Человек всхлипнул и, опустив голову, скрестил руки на груди. В этой скорбной позе он готов был принять смерть.
- Кошелек давайте! - озадаченно сказал "джентльмен" в маске.
- Плебеи! - воскликнул человек, засверкав очами. - Я вам самое дорогое готов отдать - жизнь! А вы требуете кошелек с презренным металлом?!
Он с негодованием оттолкнул направленную на него руку с пистолетом и, повесив голову, зашагал дальше. Три фигуры, сдвинув квадратные головы в черных масках, о чем-то негромко посовещались и бросились вдогонку.
Когда они снова возникли перед ним, пьяный очень удивился и долго разглядывал их, а потом сказал:
- О бездушный мир! Одни терзаются и страдают в одиночестве жутком, а другие развлекаются на балах и карнавалах… Кто вы, наивные маски, и что вам нужно от меня?
- Мы это… шайка "Черный кот"… то есть крест… - заявила первая маска.
- Отдавайте кошелек, - сурово приказала вторая, с пистолетом.
- А то мы вас, это самое… убьем! - нерешительно добавила третья.
- Да, да, да… - задумчиво сказал человек. - Умереть. Это единственный выход… С тех пор как она ушла, я не живу.
- Кто от вас ушел? - спросила первая маска.
- Свет очей моих, прекрасная Мария… - сказал человек. - Ушла к нему, к этому ничтожеству, к чиновнику! Что она в нем нашла? Скажите мне, что она в нем нашла?!
- Мы не знаем, - смущенно ответила третья маска.
- Отдадите вы, черт побери, кошелек или нет? - возмутилась вторая, с пистолетом.
- Вы правы, - с горечью сказал человек. - Все дело в кошельке… Конечно, он обеспечен, у него большая зарплата, а что есть у меня, у бедного артиста?
- У него никакого кошелька нет, - негромко сказала первая маска.
- Он все пропил, - сказала третья маска. - С горя. От него жена к кому-то ушла.
- А часы у вас есть? - спросила вторая маска.
- Что теперь для меня время? - словно очнувшись, продолжал бедный артист. - Оно остановилось для меня, друзья, с того самого момента, когда ушла прекрасная Мария… И к кому, спрашивается? К этому ничтожеству…
- Теперь не остановится… - сказала первая маска.
- Пьянствовали, вот и ушла ваша жена, - рассудительно заметила третья маска.
- Я ее на руках носил, поклонялся, как божеству… О Мария, как ты могла?!
- Не будем его трогать, - сказал первый разбойник. - У него и так неприятности.
- Плачет, - заметил третий разбойник.
- Ладно, - заявил второй, самый кровожадный, - мы вас пощадим.
- Живите, - великодушно прибавил третий.
Не сделали они и десяти шагов, как пьяный догнал их.
- Друзья, у вас есть оружие, - сказал он. - Отдайте мне его… Я сам с ними расправлюсь. О, я разыщу их хоть на краю света и застрелю обоих! Я выпущу в них всю обойму, а последнюю пулю приберегу для себя…
- Идите, уважаемый, своей дорогой, - посоветовал второй разбойник, с пистолетом.
- Я должен совершить этот справедливый акт… - продолжал артист. - Отелло задушил Дездемону лишь за одно подозрение, а я подло обманут! Я отомщу им!
- Он сумасшедший, - сказал третий разбойник.
- Я отниму у вас наган! - заявил пьяный и вцепился в разбойника. - Вы, чудовище с каменным сердцем, отдайте мне оружие!
Грабитель молча стал вырываться, маска упала на мостовую, и пьяный наступил на нее. Гошка (это был он) с трудом высвободился из цепких рук артиста и крикнул:
- Полундра!
Три храбрых разбойника что было духу припустили ни мостовой. А позади них громко топал артист и кричал на всю улицу:
- Куда же вы?! Куда, куда вы удалились?..
В последний раз хлопнула тяжелая дверь дежурного гастронома, и уборщица набросила крючок. Из магазина вышла девочка лет тринадцати в коротком платье и белых босоножках. В руке - вместительная продуктовая сумка. Девочка легко сбежала вниз по ступенькам и зашагала по тротуару. У старой часовни она свернула на тропинку.
