- Да, - сказал Парик, прокашлявшись, - я вас перепутал с ней, - он показал на спутницу Колчака. - И добавил: - Но теперь уже ничего не поделаешь, я обещал Колдуну, - она даже прикрыл рот ладонью, как девушка, когда произнес это слово, и огляделся по сторонам, встретил взгляд Колдуна, и хотел уже последовать дальше, как тот подмигнул ему, так это:
- Сначала одним глазом, потом на одной второй паузы - другим.
Даже на одной третьей, так это:
- Хлоп, хлоп, - и Пархоменко уже перепутал все стороны света.
Назвал инопланетянку - неинопланетянкой.
И вдруг, когда, казалось бы, уже решенный вопрос был пере, так сказать, переименован, вышел Бро, и изобразил из себя Главнокомандующего.
- Сдаем всю аммуницию, - сказал он, и приподнял потной рукой, блестящий козырек белой фуражки. - Будем предпочитать только Мягкий Путь.
- Что это значит? - спросила Арт.
- Это значит, что огнестрельное оружие будет только…
- Только у тебя? - спросил Пархоменко. - Вот это ты не видел? - И показал вороненый Маузер на двадцать патронов.
- Да мне по барабану, что в нем обойма на двадцать патронов, - сказал Нази.
- А это? - и Пар показал на золотую пластинку на пистолете. Бро подошел поближе и прочитал:
- Всегда.
- Что это значит? - спросил он. - Всегда имеешь право носить оружие?
- Да. И знаешь почему? Здесь нет других вариантов.
- Согласен, - ответил Нази, но, - он опять приподнял затылок, чтобы фуражка съехала на нос, почесал этот затылок, - о патронах там ничего не написано.
- Это имелось в виду, просто места не хватило.
- Так, командовать пародом буду я, - сказал Амер-Нази, по прозвищу Бро, можно, конечно, добавить еще Тро и Тр-й, но это было уже давно. Впрочем, многих людей, как начинают называть с детства Иванов, Петров или Сидоров - так это и продолжается всю оставшуюся жизнь.
- Так, а… а что будем делать теперь? - спросила ЩеКа у Кали.
- Думаю, хорошо бы устроить, как в Кино.
- А именно? - спросил Пахоменко, Маузер он не сдал этому Перевертышу Амер-Нази, только патроны. Сейчас он пытался научиться вертеть этот наган, как это делали ребята в Великолепной Семерке, но падал и падал на персидский зеленый с желтым ковер этой комнаты отдыха.
- Дай я, - сказала Куперник.
- Зачем?
- Я поняла, почему у тебя не получается.
- Почему?
- Потому что нет патронов, - ответила Кали.
- У меня есть патроны, дай, дай.
- Не верю, но на, - сказал Пархоменко, - ибо: откуда у нее патроны, но может быть украла. - Как он понял: эти бабы:
- Воровать горазды. И точно, Куперник сказала:
- Инопланетная привычка, - и вынула из туфли обойму. Не настоящую, в том смысле, что не магазин, а десять, закрепленных на пластине патронов с пулями. Глядя на это продуманное годами, даже не годами, а десятилетиями, а скорее всего о таком автоматическом пистолете мечтали уже первобытные люди. Зачем, почему, спрашивается?
- Поняли, - как сказала Коллонтай, - что зло действительно существует.
- Я не отдам тебе Маузер, - сказала ЩеКа.
- Почему? - задал вопрос, растерявшийся Комдив, а он уже, кстати, получил, удостоверение и мандат. - Хочешь поехать со мной.
- Куда? - тяжело вздохнула Переводчица. Она мечтала:
- Хоть когда-нибудь стать переводчицей Шекспира. - И трахаться, и трахаться от души во время коротких отдыхов после вдохновенных трудов. - Я отдам его тебе в Царицыне.
- Перед началом конной атаки? - спросил Пархоменко.
- Да.
- К этому времени маузер мне уже не будет нужен. И знаешь почему?
- Почему?
- Дак потому что я напрочь разучусь стрелять. Ты читала хоть когда-нибудь Александра Пушкина?
