... А как хорошо всё начиналось! Прошлым годом въезжал Ян вслед за своим князем в Рязань, готовый, как и Ярослав, показать себя и в ратном деле, и в мирном труде. Богатый город на холмистом берегу Оки поразил его отличием от тихого захолустного Изборска, где прошли его детские годы, от огромного, вечно бурлящего, как океан-море, Новгорода, от гордящегося своим величием Владимира и изо всех сил тянущихся за ним Ростова и Суздаля. Поразила Рязань не только строениями, обликом местных жителей и их нравом - близость степи и постоянная опасность набегов кочевников воспитали в рязанцах воинственность и самостоятельность" - но и царившим в городе духом. Бояре прогневавших Всеволода рязанских князей косо поглядывали па Ярослава и его спутников. А то заняли опустевшие хоромы князя Романа Глебовича, уж несколько месяцев как жившего узником во Владимире, и стали править городом.
Рязань сперва словно онемела - враз лишившись почти всех князей и их семей, они чуть ли не вслух были названы бунтовщиками и отныне должны были повиноваться посаженным Великим князем наместникам, первым из которых был молодой князь Ярослав Всеволодович. Многие бояре вообще удалились от дел, выехали в свои вотчины - кому было, куда уезжать. Таких не преследовали - меньше будут глаза мозолить. Дружинники княжеские, кто оставался в городе, тоже поскладывали оружие, и почти никто не пошёл на службу к Ярославу. Только простые горожане, привыкшие чутьём всякого занятого человека не видеть дальше собственного носа, поворчали, посетовали на судьбу своих князей, узников без вины, погоревали о княгинях и детишках их, порадовались, что хоть их оставили в покое, и зажили обычной жизнью.
Однако слишком уж тихо было в Рязани. Князь Ярослав сидел на столе, судил помаленьку, начинал готовиться к сбору дани, заседал с боярами и ждал возможности проявить себя. А тем временем его дружинники и бояре, словно не чуя шаткости своего положения полузахватчиков, понемногу смелели. Они заняли оставленные хозяевами дворы остальных князей, прибрали к рукам их добро и постепенно накладывали лапу на прочее. В открытую грабить было покамест совестно, всё же русские, свои люди, но и обустроить личное жильё за счёт чужого зазорным не считали.
Яну в те дни было не до князя, да и Ярослав по молодости лет осторожничал первое время. Лишь ближе к лету он в полной мере хлебнул воли и принялся за свои делишки. Издавна водился за молодым князем грешок сластолюбия - не мог Ярослав пройти мимо пригожей девушки, чьей бы сестрой, дочерью или невестой она ни была. Старшие братья его давно были женаты. А ему не повезло: молодая супруга его, половецкая княжна, крещённая именем Марии, умерла в первую же зиму, и полу года не пробыв нужней женою. Но Ярослав горевал недолго - посланный отцом в Рязань, нашёл он, что рязанки ничем не хуже прочих, а, может, в чём-то и лучше. Падкий на женские прелести князь быстро обрёл утешение от своих недавних горестей и слушать не хотел осторожные речи ближних бояр и дружинников о том, что рязанцам может и надоесть подобное баловство.
В те дни, в самом конце лета, и случалась та нечаянная встреча, что потом перевернула всю жизнь Яна. Отлучившись с приятелями с княжьего подворья, он шёл и глядел по сторонам, забираясь взором в тёмные углы больше в ожидании нечаянного нападения, нежели ловя взгляды встречных девушек.
Внезапно из-за поворота прямо на парней выскочила девушка в простой рубахе, подпоясанной тонким пояском с берестяным венчиком на светлых волосах - чья-нибудь сенная девушка, спешившая от своей боярыни с поручением, а то и вовсе отлучившаяся по своим делам. Налетев на княжьих дружинников, она в первый миг застыла, как вкопанная, а потом завизжала на всю улицу и опрометью ринулась прочь.
Она словно по лицам встречных прочла, что её ждёт. Парни разом расхохотались над её трусостью, а потом припустили вдогон.
Ян был более чем уверен, что трусихе не причинят вреда - среди его нынешних спутников не было охотников силой тащить упиравшихся девчонок на сеновал. Но дурёха раскричалась так, что люди могли и впрямь подумать то, чего не было. Толпа всегда была скора на расправу - особенно когда выяснится, что виновники Ярославовы люди. Пришлых дружинников тут не жаловали. Поэтому девчонку следовало успокоить и объяснить, что ей бояться нечего.
