Пройди тут случайно Пиппа и скажи, что Бог на небе и все хорошо на свете, он бы пожал ей руку и вскричал: "Как я вас понимаю!"
2
Билл не вознесся на небо - он пошел на террасу, куда через некоторое время явился и пятый граф, заметно посвежевший. Увидев молодого друга, он кинулся к нему, крича:
- Поздравляю!
Билл удивился такой прозорливости, но граф объяснил, что сходство с серафимом или херувимом, поющим "Осанна!", могло бы и само по себе обо всем рассказать.
- Хотя вообще-то, - прибавил он, - рассказал мне один знакомый, который ехал на велосипеде. Точнее, он уже не ехал, а лежал, мягко хихикая, порассказать - рассказал. Насколько я понял, он видел все от начала до конца. О технике вашей он самого высокого мнения. Схватили за руку?
- Да.
- Трясли?
- Да.
- Прижали, осыпали?
- Да.
- Чего же вы хотите! Метод Икенхема. Самая гордая красавица сдается в тот же миг. Наверное, жалеете, что потратили впустую столько лет?
- Не без этого.
- Робкое поклонение ничего не дает. Сегодня я беседовал с прекрасной Элзи, и она мне сообщила, что раскачать констебля было нелегко. Он жевал усы и говорил о положении в Китае, пока однажды вечером она не сказала: "Ну, хватит!" С тех пор все у них в порядке.
- Здорово, - откликнулся Билл, думая о Гермионе. - Констебль? А, да! У вас нет свежей вырезки?
- Простите, нету. Зачем она вам?
- Элзи сейчас просила, как раз для Поттера. Кто-то дал ему в глаз.
- Вот как! Кто же?
- Не знаю. Я плохо понял. Что-то про Мартышку, но он никогда не ударит полисмена.
- Да, вряд ли.
- Наверное, я не расслышал. В общем, кто-то дал в глаз. Он хочет уходить со службы. Сегодня его толкнули в пруд, теперь это. Собирается купить кабачок.
Лорд Икенхем со вкусом вздохнул. Он был доволен собой, и мы его не осудим. Человек, считающий своей целью счастье любящих сердец, имеет право похвалить себя, когда счастливые развязки так и хлопают, словно шутихи.
- Это приятная новость, Билл Окшот, - признал он. - Как вы говорите? Да, "здорово". Вы счастливы. Мартышка счастлив, теперь - и прекрасная Элзи. Просто финал оперетты. - Он посмотрел на Билла. - Вы носите шерстяное белье?
- Я? Нет. А что такое?
- Как-то вы ежитесь, чешетесь, что ли…
Билл стал темно-малиновым.
- Я места себе не нахожу, - объяснил он. - Ну, сами знаете.
- Знаю. И я жил в Аркадии. Тут хороша долгая прогулка. Идите спустите пары.
- Ничего, что я вас брошу?
- Тяжело вас терять, но иначе вы лопнете. Au revoir, мой дорогой. Будьте счастливы.
Билл бросился в парк, словно пес, спущенный с поводка, и набрал такую скорость, что только на дороге вспомнил: надо было сказать про Планка. Он остановился, подумал, решил, что уже поздно, - и все графы и майоры сменились сладостным звоном свадебных колоколов.
3
Он оказался прав - было поздно, ибо не успел он уйти, как на террасе появился Планк, вытирая губы.
- Привет, Зараза, - сказал он графу. - Пончиков нету, я все съел. Красота, а не пончики. - Он сунул платок в карман. - Не ждал меня встретить? Думал, твоя взяла? Понимаешь, та откормленная дева сообщила, что конкурс отменен.
Лорд Икенхем удивился, но вида не подал.
- Вот как? - спросил он. - Отменен? Почему же?
- Эпидемия. Корь косит народ.
- Значит, ты меня выдал?
- Еще как!
- Балбес расстроился?
- О да!
- Представляю… Все тебе неймется, Зад! Казалось бы, старый хрыч…
- Неймется! - вскричал майор. - Я охраняю свою честь. Почему "старый"? Я на год моложе тебя. Вот Балбес - старый хрыч, и никто иной. Прямо Мафусаил какой-то, осталось есть траву…
- Мафусаил траву не ел.
- Ел.
