Глава седьмая
1
Младшей дочке мадам Монтолон исполнилось уже два месяца. Ее назвали Наполеона. Мать уже пришла в себя после беременности и родов. Сейчас она стояла у дверей, ведущих из столовой в кабинет императора. На ней было надето черное платье с большим вырезом, который прикрывал огромный кружевной воротник. Волосы ей убрали по последней моде - они были разделены пробором посредине и зачесаны назад; и она выглядела прелестно. Мадам поймала взгляд Наполеона и ждала позволения войти.
Наполеон был сильно занят и не желал, чтобы ему мешали. Но мадам Монтолон не собиралась отступать. Наполеон нахмурился и жестом показал, что она может войти. Мадам не ждала, пока он ей предложит сесть. Она выбрала кресло напротив императора и села, расправив юбки таким образом, чтобы ему была видна стройная и маленькая ножка.
Император ждал, когда она заговорит, но она смело взяла его руку и сказала.
- Эти руки прекраснее женских, - потом взяла большой палец в рот и сильно укусила его мелкими белыми зубками.
- Так, так, милейшая Альбина, вы снова принялись за свои штучки.
- Да, мой господин.
- Как малышка?
- Сир, у нее прекрасное здоровье. Все обсуждают, на кого же она похожа.
- Я слышал, что на ее отца, милый Монтолон должен этим гордиться.
Мадам Монтолон опустила глаза и улыбнулась.
- Неужели?
- Видимо, это будет ваш последний ребенок?
Графиня быстро подняла глаза.
- Ну-у-у, что касается…
- Вам больше нельзя иметь детей, - заявил Наполеон. - Так считает О'Мира. Его волнует ваше здоровье.
- Как трогательно, - она помолчала, а потом добавила: - Вас тоже волнует мое здоровье?
Пленник не желал более рассуждать на эту тему. Он взял в руки перо и склонился над работой.
- Почему вы пожаловали ко мне в такой час?
- Я хотела показать вам это. - Графиня положила перед ним вырезку из газеты, - Эта статья некоторое время назад появилась в Париже. Мне ее прислали знакомые. Они решили, что статья может меня заинтересовать, и не ошиблись. Она вызвала у меня большой интерес.
Наполеон взглянул на статью и начал быстро читать. Его лицо потемнело от ярости.
- Моншеню! Этот болтун, отвратительный сплетник, бесстыдно искажающий правду. - Он встал. - Мадам, вы это читали?
- Конечно, сир.
- Что вы об этом думаете?
- Я уверена, что в этом следует винить девчонку. Ее поведение привело к подобным слухам.
- Господи! Это не слухи, а открытое обвинение. Вы в это верите?
Мадам Монтолон заколебалась, а потом неохотно покачала головой.
- Нет, сир.
Наполеон заткнул за пояс статью и подошел к двери.
- Вы можете идти, графиня. Мне следует сразу поговорить с Бертраном.
Проходя сквозь открытую дверь, он подумал:
"У нее подозрительно блестят глаза, и она безусловно всему рада. Если бы мне не был нужен Монтолон, я бы его отослал во Францию, чтобы избавиться от этой женщины".
Бертрану не было нужды читать статью. Ему ее уже показал господин Бэлкум и сообщил о решении, принятом родителями Бетси.
- Я пришел к вам так рано по поводу этой статьи. Мосье Бэлкум сообщил мне, что они с мадам Бэлкум решили, что их дочь некоторое время не будет показываться на людях. Ей не позволено видеться с вами до тех пор… пока она не подрастет, и она также не будет навещать никого из нас, пока все не успокоится. Он просил меня передать вам его решение.
Лицо у Наполеона было страшно мрачным.
- Бэлкум предпринимал еще какие-нибудь действия?
- Естественно. Он - храбрый человек и вызвал на дуэль Моншеню. Этот наглый лжец к тому же оказался страшным трусом. Он перепугался и согласен опубликовать опровержение. Ему хочется обо всем позабыть.
