- Мне повезло. Они осматривали все под деревьями, в кустах, но не в воздухе. Я забрался на дерево и спрятался между ветвями. Когда я увидел вас, я решил, что от жара у меня начались галлюцинации.
- Что мы будем делать?
- Вы вернетесь в усадьбу. Я пойду за вами на расстоянии через лес, и этой ночью вы мне принесете все необходимое.
- Вы думаете, это так легко. Между деревьями и домом - огромный газон размером с площадь Этуаль, и ночью, я уверена, он патрулируется. Лучше всего это проделать днем.
- Днем?
- Да, все они уехали на лошадях на целый день, в доме остались только слуги. Пойду попрошу у них легкий завтрак. Я положу его в корзину с одеждой.
- А как вы достанете одежду?
- Хайме примерно того же роста, что и вы. Я посмотрю в его комнате.
- Отлично, пойдемте.
Даниэль с трудом поднялся. Лицо его исказила гримаса.
- Вы думаете, что сможете идти?
- Не беспокойтесь, все будет хорошо.
Когда показался дом, Даниэль упал, обессиленный. От его грязной, в пятнах, повязки исходил неприятный запах.
- Вам нужен врач.
- Позже будет видно. Действуйте.
Леа побежала в сторону дома.
- Вот это должно подойти, - сказала она себе, снимая с вешалки коричневый шерстяной костюм.
Из ящика комода она достала белье и рубашку, в стенном шкафу взяла мягкую обувь, а в аптечном шкафчике в ванной - бинт для перевязки.
Когда она выходила из комнаты, зазвонил телефон. Кто-то снял трубку. Спустя несколько минут чей-то голос позвал ее с лестницы:
- Сеньорита, сеньорита, вас к телефону.
Леа спустилась, перепрыгивая через ступеньки.
- Телефон в кабинете, - объяснил слуга, указав на библиотеку.
- Алло!..
- Алло!.. Это ты, Леа?..
- Франсуа!..
- Ты одна?..
- Да.
- Хорошо, не перебивай меня… Ты в опасности… Я приеду за тобой. Я сейчас в Мар-дель-Плата… Виктория Окампо приедет вместе со мной…
- Но…
- Будь готова к вечеру.
- Дай мне сказать… Я нашла Даниэля.
- Даниэля?
- Да, его схватили… он бежал…
- Как он себя чувствует?
- Не слишком хорошо, он ранен в грудь.
- Это серьезно?
- Я не знаю.
- Будь осторожна до моего приезда…
- Алло!.. Алло!..
Их разъединили. Леа повесила трубку.
Она знаками дала понять, чтобы ей приготовили еду, бутылку воды и положили все это в корзину. Повар, привыкший к экстравагантности хозяев, казалось, совсем не удивился. Леа отнесла корзину к себе в комнату. Она вынула продукты, положила вниз белье, костюм и обувь, затем прикрыла все это провизией.
Леа с непринужденным видом пересекла газон и углубилась в лес. По дороге она никого не встретила.
- Даниэль, - тихо позвала она.
Где он? Она в растерянности оглянулась… Он лежал на животе в неглубокой канаве. Она приблизилась к нему.
- Даниэль…
Он лежал неподвижно. В страхе она принялась его трясти. Он был без сознания. Она с трудом перевернула его на спину. Повязка сползла. Под грудью она заметила широкую гноящуюся рану, на которую налипли земля и листья. Сжав зубы и заткнув ноздри, Леа полила на рану воды. Промытая рана выглядела еще более устрашающей. Когда она полила на нее арманька, раненый подскочил и открыл глаза. Несмотря на острую боль, он сумел улыбнуться.
- Я хочу пить.
Леа напоила его и вымыла ему лицо.
Даниэлю удалось выпрямиться и оглядеть свою рану.
- Не слишком красиво.
- Держите компресс.
Перевязав его, Леа помогла ему снять разорванные брюки и надеть принесенные вещи. Обувь оказалась немного велика.
- Теперь у вас более приличный вид. Надо поесть.
- Я не голоден.
- А я голодна. Вы должны поесть через силу… Вот так. А теперь послушайте меня. Мне звонил Франсуа Тавернье. Я сказала ему, что вы здесь. Он приедет за вами.