Из-за кустов вышли трое в масках. Луна освещала утоптанную дорожку, мохнатые, неподвижные ветви.
- Что у тебя в сумке? - спросил Гошка. Маска у него помята: отверстие для носа соединилось с отверстием для рта.
- Булки, - шепотом ответила девчонка, с радостным изумлением глядя на грабителей.
- А пирожные есть? - спросил Саша Ладонщиков, грозно тараща глаза из крестообразной прорези.
- Есть конфеты "Раковая шейка", - охотно сообщила девчонка.
- Мои любимые, - ликующим голосом сказал Ладонщиков.
- А деньги? - басом спросил Гошка.
- Три рубля, - сказала девчонка. Глаза у нее возбужденно блестели. В волосах белая лента.
- Давай выкладывай! - потребовал Гошка.
- Вы воры, да? - спросила девчонка.
- Мы шайка "Черный крест", - с гордостью сообщил Саша.
- Трепач! - сказал Гошка.
- У вас есть наган? - спросила девчонка. Она все еще говорила шепотом.
- А это что? - Гошка покрутил перед носом оловянным пугачем со сломанным курком.
- Он стреляет?
- Бабахнет - дырка насквозь!
- Выпали, пожалуйста! - попросила девчонка. - Здесь никого сейчас нет…
- Хватит болтать, - оборвал Гошка. - Отдавай сумку и деньги…
- И "Раковую шейку" тоже, - ввернул Саша. Девчонка послушно достала из большой белой сумки три французских булки, кулек с конфетами и маленький кошелек с кнопкой.
- Сумку не отдам, - твердо сказала она. - За сумку тетя мне голову оторвет…
- Вы слышали, она не отдаст сумку!.. - ухмыльнулся Гошка.
- Зачем нам лишняя улика? - подал голос Витька. - Все равно ведь выбросим.
- Ну, вот видите, - обрадовалась девчонка. - Эта сумка приметная…
- Черт с ней, с сумкой, - подумав, согласился Гошка. Он сунул каждому по булке, а кошелек положил в карман. Конфеты забрал Саша.
- Скажи спасибо, что жива осталась, - на прощанье сказал он.
- А платье? - спросила девочка. - Вы его разве не возьмете?
- Это еще зачем? - удивился Гошка.
- Оно совсем новое. Ни разу не стиранное.
- Какие-то люди нам попадаются ненормальные… - пробурчал Гошка.
- Платья мы не берем, - заявил Сашка и запихнул в рот конфету.
Не прошли они и пяти шагов, как девчонка окликнула:
- Я совсем забыла… В сумке еще есть мелочь! Подбежала и протянула Витьке Грохотову несколько белых монет. Тот отскочил в сторону и засунул руки в карманы.
Тогда она отдала мелочь Гошке.
- Ты что, дурочка? - спросил он, но деньги взял.
- Я не дурочка. У меня ни одной плохой отметки нет, - обиделась девчонка. - Просто я в первый раз вижу живых воров.
Гошка крякнул и не нашелся, что ответить. Витька покачал головой и решительно зашагал прочь, а Саша Ладонщиков сказал:
- Какие мы воры? Мы бандиты… Погляди, какой у меня нож!
Он достал из-за пояса тонкий длинный нож, которым мать режет по праздникам пироги.
- Знаешь, сколько я человек зарезал? - скрежеща зубами, сказал Саша. - Двадцать! Нет, двадцать три с половиной… Одного не дорезал.
- Вот это да! - поверила девчонка. - И они кричали?
- Кто кричал? - не понял Саша.
- Жертвы…
- Даже не пикнули. Раз - и лапки кверху!
- Он острый?
- Бумагу на лету режет.
Девчонка вздохнула и, с опаской глядя на нож, протянула Ладонщикову тоненькую руку.
- Зарежь меня, пожалуйста, немножко, - попросила она. - А то тетя не поверит, что на меня воры напали… То есть бандиты.
Саша спрятал нож и попятился.
- Я не умею немножко… - сказал он. - Только наповал.
- Не пугай, - не выдержал Витька, - ребенок заикаться будет…
- Насмерть - пожалуйста, это мне раз плюнуть.
- Ты идешь, наконец, убийца, или нет? - разозлился Гошка.
