Джейн старалась понять, что ей говорит муж, но у неё не получалось. Все голоса, близкие и далёкие, сливались в один постоянный, непрекращающийся гул. Она забывалась на какое-то время сладкой дрёмой, из которой её выдёргивал чей-то громкий голос или прикосновение руки Генриха. В такие мгновения королеве хотелось умолять их оставить её в покое: "Я родила вам наследника престола. Я сделала всё, что могла. И даже больше того, что могла. Позвольте мне удалиться. Тихо, никому не мешая, удалиться и немного отдохнуть".
Но её никто не слышал. Только Бэт хотелось подойти чуть ближе и как-то поддержать мачеху. Она видела в её глазах боль и страдания и не могла понять, почему они там поселились. Их взгляды иногда пересекались, и две женщины посылали никому не ведомые сигналы. Маленькая ловила их и в бессилии что-то предпринять начинала покусывать ногти. Старшая с облегчением вздыхала, понимая, что хоть кто-то пытается ей сопереживать, и начинала кусать и так уже донельзя искусанные губы...
Долгий вечер подходил к концу. Генрих проводил жену в её спальню, не пытаясь настаивать на близости.
- Дорогая, мы можем и подождать. Сын родился, и тебе стоит собраться с силами, чтобы произвести на свет других детей, - объявил он Джейн у входа в комнату, нежно прикасаясь губами к её руке, - отдыхай. У тебя есть время.
Она вошла к себе и обессиленно упала на кровать. Фрейлины осторожно снимали с неё тяжёлое, бархатное платье, украшения и заколки, крепившие замысловатую причёску на голове. С плеч спал немыслимый груз, волосы рассыпались по спине, и наступило долгожданное облегчение. Джейн мгновенно заснула, а врач обеспокоенно дотронулся рукой до её лба. Жар не спадал.
На следующий день ей стало хуже. Казалось бы, куда уж хуже? Но теперь глаза Джейн совсем не открывались, а рука, раньше отзывавшаяся на прикосновение Бэт, оставалась бессильно лежать на простыне. Жар спал, но телу это не принесло долгожданного облегчения, оно будто уснуло, перестав посылать сигналы вовне.
- Ваше величество, - к Генриху осмелился обратиться герцог Сеймур, дядя Джейн, - вам, наверное, следует навестить вашу жену. Она умирает.
Генрих с удивлением посмотрел на посетителя.
- Умирает? - переспросил он, словно его будили ото сна. - Вчера всё было в порядке. Она присутствовала на торжестве, посвящённом рождению нашего сына, и чувствовала себя прекрасно. О чём вы говорите? - Генрих рассердился. Что происходит? Жена, которая его устраивала во всём, собиралась покинуть этот мир в самый неподходящий момент! Разве он её велел казнить? Отправить на эшафот? Аннулировать брак? Разве он был чем-то недоволен? Как можно выполнять приказ, который никто не отдавал?
- Врачи говорят, что ничего уже нельзя сделать. Она не приходит в сознание, - пробормотал герцог, пятясь к двери.
Генрих схватился за голову. Берет, украшенный пером и драгоценными камнями, соскользнул на пол. Странные видения начали проступать перед глазами короля: кровь, заполнившая серебряные кубки вместо вина, человеческие внутренности на круглых подносах, украшенных виноградной лозой, расширившиеся от ужаса зрачки, губы, которые продолжали шевелиться на лице обезглавленного, пальцы, которых на руке не пять, а шесть...
Он очнулся и увидел валяющийся под ногами берет.
- Что я сделал не так? - спросил Генрих сам себя, и хорошо, что услышать его было некому. Да, впрочем, вряд ли бы кто осмелился ответить. - В обмен на сына я должен отдать ту единственную, которую действительно люблю. Король должен уметь расплачиваться за то, что необходимо его стране. Если на то воля Божья, я вынужден ей подчиниться. - Генрих с трудом встал и направился к двери. Снаружи его ждала смерть.
- Мы ничего не смогли сделать, - бормотали врачи, - так неожиданно. Она умерла только что, не дождавшись вашего прихода. Ей становилось лучше, - они пытались оправдать действия Всевышнего, не понимая, что их никто не слушает.
Король преклонил колено перед лежавшей на кровати женой. Она прожила всего две недели после рождения сына. Две недели, в течение которых её чествовали, превозносили и называли лучшей из лучших.
- Ты выполнила свой долг, и тебя забрали на небеса, - произнёс еле слышно Генрих, - такова воля Божья. Не мне вступать с Ним в спор.