Разогнавшись за верещащей холопкой, на повороте дружинники вылетели прямиком на зады усадьбы какого-то боярина. Девчонка змеёй шмыгнула в щель в высоком заборе - видно, и впрямь отлучалась тайком от боярыни, раз не кинулась к воротам" - а дружинники полезли за нею. Им бы остановиться, но Яна вдруг ноги сами понесли за забор...
Там, за забором, раскинулся сад - невысокие раскидистые яблони-резанки, местные, рязанские, меж них вишенье, смородиновые и крыжовенные кусты. Над забором клонят ветви рябины и берёзы, отступя к краям. Где-то впереди, ближе к терему, цветник - по нему, мелькая подолами, сейчас улепётывала не одна - делая стайка девушек. Голосистая холопка перепугала всех гулявших в саду не на шутку, да и без того - вид вломившихся в чужой сад лихих парней мог испугать кого угодно.
Оказавшись в боярских владениях, дружинники малость струхнули - лезть средь бела дня в чужие сады приличнее татям, нежели княжьим кметям. Разбежавшись было с разгону, они остановились и попятились, когда, погнавшись за удиравшими девушками, вдруг столкнулись с одной из них лицом к лицу.
Когда её спутницы бросились врассыпную, она тоже сделала было несколько шагов, но ноги отказались ей служить, и девушка застыла, бессильно уронив руки и широко распахнутыми глазами глядя на летевших на неё парней. В самый последний миг она вскинула было руки к лицу, ахнула - когда Ян, увидев её, встал перед нею, как вкопанный.
В единый миг исчезло всё - визг разбегавшихся холопок, растерявшиеся дружинники, пятившиеся назад, и поднимающийся с подворья гам: челядь, привлечённая шумом, спешила в сад. Забыв обо всём, Ян глядел на девушку, не в силах отвести глаз. Казалось, только её он и искал всё это время, только её и любил. Она тоже замерла, не сводя с него зачарованного испуганного взора - словно стояло перед нею диво лесное, а потом ударилось о землю и обратилось добрым молодцем. И не закричать, не позвать на помощь - схватит такой на руки, прижмёт к груди, ринется прочь с драгоценной ношей - и поминай, как звали. И, словно отвечая тайным девичьим страхам, незнакомый витязь вдруг протянул руки и...
Его дёрнули за рукав, пробуждая от грёз, - в сад торопились люди. Уже можно было разглядеть, что некоторые среди них были и при оружии. Отовсюду раздавались крики - нашли воров.
Ещё миг - и не миновать сшибки. Когда на княжьих дружинников нападают, они не стоят, сложа руки, - не щенки, чай. Отобраны, натасканы - в одиночку от десятка отобьются шутя. Но Ян, бросив последний взгляд на девушку, на то, как метнулась она навстречу спешащим на подмогу людям, вдруг коротко махнул ей поклон и первым бросился бежать. Не страх вёл его - Как-то сразу расхотелось скрещивать мечи в бою с рязанцами. Представилось, что выйдет против него брат, отец или суженый его незнакомки - и падёт, убитый по неведению. Как тогда он в глаза её взглянет?
Ян был твёрдо убеждён, что случай столкнул его не с простой девушкой, и поэтому не особо подивился, через несколько дней проведав, что в тот день залезли они с приятелями в сад самого Романа Мстиславича, одного из ближних бояр князя Глеба Рязанского.
...С того дня всё и началось. Конечно, никого из Ярославовых дружинников люди боярина Романа не поймали, но что незваные гости были из числа его ближников, прознали быстро. Долго терпевшая чужаков Рязань занялась, как тлевшее сено, - дымок недовольства быстро превратился в пожар, стоило чуть поддать воздуха.
Рязанцы оказались горячее известных своим непокорством новгородцев. Запрудив улицы, толпой двинулись они к княжьему подворью, где кричали Ярославу хулу и требовали укротить его людишек: "А иначе мы по-свойски на них управу сыщем!" Чуявший, что и его вина тут есть, Ян помалкивал, благо, никто не спрашивал. А Ярослав, вспылив, сгоряча ответил отказом, пригрозив непокорным мечом. Готовая на любой приказ дружина выступила из ворот, обнажив мечи, и толпа отхлынула.
