Рядом с этим богатством и живет Барышня. Она спокойна, но всегда настороже, чуткая, как змея. В дом она никого не пускает и запирается еще засветло. Она двукратно и трехкратно застраховала себя от всех случайностей, предусмотрела все. Осталась, разумеется, всегдашняя морока с акциями. На проценты с них она и живет. Доходы с купонов все скуднее, но бережливость возмещает все, помогая и там, где все предает. Она всегда с ней, ею пронизана вся жизнь, с ней можно прожить до последнего вздоха, да еще и от него урвать и сэкономить толику.
Так течет жизнь Барышни и теперь, в зимнюю стужу 1935 года, когда судьба всех бумаг под вопросом и предвидеть что-либо заранее совершенно немыслимо. В сущности, это и не жизнь, а сплошная экономия. Величественная, дивная и смертоносная пустыня, которая поглощает человека, словно песчинку, и в которой нет и не может быть ничего от жизни.
Давно уже ей не снятся сны о Миллионе, которые и на следующий день заставляли ее дрожать от возбуждения. (Правда, однажды, в самый разгар ее деятельности, у нее был миллион, но миллион малокровных, обанкротившихся австрийских крон, а не тот настоящий золотой, столько раз виденный во сне первый Миллион, который ведет за собой вереницу других.) И могила в Сараеве не светит ей, как прежде. Она давно уже нема и холодна, особенно в таком отдалении. Барышня ничего не забыла, но теперь ничто не имеет над ней власти. Она помнит клятву, данную отцу на смертном одре, но сейчас эта клятва кажется ей давнишней, непонятной и бессмысленной детской игрой. С ней или без нее жизнь Райки была бы такой, какая она есть и какой была с самого начала. Действительность давно оттеснила и оставила эту клятву позади. Все в мире тяжелей, сложней и противоречивей, чем полагал отец и чем думала она, охваченная энтузиазмом молодости. Связи ее и с мертвыми и с живыми становятся все слабее. На могилу матери она ходит раз в год, в день поминовения. Со знакомыми не видится. Люди ей не нужны; они проходят мимо нее – рождаются, растут и умирают, но в ее глазах все это лишь прибыльный или убыточный, полезный или опасный фактор ее экономии; по-другому она их не воспринимает и ничего общего с ними не имеет. Не существует для нее и времени; есть только сроки платежей и расчетов. Будущего нет, прошлое закопано. Изредка она вспоминает дядюшку Владо, отца и детство. Клубок воспоминаний разматывается дальше, и тогда воскресают и оживают, словно это было вчера, другие лица и события, о которых она годами даже не думала. Но все это продолжается лишь несколько минут – столько, сколько надо, чтобы сумерки превратили день в ночь; к тому же ни на что более разумное эти минуты употребить и нельзя, потому что уже не видно ни иглы, ни нитки, а свет зажигать жалко. Сегодня эти минуты несколько затянулись, и перед ней пролетела вся ее жизнь с былыми событиями, людьми, делами. Но это все равно ничего уже не значит и, в сущности, больше для нее не существует, словно никогда и не было. Да, все это… Барышня очнулась, вздрогнула. Громкий резкий стук деревянных ставен в одном из соседних домов прервал ее вечерние грезы. Она положила чулок, потерла озябшие руки и быстро поднялась со стула. В комнате было совершенно темно. Должно быть, час поздний. Окоченев от холода, она никак не могла решить, что сделать сначала – зажечь свет, а потом разворошить огонь в печке или наоборот. Так, в нерешительности, она стояла некоторое время в темноте, посреди комнаты. И наконец с довольной улыбкой решила отложить хоть на минутку оба эти неприятные занятия и вместо этого пойти еще раз проверить, хорошо ли заперты все двери.