- Никогда в жизни. Это Навуходоносор.
- Да? Ну, не важно, суть одна. Тебе еще повезло, ты не был в этой комнате. Балбес открыл там трибунал.
- Что он открыл?
- Военный суд. Когда я доедал пончики, пришел констебль с подбитым глазом. В одной руке он держал молодого человека с бледно-желтыми волосами, в другой - исключительно хорошенькую девушку. Насколько я понял, она толкнула его в пруд, а молодой человек дал ему в глаз. Балбес разбирает дело. Кажется, он местный судья. Мне лично их жаль, особенно девушку в красном.
Лорд Икенхем покрутил ус.
- Оставь меня, Зад, - сказал он. - Я должен подумать.
- Подумать? Ладно, думай, - согласился майор. - Надо мне доесть клубнику.
Он ушел обратно, а лорд Икенхем принялся шагать взад-вперед. Судя по выражению лица, проворный мозг работал как машина.
Вскоре это дало результаты. Лицо прояснилось, граф улыбнулся довольной улыбкой, пересек террасу и вошел в музей.
4
Сэр Эйлмер сидел один в музее и тоже улыбался. Впервые за этот вечер он был доволен - так доволен, как лев в Колизее, которому дали отборных христиан. Нельзя сказать, что он посмотрел на гостя приветливо, но он его не укусил.
- Ха! - воскликнул он. - Это ты?
- А, Балбес!.. - кротко откликнулся пятый граф. - Значит, ты видел нашего Зада. Ну, как он тебе? Он говорит, ты сильно постарел. Где Салли?
- Кто?
- Я слышал, она была здесь.
- Ты знаешь эту девушку?
- Как собственную племянницу.
Баронет ощутил то мягкое тепло, которое дарует нам тонизирующий эликсир доктора Смита. Все получалось еще лучше, чем он предполагал.
- Ах, вон что? - осведомился он. - Тогда тебе будет интересно, что я ей припаял тридцать суток без обжалования.
- Суровый приговор.
- Что поделаешь! Злодейство, каких мало. Толкают полицейских в пруд, а потом…
- Зачем же он вводит в искушение? Девушки - это девушки.
- Я им покажу!
- А как же милость? Она, понимаешь, нисходит с высоты на тех…
- К черту!
- Слышал бы тебя Шекспир! Значит, приговор не отменишь?
- Ни в коем случае. А теперь поговорим о тебе. Лорд Икенхем кивнул:
- Да, я надеялся, что ты уделишь мне минутку. Только постой, вызову свидетеля.
Подойдя к двери, он позвал: "Зад!" - и появился майор, не доевший клубнику.
- Зайди-ка сюда, ты мне нужен. Наверное, мой рассказ тебя шокирует…
- Не про типа из Калькутты? Это я слышал.
- Нет, он в другом роде, но тоже потрясет твое нравственное чувство. Начать сначала?
- Вроде бы так лучше.
- Да, лучше. Жила-была американка по имени Элис. Приехала она в Лондон, купила кой-какие камешки, намереваясь отвезти их в Америку и там носить…
- Что вы тут… - начал сэр Эйлмер, но граф на него посмотрел.
- Балбес, - сказал он, - если ты еще раз меня прервешь, всыплю шесть горячих. Зад с удовольствием тебя подержит.
- Как в старое время… - умилился Планк.
- Великолепно. Итак, продолжаю. На чем мы остановились?
- Американка купила драгоценности.
- Так. Но ей пришло в голову, что на нью-йоркской таможне придется много платить. Она платить не хотела.
- Что ж, естественно.
- И вот по своей девичьей простоте она решилась на контрабанду.
- Молодец. Я всегда говорю - нечего платить этим гадам. У них и без того слишком много денег.
- Именно это ощущала мисс Ванситтер. Но контрабанда нелегка.
- Что верно, то верно. Помню, хотел я провезти сигары…
- Она поразмыслила, - поспешил сказать лорд Икенхем, - и ей пришел в голову замечательный способ. У нее была подруга, молодой скульптор. Она пошла к ней, и они положили камни в новый бюст. Наша американка решила, что эти гады скажут: "А, бюст!" - и больше ничего.
- Очень тонко.
- Да. Но… держись за кресло, Зад, - скульпторша лепила в это время самого Балбеса.
