Ночной разговор
Хотя случай с беременностью с одной из наших подруг не афишировался, в школе об этом узнали все. Видно он и дал толчок мысли некоторым девушкам любым способом оставить эту школу. Таинственным способом девчата стали заболевать такими хворями, которых до сих пор не было и в помине. Это подозрение на туберкулёз, падение остроты зрения и слуха, язва желудка и другие напасти. Так или иначе, до конца учёбы руководство вынуждено было комиссовать шестерых курсанток из–за невозможности доказать, настоящая это болезнь или мнимая. Между тем, время шло, и к концу подходило наше вынужденное заточение. Тёплые лучи солнца и звонкая капель возвещали о приближении весны. Сердце наполнялось трепетом и радостью оттого, что скоро закончится весь этот кошмар и начнётся нормальная человеческая жизнь, где будут и встречи, и любовь, и ожидание чего–то большого и радостного. Мне казалось, что за эти месяцы я настолько повзрослела и возмужала, что мне не страшны никакие потрясения, беды и невзгоды. Мной одолевали проти–воречивые мысли. С одной стороны, получив знания, опыт и определённые навыки, хотелось испытать себя и использовать всё накопленное в школе с наибольшей отдачей на благо Родины. Ведь это Она доверила мне патриотическую миссию - избавляться от врагов Отечества. С другой стороны, отдав себя целиком и полностью служению Отчизне, надо забыть о себе, своих чувствах, человеческих слабостях и о том, что ты просто женщина. И тем не менее, мне казалось, что я смогу совместить эти две совершенно несовместимые вещи - любовь и долг, и буду делать всё возможное, чтобы было это именно так. Как–то, лёжа в постели, переполненная нежными чувствами к своему единственному, близкому и любимому Васе, пыталась представить нашу будущую романтическую встречу, но она получалась какая–то будничная, расплывчатая и не столь яркая, как бы мне хотелось. Возможно, время уже поработало против нас и всё больше и больше отдаляло, порождая сомнения и страхи относительно верности, любви и искренности чувств любимого. Видя, как я мучаюсь, ворочаюсь на кровати и не могу заснуть, Нина спросила:
- Лен, ты что не спишь? Переживаешь, что Вася тебя не дождётся и полюбит другую?
- Нинка, ты прямо телепат какой–то, попала в самую точку. Раньше я была совершенно спокойна и уверенна, что его чувства ко мне искренни и сильны, но сейчас, после многомесячной разлуки, меня начинают одолевать сомнения. Он из тех парней, на которого уже не одна девушка поди положила глаз. Если бы хоть пере–писываться можно было, а то пропала, как сквозь землю провалилась, а он - думай, что хочешь. Мне кажется, и его такие мысли мучают.
- Я тебе советую не думать о нём и выкинуть его из головы. Теперь ведь неизвестно, куда тебя направят, может, в самое логово врага, а твоя секретная командировка продлится несколько лет. Встретитесь и опять разлука. Какой парень будет ждать, пока ты выполнишь свой патриотический долг и вернёшься к нормальной человеческой жизни. Да, и ты, городская девушка, поедешь к нему в деревню? Что ты там будешь делать? Рожать детей и жить в нищете?
- Нина, я не ожидала от тебя таких слов. Если он деревенский парень, значит человек второго сорта? Нет, милая моя, ты не права. Он достаточно умён и развит, чтобы изменить свою жизнь к лучшему. Я верю, он из тех парней, которые слов на ветер не бросают, он обязательно найдёт себя в избранной профессии, и все наши планы сбудутся, я помогу осуществить его мечту.
- Ты так говоришь, будто знаешь его всю жизнь.
- А мне и двух месяцев хватило, чтобы узнать о нём всё и поверить в его чувства, искренность и порядочность.
- Я б не была столь категоричной в оценке его достоинств. Мне кажется, ты судишь о нём по себе и принимаешь всё, как желаемое за действительное.
