При аббасидах халифат не стремился к расширению владений, земель у халифата было достаточно. Грандиозные победы арабов на востоке и западе расширили границы халифата до Памира и Пиренеев. Множество народов было захвачено и обращено в ислам.
Арабский географ писал о халифате, имея в виду территорию современного Ирака, так:
"Эта область расположена около середины мира и является наиболее процветающей страной Ислама. Её посещают торговые люди, она привлекает путешественников, там много богатых людей, там многочисленные учёные. Багдад - большой город и резиденция халифа. Это - наиболее процветающий город мира и местопребывание учёных, а также очень богатых людей..."
Насчёт богатства географ ничуть не преувеличивал.
Годовой доход халифа составлял 40 миллионов динаров. Халиф был втрое богаче императора!
Роскошь и богатство двора аббасидов, их любовь к украшениям и драгоценностям были общеизвестны.
О жене Гарун ар-Рашида - Зубейде - говорили, что она обыкновенно столь обременена различными украшениями, что должна постоянно опираться на двух невольниц, чтобы не упасть под тяжестью надетых драгоценностей.
Стремление к роскошной жизни давало мощный толчок торговле и ремёслам.
Ещё при дворце сасанидских владык было принято устраивать философские и религиозные дискуссии.
Живой обмен аргументами, блестящее восточное красноречие, умение сразить в словесном турнире соперника, привести к случаю изысканный стих или богословскую тираду - словесные баталии были одним из самых распространённых развлечений при дворе как верховных владык Востока, так и при дворах подражавших ему крупных феодалов...
В утончённой атмосфере дворца происходил живой обмен мыслями и создавался фон для взаимных влияний великих культур - античной и восточной...
И хотя назывался халиф багдадским, с 836 по 892 гг. двор халифа помещался не в Багдаде, а в Самарре (Сам’ар-Ра - приятная для глаз). Этот город протянулся на 33 версты по берегу Тигра. Там были аллеи и каналы, мечети и дворцы из кирпича, площади и улицы. Всё новое, с иголочки, дорогое и добротное...
У халифов была та же идея фикс, что и у императоров Византии: мировая держава с мировой религией.
И так же, как у империи, этой цели была подчинена вся политика. С той лишь разницей, что мусульмане гораздо терпимее относились к иноверцам и не заставляли евреев принимать ислам.
Христианам в мусульманских землях жилось и вовсе замечательно. Законы шариата дозволяли христианам за дополнительный налог спокойно исповедовать свою религию.
И арабы, и греки в Малой Азии строили укреплённые города, по примеру древних римлян создавая своего рода "лимес".
Пограничная область арабов, называвшаяся "авасим", имела своим главным пунктом Антиохию.
В состав области авасим входили: первый сирийский небольшой город на Евфрате со стороны Ирака - Балис; далее, лежащий в пустыне, но среди хорошо возделанной области Манбидж, выше по Евфрату - Самосата.
По самой же укреплённой линии шёл ряд хорошо укреплённых городов. Важнейшим пограничным пунктом был Таре, недалеко от Киликийского горного прохода, который отделял его от территории империи.
Окружённый двойной стеной, снабжённый в изобилии съестными припасами, имевший в своём распоряжении сильный гарнизон пехоты и конницы, Таре являлся для арабов надёжным оплотом в войнах против империи.
Как и империя, халифат практиковал расселение славянских племён на своих границах.
Одной из пограничных крепостей была крепость, называвшаяся Хисн-ас-Сакалиба - то есть "крепость славян"!
Находясь на дороге, ведущей из Тарса через Киликийские ворота в Тиану, несколько севернее Подандона, недалеко от Тианы, эта крепость заграждала доступ к этому горному проходу.
