Не слишком ли много совпадений? Вначале он оказывается в доме Аркадия Мандрыги - там все умирают. Затем Михаил Мандрыга, который знал, что его собираются убить, и сказал нам об этом
И сенатор, и директор ФБР одновременно кивнули. Они определённо соглашались с Боудом по поводу его версии. Директор ФБР добавил, что если и были какие-то сомнения, то происшествие в приюте "Святой Елены" наглядно показывает, кто истинный убийца. Он также сказал, что прежде чем перейти к личности мнимого Кирилла Мандрыги, он хотел бы поподробнее узнать о бумаге, которую им передал Михаил Мандрыга. Слово перешло к профессору Коэл. Она явно нервничала из-за того, что пришлось ей услышать.
- Я провела анализ кусочка папируса, который мне дал мистер Боуд, - по мере того, как профессор говорила, она понемногу успокаивалась, - можно совершенно уверенно сказать, что это всего лишь кусочек какого- то документа. По краям папируса видны следы обрыва, словно кто-то его рвал. Также заметны следы букв по краям папируса, каких, я определить не смогла: слишком нечёткие следы, - для пущей наглядности профессор Коэл вытащила из кармана маленькую коробочку и вытащила из неё прозрачный пакет. Профессор очень бережно развернула его и достала тот самый кусочек папируса, о котором шла речь. Она положила его на стол и указала пальцем на края, не касаясь бумаги.
- Даже невооружённым глазом видно, что края оборваны.
Все потянулись к папирусу и убедились в справедливости слов профессора. Все, кроме Парка, который почему-то напрягся и, как заворожённый, смотрел на этот кусочек.
- Как вы уже, наверное, знаете, - продолжала профессор, - надпись на папирусе гласит: "Святилище хранит проклятье отца и любовь сына!"
- Вы имеете представление, что могут означать эти слова? - с нескрываемым любопытством спросил сенатор.
- К, сожалению, ничего особенного, - профессор с разочарованным видом положила папирус обратно в коробку. - Это, наверное, один из многих бессмысленных документов. Хотя, несомненно, он имеет какую- то ценность, потому что написан в Иудее… во времена Христа. Признаться, - продолжала профессор Коэл, - я вначале решила, что слова "любовь сына" и "проклятие отца" касаются бога и Иисуса Христа. Учитывая время появления папируса, это могло оказаться вполне реальным предположением. Однако очень скоро я поняла, что ошибаюсь.
- Интересно послушать, почему вы сделали такой вывод? - спросил явно заинтригованный её словами сенатор.
- Выражение "любовь сына" вполне способно претендовать на первую версию, но "проклятие отца" никак не вяжется с первым выражением. Будь там написано "благословение отца" или "любовь отца", я бы ещё подумала об этой версии. Я утвердилась в своей правоте, - продолжала с твердой уверенностью говорить профессор Коэл, - когда услышала историю об убийствах этих людей по фамилии Мандрыга. Папирус нашли у них. Следовательно, речь идёт о России, где христианство было принято спустя почти 1000 лет после появления этого папируса. Таким образом, ни о каком сравнении с Иисусом Христом и речи быть не может.
Было заметно, что и директор ФБР, и сенатор абсолютно согласны с её доводами. Парк молчал. А Боуд о чём-то размышлял, затем внезапно спросил у профессора Коэл:
- А вы не упоминаете о словах "святилище хранит". На ваш взгляд, что бы они могли значить?
- Понятия не имею! - откровенно призналась профессор Коэл. - Но уверена, ничего особенного.
- Ничего особенного? - задумчиво повторил Боуд и так же задумчиво продолжал, - так вы считаете, что нет ничего особенно в бумаге, из-за которой людей убивают по всему миру? И почему вы думаете, что на бумаге должно быть написано "благословение отца"?
- Это же совершенно ясно. Господь любил своего сына и послал его - начала было профессор Коэл, но Боуд перебил её.