- Нинка, ты не можешь меня понять, наверное, потому что слишком придирчива и требовательна к мужской половине и поставила слишком высокую планку своих достоинств: смотри, голубую птицу можешь и не поймать.
- Ты, о чём намекаешь? Думаешь, что если я ещё никого не любила, значит, не способна на это? Напрасно ты так думаешь, подружка. Я считаю, у меня для любви не подошло время. И потом, нам сейчас думать ни о любви, ни о замужестве нельзя, ибо, как ты когда–то выразилась, нас ждёт романтическая, полная опасностей и приключений, героическая жизнь. А как ты знаешь, связывать себя по рукам и ногам семьёй и детьми, означает нарушить обет, данный Родине, - служить ей верой и правдой, до последнего дыхания.
- Нинка, перестань иронизировать, ты начала говорить каким–то чужим, казённым языком. Мы же женщины, и чем бы мы ни занимались, какие бы должности ни занимали, главное наше предназначение и самое высокое звание - быть матерью.
- Всё это так, но не затем мы тут, чтобы думать о добром и земном. Нам же каждый день внушают, что выбрали нас самых лучших и достойных, самых смелых и преданных патриоток, для великой цели, а, чтобы её достичь, потребуются и знания, и воля, и хитрость, и если понадобится, пожертвовать своей девичьей честью и гордыней. Для победы все средства хороши, а, как известно, победителей не судят.
- Нинка, ты так говоришь для красного словца, или морально готова лечь в постель с любым высокопоставленным подонком ради того, чтобы выведать у него нужные сведения?
- Я пока к этому не готова, но нам чуть ли не каждый день долбят, выполнение задания Родины должно быть осуществлено любой ценой и в срок. Тебе что, не понятна эта фраза? Нам прямо не говорят, но дают понять, что женское тело - это самое грозное оружие в умелых руках, и использовать его надо эффективно и разумно. Если ты, как будущий разведчик, наблюдательна, должна бы догадаться, зачем подбирали девушек в разведшколу, писаных красавиц с точеными фигурами, не на конкурс же красоты нас сюда заточили?
- Нин, ты говоришь такие страшные вещи, сама до этого додумалась или кто–то натолкнул на такие размышления?
- Лен, ты или придуриваешься, или любовь затмила твоё сознание? Жизнь воспринимаешь, как нечто светлое, счастливое и радостное. Нет, милая моя, жизнь - это жестокая борьба и, чтобы в ней выжить и победить, надо использовать любые способы и средства, о чём нам почти полгода внушают.
- В любой ситуации я никогда не поступлюсь своей честью. Как потом посмотрю в глаза мужу, детям, и вообще, как буду носить на сердце этот камень и с ним жить на свете? Насколько я поняла из твоих слов, всё то, что ты мне сказала, это не твои слова и не твои мысли, ведь недавно ты мне говорила совсем обратное, а сегодня уже патриотка, готовая пожертвовать собой ради достижения желаемого результата. Я за разумный риск, точный расчёт, за положительный результат, но против бесшабашности, бездумности, достижения цели любой ценой. Ты меня не убедила, я остаюсь при своём мнении.
- Я и не пытаюсь тебя в чём–то убедить, хочу лишь подчеркнуть, что в любом большом деле нельзя зацикливаться на чём–то одном и распылять свои мысли и чувства на своём личном, бытовом. Мы должны думать шире и масштабнее. Пока мы молодые, сильные и здоровые, главным приоритетом у нас должен быть девиз: "Строительство, процветание и защита Социалистического Отечества".
- А что, я разве против? Я против фанатизма, безумства, бездоказательных обвинений, навешивания ярлыков и произвола чиновников. Я за гармоничное развитие общества, где бы присутствовали прямая и обратная связь между человеком и государством. Мне кажется, именно для этого и делалась революция, именно за это и боролся народ.
