Несмотря на занятость, неделя тянулась чудовищно долго. Наконец наступило долгожданное воскресное утро. Первый раз в жизни шёл я на свидание. Единственные выходные рубашка, брюки и куртка–бобочка были тщательно выстираны и выглажены. Посмотрев на себя в зеркало, своим внешним видом был доволен. В таком виде и отправился к Лене. В назначенное время подошёл к её общежитию. Она тоже не заставила долго себя ждать, и предстала предо мной во всём своём великолепии. Была она в лёгком светлом платьице с голубыми цветочками. Короткие рукава–фонарики обнажали её крепкие загорелые руки. На ногах были белые носочки и лёгкие спортивные туфельки на низком каблуке. Милое личико, обрамлённое роскошными вьющимися длинными волосами, делало её неотразимой. Пока она лёгкой походкой подходила ко мне, я смотрел на неё и не мог наглядеться. Я чувствовал, что она тоже ждала этого момента и готовилась к нему. Мы шли друг к другу навстречу, улыбались и наверное не было более счастливых людей на земле, чем мы сейчас в эту минуту. Лена первая протянула руки и весело сказала:
- Привет, Василий. Ты сегодня, как новая копейка. Куда идём?
- Пойдём на экскурсию по городу.
- Пусть будет так.
Мы взялись за руки и, как школьники, размахивая ими, двинулись к трамвайной остановке. Куда–то ехали, пересаживались, снова ехали, а она говорила и говорила о своих друзьях, пациентах в больнице и наконец спросила меня:
- Вася, ты уже в городе хорошо ориентируешься?
- Ориентируюсь, но ещё слабо. Был два раза в Эрмитаже, раз в Петергофе, на Невском проспекте, посетил несколько музеев, вот и всё моё знакомство с городом. Что поразило меня в Северной столице, так это архитектура зданий и сооружений, неповторимая красота храмов, дворцов и, конечно же, незабываемое впечатление от белых ночей, которые я ещё застал. За два месяца пребывания в городе, едва ли можно узнать больше. И потом, походами и экскурсиями можно было заниматься только по воскресеньям, а во все остальные дни занятия у нас продолжались до шести–семи часов вечера.
- Когда кончаются твои занятия?
- В середине сентября сдадим экзамены и получим дипломы бухгалтеров.
- Тебе эта профессия нравится?
- Профессия бухгалтера нужна везде, и в городе, и в селе, но для меня она временная работа. Я уже заразился небом и буду делать всё, чтобы поступить в лётное училище, а до поступления придётся осваивать эту профессию. Я счастлив, что поехал на эти курсы, иначе бы не встретил тебя и не заболел бы небом и тобой.
- Не меня, так другую бы встретил. Это ещё неизвестно, хорошо это или плохо, что мы познакомились. Завтра я уезжаю на соревнования в Москву, а вернусь, вскоре и ты уедешь в своё село, и едва ли мы с тобой когда–нибудь встретимся.
- Лена, мы только нашли друг друга, и сразу у тебя такие пессимистические мысли. Я думаю, если парень и девушка нравятся один одному, то никакие преграды не помешают, чтобы быть вместе. Нам только по восемнадцать лет, у нас впереди много планов и дел и, когда любовь нам скажет пора, наши судьбы сольются в одну, и тогда нас никогда и никто не разлучит.
- Мне приятно слышать твои сладостные и зрелые речи, но я хотела бы знать, как ты представляешь наше будущее?
- Это трудный вопрос, но если немного пофантазировать, то картина будет выглядеть так. На следующий год я поступлю в лётное училище и через три года буду военным лётчиком. Если даже будет война, это нам не помешает. Любого врага, через три–четыре месяца мы разгромим на его же территории, и тогда никто не помешает построить в нашей стране социализм. За это время ты закончишь мединститут, будешь работать в каком–то большом городе главным врачом больницы, а я прилечу к тебе, как ангел–хранитель на звездокрылой машине и полетим с тобой далеко–далеко, опустимся в каком–нибудь райском уголке, построим дом, и ты родишь мне много детей. А я буду охранять ваш покой, заботиться о нашем благополучии и охранять наше мирное небо от врагов и супостатов. А ты будешь растить детей, лечить людей и не будет никого счастливее нас на свете.
