- Чепуха! - резко сказал Наполеон. - Вы не должны постоянно настаивать, если вы ничего не знаете о чем-либо. Париж ведет за собой весь мир, если рассуждать о стиле одежды и обуви. Там изготавливаются самые модные наряды, шляпки, плащи, перчатки и обувь. Англия далеко от нас отстала и в этих вещах.
- Но сир, башмаки действительно изготовлены в Лондоне. Мама всегда ходит к одному смешному человечку - господину Квинту. У него небольшая лавка в Твидли Плейс, недалеко от Беркли-сквер. Он для нее делал чудесные туфли. Сейчас он уже стар, но постоянно присылает для мамы прекрасные туфельки, и она просит, чтобы он делал такие же туфли для меня и Джейн.
- Как мог этот господин Квинт с лавкой на улице с противным и типично английским названием суметь изготовить туфли точно по ноге, если он никогда вас не видел?
- Мы ему посылаем все наши размеры. Джейн обрисовала мою ногу, а я - ее. А потом он попросил нас кое-что измерить. Измерять пришлось очень много, и все было сделано с точностью до мельчайшей частички дюйма. Этот старый господин Квинт удивительный мастер.
- Ах вы, Бетси-и, все вы преувеличиваете. Но меня больше интересует размер вашей обуви, чем ее стиль. Мне не верится, что можно носить такие крохотные туфельки!
- Сир, вы мне льстите.
Император начал делать сравнения, которые не особенно отличались дружелюбием.
- Я действительно так думаю. Моя сестра Полина… У нее были красивые ноги, но ей не налезли бы ваши туфельки. Я сделал вывод, что у красивых женщин всегда пухлые ножки. Даже у моих двух жен. Могу поклясться, что у некоторых красавиц ноги были такие же широкие, как у крестьянских женщин.
Если бы вы видели мадемуазель Жорж! Она профессионально занималась танцами и испортила ноги.
- Возможно, сир, им следовало обратиться к старому господину Квинту на Твидли Плейс, чтобы получить красивые и удобные туфли.
Наполеон нахмурился.
- Вы себе представляете это? Благородные француженки с хорошим вкусом и какой-то лондонский башмачник! Только не хватало посылать их за шляпками на острова Южных морей. Бетси-и, вы говорите ужасные глупости!
- Но вы же мне сами сказали, что бедным дамам абсолютно необходим хороший башмачник.
У Наполеона лицо еще сильнее побледнело, он был вне себя от ярости.
- Не имеет смысла продолжать наш спор. Зачем?! Ну зачем, я только начал с тобой этот разговор? Ты постоянно толкуешь, как все хорошо делают в Англии, а мне - все равно. Ты специально пытаешься меня разозлить?
Бетси отвернула голову так, чтобы он не видел выражение ее лица.
- Да, сир, мне хотелось позлить вас.
- Тебе это удалось. Но почему ты так себя ведешь, если видишь, как мне плохо и как я расстроен свалившимися на меня несчастьями?
- Если вы не можете смеяться, сир, тогда вам следует хотя бы разозлиться. Все, что угодно, только бы вы перестали оставаться апатичным.
Он сразу изменился и удобнее уселся в кресле. Казалось, что напряжение у него спало.
- Бетси-и, - нежно шепнул император. - Я даже перестал страдать от боли.
Девушка наклонилась вперед и спрятала под складками юбки башмачки, из-за которых разгорелся страстный спор.
- О сир, как чудесно! Возможно, споры по поводу разных глупостей немного вам помогли.
- Неужели я настолько пессимист? Возможно, прав Бертран, когда говорит, что боль, которую я здесь чувствую, является результатом шока. - Он показал рукой, где ему больно.
- Сир! Будем надеяться на помощь Бога!
- Я всегда был склонен к меланхолии, и теперь мне следует перебороть подобное настроение. Мои планы провалились, но я не могу расстаться с надеждой. Возможно, в Англии пробудится совесть. И впереди меня ждут долгие и хорошие годы жизни.