- Наконец-то добрая весть! Когда он приедет?
- Вечером… Вы думаете, вы продержитесь до этого времени?
- Не беспокойтесь. Вы не захватили немного спиртного?
- Да, я подумала об этом. Я стащила бутылку арманьяка.
- Арманьяк? Вот что меня взбодрит. Леа… Спасибо за все.
- Какой вы глупый… Подождите, надо еще выбраться отсюда. А теперь мне пора идти. Главное - не уходите никуда.
- Поцелуйте меня.
Леа склонилась над ним и поцеловала его в лоб, по которому струился пот.
- Крепче, - попросил он, притягивая ее к себе.
Губы их слились. Леа подавила чувство отвращения: его лихорадило.
Потрясенный, он смотрел ей вслед.
24
Едва Леа успела вернуться в комнату, как услышала стук лошадиных копыт. Она подошла к окну. Всадники возвращались. Дом мгновенно наполнился криками, смехом, топотом, беготней по лестнице. Хайме и Гильермина отталкивали друг друга, пытаясь войти в ее комнату. Не верится, что это был тот же человек, что и накануне. Ничего общего с тем негодяем, которого она видела вчера.
- Как вы себя чувствуете?.. Я вижу, лучше… Нам вас не хватало. Чем вы занимались?
- Я устроила себе небольшой пикник в лесу.
- Тебя совершенно не касается, чем она занималась, - сказала Гильермина. - Бедняжка, вам, наверное, так скучно было одной?.. Сегодня вечером вы должны все наверстать. Пойду переоденусь. До скорой встречи… Ты идешь, Хайме?
- Иди, я догоню тебя.
- Будьте осторожны, он считает себя Дон Жуаном.
- Уйдешь ты когда-нибудь, мерзкая девчонка? - крикнул он, внезапно хлопнув дверью.
- У вас всегда такие отношения?
- С самого детства мы терпеть друг друга не можем, но и не обходимся друг без друга.
- Так же, как и я с моими сестрами.
- Вам кто-то звонил сегодня после полудня. Кто это был?
Каким резким тоном он это спросил!
- Вас это не касается!
- Все, что здесь происходит, касается меня и моего отца. Так кто это был?
- Мадам Окампо.
- А, дорогая Виктория… Почему же вы не сказали об этом сразу же?
- Я не придала этому значения.
- Что ей было нужно?
- Она хотела узнать, как я здесь провожу время, нравится ли мне у вас?
- Что вы ответили?
- Что это чудовищное место с невыносимыми людьми.
Хайме расхохотался.
- Я вижу, вы любите пошутить. Я тоже. Вы никого здесь не видели?
- Кроме слуг, никого.
- Ладно, я пошел. Постарайтесь быть очень красивой сегодня вечером.
Оставшись одна, Леа приняла ванну, вымыла волосы и оделась красиво, элегантно и в то же время удобно. Не время было стеснять свои движения каким-нибудь замысловатым платьем. Она сложила все необходимые вещи в сумку, поставила ее за дверь и вышла из комнаты.
Около десяти человек сидели на веранде и пили аперитивы. Среди них - Рик Вандервен. Он поднялся и направился к ней со стаканом в руке.
- Вам лучше? Мне сказали, что вы неважно себя чувствовали. Как вы провели день?
- Спасибо, гораздо лучше. Я спокойно отдохнула.
- Вы ходили гулять в лес?
- Нет. Я посидела между деревьями, недалеко от газона.
К ним подошли Хайме и его отец.
- Я рад, что вам лучше.
- Спасибо, сеньор.
- Сын сказал мне, что вы разговаривали с мадам Окампо по телефону. Как поживает наша дорогая приятельница?
- Хорошо. Мне кажется, она собирается приехать навестить вас.
От Леа не ускользнул взгляд, которым обменялись при этих словах Мануэль Ортис и Рик Вандервен.
- Прекрасная идея! - сказал Вандервен. - Вы что-нибудь выпьете?
- Спасибо, попозже.
Спустилась ночь. Вокруг газона и в окрестностях зажглись фонари. Леа машинально отвечала на реплики гостей, прислушиваясь к шуму мотора. Чуть поодаль Мануэль и Хайме Ортисы беседовали с Риком Вандервеном. Гости направлялись к столу, когда усилившийся гул заставил их поднять головы. Мерцающие в небе огоньки приближались к усадьбе.
