История эпохального обмена шпионами не могла остаться без внимания со стороны кинематографистов. Основанный на реальных событиях, фильм "Шпионский мост" рассказывает историю непростых переговоров, предваряющих процесс обмена резидентами.
Самым действенным оружием в руках ЦРУ оказывается обычный американский адвокат по имени Джеймс Донован, на которого возложена миссия по ведению переговоров об обмене американского шпиона на советского разведчика. Ему удается совершить невозможное – Советский Союз соглашается на шпионский обмен. А местом для совершения этой операции назначается мост Глинике.
Удастся ли довести запланированный обмен до конца? Люди, посмотревшие новый шедевр Стивена Спилберга, знают ответ на этот вопрос. Но это все кино, а как все было на самом деле? Какова на самом деле была роль Джеймса Донована в этих переговорах? Какие еще спецоперации проводились на знаменитом Глиникском мосту в Германии? Читайте об этом в новой книге популярного писателя Александра Севера.
Содержание:
Вступление 1
Между двумя войнами 2
Обмен летом 1941 года 13
Неизвестные герои "холодной войны" 23
Героев России на дилетантов 38
Чего не покажут в кино 46
Александр Север
Мост шпионов. Реальная история Джеймса Донована
Вступление
В произошедшем 10 февраля 1962 года обмене советского разведчика-нелегала Вильяма Фишера (Рудольфа Абеля) на американского летчика Фрэнсиса Пауэрса не было ничего необычного и сенсационного. В этом уверены эксперты и те, кто интересуется историей шпионажа. Во время "холодной войны", а также до ее начала и после завершения происходили более интересные с точки зрения участвующих в ней людей и предшествующих этому событий обмены шпионов. О некоторых из них мы подробно расскажем в нашей книге.
Почему не обо всех? Просто во время "холодной войны" их было больше 50, и подробности некоторых из них продолжают оставаться секретными. Не меньшее количество обменов произошло в 20-30-е годы прошлого века. Как и в годы "холодной войны", тогда данная процедура была отработана до мелочей. Более того, существовала она и в Российской империи.
В монографии Константина Звонарева "Агентурная разведка. Русская агентурная разведка всех видов до и во время войны 1914–1918 годов" можно прочесть такие строки:
"Видя, что ни официальные, ни тайные военные агенты ничего существенного по военной разведке не дают, Главный штаб начал практиковать в весьма широком масштабе командировки молодых офицеров Генерального штаба в соседние страны под тем или иным благовидным предлогом. Но этим делом занимался не только Главный штаб в лице своего Особого делопроизводства. Офицеров командировали за границу все, кому только было не лень, – почти все главные управления военного министерства, морского ведомства и штабы военных округов. Нередко одни и те же задачи возлагались на офицеров, командируемых различными управлениями. Полученными в результате этих командировок сведениями указанные управления обменивались лишь иногда, да и то, как мы уже указывали выше, совершенно случайно.
Округа, которые тоже весьма широко практиковали такого рода командировки, не согласовывали их с Главным штабом и даже предварительно об этом ему не сообщали. Лишь по окончании такой командировки некоторые (далеко не все) отчетные отделения представляли в Главный штаб копии отчетов по этим командировкам.
В результате такого хаоса получалось, что контрразведка соседей без большого труда раскрывала этих разведчиков, командированных под ложными предлогами арестовывала, а командированных под благовидными предлогами ставила в такие условия, что при всем желании большинству из них ничего сделать не удавалось.
Арестованных таким образом офицеров обычно судили и после вынесения приговора обменивали на таких же своих неудачников. Нередко в этом обмене осужденных за шпионаж принимали участие даже цари" .
А теперь о самой монографии. В начале 1920-х годов перед специалистами IV (разведывательного) управления Штаба РККА была поставлена задача "провести обширное исследование, охватывающее деятельность агентуры всех важнейших государств, принимавших участие в мировой войне". Результатом реализации столь глобального замысла стали подготовленные Константином Звонаревым два тома капитального исследования: том I – об агентурной разведке царской России и том II – об агентурной разведке Германии, которые вышли из печати в 1929–1931 годах под грифом "Для служебных целей" .
Любопытно, но большевики учли опыт предшественников. Во времена существования СССР мы меняли своих разведчиков-асов на тех, кого Константин Звонарев называл "неудачниками".