- Ясно? Профессор, там есть слова "святилище хранит". Вы и вправду думаете, что если такое святилище существует, оно будет хранить тайну известную, по меньшей мере, трети населения земного шара?
- Слова Боуда, словно ледяной поток, обрушились на присутствующих. Сенатор обменивался растерянными взглядами с директором ФБР, а что касается профессора Коэл, она просто хватала ртом воздух, не в силах что-то сказать. Лишь Парк не выказал никакого интереса к словам Боуда.
- Тем временем Боуд, не давая присутствующим опомниться, развивал свою мысль.
- Я предполагаю, что существовал некий, очень важный документ. Документ был настолько важен, что его разделили на части и роздали людям, которые должны были беречь и охранять его. Этих людей можно назвать "хранителями". В данном случае, понятно, что хранители - это люди с фамилией "Мандрыга". Я не знаю, как он к ним попал, но почти уверен, что документ или послание написано кем-то, кто был очень близок к Иисусу Христу, а возможно. возможно, и им самим.
- Последние слова Боуда буквально выбили всех из колеи. Даже глаза Парка загорелись при этих словах. Профессор Коэл резко обрушилась на Боуда.
- Джеймс. Вы перешли все границы дозволенного. Заявлять, что этого кусочка папируса касалась рука сына божьего. более чем самонадеянно и глупо.
- Да агент, вы явно переборщили - согласился с профессором Коэл сенатор.
- Директор ФБР лишь укоризненно посмотрел на Боуда, но тот и не собирался сдаваться.
- Почему нет? - в упор спросил всех Боуд, почему нельзя это предположить? Это слишком невероятно, но только на первый взгляд. С точки зрения логики - это единственно верное предположение.
- Какой логики, Боуд? Остановитесь, вы заходите слишком далеко - директор ФБР пытался урезонить Боуда, но не тут-то было.
- Логики происходящих событий - Боуд и не собирался сдаваться. Им владела твёрдая убеждённость, что он на правильном пути, и логики этого странного существа, которое не может быть человеком.
- При этих словах и директор ФБР, и сенатор… даже профессор Коэл были возмущены.
- Сенатор, не скрывая раздражения, обратился к
Боуду:
- Агент, вы считаете нормальным говорить такие вещи?
- Сенатор, а вы считаете нормальным, что калека. инвалид, в одиночку убивает целую семью, потом невесть откуда появляется в нескольких тысячах миль от места, где он должен находиться и после всего этого уничтожает 46 хорошо вооруженных, обученных людей. Вы считаете это нормальным?
- Сенатор не нашелся, что ответить на эти слова и повернулся к директору ФБР. Тот коротко кивнул
Боуду.
- Продолжайте!
- Два дня назад, когда мы собирались отправиться в приют "Святой Елены" для содействия в задержании преступника, мистер Парк остановил нас. Он остановил нас словами "это не человек". Слова Парка имеют основу под собой. Достаточно оглянуться вокруг себя, чтобы понять это. Ежедневно происходят десятки больших и малых природных катаклизм. Гибнут от стихии десятки тысяч людей. Терроризм принял размах, который угрожает безопасности человечества. Тысячи маньяков бродят по земле, выискивая очередную жертву. Мы боремся с насилием и жестокостью по всему миру и 365 дней в году, но, тем не менее, она не только не идёт на убыль, но и возрастает. Вы не задумывались, почему это происходит?
А если предположить, что мы боремся с последствиями, а с не настоящей причиной?
Боуд с горящим взглядом оглядел присутствующих, которые, несомненно, были впечатлены его словами. Общее состояние и мысли выразил сенатор.
- Судя по тому, что вы говорите агент Боуд, можно сделать вывод… что существует некое послание… написанное рукой самого Иисуса Христа либо кем-то из апостолов, которые пытаются уничтожить некие непонятные силы, против которых к тому же мы совершенно бессильны?
- Но это же полный бред - не выдержала профессор Коэл.
- Именно так - совершенно хладнокровно подтвердил Боуд, - это, конечно же, всего лишь предположение, но с точки зрения происходящих событий - оно вполне реально.