- Пушкина? А кто это? - решила пошутить высококультурная дама.
- Так были и до вас люди, - ответил парень. - И сообщали, довели, так сказать, до нас, что если уж стрелять, то стрелять надо три раза в день. Как завтракать, обедать и ужинать.
- Говорят, диабетикам надо есть шесть раз. По-вашему получается, что и стрелять тогда надо шесть раз в день.
- Тут нет ничего противоестественного.
- Нет, возможно, но где взять столько патронов? Как говорится:
- Где деньги, Зин?
- Прошу прощенья, но скорей всего, нам не надо жениться.
- Хорошо, давай выйдем только замуж.
- А разница? Ты всегда будешь наверху?
- В этом нет ничего такого.
- Нет, нет, я думаю ни в женитьбе, ни тем более в замужестве нет никакого смысла. И знаешь почему?
- Почему?
- Кого-то из нас убьют во время атаки на Царицын.
- Ну, если ты так в этом уверен, то давай не поедем туда.
- У меня мандат.
- Кто его выдал?
- Так этот Амер-Нази. Хотя правильно, кто он такой? С нами вместе пришел, а уже, смотри, команд-у-у-ет.
- Да, стукач, это однозначно, но дело не в этом, а просто я никак толком не пойму, чего им от нас надо?
- Они думают, что мы Инопланетяне с Альфы Центавра, - подала свой голос Коллонтай, она пила чай уже с третьим пирожным. - Как их делают?
- Кого, шпионов-мионов?
- Да этот-то ясно, записался и все, а пирожные любой человек приготовить не может.
- Ты предлагаешь устроиться поварами в кремлевскую столовую? - удивился прозорливости Кали только что вошедший человек, и был он в каракулевой шапке капитана охраны кремлевских съездов и выездов.
- Вася?! Ты, мой закадычный друг-герой-любовник, - заорала Кали, как будто увидела во сне рецепт приготовления Французского Наполеона, или Итальянской Пиццы. Она никак не могла понять ее секрета:
- Гнуться, но только наполовину.
- У меня эта пицца обычно стоит, как у Васькиного жеребца член, - выразилась она фигурально. - А ведь это не обязательно, важно только, чтобы был:
- Всегда готов!
- Вот как эта Итальянская Пицца свисает вам прямо в рот. Но в то же время и стоит в своем дальнейшем протяжении, - поддержала ее Куперник.
- Французы, - решил хоть как-то не ударить лицом в торт Парик, и поцеловал с перепугу, или с дуру не ее, Артистку свою, Щекпину-Куперник, а Коллонтай. В самую оголенную на две с половиной трети грудь.
Глава 12
- Зачем ты это сделал? - спросила ЩеКа, не без оттенка ужаса. Да и Васька спросил:
- Так я не понял, кто здесь меня ждет: ты или ты? - и он указал на потомственную артистку Щепкину. Далее, Васька идет за одну штору с Щепкиной, а Парх ложится под стол с Кали. Потом все дерутся. Кто с кем, именно? Надеюсь, все поняли, что это были инопланетянки? Это не я сказал, а Кали:
- Не подумайте, ребята, что в этом есть что-то особенного, мы Инопланетянки Га и Ан. После первой Васька предложил:
- Всё-таки надевать маски, иначе я так не могу, ну честно, не привык, хотя по неделе с одной, по неделе с другой, а так вот откровенно сразу - не могу, простите.
- Так из чего их сделать? - спросил Пархоменко.
- Здесь есть на книжной полке только газеты Вся Правда, - сказал Вася, и взял пару, сегодняшнюю уже и вчерашнюю. Кстати, он прочитал, что уже во вчерашней Всей Правде написано:
- Наступление на Царицын уже началось, - но никто не обратил на это внимания, ибо все они знали:
- Где говорят:
- Правда, Правда, - это значит идет сознательная дэзинформация.
- Конечно врут, - сказала Кали, - эти газеты кто читает, как вы думаете?
- Утром за чаем с кофием, вы имеете в виду? - спросил Пархоменко.
- Да ты-то помолчи, я не тебя спрашиваю.