Наполеон помолчал. Потом лицо у него побагровело, и он закричал:
- Нет! Ma foi! Бертран, я и так веду ужасную жизнь в этой поганой дыре, а тут на меня налагают разные ограничения. Мне было легче пережить пребывание на острове благодаря доброте и гостеприимству семейства Бэлкум, мне было приятно проводить время с малышкой Бетси-и. Разве недостаточно, что ее визиты были ограничены с тех пор, как меня привезли в эту тюрьму? Этот дрянной болтун с желаниями Дон Жуана и телом, похожим на жирную колбаску, посмел печатать ложь обо мне, и я должен чувствовать себя в роли захваченного на месте преступления подростка… Передайте Бэлкуму, что я не соглашусь с принятым ими решением!
Он вылетел из комнаты и захлопнул за собой дверь спальни. Сразу после этого дверь приоткрылась, и он поинтересовался!
- Бэлкум хорошо стреляет?
- Сир, мне кажется, он - неплохой стрелок. Он владеет оружием лучше, чем Моншеню. Так мне сказали.
- Жаль, что они не встретятся. Таким образом, можно было бы привлечь внимание Европы к тому, как здесь ко мне относятся.
В спальне царила тишина почти четверть часа. Потом дверь медленно отворилась.
- Бертран, я обдумал положение вещей, - заявил Наполеон. - Мне все это очень неприятно. Эти люди были ко мне так добры. Мне было бы неудобно, что я действую только в соответствии с моими желаниями и побуждениями. Бертран, я передумал. Передайте семейству Бэлкум, что я согласен с их решением.
Он сильно хлопнул дверью, чтобы показать, как его возмущает принятое решение.
2
Примерно полтора года Бетси почти не выходила. Она была очень активной девушкой, и время бежало очень быстро. Ей хотелось сделать столько вещей, что ей частенько не хватало дня. Но часто оказывалось, что она принимала участие в драме, разыгрывавшейся на острове.
Как-то утром она провела утро в своей спальне, сидя на кресле и читая книгу, только что прибывшую из Англии. Это был роман под названием "Гордость и предубеждение" . Его анонимно опубликовали недавно, и, как считала Бетси, его написала женщина. У Бетси теперь была своя комната, где вдоль стены стояли открытые полки с книгами. Но ни одна из них не привлекла к себе такого внимания девушки. Она была настолько увлечена романом Элизабет Беннет и ее любовника Дарси, что отцу пришлось дважды позвать Бетси, прежде чем она его услышала.
- Прости, папа, - сказала она, спускаясь вниз и держа в руке раскрытую книгу, - я зачиталась и не слышала вас.
Граф Бертран находился на террасе, и по румянцу на его обычно бледном лице можно было судить о том, что он сильно взволнован. Он тепло улыбнулся девушке и встал, предлагая ей свое кресло.
- Благодарю вас, мосье, я посижу на ступеньках.
- Ты нам нужна, - сказал отец. - Граф стал лучше говорить по-английски… но мой французский остался на прежнем уровне. Я подумал, что ты не откажешься перевести для нас.
Проблема состояла в том, чтобы обсудить стоимость ведения хозяйства в Лонгвуде. Ежегодные восемь тысяч фунтов сейчас явно теперь были недостаточны. Все походило на то, что сумма поднимется до двенадцати тысяч фунтов в год.
Бетси выслушала объяснения отца, а потом начала переводить:
- Папа говорит, что это эмбарго, - она подождала, пока визитер не кивнул головой в знак того, что она правильно выбрала слово. - Так вот, эмбарго повышает цены на продовольствие на острове. Он сказал, что ему сообщили о ценах на продукты питания из Лондона, и его это очень волнует. Цены на Святой Елене в три раза выше, чем они, например, в Париже.
Бертран нахмурился.
- Мадемуазель, мне это кажется странным.
- Так говорится в докладе: цены на провизию в четыре раза выше, чем в Вене и Берлине. Поэтому, мосье, ему сложно сводить концы с концами. Его также волнует тот факт, что императору будет неприятно слышать об этом.