- Может, со временем так оно и будет, когда мы расправимся с внешними и внутренними врагами, когда построим социализм, вот тогда и сбудутся мечты и чаяния советских людей, и будет выполнен главный принцип коммунистической идеи: "От каждого по возможности, каждому по потребности".
- Нина, я не хочу комментировать твоих слов, потому что ты и сама не веришь в то, что говоришь. Если не хочешь, чтобы мы поссорились, давай закончим этот разговор и будем спать.
Нина не ответила. Я отвернулась к стенке, накрылась с головой одеялом и подумала: "Ну и зачем я ввязалась в этот разговор? Нина хороший человек, верная и преданная подруга, но не может понять главного, что без любви нет жизни, а если нет жизни, то даже самые гениальные идеи и теории воплощать в жизнь будет некому и незачем. Ну, да ладно. Надо спать. Осталось в школе пребывать чуть больше двух месяцев, и каждый пришедший день приближает нашу с Васей желанную встречу. Я люблю тебя! Спокойной ночи, любимый".
Профессионалки без дипломов
Звонкая капель и ласковые тёплые лучи солнца возвестили нам о приближении весны. За напряжённым и плотным графиком не заметили, как курс обучения приближался к концу. Руководство добилось своей цели. Из сырого материала вылепили стойких, натре–нированных, готовых к любым испытаниям бойцов. Даже мы с Ниной, занимаясь парашютным спортом, не испытывали недостатка в физической и моральной подготовке, а после такой муштры почувствовали себя ещё более сильными, выносливыми и уверенными. Где–то в конце марта начальник школы собрал весь личный состав и объявил, что по распоряжению высшего руководства срок обучения курсантов сокращается на один месяц и в апреле будут выпускные экзамены. Это сообщение обрадовало нас и воодушевило. Не верилось, что уже через месяц мы будем дома, и состоится, наконец, моя выстраданная, долгожданная встреча. После ночного неприятного разговора с подругой, наши отношения не изменились, мы больше не затрагивали этой темы, но какой–то горький осадок в душе остался. Теперь все помыслы и разговоры касались только дальнейшей жизни на "гражданке" и как сложатся наши судьбы. Как–то, совершая вечернюю пробежку по ещё не растаявшей тропе здоровья, Нина спросила:
- Лен, как ты думаешь, про нас в аэроклубе не забыли?
- Я думаю, что не забыли, но почему–то не пытались отвоевать нас и не пустить на таинственную практику в этот "лесной приют".
- Если бы даже руководство Аэроклуба попыталось это сделать, в споре с всесильной организацией НКВД, шансов на победу всё равно у них бы не было. Я не знаю, как ты, но я уже по небу соскучилась, как только вернёмся в Ленинград, возобновлю тренировки. Первое время, мне даже снились прыжки, и каждый день сердце замирало от свободного полёта, а потом всё поглотила эта сумасшедшая гонка. Не знаю, будет ли от этого какой прок?
- Насчёт "прока" ничего не скажу, а вот в аэроклубе нас, наверное, давно уже списали. Да, и время на занятие спортом вряд ли теперь у нас появится. Приедем в медучилище, надо будет навёрстывать упущенное и готовиться к экзаменам, а закончим учёбу, разъедемся все по местам распределения. Закончится наша спортивная карьера, и начнётся полная надежд и тревог беспокойная взрослая жизнь.
- Если нам дадут этим заниматься? Ведь недаром же нас учили, тратили время, деньги, здоровье?
- Но нам же ясно дали понять, что понадобимся мы только в случае войны, а в мирное время будем трудиться по своей гражданской специальности. Будем лечить и ставить на ноги больных людей, и вместе с ними радоваться их выздоровлению.
- Твоими бы устами, да мёд пить. Не так всё просто, как ты представляешь. Чует моё сердце, что не дадут нам спокойно жить эти проклятые капиталисты. Вон и газеты пишут, что не остановится Гитлер на Европе и непременно предпримет поход на Восток.