Какое облегчение - я не чувствую постоянную страшную боль! - продолжил император. - Вы помогли мне освободиться от моих бед, но они спешат ко мне возвратиться. Не могу пока сказать, что все в порядке. Когда Бертран хотел послать за доктором, я ему ответил, что мне нужна милая "докторица Бетси-и", что она сможет меня заставить позабыть боль. И вам удалось это сделать, хотя вы здорово меня разозлили.
- Наверно, мне стоит придумать еще более нелепые вещи.
- Вы должны меня навещать почаще, как это делает настоящий доктор… И никаких отговорок! Вы не можете мною манкировать, из-за других свиданий.
- Сир, мне это никогда не мешает.
- Вы не должны позволять этим глупым офицерам зря тратить ваше время. В особенности одному, кого я в данный момент больше всего ревную к вам.
- Кто же это?
- Этот дурацкий старик, командующий полком. Я никогда не могу вспомнить его идиотское имя. Бетси-и, вы должны понять, что когда постаревший мужчина влюбляется в молоденькую девушку, он обычно бывает более настойчивым, чем его молодые и легкомысленные соперники. - Наполеон строгим тоном заключил: - Вам не следует забывать, что вы отвечаете за очень слабого и больного пациента.
- Сир, я всегда буду думать только о вас.
- Наверно, нам сейчас стоит расстаться. Я устал и хочу посидеть тут, порадоваться освобождению от боли и полюбоваться на моего милого доктора. Это будет для меня самым большим удовольствием. Мне следует набраться сил для следующей прогулки, чтобы увести подальше часовых и чтобы вы смогли спокойно и незаметно выйти отсюда.
Глава тринадцатая
1
Злоба губернатора достигла такой степени, что попасть в Лонгвуд без пропуска можно было только совершив настоящий подвиг. Во время второго визита Бетси пришлось путешествовать в повозке разносчика, прикрывшись грязным мешком из-под картофеля. Когда ее довезли до дома в Лонгвуде, она вылезла наружу и приветствовала Наполеона с перепачканным пылью лицом.
Она в первый раз увидела его в хлопковых брюках и пиджаке и была в ужасе от того, как он сильно похудел. Глаза стали печальными и задумчивыми. Но он не переставал удивлять девушку. Император с трудом поднялся на ноги и отправился в ванную комнату. Оттуда он возвратился с мокрым полотенцем и с его помощью вытер подтеки на щеках и лбу девушки.
- Вот так, моя храбрая Бетси-и. Вам приходится рисковать жизнью из-за этого дурацкого человека!
- Был один момент, когда я очень испугалась. Караульный подошел, чтобы заглянуть в повозку, и я боялась, что он приподнимет мешок, чтобы поглядеть, что под ним лежит. Говорят, - и девушка начала хихикать, - что теперь он приказывает разрезать всю капусту, картофель и турнепс, потому что подозревает, что в овощах вам передают письма.
- Он способен на что угодно, - Наполеон повернулся к окну, из которого он видел нависавшие черные скалы, молча постоял рядом с окном несколько минут.
- Здесь можно увидеть доказательство его упорства. За скалами распростерлось море на тысячи миль, и пока может видеть глаз - в море тысячи и тысячи парусов Британского флота. А здесь я - больной человек. Настолько больной, что только дурак может подумать о том, что я стану пытаться убежать. Мне уже не хочется, чтобы начинались новые войны. А он живет в прекрасном доме и кусает ногти, пытаясь понять, что же я еще задумал или делаю. Более того, он все время хочет знать, что делают и думают другие. В частности, вы - Бетси-и и ваше семейство. Мои единственные друзья. Он сделал так, что если моя Бетси-и желает меня посетить, она должна прятаться под грязным пыльным мешком.
Он продолжал стоять у окна, опустив голову на грудь и крепко сцепив руки за спиной.
