– Пожалуйста, не отзывайтесь о нем так. Я уверена, что у него больше нравственного мужества, а у вас физического. Дядя объяснил мне эту разницу: нравственное всегда выше, хотя и не кажется таковым, – сказала Роза.
Чарли не понравилось это замечание, и он заметил поспешно:
– Я не думаю, чтобы он устоял, если б его окружали такие же люди, как меня.
– Может быть, потому-то он и не общается с ними? И хочет, чтобы и вы держались от них подальше?
Роза намеренно перевела разговор на эту тему. Чарли понял ее мысль, но не рассердился. По странному стечению обстоятельств, в темноте он видел вещи в более ясном свете, и ему легче было откровенничать с кузиной.
– Если б он был моим родным братом, то имел бы право командовать, – начал Чарли обиженным тоном.
– Как бы я этого желала! – воскликнула Роза.
– И я тоже, – ответил Чарли, и оба рассмеялись.
Смех хорошо подействовал на мальчика, и, когда он снова заговорил, в его голосе слышалась задумчивость, а не самоуверенность.
– Видите ли, мне очень тяжело, у меня нет ни братьев, ни сестер. Другие гораздо счастливее, потому что не должны ходить за советами, когда они им нужны. А я один-одинешенек, и был бы рад даже маленькой сестренке.
Эта фраза прозвучала очень трогательно, хотя слово "даже" делало ее непохожей на комплимент. И Роза произнесла застенчиво и серьезно, чем окончательно покорила кузена:
– Хотите, я буду вашей маленькой сестренкой? Знаю, что я глупая, но это лучше, чем ничего. И я все буду делать для вас с любовью.
– Я тоже! И все пойдет отлично. Но почему вы называете себя глупой, моя дорогая? Мы все считаем, что вы очень умненькая девочка, и я горжусь, что у меня такая сестра, – и Чарли посмотрел на кудрявую головку с выражением искренней любви.
Роза подпрыгнула от удовольствия и, положив руку на его плечо, сказала со счастливой улыбкой:
– Это так мило с вашей стороны. Теперь вы больше не будете одиноки. Я постараюсь занять место Арчи, пока вы не помиритесь с ним, потому что уверена, что он не будет противиться, как только вы выкажете малейшее желание помириться.
– Да, пока я был дружен с ним, то не сожалел, что у меня нет братьев и сестер. Но с тех пор как он меня бросил, я чувствую себя столь же одиноким, как Робинзон Крузо, пока Пятница не вернулся к нему.
Этот порыв откровенности убедил Розу в том, что ей нетрудно будет возвратить Чарли его наставника и брата; но она не сказала ничего более. Они расстались как самые лучшие друзья, и Принц пошел домой, размышляя о том, как странно, что мужчина иногда, не задумываясь, доверяет девушке или женщине то, чего он никогда не открыл бы мужчине.
Роза, ложась спать, тоже много размышляла по этому поводу и пришла к убеждению, что на свете много странных вещей и что она уже начинает понимать некоторые из них.
На другой день она пошла к тетушке Джесси, чтобы увидеться с Арчи, и пересказала ему то, что сочла нужным, из своего разговора с Чарли и просила все позабыть и простить его.
– Я уже думал, что мне следует сделать первый шаг к примирению, хотя я и прав. Я люблю Чарли и нахожу, что он самый добродушный мальчик на свете. Но он не умеет говорить "нет", и потому с ним может случиться беда, если он не будет осторожен, – сказал Арчи своим спокойным и мягким голосом. – Когда отец вернулся домой, я старался побольше бывать с ним, а в это время Чарли сошелся с людьми, которые мне не нравятся. Они слоняются без дела, совершают глупые поступки и думают, что это доказывает их мужественность. Льстят ему и заставляют делать разные дурные вещи: играть на деньги, держать пари. Меня возмущает, что Принц сошелся с бездельниками, я хотел остановить его, но принялся за дело не так, как следовало, и мы поссорились.
– Чарли готов помириться с вами, если вы не будете много говорить об этом. Он уже сознался мне, что был неправ, но я не думаю, что он признается в этом вам, – заметила Роза.