"Тот, кто хочет пройти через Киликийские ворота в Малую Азию, должен миновать несколько манзилей, и между прочими - Хисн-ас-Сакалиба, и дойти до реки Подандона. Оставив последнюю, нужно продолжать путь ущельем, носящим имя "Две трещины", перерезанным вдоль рекою, которую надо перейти вброд двадцать раз, до тёплого источника, который отделён от Хисн-ас-Сакалиба лёгким для подъёма косогором. Перешедшие этот косогор имеют Хисн-ас-Сакалиба перед собою".
Кто же правил халифатом в годы, о которых идёт наш рассказ?
Халиф Ватик умер 10 августа 847 года тридцати двух лет от роду.
Страдая водянкой, он по совету врача искал облегчение от своей болезни в сильно натопленной печи, где его и обнаружили мёртвым - вероятно, от удушения. Халифат остался без наследника, и на престол был возведён, в обход малолетнего сына Ватика, его брат Джафар, получивший, как халиф, прозвание ал Мутаваккиль, - то есть "полагающийся на Аллаха".
Халифат переживал неспокойное время, и в 858 году Мутаваккиль, не чувствуя себя в безопасности в Багдаде, около двух месяцев держал свой двор в Дамаске, и даже имел намерение перевести туда свою резиденцию навсегда...
Расточительное, необузданное, жестокое правление халифа Мутаваккиля привело к составлению против него заговора, во главе которого стал старший сын халифа - Мунтасир, а также Бага, Васиф и некоторые другие влиятельные в арабском мире люди.
В ночь с 9 на 10 декабря 861 года заговорщики проникли в комнату, где после долгого пира со своими приближёнными спал мертвецки пьяный Мутаваккиль с немногими из особо близких лиц, и перебили их.
Но это произойдёт несколько позже, а нам пора отправляться на Русь!..
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Сия книга летописець.
Повесть временных лет, черноризца Феодосьева монастыря Печерьскаго, откуда есть пошла Русская земля и кто в ней почал первое княжити. Се начнём повесть сию...
Глаголет Георгий в летописании: ибо коемуждо языку овем закон исписан есть, другим же обычая, зане беззаконным отечествие мнится. От них же первие сири, живуще на конец земля, закон имуть отец своих и обычаи; не любодеяти, и прелюбодеяти, ни красти, ни клеветати, ли убити, ли злодеяти, веема отнюдь... Ин же закон гилиом: жёны их орют и зижють храмы. И мужьская дела творять, но любы творити, елико хощет, невоздержими от муж своих отнюдь, ни зазрять; в них же суть хоробрыа жёны, ловити зверь крепки. Владеють жёны мужми своими и вдовляють ими...
...В лето 6360, индикта 8, наченшу Михаилу царствовати, и нача прозыватися Русская земля. О сём бо уведахом, яко при сём цари приходила Русь на Царьград, яко же пишеть в летописании греческом, тем же отселе и почнём, и часла положим, яко от Адама до потопа лет 2242, от потопа до Авраама лет 1082, от Авраама до исхождения Моисеова лет 430, а исхождениа Моисеова до Давида лет 601, а от Давида и от начала царьства Соломоня и до пленения Иерусолимова лет 448, а пленения до Александра лет 318; а от Александра до Христова рождества лет 333; а от Христова рождества до Коньстянтина лет 318; от Костянтина же до Михаила сего лет 542...
* * *
В начале зимы, едва на реках устанавливался прочный лёд, из Киева выходила младшая дружина великого князя Дира на сбор полюдья.
Это было самое важное дело всякого года. От того, сколько будет собрано мехов и льна, воска и мёда, жита и железа, зависела вся жизнь не только вокруг Киева, но на всём пространстве, подвластном Диру. Полюдье великий князь собирал не с отдельных родов, но лишь с племён и союзов племён. И совершалось большое полюдье лишь после объезда владений каждым поместным князем.
По своему положению Дир был первым среди равных.
Все светлые князья - древлянский, радимичский, северский и прочие - признали главенство князя полян, но это главенство необходимо было постоянно подтверждать.