Когда Бетси появилась в доме, ее поразило, в какой упадок пришли комнаты - их никто не пытался прибрать. Занавеси криво висели, на них было множество пятен и дырок. По коврам ходили грязными ногами, на них оставались следы. Часы на каминной полке остановились, на них клубами лежала пыль, их никто не пытался завести. Бетси мельком глянула в спальню, ее расстроило, что никто так и не убрал его постель.
Девушка чувствовала противный кислый запах плесени и решила, что ей стоит по этому поводу высказаться.
- Сир, вам не кажется, что слуги не выполняют свои обязанности?
Он мрачно кивнул головой.
- Да, я это давно заметил, но… мне уже все равно…
Миссис Бэлкум была очень хорошей хозяйкой старой школы, и она приучила к порядку и своих девочек. Бетси начала возмущаться.
- Сир, следует что-то сделать. Конечно, во время дождей от плесени трудно избавиться, но никто вообще ничего не предпринимает. Мне хотелось бы их немного подбодрить!
Император ласково улыбнулся девушке.
- Я уверен, что вы станете хорошей хозяйкой дома или женой… для кого-либо. Но здесь вы ничего не сможете сделать. Они здорово ревнуют вас ко мне. Господи, кругом мрачные лица после вашего посещения.
Он вернулся к узкой кушетке в кабинете, на которой лежал, когда пришла Бетси. Кушетка была настолько старой, что казалось, она развалится в любой момент.
- Если человек всю жизнь занимался чем-то, то настает момент, когда у него больше не остается сил на работу. Я добивался успехов, лично проверяя все издаваемые мною приказы. Я никогда не считал, что достаточно отдать приказ. Я должен быть уверенным, что люди выполнили мой приказ. Это стало правилом не только во время кампаний, но когда я занимался администрированием в Париже. Каждый день я отдавал десятки приказов и следил, чтобы каждый из них был исполнен до последней запятой.
- Бетси-и, - сказал он, помолчав, - мне так все надоело, что я вообще не отдаю никаких приказаний.
- Но, сир, - возразила девушка, - следует подумать о том, чтобы вам было удобно и приятно жить в этих комнатах.
- Маршан - неплохой слуга. Он без напоминаний следит за мной и все делает молча. Шеф-повар у нас просто чудо. У нас всегда бывают сложности с тем, чтобы получить качественное мясо, свежее масло и хорошую муку. За этим следит Бертран, но милый Лепаж готовит чудесные блюда. Так что, малышка, я живу в комфорте. Если им нравится ничего не делать, они сами от этого больше всех страдают.
Бетси внимательно взглянула на императора. Она поняла, почему он не желал ничего предпринимать. Ему наконец хотелось насладиться относительной свободой и не вникать в тонкости ведения хозяйства.
- Мой бедный Набулеоне! - воскликнула девушка.
Наполеон сразу подобрался.
- Как вы меня назвали?
- Простите меня, сир! Я не хотела быть бесцеремонной. У меня эта фраза вырвалась случайно.
- Мне это нравится. Бетси-и, мое имя так чудесно звучит в ваших устах. Я словно вернулся в прежние дни!
Затем император вернулся к вопросу, который они обсуждали.
- Конечно, вы правы, слуги здорово распустились. Что-то необходимо сделать, чтобы бороться с плесенью. Мне следует серьезно поговорить с Перроном, даже сделать выговор мадам Монтолон.
- А крысы! Их с каждым разом становится все больше!
Наполеон улыбнулся.
- Нет, Бетси-и, - шепнул он ей. - Крысы оказывают мне большую помощь. Сведения о крысах сейчас известны в Англии, и некоторые члены Парламента постараются довести эти факты до всей нации. Эти факты помогут настроить общественное мнение в мою пользу. Поэтому крыс должно становиться все больше и больше!
Вам приходилось слышать о заключенных, - спросил девушку император, - которые пытались приручить в камерах крыс и мышей? Я могу их понять. В столовой в буфете имеется большая дыра, и одна крупная крыса появляется во время каждого приема пищи. Крыса настолько огромная, что я уверен, что она является императором крыс Лонгвуда. Я к ней привык и даже называю ее Калигула , потому что из всех императоров Калигула больше всего напоминал крысу. Крыса смотрит на меня, будто понимает, что в свое время я тоже был императором. Вы мне должны поверить, что мне будет неприятно, если что-то дурное случится с этим храбрым парнем.