- Зачем? - удивился майор.
- Для местного клуба.
- Вот это да!
- Во время сеансов она ему сказала, что оставляет тот, первый бюст у меня, недалеко отсюда, чтобы забрать потом. А Балбес… Нет, не могу! Не надо тебе знать такие вещи.
- Ничего, ничего.
- Ты не поверишь, но вчера Балбес проник ко мне и украл бюст.
- В котором камни?
- Да.
Перспективы, описанные графом, не удержали сэра Эйлмера:
- Это ложь!
Лорд Икенхем поднял брови:
- Помилуй, к чему этот пыл? Неужели ты думаешь, что я выдвину такое обвинение без солидных доказательств? Да, Зад, он проник ко мне, охмурил дворецкого…
- Неправда! Он меня не пустил.
- Коггз говорит иначе. Он признался, что впустил тебя и оставил без присмотра. Мало того, он видел, что у тебя под пиджаком что-то есть. Не надо, Балбес, не стоит. Лучше, я бы так сказал - мужественней признаться во всем и положиться на нашу милость.
- Да, - согласился майор, - гораздо мужественней.
- Перейду к доказательствам. У тебя, Зад, хорошая, большая нога. Подойди, будь любезен, вон к тому шкафу и вышиби дверь.
- С удовольствием! - сказал майор.
Лорд Икенхем не переоценил его ногу. Хрупкая дверца только крякнула.
- Видишь бюст? - спросил граф.
- Вижу.
- Тащи сюда.
Баронет смотрел на бюст, как смотрят на змею. Он ничего не понимал. Жена бы ему объяснила, но ее не было.
- Как он сюда попал?
Граф изящно улыбнулся:
- Ну, Балбес, нельзя же так! Правда, Зад?
- Конечно.
- Разбей ему голову.
- Бюсту? Сейчас! - отвечал майор и разбил ее. Лорд Икенхем поднял из обломков замшевый мешочек, развязал завязки и высыпал сверкающие камни прямо перед сэром Эйлмером. Майор с нескрываемым восторгом глядел на баронета.
Третий друг собрал драгоценности и положил мешочек в карман.
- Ну вот, - сказал он. - Ты спрашивал, Балбес, почему я явился под чужим именем. Я хотел уладить все тихо. Скоро выборы, скандал тебе не нужен, а что до самого дела - человек слаб… Мы понимаем - соблазны. Понимаем, Зад?
- Как не понять!
- Замнем это все?
- О чем речь!
- Ты никому не проговоришься?
- Ну, в клубе кому-нибудь, а вообще - конечно.
- Итак, все забыто. Естественно, свой беспощадный приговор ты отменяешь. Отменяешь, Балбес? - проверил он, заметив, что хозяин как-то сник.
Сэр Эйлмер снова уподобился загарпуненному киту.
- Что? - проговорил он. - Да, отменяю.
- Молодец, - похвалил его граф. - Так я и думал. А то - тридцать суток за детскую шалость! Какая-то Звездная Палата. Вы, большие начальники, привыкаете помыкать своими ближними. Ну что ж, пойдем к Поттеру, пусть освободит узников. Насколько я понял, они в кладовке.
И он повел друга под руку, мягко увещевая начать новую жизнь. В конце концов, прибавил лорд Икенхем, подняться может всяк, поправ дурное "я", отмерший пласт.
Уже не слыша его голоса, майор Брабазон-Планк постоял, отрешенно глядя на экспонаты. Разум его отдыхал. Но тут, как бывало в лесах Бразилии, он вспомнил, что недоделано какое-то важное дело.
Подумав немного, он повернулся и пошел доедать клубнику.
© Перевод. Н.Л. Трауберг, наследники, 2011
Перелетные свиньи
Глава 1
1
Дворецкий Бидж вошел в библиотеку Бландингского замка, немного пыхтя после лестницы, поскольку он уже не был стройным лакеем, как тридцать лет назад. В руках он держал поднос, на подносе лежали письма.
- Дневная почта, милорд, - объявил он, и лорд Эмсворт, оторвавшись от книги (Уиффл, "Уход за свиньей"), сказал: "Почта, а? Э… то есть почта? Угу, угу". Сестра его, леди Констанс Кибл, нередко сетовала на его отрешенность ("О Господи, Кларенс, чего ты вылупился!"), но и он мог при случае проявить быстроту ума.