- На мокрое дело идем, - понизив голос, сообщил девчонке Сашка.
- На мокрое? - удивилась та. - А что это такое?
- Кончай травить… мокрица! - усмехнулся Витька.
- Можешь свечку поставить за упокой их душ, - не мог остановиться Сашка. Ему очень нравилось с девчонкой разговаривать.
- Можно, я с вами? Я только посмотрю…
- Детям до шестнадцати лет не разрешается, - ухмыльнулся Сашка.
- Я сейчас кричать буду, - сообщила девчонка.
- Раньше надо было, - сказал Витька - он ожидал в сторонке.
- Ладно, кричи, - разрешил Ладонщиков. - Теперь можно.
Девчонка поставила сумку на землю и, присев, заорала на всю улицу таким пронзительным голосом, что мальчишки вздрогнули. Поблизости хлопнула дверь, вторая, послышались голоса, по мостовой затопали тяжелые сапоги. А в сапогах в такую жару мог быть только постовой милиционер.
Грабители мчались по узкой тропинке вдоль огородов, а душераздирающий крик преследовал их по пятам. Сашка за что-то зацепился и располосовал одну штанину чуть ли не пополам. "Мамка убьет", - пробормотал он на ходу. В крик вплелся длинный милицейский свисток. Гошка - он бежал впереди - налетел на дерево и остановился. Чертыхаясь, стал щупать шишку на лбу.
- Какие дураки на дорогах деревья сажают? - пробурчал он.
- Чего встал? - ткнул его кулаком в спину Сашка. - Сцапают ведь!
Позади все явственнее был слышен топот, голоса. Увидев прямо перед собой сколоченную из досок уборную, Гошка вскочил на ступеньку и дернул за ручку. Дверь распахнулась. Вслед за ним в соседнее отделение влетел толстый Сашка. В последней кабине укрылся Витька Грохотов.
Не успели отдышаться, как совсем рядом послышались голоса преследователей.
- Они не могли далеко уйти, - говорил густой мужской голос. - Нужно искать здесь…
- Девочка, а ты узнаешь их в лицо? - спросил другой голос, потоньше.
- У них лица нет, - бойко ответила ограбленная девчонка. - Что-то черное с дырками для глаз.
- В масках, - сказал первый голос. - Видать, опытные…
- Говоришь, вооружены? - спросил голос потоньше.
- У всех наганы и большущие ножи, - ответила девчонка.
- Это какие-нибудь приезжие, - заметил густой голос. - У нас давно ничего не было слышно.
- Один сказал, что уже зарезал сто человек. У него весь ножик в крови!
- Ну и темень, - сказал голос потоньше. - Глаз выколи… Пойду-ка, пожалуй, домой. Жена, поди, волнуется.
- Прочешем огороды, - сказал густой голос. - Мое чутье подсказывает, что они где-то поблизости.
Послышались еще голоса. Это подоспели остальные. Чиркали спички о коробки. Говорили все разом, вернее, спрашивали: кого убили? Девчонка снова стала рассказывать, как на нее напали страшные бандиты без лиц и, размахивая наганами и ножами, стали требовать деньги, а потом хотели платье забрать, но тут она закричала.
- Слышали… - сказал кто-то.
Милиционер с густым мужественным голосом отобрал несколько человек для прочесывания местности, остальные топтались возле уборной и наперебой выпытывали у девчонки подробности, на которые она не скупилась.
- Им убить человека - раз плюнуть! - охотно говорила она. - Убьют, заберут деньги, одежду, булки… И еще любят конфеты… "Раковую шейку".
- Странные какие-то бандиты.
- А сейчас они пошли на мокрое дело… Что это такое, скажите, пожалуйста?
- На тот свет решили кого-то отправить.
- Во-во, велели мне большую свечку поставить за… за упокой…
- Души, - подсказали ей.
- Просто не верится, что осталась жива, - притворно громко вздохнула девчонка.
Мальчишки, слушая биение собственных сердец, окаменели. Никто из них ни разу не пошевелился. У Гошки Буянова зудела шишка на лбу, но он так и не решился поднять руку и почесать. Витьке Грохотову до смерти хотелось кашлянуть, его даже пот прошиб. Кашлянуть - это значит выдать всех.