Но лишь для того, чтобы тут же вернуться. Оставив князя - будет время, разберёмся и с ним! - люди двинулись на подворья его бояр. Тех, кто не успел вовремя уйти с малыми дружинами к князю, похватали, кого сволокли в поруб-тюрьму, а кого тут же сгоряча забили до смерти. Одного-двух, кого видоки выкликнули как самых ярых похитчиков чужого, и вовсе казнили лютой смертью - живыми засыпали в клетях землёй.
Князь Ярослав не стал дожидаться, пока взбунтовавшаяся Рязань вернётся к его воротам. Собрав своих, тех кто не отлучался со двора и потому уцелел, он покинул город. Ещё в первый день мятежа к Великому князю Всеволоду был впотай послан гонец - поведать о том, что приключилось в городе. Отец не заставил себя ждать, и дружина Ярослава столкнулась с полками Всеволода чуть ли не в виду Рязани.
Только в прошлом году город выдержал тяжкую осаду и бои. Возвращать те дни никому не хотелось, и когда князь Всеволод обратился к рязанцам, желая разобраться в сем деле, Рязань отправила к нему послов. Возглавил их сам боярин Роман Мстиславич.
Ян не был при том, как боярин бросил в лицо князю Всеволоду дерзкие слова обвинения его сына и бояр в воровстве и чинённом насилии. Сделал он это в присутствии самого Ярослава и, видать, сказанул лишнего, раз дело кончилось мечами.
Отец и сын - Всеволод и Ярослав - оба не отличались кротостью нрава. Рязань должна была поплатиться сполна за всё. Полки Великого князя кольцом обложили город и потребовали сдачи.
Рязанцы схватились было за топоры и мечи, но сам владыка Арсений принялся отговаривать их, остужая горячие головы. В надежде смягчить гнев князей, он сам приказал отпереть ворота, и в город вошли дружины Всеволода.
Среди них были и люди Ярослава - лучше знавшие город, они вызвались отвезти семьям тела убитых и раненых послов. Ян был в их числе. Именно на подворье Романа Мстиславича жила та, что теперь занимала все его думы. С самого дня смуты он жалел её, понимая, что теперь уж никогда не сможет связать с нею свою судьбу. Но безумная надежда на то, что выпадет случай вновь увидеть девушку, всё же не покидала дружинника. Он мечтал об этом, вызвавшись вернуться в Рязань, и понял, что не ошибся, когда вслед за прочими и она сбежала с крыльца боярского терема, на ходу запахивая на груди шубейку, наспех наброшенную поверх запоны. Увидев лежащего на простой мужичьей телеге истекающего кровью боярина, она было заголосила, но потом узнала в одном из всадников Яна - и застыла, словно громом поражённая.
Она оказалась старшей дочерью Романа Мстиславича и звали её Еленой. Уж как это стало ясно - Ян не помнил: кто- то из приятелей не пожалел времени, выспросил.
Но в тот день было не до того: старший сын боярина Романа, оставленный им дома как защита матери и меньших братьев-сестёр, ринулся прямо на дворе свершить месть над обидчиками отца. Уверенные в своей победе, княжеские дружинники схватили и боярича Добрыню, и тех дворовых людей, что бросились отбивать господина, и в день, когда зажгли Рязань, он находился в числе заложников...
Кара, Наложенная Великим князем на город, поразила многих. Даже кое-кто из своих шептал в кулаки, что не по чину крут князь Всеволод. Но он приказал - и его не посмели ослушаться.
Жители покинули город, забрав только то, что могли унести с собой. А потом опустевшая Рязань была зажжена. Все бояре, их семьи, как семьи лучших мужей города, были взяты в полон - они, как и многие другие горожане, должны были покинуть родину и отправиться в изгнание во Владимир, Суздаль и другие города. Сам владыка Арсений, что сперва уговорил открыть перед князем ворота и впустить его полки в город, а потом смиренно умолявший князя Всеволода о снисхождении, вместе со своим двором тоже становился пленником.