2
Они замолчали. Видимо, Наполеон и так потратил слишком много сил. Он откинулся на кушетку и закрыл глаза. Прошло некоторое время, прежде чем он открыл их снова.
- Мы все теперь причиняет боль. Бетси-и, я прибыл сюда без иллюзий и понимал, что мне здесь будет трудно. Чтобы сохранить определенный образ жизни, не следовало требовать строгого соблюдения правил этикета и ведения домашнего хозяйства. Тем придворным, кто пожелал меня сюда сопровождать, я сказал, что нам придется поддерживаться правил, существовавших при дворе. Они все поняли и со всем согласились. Вы когда-нибудь обращали внимание, что маршал Бертран в моем присутствии появляется только в мундире? Он никогда ко мне первым не обращается, а ждет, когда я с ним заговорю. Мой милый Бертран, он такой пунктуальный! Но сейчас, когда я болен, все пошло наперекосяк! Несколько дней назад я послал сказать маршалу, что мне нужно его срочно видеть. Он быстро появился - на нем был военный сюртук поверх гражданских брюк!
Бетси не удалось сдержать улыбку.
- Конечно, я понимаю, что это просто досадная ошибка, ему нужен адъютант, чтобы тот следил, чтобы подобные ошибки не повторялись. Но раньше такого не могло быть. Теперь, когда они служат инвалиду, они уже не так внимательны.
Бетси задала вопрос:
- Сир, вы напомнили маршалу Бертрану о его ошибке?
Наполеон покачал головой.
- Нет, я хотел, чтобы он сам все заметил. Ему и так будет стыдно. Что касается слуг, они не расслабляются в моем присутствии. Но за спиной… О, все по-другому! Утром я пожелал сходить в конюшню, чтобы навестить моего милого Мамелюка. Мне известно, что его не слишком затрудняют прогулками, и я боюсь, что он стал слишком толстым.
- У входа я услышал следующий разговор. Аршамбо-отец расчесывал Мамелюка и с кем-то разговаривал. Я слышал, как, он сказал:
"Старина Мамелюк в плохом состоянии. Он задыхается и с трудом дышит. Но это неважно. Он, больше никогда не будет на нем ездить верхом".
- Сир, это очень жестоко!
На лице Наполеона можно было различить грусть, а не злость.
- Нет, он сказал об этом между прочим. Я не обижаюсь, что он так говорит о моем здоровье, потому что они все понимают. Меня задело то, как он сказал это. Правильно было бы сказать: "Его Величество не очень хорошо себя чувствует". Или: "Его Императорское Величество никогда больше не поедет на Мамелюке".
Но он сказал: "Он". Бетси-и, я перестал быть Им, когда мне на лоб водрузили золотую корону.
- Сир, этот человек просто не подумал. Наполеона не удовлетворил ответ девушки, он оставался напряженным.
- Они все позабыли, что это ужасное место все еще остается местом пребывания императора. А я слишком дурно себя чувствую, чтобы объяснить им это.
Он начал объяснять Бетси.
- Утром я сильно мучился от боли, но сейчас они стали меньше. Может, это из-за того, что вы пришли меня навестить? Малышка, я серьезно так думаю. Останьтесь на ланч, а я попрошу, чтобы к нам присоединились господин и госпожа Бертран, - он с трудом улыбнулся. - Я скажу, чтобы на этот раз он проследил за своим внешним видом. Прежде всего, я должен приказать Лепажу, чтобы он приготовил те блюда, которые вам нравятся. Вам, возможно, не известно, но он вам сильно симпатизирует. Я видел, как у него загораются глаза каждый раз, когда он вас видит. Он будет счастлив приготовить что-то вкусненькое для вас.
