Разруха в промышленности, недовольство крестьян, происки меньшевиков. Кронштадтский мятеж, надвигающийся голод - вот каковы были компоненты этой тяжелой весны, и справиться со всеми этими бедами могла только партия, сильная своим непоколебимым единством.
Затем в дискуссию включились Бухарин, Ларин, Сокольников, Сапронов, Шляпников, Игнатов, десятки уклонистов и фракционеров, и каждый сколачивал собственную группу и выступал с собственной "оригинальной" платформой.
На Десятый съезд Землячка была делегирована еще Крымской организацией.
Уже в момент регистрации ее поразила суета, которую затеяли оппозиционеры.
У столов, где депутаты оформляли документы, кружились какие-то личности. Въедливый интеллигент в пенсне и с кудрявой бородкой торжественно раздавал брошюру Троцкого, остроносенькая девица в красной косынке с милой улыбкой вручала брошюру Бухарина, а угрюмый парень в черной косоворотке, демонстративно одетый под рабочего, грубовато совал всем брошюру Коллонтай.
Землячка приняла все брошюры - что ж, с этим обилием мнений следовало ознакомиться - и пошла по кремлевским залам искать знакомых.
Со всех концов страны прибыло на съезд около тысячи делегатов.
Землячка внимательно присматривалась к участникам съезда. Рабочие, крестьяне, инженеры, учителя, солдаты, люди самых разнообразных профессий, разных национальностей, разной культуры, высокообразованные и почти неграмотные…
Но всех их объединял Ленин.
Землячка шла по залам и видела множество знакомых и незнакомых лиц.
Слонялись среди делегатов и авторы всяких хитроумных брошюр; с важным видом расхаживал Рязанов, в чем-то убеждал собеседников Ларин, от группы к группе переходили Шляпников и Коллонтай…
Землячку Коллонтай миновала, они недолюбливали друг друга, уж очень разные это были натуры, бесполезно было пытаться настроить Землячку против Ленина. Землячка не любила тратить слова попусту, а Александра Михайловна была по-женски словоохотлива и только легкомыслием можно было объяснить ее попытку обвинить Ленина!
В своей брошюре, выпущенной к съезду, Коллонтай писала, что русский пролетариат влачит в Советской России "позорно-жалкое существование", а в прениях по докладу Ленина заявила, что "его доклад мало кого удовлетворяет"!
Десятый съезд, один из важнейших съездов в истории партии, открылся 8 марта 1921 года.
Ленин сделал на съезде три доклада - о политической деятельности ЦК, о замене разверстки натуральным налогом и о единстве партии и анархо-синдикалистском уклоне, и каждый из этих докладов был политическим событием.
Пройдет много лет, и потомки оценят гениальную прозорливость Ленина, думала Землячка. Предлагая перейти к новой экономической политике, он заглядывал на многие десятилетия вперед.
Десятый съезд работал в течение девяти дней, из них Землячке особенно запомнилось четырнадцатое марта.
Оппозиция собиралась дать бой Ленину по вопросу о единстве партии и роли и значении профсоюзов…
Двенадцатое заседание съезда. Выступает Ленин… До него говорил Троцкий, как всегда звонко, фразисто и самонадеянно. Владимир Ильич не оставил от аргументов Троцкого камня на камне.
Съезд подавляющим большинством голосов принял ленинскую платформу.
Единство партии заботило большевиков превыше всего - единство партии предопределяло строительство социализма. Чтобы обеспечить единство, нужно было принять особые меры, требовалось особое решение.
Ленин решил собрать делегатов съезда, членов партии с дореволюционным стажем, на отдельное совещание.
Оно состоялось в одном из залов Кремля в перерыве между двенадцатым и тринадцатым заседаниями.
На совещании присутствовало около двухсот человек. Ленин произнес две речи - вводную и заключительную, стенограммы не велось, но известно, что Ленин предложил старейшим коммунистам обсудить проекты двух написанных им резолюций - "о единстве партии" и "о синдикалистском и анархистском уклоне в нашей партии".
Участники совещания единодушно поддержали Ленина.