Все трое боялись одного: вдруг кто-нибудь из оставшихся здесь, в резерве, захочет в уборную?.. И один, конечно, нашелся! Он сначала дернул за ручку двери, где стоял Гошка, потом - где Сашка, и наконец - где Витька. Мальчишки приготовились дорого продать свою жизнь…
- Тьфу, чертовщина! - услышали они недовольный голос. - Двери заколочены.
- Товарищи, что мы тут стоим? - наконец нашелся здравомыслящий человек. - Тоже нашли место…
Все отошли в сторону. Голоса стали тише, а потом и совсем заглохли.
Мальчишки наконец-то свободно вздохнули.
Во втором часу ночи члены шайки "Черный крест" решились выбраться из ненавистной уборной. Их преследователи давно ушли, но Гошка боялся засады и не велел без его приказа выходить. Лица у мальчишек были кислые. Они старались не смотреть друг на друга. Было противно. От долгого пребывания в неподвижности все члены одеревенели. У Витьки свело правую ногу, и он захромал.
- Нашел куда прятаться… - пробурчал бледный Сашка.
- Не до жиру, быть бы живу, - сказал Гошка.
- У тебя с собой клятва? - помолчав, спросил Витька.
- Два часа сочинял, - сказал Гошка. - Клятва что надо.
- Покажи…
- Темно, ничего не разберешь.
- Разберу.
Буянов протянул приятелю аккуратно сложенный листок, подписанный кровью. Витька взял и не читая с наслаждением разорвал лист на мелкие кусочки. Потом положил на ладонь и сдунул.
- Воруй, если хочешь, один, - сказал он.
- Я говорил, лучше очистим ларек, - сказал Сашка.
- Обжора, - буркнул Грохотов. - Небось все конфеты слопал?
- Одна осталась, - стал шарить в карманах Сашка. - Хочешь?
- Пропади они пропадом! - отмахнулся Витька.
- Испугался трудностей? - без особенного энтузиазма начал Гошка. - А как же…
- Не надо, - оборвал Витька. - Не заливай нам больше про Робин Гуда и Спартака. И этого… Антонио Порро! Мы их переплюнули. Таких героических подвигов, как мы сегодня, никто еще не совершал… Ограбить маленькую глупую девчонку! И два часа проторчать в уборной…
- Как быть с кошельком? - спросил Гошка.
- Можешь себе оставить, - сказал Витька. - За блестящую идею…
- Лучше все-таки девчонке вернуть, - предложил Сашка. - Чтобы не распространяла ложные слухи.
Гошка достал из кармана кошелек и вручил Ладонщикову.
- Вот и отдай…
- Она мой голос узнает, - попробовал отвертеться Сашка.
- Не надо было травить про сто человек, которых ты так лихо отправил столовым ножом на тот свет… - ухмыльнулся Витька.
- Я сказал - двадцать три…
- Двадцать три с половиной, - поправил Гошка. - Одного ведь ты немножко не дорезал?
- Где я ее найду?
- Проще пареной репы, - сказал Витька. - Полдня подежурить у магазина, обязательно встретишь.
- И что я скажу?
- Тебя ли учить? - заулыбался Витька. - Уж что-что, а трепаться ты умеешь…
- Не забудь ей рассказать про мокрое дело… - сказал Гошка.
- И про жертвы, которые при виде твоего грозного ножа сразу лапки кверху… - прибавил Витька.
- Не влипнуть бы мне с этим проклятым кошельком… - пробормотал Саша Ладонщиков.
ГЛАВА ПЯТАЯ. ПУЗЫРИ НА ВОДЕ
С утра ничего не предвещало грозу. На синем безоблачном небе жарко светило солнце. В парке, низко опустив ветви, стояли притихшие деревья. Белые бабочки-капустницы кружились над желтыми маслянистыми цветами. С тревожным воем будто на пожар, пролетел шмель. В тени, положив длинную серую морду на толстые лапы, сладко спал пес Валет.
Тетя Сарра выволокла проветрить и просушить полосатые матрасы и перины. Она разложила их на траве и ушла.
Валет проснулся, зевнул, широко распахнув красную пасть, и не спеша направился к белью. Он хотел было растянуться на полосатом матрасе, но, понюхав его, раздумал и рухнул на мягкую пуховую перину.