- Нет, я хочу разобра-аться, - сказал Комдив. - Ты с кем была под столом?
- Кто, я?
- Или я? - поддержала подругу ЩеКа. Понимая, что это Инопланетянки с Альфы, Пар не стал больше спорить, и сам сделал маски Кали и Куперник. И подал Кали маску Куперник, а этой Щепкиной-Куперник маску Кали. Они замахали руками, изображая абсолютное непонимание, чем еще больше разозлили Пархоменко.
- Дуры, ну, натуральные же ж дуры! Скажи, Вася? - он повернулся туда, где должен быть каракулевый капитан, но он исчез.
- Исчез, как сон, как утренний туман, - куда?
- Он ничего не говорил?
- Тебя здесь не было, когда он уходил? - спросила сначала Кали. И не успел он ответить, как спросила Переводчица Шекспира, если конечно, она тоже хоть что-нибудь переводила. А с другой стороны такие прекрасные переводы делала конечно инопланетянка, а так как их очень много, то значит они делали их обе. Сгоряча он начал искать свой Маузер, и разозлился еще больше:
- Кто украл?
- Что?
- Кого?
- Я спрашиваю земным, кажется, языком: кто взял поиграть мой именной Маузер.
- А мистер Хаузер схватил свой Маузер, и на пол грохнулся гигант француз, - запела Артистка.
- Я не француз! - рявкнул рассерженный комдив, и тут же пожалел об этом. А именно:
- Француз, Француз! - закричали они хором. Поняв, что один он ничего не сможет сделать с этими дамами, парень упал на пол, чтобы принять, возможно, силу Земли, но они почти тут же набросились на него, как… не знаю, что даже придумать здесь, чтобы было похоже, пожалуй:
- Как английские танки на пехоту, никогда их не видевшую.
- Вы меня раздавите, - смог только мяукнуть он. Очевидно, что этот Васька приходил только за тем, чтобы трахнуться, а потом опять уйти на пост. Они уже готовились ехать брать Царицын, когда на следующий день сообщили, что:
- Соревнования между Ими и Инопланетянами будут продолжены. - И представляете:
- Один день Дзю До, а другой, как было написано в Пригласительном Билете:
- На Кольтах - для Белых, следовательно, инопланетян, или на Маузерах, естественно для Красных, тоже инопланетян, в общем-то, но прибывших на Землю гораздо, гораздо и даже намного:
- Раньше.
- Когда это было? - спросил Волхв у нового помощника Амер-Нази.
- А ты не знаешь? - сказал Нази - они заранее договорились быть просто на Ты - когда еще жили Драконы.
- Мы Драконы?
- А ты не знаешь?
- Я не знаю, кто такие Драконы, - сказал Волхв.
- Тоже самое, что Динозавры.
- Тоже, уверен?
- Да, а что, не получается превратиться?
- В Динозавра? Нет, как-то было один раз, но больше не выходит.
Почему не знаешь? Знаешь, меня будешь заменять по понедельникам, пятницам, субботам, и может быть, даже воскресеньям. Я не люблю работать, больше развлекаться хочется, вспомнить юность, как мы…
- Вот, вот, давайте, не зацикливайтесь!
- Дальше?
- Глубже в прошлое, докатитесь хотя бы до обезьяны.
- Надеюсь, это не оскорбление? Нет?
- Да вы что?! Обезьяна была умнее человека, более того:
- Намного.
- Чем? Тем, что умела лазить и прыгать по деревьям?
- А вы думаете, это просто? Вот так взял и прыгнул?
- А что, думать надо?
- Обязательно! Перед прыжком у обезьян шарики начинают бегать за роликами наиболее интенсивно.
- Быстрее, чем при размышлении?
- Так это и требует наиболее повышенного уровня размышления.
- Так, так, так, так, как.
- Я понял, о чем вы думаете, хотите прыгнуть - прыгайте. Только человек прыгающий может…
- Превратиться в обезьяну?
- Зачем нам обезьяна, прыгайте сразу, как Тер-Ованесян сразу на 8-31 в длину и на 2-87 в высоту, как Брумель.