Рядом сидела никем не замечаемая Бэт. Джейн отчего-то больше не отвечает ей. Джейн больше не смотрит на Елизавету. Больше не говорит ни слова. Её голова на месте и не катится по чёрному полу. Но она, так же как и мама, ушла и не хочет быть с Елизаветой. Бэт одна. Плакать - самое простое. Больше Бэт ничего не умеет...
- Меня похороните рядом с ней, - велит Генрих, - никто другой не сможет заменить мне Джейн. Когда я умру, похороните меня рядом...
ГЛАВА 3. 1539 ГОД
1
Со дня смерти Джейн прошло два года. Генриху настойчиво советовали снова жениться. Да и он, храня в сердце искреннюю признательность к жене за рождение сына, всё же начал потихоньку смотреть по сторонам.
Разве король мог долго придаваться своему горю? Разве король мог оставаться вдовцом? Нет. За ним стоит его королевство, которое настойчиво требует заключения выгодного для страны брака. Ближайшее окружение короля начало срочно искать невесту. О любви тут уже никто не говорил, но Генриху хотелось видеть рядом с собой особу не только подходящую Англии, но и располагающую к себе его самого. Он располнел, он грузен и высок. Ему бы женщину под стать - крупную телом.
- Нам выгоден брак либо с испанцами, либо с французами, - вкрадчиво втолковывал королю сэр Томас. - Отношения со странами, которые, как и прежде, поддерживают Рим, испорчены. И поэтому у Англии слишком много врагов.
Генрих слушал молча, не перебивая.
- Если ваше величество женится на католичке, да ещё и близкой родственнице французскому или испанскому королю, мы сможем не опасаться, по крайней мере, одного из своих врагов. Положение наше станет более выгодным.
- Ещё одну испанку? - Генрих вспомнил свою первую жену. - Нет! Мне не нравится характер испанских женщин. Они слишком упрямы и несговорчивы.
- Поискать кого-нибудь из француженок? - Сэр Томас посмотрел на короля исподлобья. "Соглашался бы быстрее", - ему надоело уговаривать Генриха заключить нужный для королевства брак, найти невесту, которая будет не столько хороша собой, сколько необходима Англии с точки зрения политики.
- Хорошо, - король призадумался, - тем не менее, - неожиданно громко продолжил он, - ищите девушку привлекательную. Не пойми на ком я жениться не собираюсь.
Задача, стоявшая перед Томасом Кромвелем, была не так проста. Слишком нелестная слава шла об английском короле по Европе. Три жены - уже сама по себе цифра большая. А тот факт, что все трое ушли из жизни, одна за другой в очень короткий промежуток времени, так и вообще не прибавлял желания становиться четвёртой. Конечно, последняя жена умерла сама по себе во время родов - никто её не травил, никто не отправлял на эшафот. Но кто ж будет задумываться над подобными нюансами. Умерла - и дело с концом. Лишних голов на плечах у европейских невест явно не наблюдалось, ехать на остров желания никто не выказывал.
В какой-то момент показалось, что ситуацию может спасти, как ни странно, французский король. Франциск, прослышав о поисках невест для Генриха, намекнул, что не против породниться с английским королём. Франциску представлялась выгодной подобная партия, он всегда старался соблюдать в отношениях с Англией и Испанией некий баланс, не обещая вечной дружбы и преданности ни одной из сторон. Он испортил в очередной раз отношения с Испанией, и перспектива породниться с Генрихом стала ему представляться совсем уж радужной. Франция в тот момент могла предложить ни много, ни мало пять невест. Все состояли в близком родстве с королём и могли составить прекрасную партию Генриху.
Всё испортил англичанин. Несмотря на то что сам Генрих был толстым, обрюзгшим, не очень здоровым, да ещё и обладавшим пренеприятным характером, он желал выбрать такую невесту, которая ему понравится.
- Поэтому, - попросил передать французам Генрих, - пусть привезут всех пятерых девиц в Кале, а я выберу ту, что мне больше всех подойдёт.
Франциск от такой наглости недолго приходил в себя. Он тут же сообщил представителям английского короля, что невест для Генриха у него нет.
- Французские женщины слишком хороши, чтобы терпеть подобное унижение. Мы оказали честь, предложив его величеству прекрасных невест. Но они не кобылы, чтобы их осматривать перед свадьбой, - резко заключил Франциск, закончив обсуждение этого вопроса.
Подданные Генриха вернулись домой ни с чем, продолжив поиски невест в других странах - там где, возможно, ещё существовали не боявшиеся эшафота и не очень гордые дамы. Одна такая нашлась. Звали её Анна, и была она дочерью немецкого герцога Клевского.