- Реально? - возмущённо переспросила профессор Коэл, - да вы не в себе, дорогой Джеймс. Вам, по меньшей мере, психиатр нужен, или уж вы должны найти это таинственное хранилище, о котором идёт речь. если, конечно, оно вообще существует
- Святилище существует! - раздался уверенный голос Парка.
Все мгновенно посмотрели на Парка и почти одновременно раздались четыре вопроса.
- Откуда вы знаете?
- Я там был!
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
ГЛАВА 1
- Вы снова принимаете меня за безумца!
Парк почти с сочувствием смотрел на вытянутые лица присутствующих, в которых растерянность претендовала на равное место с недоверчивостью. Пока присутствующие пытались переварить в себе заявление Парка и подумать о том, как вести себя с ним в дальнейшем… он снова заговорил. Голос Парка звучал едва слышно. Однако, донельзя обострённый слух присутствующих с лёгкостью ловил каждое слово, каждый звук, каждый вздох Парка.
- Я расскажу вам всё. Всё, что знаю. Но прежде чем это сделать - Парк медленно оглядел каждого, кто сидел в кабинете - я попрошу две вещи. Первое - чтобы вы не перебивали меня, пока я не закончу. Второе - чтобы вы подумали о моих словах, прежде чем сделаете какой-либо вывод.
Парк снова посмотрел на каждого из присутствующих и, увидев молчаливое одобрение, продолжил:
- Всё, что вы сейчас услышите настолько необычно и ужасно. что может оттолкнуть вас от истины по причине простого самосохранения. Вам, как и другим, гораздо легче верить в то, что не угрожает вашей жизни. Не угрожает вашему спокойствию. В то, что не обязывает вас принимать каких-либо мер. По этой причине я прошу вас собраться с мыслями, собраться с чувствами. Стать предельно сосредоточенными. Это очень важно.
Прежде чем рассказать вам всё, что я знаю - я отвечу на несколько вопросов, которые здесь прозвучали. Первый из них - появление, как считает Джеймс Боуд, этого существа, которого называют Кириллом Мандрыгой в Грузии. Это первая ошибка.
- Ошибка? - Боуд не смог сдержаться и, бросив уверенный взгляд на Парка, так же уверенно закончил, - я не мог ошибиться. Я видел его собственными глазами. Да и агент Метсон тоже.
Все устремили взгляды на Парка, который в ответ отрицательно качал головой, а потом задал вопрос, приведший Боуда в полнейшее смятение.
- Который из пяти?
- Что значит "который из пяти"?
- Аппокалепсис! Хесзельпам! Шентральсемус! Из-донтакримус! Адвихестамас! Которого из них ты видел?
Боуд пожал плечами, словно говоря: Я вообще не понимаю, о чём ты говоришь. Остальные лишь наблюдали за ними с глубокой сосредоточенностью.
- Они все там были. когда я вошёл в дом Аркадия Мандрыги. Все пятеро.
Сенатор не сдержался и, поднявшись с кресла и упираясь руками в стол, в упор спросил Парка:
- О ком вы говорите? Кто пятеро?
Парк встретил взгляд сенатора не мигая. Через мгновение прозвучал ответ Парка.
- Пятеро карликов. Они все похожи друг на друга, словно близнецы! Именно одного из них вы принимаете за Кирилла Мандрыгу!
Слова Парка вызвали лёгкий шок. Даже Боуд выглядел слегка ошарашенным. И даже он недоверчиво смотрел на Парка. Остальные же посчитали эти слова. полным бредом.
- Объяснитесь, Парк, - Боуду очень хотелось поверить словам Парка, но для этого у него пока не было никаких оснований.
- Для этого мы должны вернуться к вашему расследованию, Джеймс, - тихим, столь присущим ему голосом ответил Парк. Он видел и понимал чувства присутствующих и понимал их отношение к себе, но продолжал говорить с непоколебимой уверенностью.