Она шла чуть неуверенно, все еще во власти воспоминаний, которые навалились на нее сегодня, как никогда. В совершенной темноте, в сладостной темноте, которая все равно что экономия, а значит, все равно что деньги, она вышла в переднюю, привычным движением нащупывая знакомые предметы. Но прежде чем она дошла до наружной двери, протянутая в темноте рука натолкнулась – на человека. Из груди ее вырвался короткий глухой вскрик – он напугал ее еще больше. Вздрогнув, она нашла в себе силы только на то, чтоб отпрянуть назад. Неожиданно коснувшись влажного грубого сукна, еще смятенная и разбитая нахлынувшими воспоминаниями, она тотчас уверилась в том, что человек вошел с улицы. Она хотела кричать, позвать на помощь, но голоса не было. Сердце вдруг выросло и заполнило всю ее. Потом она почувствовала внутри полную пустоту, и холодные мурашки пробежали по коже. Осталась только страшная мысль, что она не одна, что рядом, в темноте стоит кто-то неизвестный и невидимый, кто всю жизнь подстерегает таких, как она, кто рано или поздно приходит за деньгами. Тысячу раз она вздрагивала в темноте при мысли о нем, тысячу раз ее страх оказывался напрасным. На этот раз, кажется, он действительно пришел и стоит тут, посреди передней, в мокром пальто, готовый каждое мгновенье начать свое черное дело. Но именно сейчас она и не знала, что делать, как сохранить и защитить свое богатство. Одно мгновенье, короче молнии, она попыталась вспомнить, что надо сделать, но не сумела. А ведь она хорошо помнила, что всегда боялась воров и грабителей, без конца вздрагивала по ночам от подозрительного шороха или непонятной тени и после долго размышляла о том, как надо было бы поступить, если бы, вопреки всем предосторожностям, в дом все-таки забрался бы грабитель. С тех пор как она себя помнит, она делала все, чтоб держать деньги в надежном месте, спрятать, обезопасить их и замести следы. Всю свою жизнь она не думала и не заботилась ни о чем другом, так что вся жизнь ее под конец состояла из одних мер предосторожности. Это она помнит. Однако то, что происходит сейчас, так неожиданно, страшно и ново, словно она никогда этого не боялась и об этом не думала, никогда ничего не предпринимала, чтоб обезопасить и защитить себя. Ей кажется, что весь свой век она провела в непростительном и непостижимом легкомыслии и беззаботности, ничего не предвидя и не предпринимая, и вот теперь она теряет и деньги и жизнь, теряет глупо, жалко и никчемно, только из-за своего слабоумия и халатности. Теперь, думается ей, она бы знала, как беречь и хранить, прятать и защищать свое добро, но поздно. Перед ней стоит подлый грабитель, в темноте, по эту сторону двери. Все кончено. Она ждала только чужого голоса: "Давай деньги!" – и движения рук убийцы в мокром пальто. Но она ничего не услышала и не успела почувствовать. С неодолимой силой ее душило собственное сердце. Уши заложило, вылезшие из орбит глаза ослепли, раскрытый рот онемел. Ноги не держали ее.
Падая вперед, она еще раз взмахнула руками, словно загребая воду, и повалила вешалку, на которой висело ее насквозь промокшее зимнее пальто из грубого сукна.
Лежа на полу, последними судорожными движениями она рвала на груди вязаную кофту в отчаянном усилии помочь остановившемуся дыханию. Ах, хоть чуточку воздуха, один только вздох, и все бы еще можно было спасти – жизнь, богатство, деньги. Золотом заплатила бы за глоток воздуха! Но воздуха нет. Колени сводит судорога, голова лопается от напряжения. Кровь застыла и превратилась в свинец. Воздуха нет. Движения слабеют и наконец совсем стихают. Лишь глухой хрип еще несколько мгновений говорит о последних усилиях задержать жизнь. Потом смолкает и он. Тело поникает, успокаивается и остается лежать во мраке и тишине.
Белград. Декабрь 1943 – октябрь 1944 г.
О романе
Впервые – Сараево, ноябрь 1945 г. По-русски – М., Гослитиздат, 1962. Роман переведен на латышский язык (1981).
Над этой книгой Андрич работал, видимо, одновременно с романом "Мост на Дрине", с декабря 1943 по октябрь 1944 года, завершив ее окончательную редакцию в канун освобождения югославской столицы.