Бертран ответил со вздохом:
- Императору сейчас не угодишь. Он жалуется на качество продуктов. Говядина! Он заявил, что она плохого качества, и отказывается ее есть. Масло - прогорклое. И так обо всем. Он решил придерживаться и впредь плана, который я предложил вашему отцу некоторое время назад. Он собирается добавлять свои деньги в сумму, необходимую для ведения домашнего хозяйства. Сейчас он желает продать свой серебряный сервиз, а после продажи у нас появятся деньги.
- О, мосье! - воскликнула девушка, - Такие прекрасные блюда и тарелки! Как ужасно!
- Да, мадемуазель. Ваш отец должен был обсудить положение с губернатором, и сегодня я пришел, чтобы узнать его реакцию.
Как оказалось, предложение было дурно принято, губернатор изо всех сил старался оскорбить Вильяма Бэлкума. Разве он не понимает, какую реакцию это вызовет во всем мире? Неужели ему не понятно, если предложить сервиз на продажу, то все решат, что Англия пытается уморить генерала Бонапарта голодом?
- Он мне говорил все это, пока я пытался ему объяснить, почему баранина и говядина были плохого качества, и то же самое касается и вина, - сказал господин Бэлкум.
Лоув использовал в данном случае свою обычную тактику. Он вскочил на ноги и начал бегать по комнате, продолжая говорить громким раздраженным тоном. Он даже заметил, что фирма Бэлкума получает чересчур высокие доходы.
- Мой отец сказал, - объясняла дальше Бетси, - что его фирма не получает никаких доходов и что он иногда думает, что было бы лучше вообще отказаться от этого дела.
- Я не стану возражать, если генерал Бонапарт станет вносить деньги в содержание его огромной свиты, - наконец заявил Лоув, - но я уверен, что он это делает, чтобы заработать сочувствие публики. Я уверен, если мы представим для продажи сервиз, за этот факт уцепятся многие и в результате будет много шума.
- Да, Ваше Превосходительство, но нам нужны деньги, чтобы залатать дыры в бюджете.
- Поймите наконец, Бэлкум! - заорал губернатор, потрясая в воздухе кулаками. - Я соглашусь только, если продавать сервиз по отдельности и при некоторых условиях, чтобы нас не осуждали в каждом государстве Европы.
- Но если распродавать сервиз по частям, - запротестовал Бэлкум, - это займет больше времени и денег будет гораздо меньше.
- Ни при каких обстоятельствах, - продолжал кричать губернатор, - я не позволю продавать сервиз по частям - в Англии, Европе или даже здесь - на Святой Елене. Нет, Бэлкум, это нужно сделать так, чтобы не было никаких разговоров. Блюда следует расплавить и просто продать, как самое обычное серебро!
Что бы ни говорил Бэлкум, ничего не могло сдвинуть губернатора с этой позиции.
Когда Бетси перевела все Бертрану, он был не в состоянии поверить ей.
- Переплавить сервиз! - воскликнул он, - мадемуазель, вы уверены, что ваш отец правильно его понял? Если продать серебро, то мы получим одну двадцатую его стоимости!
Здесь не было никакой ошибки, уверила Бетси графа. Губернатор орал: "Переплавьте его!" Он повторил эту фразу по крайней мере, раз пять, и с каждым разом его лицо становилось все багровее.
- Тогда мне придется все передать императору, - сказал Бертран.
Он встал и поклонился Вильяму Бэлкуму.
- Скажите своему отцу, - обратился он к Бетси, - что хотя император временами злится и винит его в плохом качестве продуктов, на самом деле, он понимает, что это не его вина. Он также дал мне понять, что никому другому он не позволит продавать сервиз, потому что полностью доверяет вашему отцу. Что касается вас, мадемуазель, - он понизил голос, - он просил меня передать, что скучает без вас.
В глазах Бетси показались слезы.
- Я очень жалею, что не могу его навещать, - ответила Бетси.