- Самолет! - вскрикнула Гильермина.
- Это, должно быть, Хосе решил сделать нам сюрприз, - сказала госпожа Ортис.
Маленький самолет приземлился на газоне, проехал до конца его, развернулся и остановился у крыльца. Все бросились к нему. С бьющимся сердцем Леа увидела за штурвалом Франсуа. "Я не знала, что он водит самолет, - подумала она. - Я многого не знаю о нем". Мануэль Ортис помог Виктории Окампо сойти вниз.
- Какое удовольствие видеть вас здесь, - сказал он, целуя ей руку.
- Я настояла на том, чтобы сопроводить моего друга, беньора Тавернье. Его жене нездоровится, и она требует, чтобы Леа навестила ее. Мы приехали за ней.
- Бог мой! Сара заболела?
- Да, и серьезно. Она настаивает на твоем приезде, - сказал Франсуа с опечаленным видом.
- Тогда поедем. Я сейчас соберу вещи.
- Вот досада! - воскликнул хозяин дома. - Но я не позволю вам уехать раньше ужина.
- Но…
- Дорогая Леа, поднимитесь к себе собрать вещи и присоединяйтесь к нам в столовой. Гильермина поможет вам.
Он произнес это тоном, не терпящим возражений. Леа пришлось подчиниться. Как предупредить Даниэля? Она подошла к Тавернье, взяла его за руку и сказала громче обычного:
- Не беспокойтесь. Франсуа мне поможет. Заодно он и расскажет мне о Саре.
Они стали подниматься лестнице, никто не пошел за ними. В комнате они порывисто обнялись.
- Где Даниэль?
Леа подвела его к окну.
- Видишь вон ту аллею? Он в канаве. Но как идти за ним при таком освещении?
- Надо отключить электричество. Ты не обратила внимания, где счетчик?
- Нет… Кажется… я не знаю. Рядом с комнатой консьержки щит, где полно выключателей.
- Надо попытать счастья. Ты, я надеюсь, не собираешься тащить с собой этот чемодан?.. В самолете нет места. Возьми только сумку.
- Вот. Я ее уже собрала.
- Хорошо. Теперь покажи мне, где здесь консьержка. Если мне удастся выключить эти чертовы лампочки, никакой паники. Не двигайся, чтобы никто ничего не заподозрил. В темноте я приведу Даниэля.
Когда они вошли, все уже сидели за столом. Хозяйка дома знаком указала Франсуа Тавернье на место рядом с собой. Леа оказалась между Хайме и его отцом, по правую руку от которого сидела Виктория Окампо.
- О, Франсуа, не могли бы вы взять в самолете мою шаль, я ее забыла. Извините меня, мой друг, - сказала она, обернувшись к Ортису. - Я всегда чувствую себя немного простуженной в такую погоду.
Тавернье вышел, побежал к самолету, взял шаль, бегом вернулся и направился к месту, указанному Леа. Он отодвинул драпировку. Да, это действительно был щит освещения дома и сада. На раздумья времени не было. Он достал зажигалку, вылил из нее бензин, облил щит и драпировку и чиркнул спичкой. Вспыхнуло голубое пламя, штора загорелась, как факел, затем огонь охватил щит.
- Взорвешься ты когда-нибудь, черт возьми!
Бог услышал его - щит заискрился, лампочки потухли в саду, а затем и в доме. Франсуа бросился на улицу.
В столовой слышны были восклицания:
- Опять поломка!
- Как вчера!
- Не беспокойтесь, друзья мои, сейчас мы зажжем лампы. Мария, Хосе… Вот видите… Очень романтично, не правда ли?
- У вас часто бывают поломки? - спросила Виктория Окампо.
- К сожалению, да, здесь мы хуже оснащены, чем в Буэнос-Айресе или во Франции, не так ли, мадемуазель Дельмас?
Ответить что угодно, только бы никто не догадался…
- Вы знаете, во Франции, близ Бордо, подобные вещи случаются очень часто, особенно во время гроз. А уж они-то там свирепствуют.