Другой любопытный факт. Впервые массовый обмен шпионов произошел более 200 лет назад. В 1798–1801 годах под руководством Бонапарта Наполеона Францией была предпринята неудачная попытка установления контроля над территорией Египта. Париж таким вот способом планировал перекрыть один из путей сообщения между Англией и ее колонией – Индией. В историю эта военная операция вошла под названием Египетский поход. Мы не будем рассказывать о том, что именно произошло на территории Египта, отметим лишь, что в британском плену оказалось множество французских солдат и офицеров. В 1803 году Бонапарт Наполеон решил обменять их на интернированных подданных Великобритании, которые имели несчастье оказаться на контролируемой Францией территории. Они были интернированы и размещены в специально выстроенных для этой цели лагерях.
Среди арестованных были в основном путешественники-аристократы и их молодые отпрыски. Но были и промышленники, буржуа, люди без определенных занятий, художники и шпионы. Прежде чем начать переговоры об обмене арестованных англичан на пленных французов, Наполеон составил своего рода ценник. Британский журналист и историк шпионажа Ирвин Кукридж приводит его в своей книге "Торговля шпионами":
"За лордов и членов парламента Наполеону должны вернуть плененных генералов и адмиралов, за детей аристократов – полковников и морских капитанов, за джентльменов без титулов – офицеров. Англичане вынуждены были согласиться. В результате обмена французы пополнили армию, а англичане получили назад не только своих ни в чем не повинных граждан, но и шпионов, правда, только тех, кого Фуше успел с помощью денег или шантажа переквалифицировать в двойных агентов" .
Впрочем, и обмен, который произошел в феврале 1962 года, тоже по своему уникален. Как пример, говоря современным языком, эффективной PR компании, которую успешно провел СССР. Можно по-разному относиться к деятельности органов официальной советской пропаганды, но из "провала" отечественной внешней разведки (сотрудник был пойман с поличным) и ПВО – вражеский самолет сумел безнаказанно пролететь над значительной территорией, пропагандисты смогли сотворить "победу". И скрыть от общественности не только эти две неудачи, но и множество других.
Во время "холодной войны" в США и в других странах регулярно разоблачали кадровых сотрудников советской разведки. Большинство из них, кто обладал дипломатическим иммунитетом, высылали из страны. Остальные, хотя таких было мало, получали реальные тюремные сроки. Вот их-то и меняли на пойманных с поличным граждан западных стран. Правда, об этом советские СМИ не сообщали. В лучшем случае в газетах появлялась небольшая заметка о том, что очередной вражеский шпион пойман с поличным. А вот его дальнейшая судьба для советских граждан оставалась загадкой.
Единственный раз, когда в период "холодной войны" одному из ключевых участников обмена – советскому разведчику-нелегалу Вильяму Фишеру (Рудольфу Абелю) – позволили сняться в кино (советский фильм "Мертвый сезон"), а тот, на кого обменяли, – американский пилот Пауэрса – стал "героем" многочисленных публикаций в советских СМИ. Более того, в 1985 году в Советском Союзе сняли художественный двухсерийный фильм "Мы обвиняем", посвященный судебному процессу над Пауэрсом и предшествующим этому событиям.
Одна из причин такого повышенного внимания именно к этому обмену, хотя за период "холодной войны" их произошло более 50, его относительная равноценность с позиции общественного мнения СССР и США. Обменяли кадрового сотрудника советской разведки, который, по мнению неспециалистов, нанес несущественный урон интересам национальной безопасности Америки, на офицера ВВС США, который выполнял приказ командования – совершил разведывательный полет над территорией главного противника. На самом деле это была не разовая акция, как тогда утверждали советские и американские власти, а один, причем незначительный, эпизод программы по проникновению Запада "за железный занавес", который СССР начал создавать в 1945 году. Подробно об этом рассказано в книге Кертиса Пиблза "Тайные полеты" , поэтому мы не будем останавливаться на этом подробно. И превращение Пауэрса в "героя-одиночку" очень уж способствовало сокрытию от общественности факта существования этой программы.
Была и другая причина. Вильям Фишер был одинаково симпатичен гражданам как СССР, так и США. Вот как его охарактеризовал американский адвокат Джон Донован: "Абель – культурный человек, великолепно подготовленный как для той работы, которой он занимается, так и для любой другой. Он свободно говорил по-английски и прекрасно ориентировался в американских идиоматических выражениях, знал еще пять языков, имел специальность инженера-электронщика, был знаком с химией, ядерной физикой, был музыкантом и криптографом… Рудольф – человек, обладающий чувством юмора. Как личность, его просто нельзя было не любить".