– Это меня как раз и не волнует, я лишь хочу, чтобы он бросил эту компанию и стал таким же, каким был прежде. Я смогу промолчать. Я боюсь, что он должен этим людям денег и не может порвать с ними, пока не выплатит долг. Хотелось бы думать, что больших долгов у него нет, но я боюсь спросить об этом. Может быть, Стив знает. Он, к сожалению, всегда бывает с Принцем, – проговорил Арчи с беспокойством.
– Я думаю, Стив знает; он что-то говорил о долгах чести в тот день, как я дала ему… – тут Роза запнулась и покраснела.
Но Арчи заставил ее сию же минуту рассказать все. Никто не смеет ослушаться предводителя, и Роза сдалась. Он насильно положил ей в карман пять долларов и решительно произнес:
– Никогда не делайте этого больше. Пошлите Стива ко мне, если он боится пойти к отцу. Чарли не таков, он никогда не займет у девочки ни пенни; но пример его вреден для Стива, который его обожает и подражает во всем. Не говорите никому ни слова. Я все устрою, и вас никто не будет бранить.
– Ох, я всегда причиняю всем беспокойство, вместо того чтобы помочь, – вздохнула Роза, очень огорченная тем, что проболталась. Арчи успокоил ее, сказав, что всегда следует говорить правду, и утешил обещанием заключить мир с Чарли так скоро, как только возможно.
Он сдержал свое слово. В тот же день после обеда, выглянув случайно в окно, Роза увидела приятное зрелище. Арчи и Принц шли по аллее рука об руку, как в былые времена. Они говорили без умолку, как бы желая наговориться за то время, что были в ссоре. Роза бросила свою работу, побежала к двери, широко распахнула ее и встала на пороге, улыбаясь такой счастливой улыбкой, что лица мальчиков просияли в ответ, и они подбежали к ней.
– Вот наш маленький миротворец, – сказал Арчи и крепко пожал ей руку.
А Чарли прибавил, посмотрев на Розу так, что она почувствовала себя гордой и счастливой:
– И моя маленькая сестренка.
Глава XХIV Выбор
– Дядя, я поняла, для чего на свете девочки существуют, – сказала Роза на следующий день после примирения Арчи и Принца.
– И для чего же, моя дорогая? – поинтересовался доктор Алек, который прохаживался взад и вперед по комнате.
– Для того, чтобы заботиться о мальчиках! – улыбнулась Роза, очень довольная своим ответом. – Фиби засмеялась, когда я ей это сказала. Она считает, что девочки сначала должны научиться заботиться о самих себе, а уже потом о ком-то другом. Но ведь она говорит так потому, что у нее нет семи двоюродных братьев, как у меня.
– Фиби права, Роза. Впрочем, ты права тоже. Можно и нужно заботиться не только о себе, но и о других. Помощь, которую ты хочешь оказывать мальчикам, полезна и для тебя, – заметил дядя Алек.
Он улыбнулся, посмотрев на сияющее лицо Розы, которая сидела в большом кресле, отдыхая после прерванной дождем веселой игры в волан на лугу.
– Правда? Очень рада этому. Я, дядя, на самом деле чувствую, что должна заботиться о мальчиках. Они часто обращаются ко мне за советом по разным поводам. Мне это очень приятно, только я не всегда знаю, что мне им посоветовать. Можно, прежде чем я начну поражать их своей мудростью, я буду советоваться с вами?
– Отлично, моя дорогая. О чем же ты хочешь меня спросить? Я вижу, тебя что-то волнует. Иди сюда и расскажи мне все.
Роза взяла дядю под руку и, прохаживаясь взад и вперед вместе с ним, рассказала обо всем, что произошло с Чарли, и спросила, как она может помочь ему быть стойким, – одним словом, как ей стать для него сестрой на самом деле.
– Может быть, ты решишься пожить месяц у тетушки Клары? – спросил доктор, когда она закончила свой рассказ.
– Да, дядя, хотя мне это и не очень нравится. Вы в самом деле хотите, чтобы я там погостила?