Князь собирал дань и распоряжался ею во благо всего народа.
Накормить голодных и обогреть бездомных, защитить сирот и умерить аппетиты бояр - тоже заботы князя.
Нанять воинов у варягов или степняков, а после без обмана расплатиться с ними - и на то нужна казна князя.
Выплатить дань сильному соседу и принудить к уплате дани слабого - тоже княжеская забота.
Организовать надёжную защиту своих рубежей и взимание мыт - таможенных пошлин - тоже дело великого князя.
В Детинце вместе с великим князем проживали 400 гридей.
Эти люди несли сторожевую службу во дворце и в городе, а во время войны становились сотниками над городским ополчением. Обязанностям сотников их прежде следовало обучить...
По мере того как увеличивалось число людей, находившихся на содержании великого князя, требовалось всё больше продовольствия. Для того чтобы получать больше жита, нужно иметь больше пашни, а где её взять?
В степи?
Но там во всякое время пашня может подвергнуться нападению кочевников.
Расширять запашку следовало там, куда степнякам было трудно добраться, - в лесостепи, в лесу...
Славяне бежали из плодородной степи под защиту леса, и не кто иной, как великий князь, обязан был указать своим людям, куда им идти, где селиться...
На все эти дела требовались средства, и средства немалые. А дань поступала в Киев только через полюдье. Потому-то и было полюдье самым важным делом.
Сам Дир в полюдье давно уже не хаживал, однако всякий раз напутствовал своих воевод и емцев, отроков и вирников, чтобы там не ленились, собирали всё, что причитается, без убытка для казны киевской. Да чтобы не сидели только на погостах, а и сами заходили в селища и становища, пересчитывали дымы и рала, сличали с собранной данью да в случае обнаружения недоимки примерно наказывали бы виновных.
Перво-наперво дружина заходила к древлянам, обходила один за другим княжеские погосты, собирала там меха и мёд, жито и лен, заблаговременно свезённые туда древлянскими боярами.
Из древлянской земли, от Любеча, часть дружины возвращалась в стольный град Киев, а прочие гриди пробивались через непролазные болота краем земли радимичской в пределы кривичей и далее, к Смоленску.
Ещё каких-нибудь двадцать лет назад Дир был князем небольшого княжества полян. Небольшим это княжение было по размерам, но не по значению, поскольку стольный град Киев был ключевым на пути из варяг в греки.
У Дира не было иного выбора, кроме главенства над всеми приднепровскими племенами. Не без помощи хазарского кагана, желавшего иметь дело не с мелкими князьками, а с одним данником, происходило объединение родов и племён вокруг Киева. Непростым было то объединение...
Формирование новых границ происходило в острой борьбе с соседними племенами и государствами.
Но Дир был не одинок в этой борьбе - малые князья, бояре, старшая дружина и волхвы активно помогали великому кагану "собирать земли"...
Чтобы привлечь покорённое племя на свою сторону, князь накладывал в первое время "дань лёгку". Зато строптивых облагали непомерно тяжёлой данью, и сбор этой дани превращался в карательную экспедицию с публичными казнями и вооружёнными стычками...
Это было время удачных походов в отдалённые земли в поисках дани, челяди и выгодных торговых соглашений. Поиски новых рынков сбыта для мехов, челяди, для получения взамен предметов роскоши.
В ту пору главной торговой дорогой Европы была Волга.
Мировая торговля шла в обход Руси, и пошлинами богател хазарский каган.
Дир понимал, что одна из главнейших задач - переманить торговые караваны с Волги на Днепр. Для этого следовало завладеть Западной Двиной и Смоленском, ибо именно там расходились пути на Днепр и на Волгу. Не подведя под свою руку дреговичей, контролировавших Западную Двину, это было неосуществимо. А там и захват Смоленска становился предопределённым.