Во всех остальных случаях, если рассматривать период "холодной войны", то в выигрыше от обмена оставалась Москва, ну а проигрывал Вашингтон. А как иначе объяснить тот факт, что советских разведчиков-нелегалов, а это элита в разведке, обменивали на шпионов-любителей, агентов-неудачников, которые попались при выполнении первого же задания. Причем, с позиции обывателя, довольно простого.
Между двумя войнами
Вопреки распространенному мнению в СССР начали активно использовать обмены своих граждан на подданных других государств задолго до начала "холодной войны". Другое дело, что участвовавшие в них люди в большинстве своем мемуаров не писали. А если и оставляли воспоминания потомкам, то данную тему старались не затрагивать. Не принято было тогда хвататься нахождением в тюрьме. Пусть даже попали в нее в силу политических причин, как это произошло с дипломатами в 1918 году. Или когда оказались не в том месте и не в то время, как это произошло во время Гражданской войны в Испании с экипажами нескольких советских кораблей. А тем более, если поймали на занятии шпионажем. Как-то не принято было хвастаться своей принадлежностью к братству "рыцарей плаща и кинжала".
"Красных" дипломатов на "белых" заговорщиков
6 сентября 1918 года в Лондоне британская полиция сначала провела обыск на квартире полпреда РСФСР Максима Литвинова, а затем и арестовала его. "Одновременно со мной были обысканы и арестованы почти все работники полпредства. Посажен я был в Брикстонскую тюрьму", – вспоминал он позднее. Даже учитывая, что Великобритания не признала Советскую Россию, содержание под стражей ее официального представителя – международный скандал. Впрочем, с формальной точки зрения, британцы имели на это право, т. к. 1 сентября 1918 года в Москве были задержаны глава специальной британской миссии при Советском правительстве Брюс Локкарт, а также несколько британских и французских дипломатов. Всех их обвинили в шпионаже, а также в участии в так называемом "заговоре послов". Более того, все они были заключены под стражу и в течение полутора месяцев содержались в Бутырской тюрьме. Главе миссии "повезло" больше. Он находился на правах высокопоставленного заключенного на территории Кремля.
Кратко расскажем теперь о "заговоре послов", который и послужил причиной первого в истории СССР обмена. Правда, неравноценного. Ведь Максим Литвинов и сотрудники советского посольства не участвовали в разведывательных операциях, в отличие от своих зарубежных коллег. Впрочем, во время "холодной войны" ситуация была диаметрально противоположной. СССР меняла своих высокоэффективных, в большинстве своем кадровых разведчиков на граждан ФРГ, Великобритании и США, чьи достижения в сфере "тайной войны" были минимальными.
Подготовка заговора
Согласно официальной версии, изложенной зам. председателя ВЧК Яковом Петерсом, заговор был организован в 1918 году дипломатическими представителями Великобритании, Франции и США в Советской России с целью свержения большевистской власти. В заговоре участвовали глава специальной британской миссии Роберт Локкарт, а также послы Франции и США – Жозеф Нуланс и Дэвид Фрэнсис. Насчет американца – утверждение сомнительное, т. к. еще в феврале 1918 года он переехал из Петрограда в Вологду, а в июле 1918 года, под давлением большевиков, перебирается из Вологды в Архангельск. Впрочем, и там он задержался недолго. В начале ноября 1918 года он вернулся в США. А вот французский дипломат, согласно официальной советской версии, был одним "из организаторов и вдохновителей белогвардейских заговоров (например, участвовал в деятельности "Союза защиты Родины и Свободы" и "Союза возрождения России", а также в организации восстаний против Советской власти, например, в мятеже Чехословацкого корпуса).
Брюс Локкарт пытался подкупить находившихся в Москве латышских стрелков, охранявших Кремль с тем, чтобы совершить военный переворот, арестовав заседание ВЦИК вместе с Лениным и заняв ключевые пункты Москвы. Два полка латышей должны были быть отправлены в Вологду, чтобы соединиться с английскими войсками, которые должны были высадиться в Архангельске, и помочь их продвижению.
Кроме того, по заявлению Якова Петерса, союзные миссии устраивали взрывы, поджоги и планировали взорвать железнодорожный мост через реку Волхов около Званки, чтобы отрезать Петроград от поставок продовольствия и вызвать там голод.