- Я не знаю район Бордо, но я прекрасно знаю бордоские вина. Они великолепны. В вашей семье делают вино?
- Да. Но это не основная статья дохода. Я надеюсь, что во время вашего следующего путешествия во Францию вы окажете мне честь поехать со мной, чтобы отведать его.
- Спасибо, мадемуазель, я запомню ваше приглашение. Хайме, посмотри, где сеньор Тавернье. Должно быть, он заблудился в темноте.
Когда молодой человек вышел, Леа сжала кулаки под столом.
- Папа, папа, пожар!
Все вскочили с мест и побежали к двери.
Пламя охватило стены. Проход в комнату консьержки и на кухню был закрыт. Вошел охранник с ведром воды.
- Патрон, я заметил огонь, мы выстроились в цепь. Будет лучше, если дамы уйдут.
- Даниэль! Даниэль!.. Это я, Тавернье!
- Я здесь.
- Все в порядке? Вы сможете дойти до самолета?
- Думаю, смогу.
Они уже почти дошли, когда огонь вырвался наружу.
- Это ваших рук дело?
- У меня не было выбора. Садитесь.
- О-о-о!
- Мне очень жаль, дружище… Наденьте на себя этот чехол. Главное - не двигайтесь - это может долго продлиться.
Тавернье вернулся к дому и взял ведро у одного из слуг.
- А, вы здесь? Спасибо за помощь, - сказал Хайме.
- Как начался пожар?
- Не знаю. Может быть, позже станет ясно. Пока надо потушить его.
Сделать это оказалось проще, чем предполагали. Комната консьержки и часть кухни обгорели. Мануэль Ортис осматривал повреждения.
- Нам повезло, все могло оказаться серьезнее. Без сомнения, это было короткое замыкание. Мне удастся отделаться заменой установки. Дамы, возвращайтесь в столовую. А мы должны привести себя в порядок. Господа, спасибо за вашу помощь. Сеньор Тавернье, вы действовали особенно решительно, спасибо еще раз, - сказал Мануэль Ортис, протягивая ему руку.
Ужин при свете керосиновых ламп подошел к концу. Мужчины прошли на веранду, чтобы выкурить по сигаре. Было очень темно.
Виктория Окампо подошла к Мануэлю Ортису.
- Дорогой друг, мы вас оставим, я с ног падаю от усталости.
- Вы уверены, что не хотите остаться здесь на ночь?
- Да, уверена. Сеньор Тавернье должен вернуться в Буэнос-Айрес как можно скорее. Его жена в тяжелом состоянии. Леа, вы готовы?
- Да. Я взяла только сумку. Гильермина привезет мой чемодан в Мар-дель-Плата.
Франсуа взял сумку и направился к самолету в сопровождении Виктории и Леа. Перед этим он попрощался с Мануэлем Ортисом, его женой, детьми и гостями.
Виктория Окампо поднялась в самолет первой. Тавернье помог Леа, затем сел сам. Вдруг малолитражка остановилась у крыльца. Два человека с пистолетами за поясом вышли из нее. Франсуа включил мотор. Винт повернулся. Один из вновь прибывших, что-то взволнованно прошептал на ухо Мануэлю Ортису. Тот сделал гневный жест. Самолет покатился… Ортис побежал к нему, за ним следовали его сын и люди из машины. Самолет набирал скорость… Прогремел выстрел… Опушка леса стремительно приближалась. Самолет взлетел прямо над деревьями.
В салоне царило напряженное молчание: все готовились к худшему. Вскоре самолет оказался на достаточной высоте, и пассажиры расслабились.
- Нам очень повезло, - сказала Виктория Окампо совершенно спокойно.
- Да, я не предполагал, что все пройдет так гладко, - отозвался Франсуа. - Как себя чувствует Даниэль?
- Он без сознания, - ответила Леа.
- В Буэнос-Айресе нас ждет врач.
- Как, а разве мы летим не в Мар-дель-Плата? - спросила Виктория Окампо.
- Нет, это слишком близко от банды Ортиса. У нацистов здесь очень много сообщников. В Буэнос-Айресе Даниэль будет в большей безопасности. Я в отчаянии, мадам, что мне пришлось втравить вас в эту авантюру.