- Ну и получит по зубам.
- То, что получит, никто в этом не сомневается, но опять сколько будет крови, человеческих жертв, разрушений, горя и страданий.
- Нин, давай не будем о плохом. Будет так, как будет, всё равно мы ничего изменить не сможем. Подумаем лучше о скорой встрече с Ленинградом, друзьями, родителями и любимыми.
- Ладно, уговорила. Готовимся к экзаменам и радуемся весне, теплу и солнцу.
Как и обещал начальник школы, экзамены начались в середине апреля, и за две недели нам предстояло сдать пять экзаменов и семь зачётов. Не знаю, как другим, но сдача экзаменов нам с Ниной показалась чистой формальностью. После семимесячной двенадцати–часовой учёбы материал нами был настолько усвоен и отработан, что по всем теоретическим и прикладным предметам получили мы высшие оценки. Правда, экзаменационные листы и приказ о присвоении нам офицерского звания - младший лейтенант - остались в личных делах, и будут храниться в архиве соответствующей спецслужбы.
Как всё на свете имеет начало и конец, так и у нас наступил последний день в школе. Начальник выступил с напутственной речью, в которой поблагодарил личный состав преподавателей, инструкторов, воспитателей, обслуживающий персонал и нас, курсанток, с успешным окончанием учёбы и присвоением нам офицерских званий, а также отметил, что знания, опыт и навыки, полученные в школе, помогут нам выполнить свой священный долг перед Родиной. Выслушав речь о неразглашении государственной тайны и подписав соответствующие документы, мы получили стипендию за всё время обучения, документы о прохождении практики и право на двухнедельный отпуск. Вечером того же дня на нескольких машинах вывезли нас из "Лесного приюта" на станцию, а там каждый своим ходом должен был добираться до родного дома. С Ниной на станции мы тоже расстались, чтобы встретиться в медучилище. Поезд, на который я взяла билет, проходил через станцию поздней ночью, и мы с тремя однокурсницами коротали время в зале ожидания. Воспользовавшись свободным временем, взялась за дневник. Прочитав его от начала до конца, с опозданием содрогнулась. Найдя его, руководство школы меня бы не пощадило и наверняка за вольнодумство и смелые высказывания выслало бы в лагерь, но несколько иного профиля. Содрогнувшись, запрятала тетрадь на дно чемодана и вышла с ним на улицу. А на дворе царствовала весна. Май только начался, а деревья и кусты оделись в весенний зелёный наряд, набирая силы, чтобы выстрелить белым цветом и украсить землю вишнёвым и яблоневым снегом. Оставшись наедине с собой, стала думать над тем, что со мной произошло, и как учёба в разведшколе повлияет на мою дальнейшую жизнь. Не хотелось думать, что с сегодняшнего дня я уже не хозяйка своей судьбы, и теперь будет она подчинена чьей–то чужой доброй или злой воле. Сознание того, что готова и смогу послужить Отчизне и принести ей максимальную пользу, успокаивало и вселяло надежду, что и я, маленький человек в этом большом мире, имею право на доброту, любовь и нежность. Как только вспыхнули в душе яркие воспоминания коротких свиданий и встреч с Васей, так сразу всё отошло на второй план. Сейчас он незримо был рядом, успокаивал и, как эти молодые листочки, шептал слова любви и нежности. И вдруг, как огнём обожгло: "Где–то там он ждёт весточки, надеется услышать от меня объяснений и признаний, а я сижу и о чём–то мечтаю". Достав из чемодана тетрадь и химический карандаш, принялась писать письмо любимому. Всё, что накопилось в моей душе за время разлуки, выплеснула на его бедную голову. Пусть знает: "Коль небо нас соединило, и любовь наша будет неземной".