- Он столько взял?
- После работы, в пивной, в свободное от прыжков время. И Волхв прыгнул, правда сначала только до люстры - но она была высоко, как пальма - потом до потолка, и пошел по нему, как динозавр:
- Вверх ногами. Амер-Нази хотя и готов был к подобной эво… нет, нет, тут эво не обойдется, а именно настоящей, пролетарской:
- Революции, когда пусть не все, но некоторые обязательно могут превращаться в Драконов, или просто по-простому в:
- Дино-Завров.
- Уфф-ф! - Волхв вытер потный лоб, подошел к Амер-Нази и лизнул его в губы. - Да небось, небось, я просто хотел, точнее, хочу, сказать тебе спасибо, большой спасибо за совет.
- И?
- Что И? Ах. И! Будэшь заменять и по воскресениям. Работай, так сказать, на здоровье.
- А Вы?
- Никаких вы, тока так, точнее, не тока так, а тока ты. Я буду гулять по саду. Как Человек, а ты паши, как Трактор. Я буду звать тебя Трактор, Траки, ты не против?
- Возможно, это запомнится больше всего остального, зови.
- Ну, и договорились. Далее, пока дерутся, как запланировано, Дзюдо, а второй раунд на пистолетах.
Васька тоже записался на дуэль. А когда его спросили:
- Зачем тебе это? - ответил:
- Я приехал сюда не для того, чтобы делать карьеру охранника, а…
- А?
- Дивизию хачу.
- Писарь, он же комиссар Нин, возразил:
- Здесь, что, медом намазано? Летят и летят, как мухи на мед.
Смотри - прилипнешь. Но записал. Василий же, видя такую разговорчивость писаря, понял:
- Нин. - Это Нин. Ходили слухи, что Нин часто приезжает сюда рейсом Москва-Питербурх - точнее наоборот - и бродит по залам Кремля, в разных мистификациях, на которые был большой мастер.
Научился в тюрьмах и ссылках, а тем более по Заграницам, и как знаменитый Парижский сыщик Видок, шлялся где хотел, при этом будучи, абсолютно никем незамеченным. Не в том смысле, что бесплотным, а все однозначно думали:
- Это не он. Но Василий догадался:
- Точно он, - и решил использовать по полному этот удачный моментум морэ. В том смысле, что этот замысел мог кончиться и самим моргом. А инопланетяне пока что никого не научили оживать после дуэли, как они:
- После парной в Сандунах.
- Я могу сделать на тебя ставку в предстоящих соревнованиях? - спросил писарь. И сразу продолжил: - Тогда я попытаюсь устроить тебе бой за Путевку в Жизнь. Хотя если честно, - продолжил он: - Чем тебе плохо здесь, в каракулевой шапке, командуешь входящими и отсюда выходящими, можешь иногда спать в Царь Пушке, играть, как кеглями ядрами ея. Если кто не даст, можно снять стресс, побившись лбом в Царь Колокол.
- Так-то так, - чуть не сказал: - друг Нин, - но успел спохватиться, - то бишь, как тебя звать-то-величать забыл или не помню?
- Вилли Фрай, - ответил писарь.
- Чё-то слышал, но не помню точно, что именно. Человек Свободный, кажется.
- Человек Свободный - это Дурак, - сказал писарь. - Кстати, ты играешь в карты?
- В Девятку?
- В Девятку пусть инопланетяне играют. В карты Тарот.
- Ну, давай. И они сыграли десять партий. Но не как некоторые:
- В карты, домино и на бильярде, - а именно только в Таро. И каждый раз Васька оставался с Дураком на руках. Его это опечалило, а писарь тоже, можно сказать тоже:
- Разозлился.
- Везет тебе, - сказал он, - Дурак опять у тебя.
- Что в этом хорошего? - спросил Василий.
- Дело в том, что Дурак - это Марди Грасс.
- В каком смысле?
- В том смысле, что может стать любой картой. Или, ты играешь в три листа? А не играешь, так все равно запомни:
- Идет ко всем мастям.
- Так, так, так.
- Вспомнил?