- Ничего страшного. Я ненавижу нацистов и их сообщников, особенно среди моих соотечественников. Если мне удалось помочь вам спасти этого молодого человека, все в порядке.
Самолет приземлился в аэроклубе Рио-де-ла-Плата. Их встречали Самюэль и Сара.
- Даниэль с вами?
- Да.
- Его опасно ранили?
- Возможно. Он без сознания с момента вылета.
- В машине ждет врач.
Даниэля, который был по-прежнему неподвижен, бережно вынесли из самолета. Его поместили в машину. Сара и Самюэль поехали с ним.
- Я не предупредила о своем приезде, - с иронией сказала Виктория. - Закажу себе номер в отеле "Плаза".
- Я провожу вас, - сказал Франсуа, открывая перед ней дверцу ждавшего их такси.
Дверь лифта закрылась за Викторией Окампо.
- Наконец-то мы одни, - выдохнул Франсуа. - От всех этих волнений я чувствую невыносимую жажду. Что ты скажешь насчет бокала шампанского?
- Не откажусь. Но ты знаешь, который час?.. Бар давно уже закрыт.
- Это я сейчас улажу.
Он сказал пару слов швейцару, вручив ему пачку банкнот.
- Ты не могла бы немного подождать? Я предпочел бы сделать это сам.
Свернувшись в кресле, Леа кивнула. Облокотившись на стойку, Франсуа с волнением наблюдал за ней. Какая чудесная женщина! Она ни разу не дрогнула в течение этого странного вечера. Он знал, что если бы банде Ортиса удалось остановить самолет и обнаружить Даниэля, их жизнь недорого бы стоила. Ему были хорошо известны быстрые приемы южноамериканских нацистов. Присутствие Виктории Окампо, без сомнения, защитило бы их, но до какой степени? Им не составило бы труда инсценировать авиакатастрофу, в которой знатная особа тоже погибла бы. И не осталось бы ни одного свидетеля…
- Вот ваше шампанское, сеньор. Вы не хотите, чтобы его доставили вам в номер?
- Нет, большое спасибо, спокойной ночи.
- Спокойной ночи, сеньор, спокойной ночи, сеньорита.
Переполнявшее их желание помешало им выпить шампанское.
25
Леа и Кармен Ортега заканчивали обед в гриль-баре отеля "Плаза".
- Я не понимаю, почему Даниэль остановился у тебя. Я не знала, что ты с ним знакома.
- Я не знакома с ним! Товарищи попросили меня спрятать его, пока он не поправится.
- Товарищи?..
- Ну да, товарищи из коммунистической партии.
- Ты что, коммунистка?..
- Да, - с гордостью ответила Кармен.
- Но я думала…
Леа озадаченно смотрела на свою новую подругу. Никогда бы она не подумала этого о хорошенькой и эксцентричной ведущей "Радио Бельграно". Леа встречала коммунистов среди борцов Сопротивления, но это были в основном мужчины…
- Что общего у Даниэля с коммунистами?
- У нас общие враги и мы обмениваемся информацией.
- Эва Перон знает, что ты коммунистка?
- Да. Это одна из причин наших с ней стычек, но их столько!
- А для тебя не опасно оставлять у себя Даниэля?
- Мы очень осторожны. Товарищи наблюдают за этой квартирой днем и ночью. Кто-нибудь из них постоянно при нем.
- Когда я смогу его увидеть?
- Не сейчас. Ему нужен покой и отдых. Ты не забыла, что сегодня вечером у нас урок танго?
- Нет, не забыла, я приду с Сарой.
- Дорогая, я должна тебя покинуть. Через час у меня передача, а до этого я должна зайти в "Ла Насьон".
- Я напишу письмо моей сестре Франсуазе, а потом пробегусь по магазинам.
- Зайди в "Гат и Чавес", они получили платья из Соединенных Штатов, и совсем недорогие.
- Спасибо. Я непременно зайду.
- Больше гибкости, мадемуазель, больше гибкости!.. Распрямите плечи… Вот так лучше, - говорил Артуро Сабатини с акцентом, который так развлекал Леа и Сару.
Молодые женщины танцевали вместе. Леа лучше удавалось повторять сложные фигуры за Сарой, чем за преподавателем.
- Ты действительно хорошо танцуешь.