева, а дальше уже открыл рот от удивления:
- Летела, постепенно приближаясь к ковру не Учительница, а Ника Ович, которой был проведен Контрприем, именно тот же, который сама Ника провела Артистке:
- Бросок Переворотом с Захватом Между Ног. Правда и сама Агафья-Учительница летела вслед за ней, ибо, ибо…
- Чем-то зацепилась, - сказал Василий Иванович, высунув голову из толпы.
- Скорее всего, наоборот, - поправил его Дэн с верхатуры: - Что-то ее зацепило.
- Как вы думаете, что бы это могло быть? - спросил Кор, повернувшись назад к Дэну.
- Честно? Не знаю.
- Вот и я тоже: не знаю.
- А надо знать! - тявкнул Вася из толпы, и опять спрятался. И правильно, ибо одного, Кота, уже загребли в Контрразведку, и ты дождешься.
Хотели присудить Чистую Победу Учителю, но двумя голосами против одного - бой был продолжен.