Не тронули только простой люд - тех, кто сейчас суетился, спасая свои дома от огня и отступал перед его стеной. Потом их судьба - остаться на пепелище. Едва ли не пятая часть от числа всех рязанцев - без кола и двора. Но это никого не волновало.
Глава 2
С неслышным отсюда грохотом рухнула островерхая крыша терема, где совсем недавно жил Ярослав. Очнувшись от своих дум, Ян обратил взгляд на сутулую спину своего князя.
Гнев ещё владел Ярославом, но месть свершилась. От мятежной Рязани не осталось камня на камне, и он мог бы смягчиться, зная, что его недоброхоты получили по заслугам.
Подобно всем нервным натурам, остро переживающим неудачи, Ярослав не знал меры в мести и сгоряча мог хватить лишку, но потом всегда остывал. Гордыня и осознание княжьего достоинства мешали ему в открытую идти на перемирие с недавним противником, заставляя начинать сближение исподтишка. В такие минуты его милости и стоило искать - тогда остывающий после очередной вспышки гнева Ярослав был готов сделать доброе дело.
Именно такого часа и дожидался Ян, именно поэтому то и дело обращал пытливый взор на своего князя.
Устав стоять на ветру" Ярослав медленно повернулся и тяжёлым шагом усталого человека направился в шатёр. Ян заступил было ему дорогу, но взгляд князя ещё был тяжёл, и он промолчал, решив выждать.
К утру пожары стихли, только дымились кое-где окраины. Погорельцы суетились на городище, пытаясь отыскать тела близких, откапывая чудом уцелевшее добро. Где-то уже надрывалась вдова, стенала мать над угоревшим ребёнком, слов причитаний было не разобрать.
В княжеском стане понемногу зашевелились - часть полков должна была тут задержаться, а остальные, собравшись, возвращались во Владимир и Суздаль. Коль припоздниться, прихватит распутица - осень наступила рано и выдалась дождливой.
Улучив в сборах миг, Ян будто невзначай оказался подле Ярослава. Ещё не обращаясь к князю, прикинул на глаз - сколь остыл Всеволодович, можно ли с ним и о деле переговорить, не осерчает ли. Просьба была слишком необычной, рисковать не стоило.
Ярослав выглядел таким же хмурым, как и накануне, но Ян знал, что он дорой по нескольку дней оставался одинаков на вид, имея при том разное настроение. И когда Ян придержал ему стремя - молодой князь решил проехаться к Рязанскому городищу - тот глянул обычно строго:
- Что стряслось-то?
Ян никогда бы не осмелился беспокоить князя по пустякам, говорил лишь То, что хотел от него слышать в тот миг князь. Коль он сейчас отговорится, Ярослав более не переспросит.
- Княже, дозволь узнать, когда велишь в обратную дорогу снаряжаться? - спросил он.
Ярослав промолчал, нервно дёрнув щекой.
- В обратную, - проворчал он чуть погодя. - А куда ведёт она, скажешь ли?
- Как князь-батюшка порешит, - осторожно молвил Ян, отлично ведая, что этими речами разбередит в душе своего князя свежую рану. - Може, в Перьяславль-город, може, ещё куда...
- В Перьяславль, - процедил Ярослав, словно самое название этого града было ему ненавистно. - Вскорости выступаем - я с батюшкой вчерась говорил...
- Обо всём уж, поди, порешили? - Ян затаил дыхание - это-то он и хотел знать.
Ярослав не ответил, но глянул так, что стало ясно: конечно, обо всём, князья-то, они крепко думу думают. Поскольку Ян замолчал, он тронул коня. Трое его ближних бояр поравнялись с ним, готовые сопровождать. Дружинники верхами уже ждали, когда князь поедет.
Но Ян вдруг крепче ухватился за стремя, не пуская Ярослава.
- Ещё хочу спросить тебя, княже, - выдохнул он, - с рязанцами что порешили?
- А чего с ними решать, - сказал, как отрезал, Ярослав. Князем Всеволодом повелено им покинуть град сей и отправиться на новые места, - куда присудят. На поселение. А тебе что в том?
- Прости, княже, ежели прогневил чем, - Ян видел, что Ярослав вполне остыл после вчерашнего, раз позволил остановить себя и вытянуть на новый разговор. - Да только хотел я, коли дозволишь, кой-кому леготу сделать - все ж люди... А с ними и малые, и старые, и хворые...