Одним из первых на появление "Барышни" откликнулся известный критик В. Глигорич ("Политика". Б., 1946, 4. III), довольно, впрочем, сдержанно оценивший ее сравнительно с двумя другими романами Андрича. Однако в дальнейшем этот роман нашел более глубоких интерпретаторов в Югославии и за рубежом, хотя, по сложившейся традиции, ему уделялось меньше внимания, чем двум другим романам Андрича.
"Более, чем какой-либо другой роман Иво Андрича, – отмечал профессор М. Бегич, – "Барышню" можно назвать произведением современного классицизма, отмеченным единственной в своем роде гармонией между сутью человека и формой его бытия… Среди всех созданных Андричем произведений "Барышня" – одно из самых современных его творений. С классической и трезвой простотой… в нем воссоздана судьба незаурядного и по-своему яркого человека, открывающая скорее изнанку, а не лицо человеческой жизни…"
Изданный в одиннадцати странах на четырнадцати языках, роман "Барышня" продолжает привлекать к себе внимание деятелей искусства: его неоднократно инсценировали для театра, в 1977 году на экранах Европы с успехом прошел телевизионный фильм, поставленный Баварской студией в Мюнхене.
Книге предпосланы эпиграфы из сочинений классиков сербской литературы Янко Веселиновича (1862–1905) и Симы Милутиновича-Сарайлии (1791–1848).
Александр Романенко
Пояснительный словарь
Ага – господин, уважительное обращение к состоятельным людям.
Бег – землевладелец, господин.
Газда – уважительное обращение к людям торгового или ремесленного сословия, букв, хозяин.
Кавазбаша – командир отряда стражников или телохранителей.
Мушир – военачальник.
Окна – старинная мера веса, равная 1283 г.
Опанки – крестьянская обувь из сыромятной кожи.
Райя – презрительная кличка христианских подданных Оттоманской империи, букв, стадо.
Ракия – сливовая водка.
Сераскир – главнокомандующий.
Тепелук – старинный головной убор замужних женщин.
Тюрбе – мусульманская усыпальница.
Фирман – указ султана.
Чесма – естественный родник, облицованный камнем или взятый в желоб, фонтан.
Примечание
1
Родом он… из пограничного края. – Границей между Сербией и Боснией является р. Дрина. Вдоль нее шли пограничные районы Турции, затем Австро-Венгрии. Детство Андрича, связанное с Вышеградом, таким образом, проходило в "пограничном крае", откуда родом и отец его героини.
2
Большой (и Малый) Чурчилук – улицы в центральной части Сараева, где находились лавки и мастерские меховщиков.
3
Варош – отдаленный квартал в Сараево.
4
Бенбаша – предместье Сараева на берегу р. Миляцка, где в свое время существовала плотина и было создано искусственное озеро. Популярное место гуляний.
5
Врело Босне – ближайший к Сараеву лесной массив у подножья хребта Игман, где из нескольких родников берет начало р. Босна, излюбленное место прогулок горожан.
6
Алипашин Мост – населенный пункт под Сараевом.
7
Частичная мобилизация (нем.).
8
Ах, какой-то сербский школяр. – Имеется в виду Таврило Принцип, близкий товарищ Андрича в годы юности. Их сближала, в частности, любовь к литературе и страсть к чтению, они одновременно начинали пробовать свои силы в поэзии и оба стали членами национально-патриотической организации "Молодая Босния". В гимназические годы Андрич был одним из основателей и руководителей, как писал он в своей автобиографии, "тайной молодежной группы, которая поддерживала связи с подобными студенческими организациями в Белграде и видела свою задачу в расширении и укреплении идеи освобождения среда сербской и хорватской молодежи". Вспоминая о годах своей молодости, Андрич писал: "В моей памяти эти времена светлые и далекие. Словно какая-то всепоглощающая страсть, словно лучшая часть жизни" (1934).
9
Престолонаследник (нем.)
10
Осенью 1914 года… власти отдали приказ об эвакуации жителей из укрепленного города. – Осенью и зимой 1914 г. сербская армия после продолжительного отступления сумела нанести подряд два сильнейших поражения австро-венгерским войскам (на горном массиве Цер и в бассейне р. Колубара) и, освободив территорию своей страны, создать угрозу вторжения в Боснию через Дрину. Однако летом и осенью 1915 г. положение на фронте резко изменилось не в пользу Сербии.