- Да, я так и думала. Твоя романтическая натура горазда на выдумки и богатую фантазию, но проза жизни значительно сложнее и непредсказуемее. Вон все газеты и радио трубят каждый день, что война неизбежна, страна в опасности, а ему снится "райский уголок" и безмятежная счастливая жизнь.
- Ты просила нарисовать картинку нашего будущего, я и нарисовал. И, если два любящих сердца стремятся к этому, то так и будет, и никакие бури и метели, беды и невзгоды, не помешают нашему счастью.
- Но ты уверен, что эти сердца пронзены стрелой Амура, и их ожидает вечная любовь?
- Я не знаю, испытываешь ли ты ко мне какие–то чувства, но с первых минут нашей встречи, каждый день я думаю о тебе и готов ради этого чувства на всё.
- И что означает это "всё"?
- Я думаю, ты не хуже меня понимаешь значение этого слова. Всё - это есть "всё". Жертвовать ради любимого человека своими желаниями, пристрастиями, временем и, если понадобится, своей жизнью.
- Насчёт любви с первого взгляда, мне кажется, ты сильно преувеличиваешь. По крайней мере, я об этом ещё сказать ничего не могу. Да, ты славный парень, нравишься мне, но ведь, чтобы овладеть этим чувством, наверное нужно время, какие–то испытания, а у нас всего этого ещё не было и делать поспешные выводы, не зная достаточно друг друга, было бы легкомысленно.
- Я где–то читал, что Любовь - это чувство, которое не поддаётся объяснению и основано на влечении разных полов друг к другу, то есть на инстинкте продления рода человеческого, но никто не может сказать, или объяснить, за что он любит девушку, точно так же и она не знает, откуда у неё к нему появились эти возвышенные божественные чувства. Бытует также утверждение, что, когда в этот процесс включается разум, тогда кончается любовь и начинается холодный расчёт.
- Вася, коль скоро ты стал цитировать фразы из умных книг о значении слова Любовь, то сам себя опровергаешь. Я согласна с тем, что Любовь - это чувство совершенно индивидуальное и не поддаётся никакому математическому расчёту и логическому объяснению, но не согласна с тем, что "голова" при этом должна отсутствовать. Согласись с тем, что предназначение мужчин и женщин в этом мире совершенно неодинаково и психика у нас тоже разная. Так матушка природа распорядилась и, большую ответственность за продление рода, отвела женскому сословию. Человек как самое разумное существо подчиняется тем же законам природы. Мать, в том числе и человеческая, вынашивая под своим сердцем детёныша, связана с ним физиологически и духовно, она готова ради него на страдания и муки от рождения до самой смерти. Даже самый любящий отец, прочувствовать и испытать этого не сможет. Вот поэтому, женщина, как более ответственная за продление рода своего, при создании семьи просто обязана думать о том, с кем она связывает свою судьбу, будет ли счастлива с ним и будут ли обеспечены и желанны дети.
- Ты так говоришь, будто сама прочувствовала то, о чём толкуешь и открываешь мне глаза на вещи, над которыми я никогда не задумывался.
- То, о чём я тебе сказала, - истина, выстраданная всем женским родом и изложенная в учебниках психологии, которую мы изучали.
- Я ещё таких умных книг не читал, но с тобой согласен, хотя нам об этом рано говорить.
- Рано или поздно, но знать об этом надо. Законы природы игнорировать вредно и опасно. А теперь я предлагаю закрыть тему продления рода человеческого и приступить к более приятному мероприятию - изучению достопримечательностей Ленинграда. Сейчас мы примкнём к одной из экскурсионных групп, послушаем профессиональных гидов и посмотрим шедевры творения рук человеческих.