- Она красивая? - спросил Генрих, нетерпеливо постукивая кулаком по креслу. - Пожалуй, надо отправить к ней художника. Пусть Гольбейн съездит и нарисует её портрет. Вы сами-то, сэр Томас, на невесту смотрели? - скривив губы, глянул он на Кромвеля.
- Да, конечно, - заверил преданный подданный, вспомнив Анну, которая при знакомстве была одета в плотное, закрытое платье, скрывавшее очертания фигуры, а головной убор не давал толком разглядеть её лица, не говоря уж о волосах, - красивая, - покивал Кромвель, - то, что надо.
Король вздохнул. Жениться нужно было срочно. Англия становилась островом не столько географически, сколько политически. Франциск и Карл опять начали сотрудничать, на время забыв старые распри, а Рим во второй раз, проявляя завидное постоянство, отлучил Генриха от церкви. Англии не хватало сторонников. Короля вполне бы устроили и протестанты. Почему бы нет?
- Анна Киевская не умеет петь, не говорит ни на одном языке, кроме немецкого, не танцует и не ведёт светские беседы, - громко прочёл Генрих, - кроме вас, сэр Томас, слава богу, существуют и другие люди, которые могут доставить мне информацию. Что вы на это скажете?
Кромвель откашлялся и промокнул выступивший на лбу пот. С королём шутки плохи, и он старался об этом не забывать: эшафот, костёр и всякие прелести, поджидавшие человека в Тауэре, не давали расслабиться.
- Да, воспитана девушка в строгости. Она скромна и застенчива. Но разве это так плохо? Прибыв в Англию, Анна быстро выучит язык и освоится при дворе.
- Она уже была помолвлена. С этим фактом что делать? - настаивал король.
- Мы знаем точно: помолвка давно была официально расторгнута. Всё в порядке.
- Я буду ждать портрет. - И Генрих велел накрывать на стол. Ел он часто и помногу. Разговор был окончен. Гольбейн отправился рисовать невесту...
* * *
Художник старался, как мог. Отпуская его в Германию, Кромвель строго велел изобразить Анну в лучшем свете. И нельзя сказать, что она была нехороша собой, но на всякий случай Гольбейн всё-таки придал ей некоторое, едва уловимое сходство с предыдущими жёнами короля, смягчил некоторые черты лица и добавил мягкости и кротости во взоре.
Увидев портрет, Генрих пришёл в восторг.
- То, что надо! - воскликнул он. - Везите её в Англию.
В декабре Анна прибыла в Кале, где встречавшие её англичане снова сошлись на том, что она хороша, воспитана и очень мила. Генрих не мог откладывать встречу с невестой и тайно поехал в Рочестер.
В отведённой для свидания короля и его будущей жены комнате никого не было - пару оставили наедине. Но говорить им было решительно не о чем, да и при всём желании невозможно: Анна не говорила по-английски, а Генрих, хоть и слыл полиглотом, не снизошёл до беседы по-немецки. Невеста ему не понравилась, и, просидев с ней вместе около часа, он вышел из комнаты с твёрдым намерением помолвку расторгнуть.
- Вы обманули меня! - кричал король, обрушивая свой гнев на всех, кто был рядом. - Эта страшная кобыла не мила и не прелестна! Она молчит, словно глупая корова! Я на ней жениться не буду!
Король напоминал маленького ребёнка, которому подарили неудачную игрушку. Кромвель кусал губы: расторгнуть помолвку и вернуть невесту обратно на родину означало нажить себе ещё одного смертельного врага. А врагов вокруг было и так предостаточно.
- Нам она понравилась, ваше величество. Может быть, вам стоит попытаться присмотреться к этой девушке получше. Брачный договор подписан. Если мы вернём Анну назад, то скандал неминуем.
- Ладно, я попробую к ней привыкнуть. - Генрих понимал, что отделаться от непонравившейся невесты так просто не удастся. - Она не только похожа на кобылу, но от неё и пахнет так же ужасно, - добавил он, передёрнув плечами, - если я не смогу выполнить свой долг в постели, вам всё равно придётся подумать о том, как меня с ней развести. Так что лучше подумайте об этом заранее.
2
После того как Матильда исчезла, Фредерико практически не улыбался. Как рассказывали родственники, она пропала, уехав к нему в Испанию. Якобы приехал какой-то человек от Фредерико и сказал Матильде, что ей надо ехать к мужу. На самом деле Фредерико понятия не имел, кто и зачем приезжал к его жене. Он искал её везде, где мог, но следы Матильды терялись ещё во Франции. До какого-то места Фредерико понимал, где она проезжала, но очень скоро ниточка, которая вела его к цели, обрывалась, не оставляя даже лучика надежды.