Запечатав конверт и написав Васин Хвастовический адрес, бросила письмо в почтовый ящик. На душе стало спокойно и радостно. Теперь он будет знать, где меня искать, и непременно приедет, как только получит письмо. Стало смеркаться. На небе появились первые звёздочки. Глядя в космическую даль, почувствовала себя микроскопической пылинкой в этой неподдающейся осмысливанию человеческим разумом таинственной Вселенной. Невольно задаюсь вопросом: "Кто же мы, люди, в этом непостижимом Мироздании? Кто и зачем нас создал на этом маленьком космическом шарике под названием Земля? Если мы разумные существа, пришли на Землю, чтобы обустроить её и сделать местом счастья, радости и благоденствия для всех её жителей, то и места ненависти, вражды, озлоблению не должно быть. Однако людям всегда что–то не хватает, и всю свою историю они воюют, отнимают, захватывают, убивают. При всей разумности законов мироздания, в человеческих отношениях что–то не всё продумано досконально и толково. Так кто же должен нести ответственность за это вопиющее несовершенство? Человечеству видно это не под силу, а космический разум почему–то молчит".
… Спустившись с небес и ощутив себя снова в реальном мире, подумала тогда: "Никто не посмеет отнять у меня первую и самую главную весну в моей жизни - весну любви, радости и надежды".
Глава IV. Воздушный навигатор
Размышление о будущем
Под стук колёс, лёжа на верхней полке, освобождённый от текущих дел и обязанностей, стал размышлять над своим будущим, которое не мыслил без Лены. Первый шаг к осуществлению своей мечты я уже сделал, вернее сама волшебница–фортуна подтолкнула меня к этому. Теперь, если по состоянию здоровья буду пригоден к лётной работе (а на этот счёт у меня не было никаких сомнений), и зачислят в училище, то через два года получу офицерское звание, буду летать, и тогда появится возможность строить семейное гнездо. На первый взгляд размышления мои были странными по той причине, что вся Европа полыхала в пламени войны и не исключено, что Гитлер со своим воинством, в конечном счёте, нападёт на Советский Союз, но, с другой стороны, год тому назад между Германией и нашей страной был заключён договор о ненападении, это и вселяло надежду, что войны не будет. Центральные газеты пестрили статьями, где рассказывалось о трудовых подвигах советских людей. Страна уверенной поступью шла в будущее, поднимая на невиданные высоты свою науку, промышленность, технику, сельское хозяйство и крепила своё оборонное могущество. Особое внимание уделялось авиационной промышленности. Создавались новые типы самолётов разного назначения с такими техническими характеристиками, которые позволяли советским лётчикам устанавливать на них рекорды скорости, высоты, дальности полёта. Словом, руководство страны убедило народ в том, что никто и никогда не сможет посягнуть на суверенитет и территориальную целостность страны Советов, но если кому–то вздумается это сделать, то он так получит по зубам, что трусливо и безоглядно побежит в своё логово. Основываясь на этой уверенности, и строились наши планы, в том числе и мои.
Как только поступлю в училище, обязательно напишу родителям Лены, а ещё лучше поеду к ним домой, и сам обо всём разузнаю. Как–никак, тогда я буду курсантом лётного училища, а это в наше время было почётно и престижно. Мои мысли относительно Лены были самыми противоречивыми. Утверждая и опровергая одна другую, они, как льдины в период половодья, продолжали плыть по течению. Не менее тревожные мысли рождались в моей голове и по поводу предстоящей медкомиссии. "Со здоровьем вроде у меня всё в порядке" - рассуждал сам с собой. Вот и призывную комиссию в прошлом году проходил, и никаких замечаний не было. Как будто по моим соображениям должен пройти, но кто знает, лётчик и штурман - это профессии особые, и возможно в моей голове и теле чего–то для этого не хватает. Так, в тревогах, размышлениях и сомнениях прибыл в областной центр Брянск, где должна будет решаться моя судьба.