Для Бетси настали долгие и скучные вечера, потому что Джейн была достаточно взрослой и вела активную светскую жизнь. Конечно, до нее доходили местные новости, и она была одной из первых, кому стало известно о том, что сервиз переплавили, и императору пришлось купить дешевый фарфоровый сервиз в лавке Джеймстауна.
- Какой смысл в серебряной тарелке, если на нее невозможно положить отсутствующую еду? - сказал император.
Эти слова повторялись на острове, и со временем они достигли Лондона и континента. Замечание вызвало реакцию, на которую рассчитывал Наполеон.
Прошла примерно неделя после того, как серебро погрузили на судно, чтобы отправить его на продажу в Лондоне. В "Брайарс" по пути в город заехал граф Бертран и привез с собой какой-то сверток. Бетси его встретила на крыльце, и он коснулся кончиками пальцев своих губ.
- Мадемуазель, - шепнул он. - Это для вас. От императора. Но вы должны быть очень осторожны и никому, кроме ваших родителей, ничего не говорить. Кто знает, что сделает этот человек из "Плантейшн-Хаус", если он узнает обо всем?
Когда девушка в спальне открыла пакет, она увидела большое серебряное блюдо из сервиза с красивым резным бордюром и выгравированным императорским орлом.
"О, какое оно прекрасное! Он подарил его мне! Как мне сохранить его невредимым и таким же прекрасным?"
Недавно ее отец подарил сестрам чудесный шелк с Востока. Бетси собиралась носить свой шелк как шаль поверх нарядного парадного платья. "Если только я когда-нибудь доживу до этого времени", - подумала девушка. Сейчас она взяла этот великолепный шелк и завернула в него блюдо, а потом спрятала на полку позади больших томов книг, тех, которые она не читала. "Никто никогда не станет трогать эти скучные тома, - решила девушка. - И мое красивое блюдо будет тут в безопасности".
Джейн ездила в свет почти каждый вечер, и за ней ухаживало множество офицеров, поэтому Бетси проводила много времени за чтением. Как-то вечером она настолько увлеклась чтением, что поставила перед кроватью экран, чтобы ее родители не догадались, что она еще бодрствует. Она продолжала читать и не замечала, как проходило время, пока не услышала голоса отца и матери, следовавших в свою спальню.
Они обсуждали расплавленный сервиз, и Бетси услышала, как ее отец сказал.
- Да, Лоув удивительно глуп, но мне иногда становится его жаль. Хочу вам сказать, дорогая, что у Наполеона были деньги, и ему совершенно не нужно было переплавлять сервиз. Он сделал это специально, потому что желал, чтобы всему миру стало известно, как ему приходится туго. И губернатор, как птенчик, попал в ловушку. Он приказал, чтобы сервиз переплавили, не подозревая того, что это было целью Наполеона.
- Какие планы таятся в его великолепной голове! - продолжал господин Бэлкум. - Лоув исполняет все приказания из Лондона, и позволяет взять верх над собой дурному характеру, он просто пешка. Наполеон двигает его по доске легким прикосновением своих красивых белых рук.
- Несмотря на то, как он к нам относится, я считаю, что можно только сочувствовать Лоуву, - заключил господин Бэлкум.
- Вильям, вы всегда по-доброму относитесь к людям, - сказала госпожа Бэлкум. В таких вещах она была реалистом. - Для сэра Хадсона Лоува вы - грязь у него под ногами, и я не успокоюсь, пока все не узнают, какой он мелочный, злобный и неумный человек, и не отправят его домой!
Бетси вышла из-за экрана и подошла к открытой двери родительской комнаты.
- К сожалению, я слышала, о чем вы говорили. Мама, я уверена, что вы правы.
- Вот так! - заявила мадам Бэлкум. - Мама оказалась права раз в жизни.
- Сэр Лоув - ужасный человек, а наш папа - очень добрый и спокойный человек. Ему следует быть, как Наполеон. Тот недобрый и вспыльчивый.
- Дорогая, неужели ты обнаружила отрицательные черты у этого великого человека? - спросила мать.
- Наполеон - великий человек. У великих людей имеются свои отрицательные черты, и эти отрицательные черты такие же огромные, как и сам великий человек. Я это где-то прочитала, в данном случае все совпадает, не так ли?