– Самое лучшее лекарство для Чарли – это ежедневный прием розовой воды, или Розы с водой. Ты готова отправиться туда и следить за тем, чтобы он принимал ее? – засмеялся дядюшка.
– Вы полагаете, я смогу быть ему полезной, если поживу там и отважу Чарли от дурной компании?
– Именно так.
– Но не будет ли Чарли со мной скучно? Ему, наверное, интереснее общество мальчиков.
– Не бойся, у него будет и то, и другое. Разве ты не заметила, что они роятся вокруг тебя, как пчелы вокруг своей королевы?
– Тетушка Изобилие часто говорила, что до моего приезда они редко здесь бывали. Но я никогда не думала, что этому причиной – я. Мне кажется таким естественным, что они сюда часто приезжают.
– Ты – скромная девочка, вот и не заметила, что ты и есть тот магнит, который их притягивает, – дядя Алек нежно потрепал Розу по щеке, а девочка даже зарделась от радости при мысли о том, что все ее так любят.
– Когда мы отправим магнит к тетушке Кларе, он притянет мальчиков, как железные опилки. Ты сама увидишь, что они станут чаще приезжать к ней, а не сюда. А Чарли будет так счастлив дома, что забудет о своих дурных приятелях. Я в этом уверен, – прибавил доктор.
Дядя Алек прекрасно знал, как трудно удержать семнадцатилетнего мальчика от первой попытки познакомиться с тем, что он называет жизнью и что – увы! – часто приводит к трагическим последствиям.
– Я поеду туда сейчас же! Тетя Клара всегда приглашает меня погостить у нее. Я думаю, она будет рада меня видеть. Мне, конечно, придется модно одеваться, поздно обедать и вращаться в светском обществе. Не уверена, что мне это будет интересно, но я же всегда могу повидаться с вами, дядя? – с подкупающей робостью сказала Роза.
Как решили, так и сделали. Роза, ничего не говоря о настоящей причине, поселилась у тетушки Клары. Она знала, что ей предстоит многое сделать, и сгорала от желания поскорее приняться за дело и достойно выполнить свою миссию.
Доктор Алек был прав, говоря о пчелах и магнитах. Мальчики сейчас же последовали за Розой, и тетушка Клара не могла надивиться их частым визитам. Они усердно являлись то к обеду, то заглядывали "на огонек" вечером.
Чарли оказался приветливым и любезным хозяином. Он был очень ласков с Розой, таким образом выражая свою благодарность. Чарли, конечно же, догадался, зачем приехала кузина, и был тронут ее безыскусным старанием помочь ему стать хорошим человеком.
Розе часто хотелось вернуться в старый дом, к своим незатейливым развлечениям и полезным занятиям. Но девочка знала, что, приняв решение переехать к тетушке Кларе, она взяла на себя серьезные обязательства. И эта мысль утешала ее.
Приятно было видеть задумчивую хорошенькую девочку в обществе рослых мальчуганов, с любовью и терпением старавшуюся понять их, помочь им, доставить им радость.
И ее милое общество творило маленькие чудеса. Роза не представляла себе, что тесное общение с ней изменяет поведение мальчиков. Дурные выражения, грубые манеры, небрежные привычки были забыты. Мальчики не могли себе позволить быть невежливыми в присутствии молодой леди. Качества, свойственные мужчинам, развивались в них все более и более, поощряемые искренним восхищением той, чьим мнением все они необыкновенно дорожили, хотя и не всегда признавались в этом.
Роза, в свою очередь, старалась подражать им во всем хорошем. Она совсем отбросила свои девичьи страхи и тщеславие, старалась быть твердой, справедливой, откровенной, неустрашимой, и в то же время скромной, доброй и красивой.
Все было просто замечательно, однако прошел месяц, и Роза стала готовиться к отъезду домой. Но тут она получила приглашение от Мэка и Стива погостить и у них. Роза согласилась поехать к тетушке Джейн. Она подумала, что, может быть, и эта серьезная дама скажет ей при прощании, как тетушка Клара: "Я бы хотела, чтобы ты прогостила у меня всю жизнь, моя дорогая".