Так мы и сделали. Возле Казанского собора собралась группа туристов, видно по всему, из Средней Азии. Мужчины были в длинных ватных халатах и тюбетейках, а женщины - в широких цветастых платьях, шароварах и покрытые платками. В платьях и платках преобладал красный и чёрный цвет. Видно они ещё слабо понимали русский язык и поэтому экскурсовод рассказывал неспеша, чётко формулируя каждую фразу. Там же было и несколько европейцев, к которым присоединились и мы. В течение двух часов ездили по городу, и за это время я больше узнал о его истории, чем за два с лишним предыдущих месяца. Уставшие, голодные и полные впечатлений, зашли в городскую столовую, поели и немного отдохнули. И тут Лена мне сказала:
- Вася, я обещала с тобой потанцевать, но сегодня у нас не получится, потому что мне сейчас надо ехать в общежитие и готовиться к отъезду, а танцевальную площадку обязательно посетим, как только я вернусь из Москвы.
- А когда планируете вернуться?
- Точно не знаю, но думаю к началу учебного года будем дома. Так что без меня не скучай, грызи науку и жди.
- Ты говорила, что в сентябре вас посылают на практику?
- Да, но где она будет проходить, мне пока неизвестно.
- Это значит, у нас с тобой остался месяц?
- Выходит так.
- А ты мне из Москвы напишешь?
- Нет, не люблю заниматься бумагомаранием. Приеду, встретимся, обо всём и поговорим.
На этот раз Лена была более сдержана, меньше смеялась и шутила. Возможно переживала за исход важного и ответственного соревнования. И попрощались мы холодно. Она подала мне руку и сказала:
- До встречи! Приходи первого сентября в скверик, что возле общежития, в пять часов. Найдёшь?
- Конечно. Желаю победы и скорейшего возвращения на родную землю. Я буду ждать и верить, что ты выступишь успешно.
Она, улыбнувшись, сказала: "Спасибо" и скрылась за дверью общежития. Я постоял ещё несколько секунд и угрюмо пошёл прочь. Остаток дня провёл в своей комнате, преследуемый тревожными мыслями. На этот раз разлука пошла на пользу. Я привёл в порядок все свои конспекты, проштудировал лекционный и практический материал и был готов сдавать хоть сейчас экзамены.
… Первого сентября мы встретились. Лена была угрюма и подавлена. Её плохое настроение объяснялось тем, что выступила она не столь успешно, как хотела. Я пытался её успокоить и убедить, что четвёртое место в личном зачёте, которое она заняла, тоже престижно и почётно, но она, максималистка, так не считала.
Весь вечер мы разговаривали на отвлечённые темы, но в её поведении я не увидел ни радости, ни оптимизма. Это подействовало и на моё настроение. О ходе соревнований она не хотела говорить, но когда речь зашла о моих друзьях–планеристах, она оживилась, сказав, что заняв призовые места, Валентин и Николай вытянули Ленинградскую команду на второе место. Я невольно спросил её:
- Лен, а сколько команд участвовало в соревнованиях?
- По авиаспорту пять, а по другим дисциплинам восемь.
- И ты расстраиваешься, что неудачно выступила? Я считаю, занять четвёртое место из сорока участников - это очень хороший результат. К тому же, всякое поражение даёт толчок к переосмысливанию системы подготовки, к росту, самосовершенствованию.
- Может для кого–то и хороший, но не для меня, - я рассчитывала на большее.
Я понял, что продолжать болючую тему соревнований нежелательно и заговорил про поэзию. Для начала выбрал творчество Сергея Есенина, его короткую жизнь и загадочную смерть в Ленинградской гостинице "Англетер". Несмотря на то, что в тридцатых годах книг со стихами поэта было очень мало и творчество его не афишировалось, в студенческих кругах его знали, любили и почитали. К моей радости, я попал в точку, Лена знала множество стихов Есенина и стала их декламировать. Она с таким чувством прочитала "Анну Снегину", что мне подумалось, звездой эстрады и кино она могла быть, займись этим делом всерьёз. Тут наши увлечения совпали. Я тоже много знал стихов народного поэта и с огромным желанием стал читать их Лене. Мне нравились его стихи, написанные в Баку, под названием "Персидские мотивы", и я с азартом и вдохновением стал читать:
"Мы в России девушек весенних
На цепях не держим, как собак.