Из парадной вышел Буянов. Он был в парусиновых брюках и тельняшке с закатанными рукавами. Черный густой чуб блестел: Гоша обильно смочил его отцовским тройным одеколоном. Над верхней губой у него намечались усики. Не скоро еще они вырастут, года через два-три, но все равно приятно, что уже что-то есть. У других мальчишек и намека на усики нет.
Гоша увидел разложенные на просушку матрасы тети Сарры, уютно расположившегося на перине Валета, и довольная улыбка появилась на его лице. В одну секунду оценив обстановку, он подошел к веревке, натянутой между двумя деревьями. На веревке всегда висело чье-нибудь выстиранное белье. Буянов с равнодушной миной прошелся вдоль веревки и, улучив удобную минуту, сдернул детскую шапочку с кружевной отделкой и небольшую простынку. В окна никто не смотрел, и Гоша благополучно надел шапочку на голову Валета и прикрыл его простынкой. Пес точь-в-точь стал походить на волка, который притворился бабушкой в известной детской сказке про Красную Шапочку.
- Бабушка, - спросил Гоша, - а почему у тебя такие большие зубы? - И сам себе другим, замогильным голосом ответил: - Чтобы съесть тебя, Красная Шапочка!
И тут он услышал тихий смех: за его спиной стояла Принцесса.
- Забавно, - сказала Принцесса. - А кто же Красная Шапочка?
- Тетя Сарра.
Они рассмеялись. Если пес Валет вполне мог сойти за серого волка, то толстую усатую тетю Сарру в роли Красной Шапочки невозможно было представить. Она весила сто килограммов и ходила переваливаясь, как утка. Голос у нее был зычный, и когда тетя Сарра за что-нибудь отчитывала Солю или Соню, слышал весь дом. Впрочем, она гораздо чаще ругала чужих мальчишек и девчонок, которые, по ее мнению, плохо влияли на Солю и Соню.
На первом этаже распахнулось окно и показалась растрепанная черноволосая голова тети Сарры.
- Какой кошмар! - воскликнула она, увидев на перине безмятежно спящего Валета в чепчике. - Соня! Соля! Вы только посмотрите, какой-то хулиган забрался в нашу перину!
Рядом с черной головой тети Сарры появились еще две черных головы поменьше.
- Это не хулиган, - сказала Соня. - Это Валет спит на нашей перине.
- Я знаю, чья это работа… - прибавил Соля.
- Если они думают, что со мной можно такие шутки шутить, они ошибаются… - гневно произнесла тетя Сарра.
Из другого окна выглянула Людмила Григорьевна, учительница немецкого языка - мать Саши Ладонщикова. Она рассмеялась и сказала:
- Ставлю отлично за остроумие!
- Может быть, вы и белье выстираете, которое эти хулиганы напялили на грязную собаку? - ядовито заметила тетя Даша, мать близнецов Кима и Тима и маленького Алеши, который еще грудь сосал. Это его кружевной чепчик красовался на голове Валета.
Когда из подъезда выскочила разъяренная тетя Сарра, Гошка сказал Принцессе:
- Бедный старый Волк! Сейчас его сожрет Красная Шапочка…
Они вдвоем стояли за углом дома и все видели. Мощным пинком в зад Валет был сброшен с перины. Взвизгнув, он пустился наутек. Чепчик съехал на ухо, потом упал.
- Сегодня как-то особенно жарко, - сказала Алла. Буянов хотел предложить ей пойти вместе с ним на речку, но вместо этого сказал:
- У нас что, вот в Сахаре…
- Почему ты не говоришь то, что думаешь? - спросила Алла. - Ты ведь хотел сказать другое?
Гошка удивленно взглянул на нее и сказал:
- Пойдем на речку.
- Ну вот видишь, - улыбнулась она.
Уже на полпути к речке Гошка вспомнил, что обманул приятелей: они ведь твердо договорились сегодня утром встретиться с ребятами с соседней улицы и сразиться в волейбол. Правда, Витька Грохотов хорошо играет, а длинный Коля Бэс умеет "резать" мячи, но без него, Буянова, они не вытянут игру.