Следом за Мэком и Стивом Арчи и его братья тоже стали просить кузину посвятить и им несколько недель. У них она была так счастлива, что готова была остаться навсегда. Единственное, что омрачало ее пребывание в гостях, – это то, что рядом не было дяди Алека.
Конечно, нельзя было отклонить приглашение тетушки Майры, и Роза с затаенным отчаянием отправилась в "Мавзолей", как мальчики окрестили ее мрачное жилище. К счастью, она жила очень близко от старого дома, и дядя Алек приходил туда так часто, что пребывание Розы там оказалось намного приятнее, чем она ожидала. Не раз они с дядей заставляли тетушку Майру от души смеяться. Даже в этом унылом доме Роза смогла многое изменить, словно лучик света проник в него через занавешенные окна. Она готовила вкусную и полезную для пожилой женщины еду, пела милые песенки и так забавляла тетушку лекциями по физиологии, что та забывала принимать пилюли и эликсиры. А после долгих прогулок и катаний на свежем воздухе тетушка Майра великолепно спала, не нуждаясь в снотворном.
Так быстро прошла зима, и уже наступил май, когда Роза вернулась домой. Ее прозвали "Розой-на-месяц", так как она провела по месяцу у каждой тетушки и везде оставила такое приятное воспоминание о своем посещении, что все непременно желали вновь видеть ее у себя.
Доктор Алек очень радовался, что его сокровище возвратилось к нему. Срок его педагогического эксперимента заканчивался, и в душе он боялся, что Роза следующий год решит прожить у тетушки Джесси или даже, ради Чарли, у тетушки Клары. Он ничего не говорил, продолжал как можно лучше исполнять обязанности, которые взял на себя, но с волнением ожидал неминуемого разговора о дальнейшей судьбе племянницы.
Роза же была совершенно счастлива. Она проводила почти целые дни на воздухе, наблюдая за пробуждающейся природой. Весна вступала в свои права. Старые каштаны зеленели в саду под ее окнами. Цветы, как по волшебству, вырастали из земли под руками Розы, бутоны быстро распускались, птицы весело щебетали над ее головой, и каждый день она слышала многоголосое дружеское приветствие: "Доброе утро, кузина! Не правда ли, сегодня чудесная погода?"
Никто не помнил числа, когда произошел достопамятный разговор, после которого доктор начал свой опыт. Никто, кроме него самого. В субботу все тетушки Розы были приглашены на чай. Они беззаботно разговаривали, когда их брат Алек вошел в комнату с двумя фотографическими карточками в руках.
– Ты помнишь это? – спросил он, показывая одну из фотографий тетушке Кларе, которая сидела ближе всех.
– Да, конечно, это Роза. Она была такой, когда приехала сюда. Это ее исхудавшее бледное лицо с большими печальными глазами.
Фотография переходила из рук в руки, и все вспоминали, какой была Роза год назад.
– Итак, это мы выяснили, – сказал Алек и показал сестрам другую фотографию.
Тут тетушки одобрительно закивали головами, говоря об "очаровательном сходстве". Вторая фотография представляла поразительный контраст с первой. С нее на тетушек смотрела прелестная улыбающаяся девочка, пышущая силой и здоровьем. В ее открытом взгляде не было ни малейшего признака меланхолии, и только мягкая линия губ говорила о чувствительной натуре.
Доктор Алек поставил обе фотографии на камин и, отойдя чуть в сторону, в течение нескольких минут рассматривал их с большим удовольствием, а потом окинул взглядом сестер и быстро проговорил, показывая на оба лица:
– Срок прошел. Находите ли вы, что опыт мой удался, леди?
– Господи, ну конечно! – тетушка Изобилие даже уронила иголку от изумления.
– Отлично, мой милый, – ответила тетушка Спокойствие, одобрительно улыбаясь.
– Девочка, конечно, выздоровела, но наружность обманчива, а у Розы очень хрупкое сложение, – мрачно сказала тетушка Майра.
– Я согласна. В отношении здоровья эксперимент дал отличные результаты, – заметила благосклонно тетя Джейн, которая никогда не смогла бы забыть все, что Роза сделала для Мэка.