Как раскрыли заговор
Согласно воспоминаниям латышского чекиста Яна Буйкиса, заговор был раскрыт следующим образом. В июне 1918 года Феликс Дзержинский отправил двоих латышей, Яна Буйкиса (под именем Шмидхен) и Яна Спрогиса, недавно поступивших на службу в ВЧК, в Петроград с заданием проникнуть в антисоветское подполье.
В морском клубе, располагавшемся рядом с Адмиралтейством, приятели общались с моряками стоявшего на рейде британского судна. Через них чекистам удалось познакомиться с руководителем контрреволюционной организации, морским атташе британского посольства Фрэнсисом Кроми. Их представили последнему как "надежных людей". Кроми познакомил их с агентом британской разведки Сиднеем Рейли и посоветовал ехать в Москву, снабдив письмом для передачи Локкарту, который хотел установить контакты с влиятельными командирами латышских стрелков.
Отдельно отметим, что Фрэнсис Кроми во время Первой мировой войны командовал подводной лодкой и был самым успешным британским подводником на Балтийском театре военных действий. Исполнять обязанности военно-морского атташе его попросили в мае 1918 года. На новом посту он продемонстрировал неплохие организаторские способности. Например, он направил служившего в качестве офицера связи на британской подводной лодке E1 Георгия Чаплина в Архангельск для организации там антибольшевистского переворота и подготовки высадки там английских войск. В ночь на 2 августа 1918 года последний возглавил военный переворот в Архангельске, в результате которого в городе была свергнута советская власть. Георгий Чаплин стал командующим всеми морскими и сухопутными вооружёнными силами Верховного управления Северной области.
Также Френсис Кроми был одним из руководителей петроградской вербовочно-осведомительной организации бывшего санитарного инспектора Балтийского флота Владимира Ковалевского. Организация занималась сбором шпионских сведений для англичан, переправляла через Петроград в Архангельск и Вологду бывших офицеров, а также готовила возможное вооружённое восстание в Петрограде и Вологде. 21 августа 1918 года Ковалевский был арестован и заключён в Дерябинскую тюрьму, в декабре 1918 года переведён в Трубецкой бастион Петропавловской крепости. 13 декабря 1918 года – расстрелян по обвинению в создании военной организации, связанной с английской миссией.
В Москве после совещания с Феликсом Дзержинским и Яковом Петерсом было решено "подставить" Локкарту командира 1-го лёгкого артдивизиона Латышской стрелковой советской дивизии лейтенанта Эдуарда Берзина, выдав его для солидности за полковника. 14 и 15 августа 1918 года Берзин встречался с Локкартом, а затем 17, 19, 21 августа – с Рейли. Последний передал Берзину в конечном счёте 1,2 млн рублей в качестве платы за свержение латышскими полками советской власти в Москве, денонсацию Брестского договора и восстановление восточного фронта против Германии. А после войны британцы обещали содействие в признании независимости Латвии.
Приступить к ликвидации
Высока вероятность того, что если бы не два покушения, организованных и совершенных людьми, которые не имели, по крайне мере согласно официальной советской версии, отношение к деятельности Локкарта, то события развивались по другому сценарию и обмена послов не было бы. По той простой причине, что с ними поступили бы более вежливо – просто попросили бы покинуть страны пребывания.
30 августа 1918 года, после убийства начальника Петроградской ЧК Моисея Урицкого в городе на Неве и неудачной попытки застрелить Владимира Ленина в Москве у ВЧК создалось впечатление, что начался контрреволюционный переворот.
На самом деле оба покушения напрямую не были связаны с деятельностью иностранных дипломатов. Моисея Урицкого в вестибюле Народного Комиссариата внутренних дел Петрокоммуны (на Дворцовой площади) застрелил студент Петроградского политехнического института и член партии народных социалистов Леонид Каннегисер. Отметим, что партия отвергала террор как средство политической борьбы. Согласно официальной версии он решился на такой шаг, мстя за смерть расстрелянного в ЧК друга.
А вот кто стрелял в Владимира Ленина, когда он выступал на митинге на заводе Михельсона в Москве – до сих пор установить не удалось, хотя в советское время считалась, что это была полуслепая Фанни Каплан. Вождь мирового пролетариата получил два ранения. Одна пуля в шею под челюстью, а вторая – в руку. Хотя ранение Ленина казалось смертельным, он выздоровел очень быстро. 25 сентября 1918 года он уехал в Горки и вернулся в Москву 14 октября, сразу возобновив политическую деятельность. Первое после покушения публичное выступление Ленина состоялось 22 октября 1918 года.