Поцелуям учимся без денег,
Без кинжальных хитростей и драк…"
Лена слушала и улыбалась. Ей видно было приятно видеть во мне человека близкого по духу и увлечениям. Мы продолжили литературную тему и всюду находили точки соприкосновения. Лена оттаяла и до конца вечера была ласковой и приветливой. Она меня уже не подкалывала и прониклась ко мне уважением и теплом. Расстались мы больше друзьями, чем влюблёнными. У меня было желание поцеловать на прощание девушку, но моя нерешительность и страх быть непонятым, давили на меня тяжелым грузом и не давали выхода эмоциям. Моё предложение встретиться завтра она отвергла, объяснив тем, что всю неделю будет занята подтягиванием хвостов, которые появились вследствие пропусков занятий в период спортивных сборов и соревнований. Мои аргументы о том, что у неё осталось чуть больше двух недель, действий не возымели. На это она категорически заявила: "Не надо находиться постоянно в плену эмоций и грёз, ими надо уметь управлять. Сначала дело, а потом досуг". Я тоже придерживался, как и большинство молодёжи нашего времени, такой формулы, но такое заявление меня немного обидело. И потом все мои предложения о месте и времени свиданий она отвергала и назначала свои. Меня это тоже несколько насторожило. Время ещё было не позднее, но Лена засобиралась домой. Мне ничего не оставалось, как согласиться с ней, так как видел, что она устала и никакие развлечения ей не всласть. На прощание она сказала: "Вась, извини, я сегодня никакая. Приходи в воскресенье в парк в два часа дня. Там будет опять играть духовой оркестр. Сходим на танцы, покатаемся на лодке, поговорим, отдохнём, отвлечёмся от дел будничных". Меня не надо было уговаривать и привлекать этими соблазнами. Я был бы счастлив только лишь тем, чтобы она была рядом и я мог видеть её очаровательную улыбку, слышать спокойный ласковый, задушевный голос. Поэтому не раздумывая, ответил:
- Хорошо, я буду ждать тебя у центральных ворот.
- Договорились. До свидания. Желаю успехов.
Я придержал её руку в своей, надеясь удержать её хоть на несколько минут, но она мягко высвободила её и скрылась в подъезде своего общежития.
Прощальное воскресенье
Учёба моя закончилась. Осталось сдать три экзамена, получить "диплом" и до свидания, Ленинград, милая подруга Лена и всё, что успел увидеть и полюбить в этом городе. При одной этой мысли, что скоро всё кончится, меня бросало в дрожь и смятение. Лена пойдет по жизни своей дорогой, я своей, и от наших зародившихся чувств останется лишь яркое незабываемое воспоминание. Успокаивало только то, что впереди ещё есть несколько дней, которые проведём вместе и, может быть, примем какое–то решение и составим план на будущее.
… Подходила к концу самая длинная неделя в моей жизни. За это время я сдал два экзамена и торопил время, чтобы поскорее похвастаться перед девушкой своими успехами в учёбе. И пусть она знает, какой я положительный, волевой человек. Стоит мне захотеть, я обязательно добьюсь поставленной цели. Так я себя хвалил, будто бы уже сейчас собирался сделать девушке предложение. Наконец настало долгожданное воскресное утро. В белой выстиранной рубашке, выглаженных брюках, до блеска начищенных туфлях и с единственным значком "Ворошиловский стрелок" на куртке–бобочке, выглядел я, уж если не модно, то нарядно и прилично. Так, по крайней мере, мне показалось, когда я увидел своё отражение в зеркале, что стояло в коридоре. Был солнечный погожий день начинающейся осени. Листья на деревьях стали желтеть, аллеи и парки теперь представляли величественную картину, сотканную из целой цветовой гаммы листьев различных кустов и деревьев. Любуясь этой нерукотворной красотой, где скверы, парки и цветочные клумбы гармонично вписывались в архитектурные ансамбли и природные ландшафты, невольно проникся гордостью за тех, чьими руками и разумом была создана эта красота. Мне казалось, что мы, молодые, родились для того, чтобы своим трудом и творческим гением приумножить созданные нашими предками богатства и сделать жизнь счастливой и радостной. С таким мажорным настроением подошёл к центральным воротам парка, которые были настежь открытыми, и счастливые горожане целыми семьями шли туда, где можно каждому найти развлечение по душе. Лена, обязательная и пунктуальная, не заставила долго себя ждать. Она лёгкая, как пушинка, одетая по–летнему в светлое ситцевое платьице с короткими рукавами–фонариками, сияющая и радостная, как богиня любви и красоты, предстала предо мной.