– Я тоже так считаю и еще хочу сказать, что Алек сотворил настоящее чудо. Года через два или три девочка будет просто красавицей, – проговорила тетя Клара, чувствуя, что не может сказать ничего лучше этого.
– Я всегда знала, что он добьется успеха. Я очень рада, что вы все согласны с этим. Алек заслуживает бóльшего доверия, нежели вы ему оказывали, и больше похвал, нежели получил, – воскликнула тетушка Джесси и захлопала в ладоши с таким энтузиазмом, что красный шарф, который она вязала для Джеми, взвился в воздух, как триумфальное знамя.
Доктор Алек почтительно всем поклонился, и вид у него при этом был очень довольный. Затем он сказал серьезно:
– Благодарю вас от всего сердца. Теперь надо решить, должен ли я продолжать воспитывать Розу? Потому что это только начало. Никто из вас не знает, сколько у меня было трудностей, сколько я сделал ошибок, как должен был напрягать свой ум, и сколько волнений я пережил. Сестра Майра права в одном отношении: Роза – нежное создание, она хорошо цветет на солнце, но может быстро завянуть без него. Она унаследовала от своей матери нежную натуру и требует разумных и тщательных забот, чтобы сохранить пылкую душу в нежно организованном теле. Я думаю, что нашел правильный путь и с вашей помощью, полагаю, мы можем вырастить любящую и честную женщину, которая будет нашей гордостью и утешением.
Тут доктор Алек остановился, чтобы перевести дух. Он говорил с таким волнением, что голос его задрожал при последних словах. Нежные голоса сестер, наполнившие комнату, подбодрили его. Доктор хотел, чтобы сестры единодушно отдали ему свои голоса. Он продолжал, обращаясь к ним с приветливой улыбкой:
– Я не хочу быть ни эгоистом, ни тираном. И не хочу воспользоваться своей властью опекуна. Поэтому предоставляю Розе самой сделать выбор. Мы все рады видеть ее у себя, и если она предпочтет жить с кем-нибудь из вас, а не со мной, то пусть так и будет. Зимой Роза, с моего одобрения, пожила у каждой из вас. И теперь она знает, что мы можем ей предложить. Пусть она сама выберет дом, где будет чувствовать себя всего счастливее. Мне кажется, что это – справедливое решение. Согласны ли вы принять ее выбор так же, как приму его я?
– Да, мы согласны, – ответили тетушки в один голос, и каждая из них в душе надеялась, что Роза проживет у нее целый год.
– Хорошо! Она сейчас придет сюда, и тогда мы решим проблему следующего года. Прошу заметить, что это очень важный для нее год. Роза сделала большой шаг вперед, и, если все и дальше пойдет так же хорошо, она быстро расцветет. А потому я прошу вас быть мудрыми, не разрушать сделанного мною и обходиться очень бережно с моей девочкой. Если с Розой что-нибудь случится, мое сердце разорвется от горя, – и доктор Алек быстро повернулся спиной к тетушкам и сестрам, делая вид, что рассматривает картины.
Но они поняли, как дорого было это дитя одинокому человеку, который много лет безнадежно любил ее мать и теперь нашел свое счастье в заботе о маленькой Розе, которая очень походила на нее. Добрые леди покачали головами, повздыхали и сделали друг другу таинственные знаки, давая понять, что ни одна из них не будет жаловаться, если не будет избрана, и не сделает ни малейшей попытки лишить брата Алека его "драгоценного сокровища", как звали Розу мальчики.
В ту же минуту в саду послышались веселые голоса. Это возвращались с прогулки двоюродные братья с сестрой. Они несли в руках и в корзинках первые весенние цветы. И сразу улыбки озарили серьезные лица собравшихся. Доктор Алек быстро повернулся и, высоко подняв голову, сказал:
– Вот и она. Пора приступить к делу.
Молодежь веселой гурьбой вошла в комнату.
– Вот наша хорошенькая шотландская роза, окруженная шипами, – сказал доктор Алек, с гордостью и нежностью глядя, как его племянница подает тетушке Спокойствие полную корзинку ранних цветов, зеленых листьев и красных мхов.