Было решено седьмой параграф резолюции не публиковать. В нем говорилось, что "съезд дает ЦК полномочия применять в случаях нарушения дисциплины или возрождения или допущения фракционности все меры партийных взысканий вплоть до исключения из партии, а по отношению к членам ЦК перевод их в кандидаты и даже, как крайнюю меру, исключение из партии".
Это была крайняя мера, и Ленин выразил надежду, что применять этот пункт, хотя он и необходим, не придется.
Участники совещания запомнили, что Ленин сравнивал этот пункт с пулеметом, говоря, что против раскольников следует поставить пулеметы.
Всем было ясно - даже оппортунистам! - что Ленин и партия едины.
Делегаты расходились по домам, по гостиницам, по общежитиям.
Землячке тоже не терпелось поскорее очутиться в своей квартире, попасть в заботливые руки сестры, поужинать, лечь и еще раз подумать обо всем, что происходит на съезде…
Но подошли однополчане, политработники Тринадцатой армии, все были под впечатлением выступлений Владимира Ильича.
Наконец они расстались, и Землячка медленно пошла к выходу, она уже не в силах была торопиться.
Шла и думала о пулеметах. Ей понравилось это сравнение, на фронте она видела, какой урон противнику наносит пулеметный огонь, и такими партийными пулеметами она считала неотразимые высказывания Ленина.
Она шла через опустевшие залы Кремлевского дворца. Служители гасили люстры, искрились лишь хрустальные подвески настенных канделябров.
"Пора уже, пора, - подумала она и ускорила шаг. - Всегда я ухожу последней…"
Подошла к лестнице и увидела Калинина и Сталина.
Они оживленно разговаривали, но Сталин сразу заметил Землячку и поздоровался.
Она остановилась, пожала им руки.
- Ну как? - шутливо спросил Сталин. - Вы не собираетесь переходить в оппозицию?
- Как только они смеют?! - возмутилась Землячка. - Обвиняют партию в администрировании!
- А что им остается делать? - лукаво возразил Сталин. - Банкроты всегда обвиняют в своем банкротстве других.
Калинин засмеялся.
- Но это им мало помогает!
- А Троцкий?! - продолжала Землячка. - Блокируется со всеми, лишь бы против Ленина.
Сталин слегка прищурился.
- Ну, эта фигура ясная.
- Вы так думаете? - возразила Землячка. - А по-моему, совсем неясная.
- Почему же? Я вам скажу, кто он такой. - Сталин иронически пошевелил губами, усмехнулся и лаконично сказал: - Средневековый кустарь, возомнивший себя ибсеновским героем.
Кивнул, прощаясь, Землячке и пошел с Калининым дальше.
Два года как Землячка в Москве. Она часто бывает на предприятиях района. В разговорах ее обычно расспрашивают о Ленине. Она вспоминает Десятый съезд и пересказывает своим слушателям ленинские выступления. Идеи Десятого съезда служат ей в работе путеводной звездой.
Борьба за единство партии не прекращается, можно сказать, что оппортунизм как явление разгромлен Лениным, но то тут, то там подают голос всякие недобитки, и с ними предстоит еще долгая и сложная борьба. Землячка хорошо помнит ленинские слова о том, что партия - это не дискуссионный клуб.
Общение с Лениным - это ее богатство, и стоит спросить у нее что-либо о Ленине, как она сразу видит его перед собой…
В последний раз Землячка видит Владимира Ильича на Одиннадцатом съезде партии.
Четыре раза выступил он на съезде, и каждое его выступление поражало глубиной анализа, остротой мысли, дальновидностью.
Все тот же необыкновенный Ленин, каким она знает его вот уже двадцать второй год.
И все-таки он казался ей еще нежнее и одухотвореннее. Да, нежнее! Он был и строг, и жесток, и насмешлив. С оппозиционерами в своем докладе он расправился как-то походя, под всеобщее одобрение и смех съезда смел их, как сметают фигуры с шахматной доски после удачной партии. Да, это был прежний убежденный и неумолимый Ленин. И в то же время он весь как бы лучился нежностью. Землячка искала про себя подходящие слова. Отцовской нежностью. Все время ощущалась любовь Владимира Ильича к своей партии, к народу.