3
Когда они подошли к столовой, то увидели, что у дверей их ждут Бертраны и Монтолоны. Маршал и его жена тепло приветствовали девушку, но Монтолоны держались весьма холодно. Наполеон, конечно, все сразу заметил и с удовольствием посадил Бетси по левую руку от себя. Обычно справа от императора сидела жена маршала, и поэтому мадам Монтолон пришлось сесть рядом с мужем. Мадам крепко сжала губы и нахмурилась, чтобы показать, что ей не нравится подобный порядок вещей.
Бетси как-то очень лестно отозвалась о том, как чудесно Лепаж готовит бараньи котлетки, и ее не удивило, что блюдо с котлетами поставили посредине стола. Они были прекрасно поджарены, с коричневой корочкой и со спаржей. Это была настоящая редкость и роскошь на острове!
Наполеон обратил внимание на спаржу.
- Он собирался подать нам спаржу на ужин, но потом передумал, потому вы сейчас с нами, Бетси-и. Он просто вас обожает.
Мадам Монтолон, склонившись над тарелкой, разделяла его мнение, но не стала высказывать его вслух.
Император страдал от отсутствия аппетита и отказывался от всего, что ему предлагали.
- Я утром позавтракал и пока еще не хочу есть. Бетси сильно проголодалась. Она с удовольствием съела две бараньи котлеты и филе из птицы под соусом бешамель. Девушка увидела, что на стол поставили апельсиновое желе, баварский сыр и пирожное пралине. Пирожные подали на многоярусной подставке. Пирожные были с начинкой из миндаля и увенчаны взбитыми сливками.
Наполеон отрезал кусочек сыра, но не для себя.
- Перрон, это для нашего четвероногого гостя. Клянусь, он - настоящий гурман и согласен отведать только самый лучший сыр.
Он повернулся налево.
- Вы обратили на это внимание, мадам Монтолон?
Даму передернуло.
- Нет, сир. Я от них просто холодею. Я никогда не могу войти в комнату, не проверив, есть в ней кто-либо из непрошенных гостей или нет.
- А вы, Бетси-и?
Бетси стало очень неприятно. Она все время слышала, как по полу скребут острые коготки, и ей хотелось подобрать под себя ноги.
- Сир, он… на своем обычном месте? - спросила девушка.
- Да, он прямо за вами. Повернитесь и поглядите на него.
- Благодарю вас, сир. Я настолько их боюсь, что… почти потеряла аппетит и чуть не отказалась от этих чудесных пирожных.
Когда Бетси упомянула пирожные, Наполеон перевел взгляд на стол. Бетси увидели, как широко и удивленно открылись глаза императора. Потом взгляд у него стал таким жестким, каким она его никогда не видела. Он резко стукнул рукой по столу.
- Перрон!
- Да, Ваше Императорское Величество.
Император показал на блюдо для пирожных.
- Разве кто-то отменил правило, что на подставке должны быть оба блюда? Если даже на одном ничего нет…
- Ваше Императорское Величество, видите ли, одно блюдо разбилось.
Наполеон резко отодвинул стул от стола. Он злобно огляделся вокруг. Это был абсолютно другой человек, а не тот, кто только что кормил сыром крысу. Глаза у него горели от возмущения.
- Разбилось? Когда? Почему мне ничего не сказали?
- Прошу вас, Ваше Величество, мне ничего не было известно до тех пор, пока я не стал проверять, как накрыт стол, а осколки кто-то аккуратно замел в угол кухни. Никто ни в чем не признался. Я… Я хотел сказать об этом Вашему Величеству, но у меня не было для этого времени.
Все вокруг молчали, а Наполеон пристально смотрел вперед. Казалось, он пытался сообразить, как же ему дальше действовать.
- Перрон, у меня есть трость с загнутой ручкой. Принесите ее мне.
"Бедняга Перрон, - начала волноваться Бетси. - Неужели его сейчас при всех побьют?"
Наполеон резко повернулся к девушке, и она от испуга уронила ложку на тарелку.
- Бетси-и, вы когда-нибудь обращали внимание на многоярусное блюдо у меня на столе?