- И зачем она туда поехала? - не переставая, задавал себе вопрос Фредерико. - Послушала непонятно кого.
Прошёл год. И в момент, когда Генрих разочарованно смотрел на свою очередную невесту, Фредерико снова приехал в Англию. Граф де Вилар встречал его в Лондоне.
- Представь себе, Генрих в четвёртый раз женится! - воскликнул при встрече. - Поговаривают, жена ему не понравилась. А что делать? Вернуть назад не получилось.
На эшафот, - проговорил Фредерико, - и её туда же. Или в монастырь. Или ещё куда-нибудь, - он безучастно перечислял методы избавления от королевы.
- Что-то мне не нравится твоё настроение, - де Вилар нахмурился, - ты так и не нашёл Матильду? Ты был в Испании?
- Да, она ехала в Толедо, в дом моих родителей. Так, по крайней мере, мне сказали её родственники. Но до Толедо Матильда не доехала. То есть даже до самой Испании, не знаю, добралась ли? - Фредерико устало махнул рукой.
- Но зачем было кому-то отправлять её в Испанию, не пойму? - удивился граф. - Странный поступок. У тебя есть враг? Кто-то, кто хочет причинить тебе боль, отомстить?
- Скорее всего, есть, - кивнул Фредерико. - Я несколько лет выполняю поручения разного толка. С моей помощью отправляют тайные письма, которые я развожу чуть ли не по всей Европе. Оплачиваются мои услуги очень хорошо, но вот только не из-за них ли пропала Матильда?
- М-да, - промычал граф, не отягощённый ни женой, ни детьми, - я всегда думал, что все эти тайные поручения могут выйти боком тому, кто их выполняет. Впрочем, подобные мысли никогда не мешали мне продолжать делать свою работу.
Фредерико тяжело вздохнул:
- Ладно, оставим этот разговор на время. Что происходит в Англии? Зачем вы хотели меня здесь видеть?
- Англия, как всегда, сама по себе. Тут всем плевать на то, что думает Европа. Генрих задумал жениться и перебрал чуть ли не всех достойных невест из Испании и Франции. Некоторых весьма смущала его репутация. Иметь трёх жён, из которых две умерли явно не своей смертью. В итоге невеста прибыла из Германии, а он и ею не доволен.
- Что так?
- Говорят, счёл её некрасивой и дурно пахнущей. Даже не может выполнять свой супружеский долг. Ходят слухи, она так и осталась девственницей. Но все остальные от королевы в восторге. У неё спокойный, дружелюбный характер, и она в прекрасных отношениях с детьми Генриха.
- И с Марией? - удивился Фредерико, помня о пренеприятном характере старшей дочери короля.
- Представь себе, и с ней. Она возится с маленьким Эдуардом и играет с Елизаветой. А с Марией ведёт беседы на религиозные темы. Та хочет превратить мачеху в истинную католичку. Королеве, по-моему, всё равно.
Граф задумался. Он внимательно посмотрел на своего слугу. Не провалит ли он очередное поручение, если все его мысли заняты пропавшей женой? С другой стороны, муж, разыскивающий свою жену, не вызовет подозрений, разъезжая по всей Испании.
- Итак, - де Вилар хлопнул Фредерико по плечу, - думаю, ты не будешь возражать против того, чтобы отправиться в Толедо? Потом, скорее всего, надо будет съездить и в другие места. Заодно попробуй разыскать Матильду в самой Испании.
- Вы отправляете меня на родину? Когда вы сами были в Испании в последний раз? - поинтересовался Фредерико.
- Давно, - признался граф, - но я привык жить в Англии и не хочу отсюда уезжать. Если только иногда во Францию. Не более. А ты передашь письмо моему другу Альеро де Альйо. Расскажи ему о Матильде. У него много знакомых повсюду. Вдруг удастся что-то разузнать.
- Спасибо, - искренне поблагодарил графа Фредерико, - хотя надежды найти Матильду осталось мало. Я уже почти смирился с тем, что потерял её навсегда.
Некоторое время испанец оставался в Лондоне. Он ждал, когда граф даст ему последние указания, касающиеся поездки в Испанию. При дворе английского короля мало что менялось: пожалуй, чаще всего менялись жёны, да ещё становился всё толще король. В отличие от высокого, но не полного Франциска и уж тем более в отличие от худощавого Карла, Генрих возвышался над окружавшими его людьми, как скала. Правда, ему всё труднее было ходить, всё реже он выезжал на охоту, всё реже устраивал турниры. Новая жена не прибавляла ему прыти.
"Найдёт в итоге себе новую, - подумал Фредерико, - не тот человек Генрих, чтобы терпеть нелюбимую жену".