Давно уже примыслил Дир покорить дреговичей, да всё как-то не случалось достаточных оснований. Сделать это силой было нельзя. Но и глядеть на то, как болотные жители живут сами по себе, никому не давая дани, Диру было невыносимо.
Надо было сделать так, чтобы дреговичи сами попросились под руку киевского князя...
Князь может быть не слишком храбрым и сноровистым в рати, но в замыслах должен быть крепок. И не должен забывать ни на миг: если с народом твоим случится беда, если на землю твою навалится несчастье, народ первым обвинит в этом тебя! А сколько времени пройдёт от обвинения до расправы, никто загадать не сможет... Может князь утром проснуться правителем огромной земли, а к заходу солнца ветер и пепел развеет над кострищем, где его сожгли. А после, конечно, волхвы растолкуют народу, что все беды от того князя и проистекали. Волхвы могут растолковать всё... Держать смердов в повиновении без помощи волхвов не удалось бы ни князю, ни боярину.
* * *
Оловянное зимнее солнце медленно опускалось за тёмной кромкой дальнего леса, когда пасынок Гордята, нахлёстывая заморённого коня, подскакал к городским воротам, ударил тупым концом копья в дубовую плаху, зычно крикнул:
- Эге-гей, отворяй!..
Следом за пасынком вскоре подтянулась полусотня вершников, сопровождавших санный поезд.
Сверху на голову Гордяты посыпался снег из-под ног замешкавшегося караульщика, с боевой площадки свесился воротный стражник, долго и недоверчиво разглядывал запоздалых гостей.
- Ну, где там твой князь Милорад? - нахально осведомился Гордята. - Отчего не встречает брата своего названого?
- Когда это он побратался и с кем?.. - недоумённо покрутил головой старший воротный стражник и не решился отдать приказ своим гридям, чтобы снимали запоры, поманил к себе безусого ратника, шепнул ему что-то.
Отрок сбежал по лестнице вниз и ускакал в город, а караульщик завёл неспешный разговор:
- Кто таков? Куда путь держишь?
- Да ты не признал князя киевского Аскольда, курицын сын? - возмутился Гордята и погрозил караульщику плетью: - Вот как велит Милорад всыпать тебе для памяти...
- Кто таков? Куда путь держишь? - угрюмо повторил караульщик.
- Светлый князь киевский Аскольд! - приподнимаясь в стременах, гаркнул пасынок во всю глотку. - А путь держим на полночь, в Славгород, с гостьбой... Довольно с тебя?!
- А кто вас разберёт, с гостьбой идёте али воевать, - проворчал караульщик, озадаченно почёсывая затылок.
Вскоре послышался хруст морозного снега под копытами, жалобно заскрипели ступени, и над воротами показалось круглое заспанное лицо полоцкого князя Милорада.
Вглядевшись в лица обозников, Милорад махнул рукой.
Заскрипели дубовые створки, распахнулись для проезда, затем опустился на внутренний ров лёгкий мостик, по которому потянулся в город обоз.
- Обогреться с дороги и то не пускаешь, - устало пожаловался Аскольд.
- Вижу, как ты греешься... Небось все в бармах да в кольчугах. От вас, киевлян, всякого ожидать можно... - проворчал Милорад.
- Намедни проходили краем земли дреговичей, лихие люди едва не отбили десяток саней с житом, - понизив голос, сказал Аскольд. - Зашли в твои земли, думали, что у тебя поспокойнее, да где там!.. Твои же смерды накинулись на обоз, словно волки голодные! Ты бы проучил одного-другого, третьему неповадно будет разбойничать!..
- Почём знаешь, что мои люди шалят? По лесам в эту пору мно-о-го народу всякого шастает. Радимичи забредали, словене промышляли, те же дреговичи покоя не дают... Оголодали смерды, за мешок жита готовы голову на кон поставить... Ты, часом, не жито везёшь?
- Есть и жито, - уклончиво ответил Аскольд. - Под Киевом жито нынешний год хорошо уродило...