- Если и вспомнил, то только в исторической памяти, а так пока еще не пойму, какая в этом для меня выгода.
- В общем, так, ты запомнил мой, точнее моё имя?
- Вильям наш… дальше забыл.
- Хорошо, щас придумаем псевдоним, который тебе легко будет запомнить. Ты из рабочих или из крестьян?
- Я инопланетянин.
- Шутки пока не уместны, говори правду.
- Если бы я ее знал, сказал бы точно, тем более тебе, друг.
- Ты любишь шарикоподшипники?
- Не то, чтобы да, но больше…
- Хватит, хватит демагогий, скажи лучше просто:
- Кто тебе больше нравится в серпе и молоте вместе взятых, именно серп, или только молот?
- Молот.
- Чем?
- Он тяжелее.
- А чем это лучше?
- Тут опять компания начинается по сдаче металлолома, его сдам - сразу зачет, а так серпами таскай - не натаскаешься.
- Зачем ты эту хренопасию плетешь?
- Ладно, тогда: серп. Хотя нет, я больше не хочу на деревню к бабушке.
- Значит молот, да?
- Естественно.
- Вот. Если тебе это имя ближе, то и зови меня тогда: Шарико-Подшипник.
- Это слишком сложно, я не запомню. Может просто как-нибудь.
- Как?
- Ну, токарь, или слесарь.
- Пусть будет токарь.
- Пусть. И значится: Вилли Токарь.
- Не надо светиться, токарь-мокарь, могут подумать, что ты немец.
Просто:
- Вилли Токарев.
- Хорошо, это я запомню. Как грится:
- Эх, хвост-чешуя! Не поймал я ничего.
- А при чем здесь это?
- Я имею в виду, если спросят, отвечу: я иво не знаю.
- Вот это правильно. Мистификация - главное оружие пролетариата. И значит, повтори, как ты меня узнаешь?
- Эх, хвост-чешуя… щас-с. Токарев Вильям.
- Не надо никаких Вильямов, могут подумать - Шекспир, а их много - я:
- Один.
- Вот ты и прокололся, мил человек, - подумал Васька. - Значит это Нин.
Но когда он приготовился и пришел на бой, то нигде не увидел ни Нина, ни писаря.
- Одно слово - Фрай - Человек Невидимый, - подумал Василий, и как раз пригнулся, чтобы пролезть под канаты. Он даже не обратил на это внимания, мол: - По барабану, канаты - так канаты - то же татами только без мягкости. И точно: обули в перчатки.
- Боишься? - спросил секундант. Васька хотел ответить:
- Сам ты боишься, - ну, как обычно, когда нет времени на долгие размышления. Тем более, он заподозрил, что секундант - это Нин, хотя и узнать было бы невозможно. Он и не стал пытаться.
- Смотрю, - говорит, - против меня баба, в том смысле, что точно не инопланетянка: уж больно здорова. Но первый раунд продержался: бегал от нее, как заяц от медведя. Секундант сказал в перерыве:
- Гости.
- Что-с?
- Батька Махно с подругами прибыл, ради него несколько боев проводятся по системе: Бокс - бритый бобрик.
- А…
- Настояла его любимая жена Ника Ович. Она бывшая парикмахерша.
- Боксерша?
- Не думаю, просто по ассоциации со своими бывшими парикмахерскими прическами.
- Надо было сразу сказать.
- Я на подмене, и следовательно, никому ничего не обязана.
- Ана? Вот из е нэйм?
- А тебе бы как хотелось?
- А нельзя просто: назвать имя и всё?
- Зачем? Будешь звать на помощь?
- Вполне возможно, хотя думаю, теперь, зная ее слабости, уложу прямо сразу, во втором раунде.
- Сонька Золотая Ручка. Василий Иванович уже отошел, уже стукнулся перчатками с Никой, когда только понял, что Сонька Золотая Ручка из той же банды, или может быть, правильнее, армии Батьки Махно. Обложили. Да разве тут выиграешь. И точно, получил удар справа в челюсть. Попытался зацепиться за воздух - не получилось. Упал головой в свой угол, под склонившееся лицо Соньки.