- Меня больше интересует, что вы делаете так поздно, юная леди?
- Я ждала, когда вернется Джейн.
- Возможно, тебе будет интересно узнать, что Джейн давным-давно дома и уже спит в собственной постели.
- О! - Бетси повернулась, чтобы идти в свою комнату, потом остановилась и тихо захихикала.
- Это был чудесный трюк, правда? Я хочу сказать о том, что ему удалось так сильно разозлить этого Лоува, что он приказал переплавить серебро, считая, что таким образом он сможет все сохранить в секрете. А теперь об этом известно всему миру, и все сочувствуют Наполеону.
3
Родители решили, что Бетси пора учиться ездить верхом не на пони, а на лошади. Она выбрала Монмута. Девушка проснулась рано утром и сразу отправилась в конюшню. Она не нашла Вильяма Питта, но рядом оказался Менти, и он занимался делами, которыми обычно был занят Вильям Питт.
- Где Вильям Питт? - спросила Бетси.
- Вильм заболел и не встает, - ответил Тиммс.
Бетси прошла в глубь конюшни, где старик частенько дремал. Он лежал там с закрытыми глазами, и Бетси была поражена, увидев, как сильно он похудел. В течение нескольких дней кости черепа, казалось, лишились всех покровов, и кожа натянулась плотно, как на барабане.
- Вильям Питт, почему ты ничего нам не сказал?
Старик открыл глаза и попытался сесть, но безуспешно.
- Миз Бет, - прошептал он, - никакое лекарство мне не поможет. Я отправляюсь домой. - Он увидел на Бетси костюм для верховой езды. - Вы поскачете на Томе?
Бетси покачала головой.
- Нет, ему тяжело меня возить. Я собиралась отправиться на Монмуте.
- С папой?
- Нет, он еще не вставал. Но все в порядке. Я только поезжу недалеко от дома.
- Этот Монти, - шептал старик, называя коня ласковой кличкой, которой называли все слуги любимого коня господина Бэлкума. - Этот Монти носится как ветер. Миз Бет, не позволяйте ему сойти с дороги.
- Я прослежу за этим, Вильям Питт. Не волнуйся. Она не учла своенравия крупного чалого коня. Как только она села в седло и разобрала поводья, он помчался как стрела, выпущенная из лука. Девушка ощутила панику от внезапности рывка и скорости, с которой он мчался. Но ей, несмотря на это, удалось удержаться в седле, и она почти перестала бояться. Наоборот, ей понравилась эта скорость, девушка немного успокоилась. Они объехали Хай Нолл и выехали на дорогу к "Плантейшн-Хаус". Девушка поняла, что она сможет справиться с ситуацией.
- Не горячись, Монти! Тихо, тихо! Мы не должны испугать живущего тут злобного человека.
Одним прыжком они пересекли дорогу, ведущую к дому губернатора. Они так быстро скакали, что Бетси едва успела заметить белые стены дома и единственного слугу, ковылявшего по газону. На нем были черные хлопковые штаны, и он удивленно остановился, глядя на дикую скачку крупного животного с юной всадницей.
Бетси хотела было помахать ему рукой, чтобы показать, что все в порядке, но она не могла ни на секунду отпустить поводья. Они с грохотом промчались мимо дома Леди в Вуали, и Бетси не могла ее поприветствовать. Потом они выехали в чистое поле, и там начался такой крутой подъем, что конь поневоле снизил скорость. Девушка покрепче ухватила повод и смогла удерживать коня, когда они отправились вокруг сигнального поста. Затем они выехали на главную дорогу, и чалый более спокойно проследовал мимо "Хаттс Гейт".
- Монти, дружок, - еле переводила дыхание Бетси, - мы должны с тобой договориться. Пожалуйста, больше не выкидывай подобных штучек. Если Менти Тиммс расскажет обо всем отцу, меня снова переведут на пони для прогулок верхом. Ты же не хочешь, чтобы со мной случилось именно это, правда?