- Да-да, почта, - продолжал он. - Это хорошо. Спасибо, Бидж. Положите ее на стол.
- Слушаюсь, милорд. Простите, милорд, можете вы побеседовать с сэром Грегори Парслоу?
- Нет, - сказал лорд Эмсворт, оглядев комнату. - Он же не здесь.
- Сэр Грегори только что звонил и просил, чтобы вы его приняли. Он идет в замок.
Лорд Эмсворт заморгал:
- Идет? Пешком?
- Видимо, да, милорд.
- А почему не едет?
- Он не объяснил, милорд.
- Целых три мили, - сказал лорд Эмсворт, - и жара какая! Он глупый человек.
На такие замечания, как бы он им ни сочувствовал, дворецкий не отвечает: "Золотые слова!" или "В точку!". Бидж чуть-чуть скривил губы, показывая тем самым, что лишен чувств, а лорд Эмсворт стал думать. Думал он о сэре Грегори Парслоу - Парслоу из Матчингем-Холла.
Многие из нас склонны завидовать графу, который живет в замке, среди вассалов и слуг. "Везет же людям", - говорим мы, отъезжая в шарабане от его покоев; и большей частью мы правы.
Но как мы не правы, если речь идет о девятом графе Эмсворте! В его раю был змий, на ложе из цветов - острый шип. Да, он получил от судьбы богатство, здоровье, замок, прекраснейший парк, но все эти дары превращались в прах, ибо чистый воздух отравлял такой человек, как сэр Грегори Парслоу, лелеявший темные замыслы против свиньи по имени Императрица.
Лорд Эмсворт не чаял в ней души. Дважды получив первое место по классу жирных свиней, она собиралась получить его в третий раз, если бы не Парслоу, все тот же Парслоу, владевший ее соперницей, Красой Матчингема.
Два года назад зловещий баронет подкупил и увел от нее одареннейшего Джорджа Сирила, и младший брат девятого графа утверждал, что это - только начало. В конце концов, чего и ждать от человека, который, еще не унаследовав титула, жил в Лондоне без гроша, только и бегая от закона? Хочет он протащить свою свинью - ни перед чем не остановится. Так говорил высокородный Галахад.
- Парслоу! - сказал он. - Я его знаю лет с двадцати. Опасный тип. Когда его ждали в гости, сильные мужчины трепетали и прятали все ценное. Таким он был и навряд ли изменился. Смотри за ней, Кларенс, а то этот враг рода человеческого подложит бомбу ей в корыто.
Слова эти проникли глубоко и внушили лорду Эмсворту примерно те же самые чувства, какие испытывал Шерлок Холмс к профессору Мориарти. Вот он и думал о сэре Грегори и не очнулся бы от дум, если бы Бидж не кашлянул.
- Э? - сказал лорд Эмсворт, выходя из транса.
- Вы что-нибудь прикажете, милорд?
- Прикажу? А, понятно! Прикажу. Нет, Бидж, мне ничего не надо.
- Спасибо, милорд.
Бидж величаво удалился, напоминая при этом слона, проходящего сквозь джунгли; его хозяин снова стал читать. Дворецкий прервал его посередине той замечательной главы, в которой рассказывается, что свинья должна съедать в день не меньше 57 800 калорий, содержатся они в картофеле и обезжиренном молоке.
Однако ему не везло. Не успел он прочитать и фразы, как дверь открылась и впустила на сей раз прекрасную, надменную даму, в которой, немного поморгав, он узнал свою сестру.
2
Горький опыт научил графа, что визиты леди Констанс - не к добру, а потому он, как обычно, решил отрицать все, в чем бы она его ни обвинила. Отрицал он мастерски и в способ этот верил.
На сей раз, однако, она вела себя мирно, даже приветливо.
- О, Кларенс! - сказала она. - Ты не видел Пенелопу?
- Э?
- Пенелопу Доналдсон.
- Кто такая, - осведомился лорд Эмсворт, - Пенелопа Доналдсон?
Леди Констанс вздохнула. Не будь она дочерью восьми графов, она бы гавкнула. Отерев лоб рукой, на которой сверкали кольца, она подняла глаза к потолку.