- Начнём с "кусочка бумаги", как вы называете послание сына божьего. Ибо этого крошечного папируса действительно касалась рука Иисуса Христа.
- Да как вы можете утверждать такие вещи? - не выдержала профессор Коэл. Она была крайне возмущена словами Парка и даже не собиралась скрывать свои чувства.
- Я знаю, - Парк резко возвысил голос, я знаю, что существует послание, написанное Иисусом Христом. Именно это послание ищут те пятеро карликов, о которых я упоминал. Мандрыга - это род, которому доверено хранить это послание… я был в доме Мандрыги и собственными глазами видел всех карликов. я слышал, как они называли себя по имени и требовали послание у Аркадия. Каждый раз, когда он отказывался - они убивали кого-нибудь из его семьи. Я видел, как они убивали. - голос Парка непроизвольно дрогнул,… поверьте мне. это зло…
Парк. его руки, лежащие на столе, слегка дрожали, выдавая истинные чувства, владевшие им. Все вокруг него, включая и профессора Коэл, пытались осмыслить услышанное. Слова Парка подтверждали версию, выдвинутую Боудом. И это обстоятельство пугало более всего. Понадобилось некоторое время, чтобы голос директора ФБР, который пристально наблюдал и анализировал ситуацию, нарушил повисшее молчание.
- Возникают, по меньшей мере, два очень важных вопроса, при условии, конечно, что всё услышанное нами. правда. Первый вопрос: Что написано в послании? Второй вопрос я хочу разделить на две части: Кто такие эти пятеро карликов? И почему они ищут это послание?
Парк, которому был адресован этот вопрос, неопределённо покачал головой.
- Я не знаю, что написано в послании! И я понятия не имею, кто такие эти карлики и почему они ищут это послание. Я лишь знаю, что это зло. Ещё я знаю, что в святилище мы сможем найти ответы на многие вопросы, которые нас интересуют.
Сенатор Рендол поднялся с места.
- Значит, мы должны поехать туда и выяснить, насколько всё соответствует действительности! Я позабочусь обо всём для путешествия, а Парк покажет нам место. Полагаю, на этом мы можем прервать разговор. и продолжить его в этом самом святилище…
Сенатор бегло оглядел присутствующих. Все явно были согласны с ним. Все, кроме Парка, который отрицательно покачал головой.
- Что вас, мистер Парк, не устраивает на этот раз? - осведомился сенатор.
- Я не знаю, где находится святилище! Ответ Парка буквально всех ошарашил.
- Вы же говорили, что были там? - вскричал возмущённый его словами сенатор.
- Да. Я был в святилище, - к изумлению присутствующих подтвердил Парк.
- В таком случае вы должны знать, где находится святилище.
- Я был внутри святилища, - это странное объяснение Парка привело всех в недоумение. Сенатор с насмешливой улыбкой снова обратился к Парку.
- И как же вы, мистер Парк, побывали внутри святилища, если понятия не имеете, как оно выглядит снаружи? А может, вы нам лгали с самого начала?
- С чего вы сделали такой вывод? - спокойно осведомился Парк.
- Да потому что ваши слова полный бред, - не выдержав, закричал на него сенатор, я ещё, как глубоко верующий человек, могу допустить всё, что прозвучало ранее, но… утверждать, что вы были в святилище и не знать, как оно выглядит…
- Это и было бредом - к удивлению сенатора и остальных подтвердил Парк. И прежде, чем вы сенатор, станете обвинять меня во лжи далее, я объясню свои слова.
- Будьте так любезны, мистер Парк!
- Это случилось в день убийства Аркадия Мандрыги - не обращая внимания на ярко выраженную иронию, прозвучавшую в словах сенатора начал рассказывать Парк, - в тот вечер мы обыкновению разделили выручку с Айзеком и готовились пойти в один из стриптиз-клубов. Да, да, - предвосхищая вопросы, произнёс Парк, церковь служила для меня не более чем источником дохода. Как и многим другим в сегодняшнем мире. Я, как и многие другие - использовал веру людей, их надежды для того, чтобы заработать немного денег. Мне было плевать на всех. На всех, кроме себя. Для меня имели значение лишь собственные удовольствия. В общем, я был таким, как много миллионов других людей. Но в тот вечер это прекратилось.