- Привет, Василий! Как экзамены?
- Здравствуй, Лена. Два экзамена сдал на отлично, ещё один предстоит сдать во вторник. К следующему воскресенью буду дипломированным бухгалтером.
- Везёт же тебе. Специальность уже будет, можешь жениться, жить–поживать и детей наживать, а мне ещё целый год пахать, неизвестно где жить и что наживать, - не то с радостью, не то с сожалением сказала она, улыбаясь. Лена всегда своими загадочными фразами ставила меня в тупик. Я не знал, что ответить. То ли согласиться, то ли опровергнуть её суждения, то ли всё сказанное в шутку, то ли всерьёз. Наконец, подумав, сказал:
- Цитируя твой принцип: "Сначала дело, а потом всё остальное", смею доложить, что я ещё не сделал то, что задумал, следовательно, обзаводиться семьёй у меня нет ни желания, ни возможности, а чтобы всё это было, нужно время. Я думаю, сейчас у нас с тобой день радости и развлечений, а о серьёзном поговорим чуть позже.
- Молодец, Василий, сейчас я в тебе вижу мужчину. С чего начнём?
- Пойдем на озеро, покатаемся на лодке.
- С удовольствием.
Возле лодочной станции уже плавали два десятка лодок, но в прокатном пункте были ещё свободные. Мы взяли лодку на час. Получили вёсла, ключ от замка и направились к деревянной пристани, где лодки были прикреплены цепями, запертыми на замок. Лена первая села в лодку, а я вставил вёсла в уключины, открыл замок и, оттолкнувшись от причала, направил её на чистую воду. Покачиваясь на волнах, она плавно плыла к середине. Лена сидела напротив и внимательно следила за моими действиями. Я подналёг на вёсла, и лодка стремительно поплыла к противоположному, заросшему камышом и кустами, берегу. Теплая солнечная погода, рядом очаровательная девушка, вокруг масса разнаряженного люда, плавающего на лодках, гуляющего по тенистым аллеям парка, создавали иллюзию всеобщего благоденствия. Такое ощущение было у меня впервые. Был я на седьмом небе от счастья, и мне казалось, что сегодня я повелитель и творец самого себя, стоит мне что–то задумать, будет исполнено непременно, точно и в срок. Сегодня не хотелось думать ни об угрозе войны, ни о предстоящей разлуке, ни о проблемах и трудностях взрослой жизни. Сегодня мы были хозяевами радости и счастья, которые сами же сотворили. Лена, наверное, испытывала такие же чувства, ибо глаза её сверкали, и с лица не сходила чистая, обезоруживающая, солнечная улыбка. Она перегнулась через борт, зачерпнула ладошкой воду и шутливо брызнула на меня. Лодка качнулась, и она, как бы спохватившись, спросила:
- Вась, а ты плавать умеешь?
- Умею. У нас в селе озеро побольше этого, и все ребята и девчонки с пелёнок всё лето плавают, и не было ни одного случая, чтобы кто–то утопился.
- Счастливый ты. А я плавать так и не научилась. Когда маленькая была, водить в бассейн было некому, а когда выросла, не было времени, увлеклась другим делом, но я тебе обещаю, обязательно научусь.