- Пенелопа Доналдсон, - отвечала она с той мягкостью, с какой говорит терпеливая женщина, когда перед ней один из самых отсталых представителей выродившейся семьи, - это младшая дочь мистера Доналдсона из Соединенных Штатов Америки, чья старшая дочь вышла замуж за твоего сына. Напомню, что сына у тебя два - твой наследник, Бошем, и младший сын, Фредерик. Фредерик женился на старшей мисс Доналдсон. Младшая мисс Доналдсон - ее зовут Пенелопа - гостит в Бландингском замке, это здесь. Тебя я спрашиваю, не видел ли ты ее. Кроме того, я прошу, чтобы ты не разевал рот. Ты похож на золотую рыбку.
Мы уже говорили, что иногда лорд Эмсворт понимал все с ходу.
- А! - воскликнул он. - Ты хочешь сказать, Пенелопу Доналдсон. Видел, видел. Они там с Галахадом. Я выглянул из окна, а они идут. Гуляют, - пояснил лорд Эмсворт.
Леди Констанс издала такой звук, словно ткнула мокрым пальцем в раскаленную плиту.
- Галахад ее не отпускает, - сказала она. - Где его ум? Ему прекрасно известно, что она здесь из-за Орло Воспера.
- Кто?…
- О, Кларенс!
- В чем дело?
- Если ты спросишь: "Кто такой Орло Воспер?" - я тебя чем-нибудь ударю. Ты это нарочно, назло! Сам знаешь, кто он такой.
Лорд Эмсворт вдумчиво кивнул.
- Знаю, - сказал он. - Вроде актера. Он живет у нас.
- Я догадываюсь. А Пенелопа его избегает.
- Какая умная девушка! Он очень скучный.
- Ничего подобного. Очень занятный.
- Кого он занимает, меня?
- Наверное, нет. Ведь он не говорит день и ночь о свиньях.
- Куда там! Когда я повел его к Императрице, он зевнул.
- Ему очень нравится Пенелопа.
- Закрылся рукой, но я увидел. Стоит и зевает.
- Для нее это прекрасная партия.
- Что?
- Это.
- Партия?
- О, Кларенс!
- Как же я тебя пойму, если ты крутишь и… да… вертишь? Говори просто. Говори прямо. Какая такая партия?
Леди Констанс снова ткнула пальцем в печку.
- Я говорю тебе, - устало ответила она, - что Орло Восперу нравится Пенелопа, а мистер Доналдсон будет очень доволен таким браком. Одно из самых старых семейств, и денег куча. Но что может выйти, если она все время с Галахадом? Одна надежда - завтра мы с ней едем в Лондон, везет нас Орло. Слушай ты, Господи!
- Я и слушаю. Пенелопа едет в Лондон с мистером Доналдсоном.
- О, Кларенс!
- Или с твоим Воспером. Зачем куда-то ехать в такую жару? Очень глупо.
- У нее примерка. Платье для здешнего бала. А Орло должен повидать своего поверенного, насчет налогов.
- Налогов! - вскричал лорд Эмсворт, уподобляясь коню при звуке боевой трубы. Свиньи и налоги действительно трогали его. - Вот, я тебе скажу…
- Мне пора, - оборвала его леди Констанс, выбегая из комнаты. Беседы с главой семьи всегда этим кончались, разве что, когда они проходили на воздухе, она просто убегала.
Оставшись один, лорд Эмсворт некоторое время наслаждался тем покоем, который приходит к неприхотливым людям, когда женские члены их семьи уйдут куда-нибудь. Тут взгляд его упал на письма, он стал их просматривать. Просмотрев и отложив с полдюжины самых скучных писем, какие только бывают, он наткнулся на что-то иное и вскрикнул:
- Ой, Боже мой!
То была открытка, одна из тех пестрых открыток, которых мы, интеллигенты, не выносим, хотя прочим людям они даруют чистую радость. Изображала она обнаженную красотку, по-видимому - Венеру, которая выходит из пенистых волн, произнося при этом (если верить пузырю, вылетающему изо рта): "Ах, как прекрасна жизнь!" Внизу, в волнах, можно было прочитать: "Ку-ку! Ну как, дорогой? Поздравляю и целую! Твоя Моди".