Парк продолжал под молчаливо осуждающие взгляды присутствующих. Хотя нельзя не сказать, что все они понимали, что слова Парка не что иное - как осуждение самого себя.
- Я переоделся и собирался было пойти в стриптиз-клуб, но. неожиданно почувствовал, что мне становится плохо. Сердце сжимало словно тисками. Я схватился за край скамьи в церкви и пытался перевести дух. Я надеялся, что приступ скоро пройдёт, но. с каждым мгновением мне становилось всё хуже и хуже. А потом. пол начал уходить из-под моих ног. Я почувствовал, что куда-то проваливаюсь. и через мгновение упал. Увидев над собой лицо взволнованного Айзека и почувствовав, что я не могу пошевелить ни рукой ни ногой. Более того, я не мог вымолвить ни одного слова. В общем, я решил, что умер. Эта мысль утвердилась во мне, когда я увидел над собой склонённое лицо. Это было лицо мужчины, который стоял рядом с Айзеком и которого тот по непонятной причине просто не замечал. Я запомнил каждую чёрточку на лице этого человека - продолжал негромко рассказывать Парк, под всё более возрастающий интерес присутствующих, - это был очень необычный человек. Ему было приблизительно столько же лет, сколько и мне. Одет он был в странную одежду. Такую можно было увидеть на картинах, изображающих средневековье. С высокими воротниками, со всякими кружевами, со странными пуговицами, если их вообще можно так назвать. На ногах были странные чулки и что-то очень похожее на наши туфли. Одежда была очень поношенной, но, несмотря на это. впечатляла богатством узоров. У него была большая седая борода и короткие усы. Лицо было в морщинах, но просто впечатляло своим уверенным видом и каким-то необычным выражением. возможно, это было то, что раньше называли "благородством". На голове у него не было ничего. Волосы были длинные и спутанные. Они были наполовину седые, наполовину чёрные. Часть из них лежала на спине, а часть спускалась с двух сторон по груди, и доходили почти до самого пояса. А глаза, глаза были ярко-голубого цвета и излучали какой-то непонятный свет.
- Я умер? - этот вопрос я задал существу, которого вначале принял за своего ангела… хотя почему принял? Возможно, так и есть? Возможно. Именно его милости я обязан тем, что остался в живых, в доме у Мандрыги. Во всяком случае, другого объяснения у меня нет.
- В ответ, - продолжал рассказывать проникновенным голосом Парк, интригуя своим рассказом всё больше и больше, - этот человек поднял правую руку и тут. я увидел, что у него с указательного пальца течёт кровь. Его палец кровоточил, и это обстоятельство дало мне сразу осознание того, что передо мной явился. святой.
- Кто ты? - я не произносил эти слова вслух, но, тем не менее, святой услышал их. А вслед за этим я услышал его слова. Его первые слова. Святой говорил на очень странном английском языке, но, тем не менее, я ясно понимал все его слова.
- Ты служишь в церкви, названную моим именем, Джонатан, но не знаешь этого. Этого не знает никто. Как и многого другого!
- Святой Генрих! Вот кто это был! Я был уверен в своём предположении, хотя ни разу до этого не слышал о таком святом.
Едва я об этом подумал, как снова раздался голос святого.
- Твоё время пришло, Джонатан! Следуй за мной! Я умер, и меня отведут в рай. Эта мысль, а скорее всего, надежда, жила во мне. Хотя я не мог не понимать, что за свою отвратительно проведшую жизнь не заслуживаю ничего, кроме чистилища. Я закрыл глаза. Мне казалось, прошло всего лишь одно мгновение, когда вновь раздался его голос:
- Открой глаза, Джонатан!