11
Необходимый (нем.).
12
Арад, Зеница. – В городах Арад (ныне Зап. Румыния) и Зеница (Босния) находились тюрьмы и мобилизационные (а по существу концентрационные) лагеря Австро-Венгрии, где перебывало множество революционно настроенных выходцев из югославянских земель. И сам Андрич в качестве "государственного преступника" провел в ссылке и в заключении в Зенице почти два года – с июля 1915 по март 1917 г.
13
Славония – область на востоке Хорватии в междуречье Дуная и Дравы.
14
Расквартирование (нем.).
15
…о деятельности сербского правительства на Корфу, о Югославянском комитете. – На о. Корфу находились правительство и остатки сербской армии, сумевшие зимой 1915 г. совершить тяжелейший переход через Албанию на побережье и перевезенные сюда кораблями союзников. Югославянский комитет – политическая организация, созданная 30 апреля 1915 г. в Париже эмигрировавшими представителями буржуазных партий Хорватии, Словении, Истрии, Далмации, Боснии и Герцеговины для решения национального вопроса в послевоенном объединенном югославском государстве.
16
…на домах… появились первые трехцветные флаги… – т. е. национальные флаги нового самостоятельного государства – Королевства сербов, хорватов и словенцев, провозглашенного в Белграде 1 декабря 1918 г. Босния и Герцеговина, как и входившие прежде в состав Австро-Венгрии Хорватия, Словения ("новые края"), стали его частью.
17
Приемный день (фр.).
18
…ожидали возвращения из эмиграции белградской знати… – Имеются ввиду политические деятели, промышленники, торговцы, составлявшие перед войной буржуазную белградскую элиту и в 1915 г. покинувшие страну.
19
"Сколько я ни ходил по свету…" – Поэту Петару Будимировичу Андрич вкладывает в уста собственное стихотворение в прозе "Красные странички", написанное в 1918 г. и опубликованное загребским журналом "Книжевни юг" (1919, т. III, № 1). Сходство этого персонажа с молодым Андричем улавливается и в описании его внешности.
20
Салоникский фронт – один из участков ожесточенных сражений войск Антанты с германо-болгарскими армиями с октября 1915 по сентябрь 1918 г., закончившихся капитуляцией Болгарии. Помимо англо-французского экспедиционного корпуса в боях участвовали сербские, итальянские и греческие войска, а также две русские бригады.
21
Раковица – живописное предместье Белграда, где сохранился старый монастырь и куда любили совершать выезды горожане.
22
…приехавший в Белград с той стороны Дуная… – т. е. из бывших австро-венгерских земель.
23
певица (фр.).
24
продавщицы фиалок (исп.).
25
Занимается он изучением психологии человека динарской расы. – Динарская раса – антропологический тип, распространенный, в частности, на восточном побережье Адриатического моря и севере Балканского полуострова. Термин введен французским антропологом Ж. Деникером (1852–1918) в предложенной им классификации человеческих рас (1900). Изучением динарской расы многие годы занимался выдающийся сербский географ и этнограф Йован Цвиич (1865–1927). В "молодом ученом-этнографе" Андрич, видимо, изобразил И. Цвиича.
26
Это наш первый космический поэт… – "Космическая" тема, прежде всего как одна из возможностей для проявления игры фантазии, встречалась довольно часто в творчестве сербских и хорватских поэтов, с которыми в начале 20-х годов был близок Андрич. Здесь, по всей вероятности, имеется в виду хорватский поэт Сибе (Йосип) Миличич (1886 – пропал без вести в 1944 – 1945 гг.), в ту пору поборник "космической поэзии будущего".
27
Палилула – в описываемое время отдаленный от буржуазного центра район Белграда.
28
Оставь меня в покое, Ратко! Дай мне пройти, скверный мальчишка (фр.).
29
Свобода (англ.).
30
Из множества один (лат.).