На этот раз она как-то особенно остро ощущала его человечность…
Он не подавал вида, что болен, а был болен. Об этом знали многие. Он сам и в письмах и в разговорах по телефону не раз уже говорил о своей болезни. И если говорил сам, значит, это было серьезно. Несмотря на это, он пришел на съезд партии и активно участвовал в его работе.
Его могучая воля и непоколебимый авторитет цементировали и сплачивали всех пятьсот делегатов съезда, представлявших свыше полумиллиона членов партии. И ответная волна любви шла от делегатов к Ленину.
А Розалии Самойловне почему-то вспомнился Второй съезд, пятьдесят его участников, мучной склад, окно, задрапированное красной материей, и за столом Владимир Ильич…
Какой же он все-таки человечный человек!
Год назад до Ленина дошли слухи о том, что могилы Плеханова и Засулич заброшены, и Владимир Ильич тут же написал в Петроград о том, что надо привести могилы в порядок и поторопиться с открытием памятника Плеханову.
В такое тревожное время, перегруженный государственными заботами, Владимир Ильич не забыл тех, с кем когда-то создавал революционную марксистскую партию.
Самой Землячке в апреле исполнится сорок шесть лет, всегда она отличалась сдержанностью и даже суровостью, но сегодня она разделяет волнение и страстность самых молодых участников съезда, когда, закрывая съезд, Ленин говорит о том, что нет в мире сил, которые могли бы повернуть историю вспять:
"Коренное и главное, что мы приобрели "нового" на этом съезде, - это живое доказательство неправоты наших врагов, которые не уставая твердили и твердят, что партия наша впадает в старчество, теряет гибкость ума и гибкость всего своего организма.
Нет. Этой гибкости мы не потеряли.
Когда надо было - по всему объективному положению вещей и в России и во всем мире - идти вперед, наступать на врага с беззаветной смелостью, быстротой, решительностью, мы так и наступали. Когда понадобится, сумеем это сделать еще раз и еще не раз.
Мы подняли этим нашу революцию на невиданную еще в мире высоту. Никакая сила в мире, сколько бы зла, бедствий и мучений она ни могла принести еще миллионам и сотням миллионов людей, основных завоеваний нашей революции не возьмет назад, ибо это уже теперь не "наши", а всемирно-исторические завоевания".
Заключительную речь на Одиннадцатом съезде Ленин произнес 2 апреля 1922 года.
А в мае болезнь Ленина обостряется, работать становится все труднее, и весь 1923 год проходит в напряженной борьбе с болезнью.
Но новый, 1924 год начался хорошо.
С наступлением солнечных зимних дней Владимир Ильич ездил в санях в лес в сопровождении охотников. Во время прогулок был оживлен и весел. На святки в Горках была устроена елка, позвали в гости деревенских детей, и Владимир Ильич присутствовал на празднике, был в хорошем настроении и заботился, чтобы детей ни в чем не стесняли…
Здоровье Владимира Ильича шло на поправку, и это было самое главное.
ВОСКРЕСЕНЬЕ, 27 ЯНВАРЯ 1924 г.
Когда Желтов, один из руководителей похоронной процессии, в разговоре с Землячкой сказал, что в наряд для поддержания порядка назначается всего пять милиционеров, Землячка не то что бы не поверила, но удивилась. Такое количество людей, желающих проститься с Лениным, бесконечные очереди, тысячи приезжих изо всех городов России - и всего пять милиционеров!
Может быть, ничто так не свидетельствовало о близости народа к Ленину и о влиянии Ленина на народ, как эта организованность, это чувство сознательной дисциплины, владевшее поголовно всеми, кто проходил через Колонный зал. Никого не нужно было призывать к порядку, каждый сам поддерживал дисциплину…
Поэтому, когда работники Замоскворецкого райкома собрались у Землячки и принялись совещаться о порядке шествия во время похорон, Землячка отклонила все предложения о посылке представителей райкома на предприятия.
- Люди не нуждаются в няньках, - сказала она. - Все знают, как себя вести…
Определили, каким предприятиям в какой колонне идти, и 25 января отослали заметку "Порядок шествия Замрайона на похоронах" для публикации.
Странное ощущение не покидало Землячку все эти дни. Находясь в райкоме или на заводах и фабриках Замоскворечья, мысленно она ни на секунду не покидала Колонного зала, в эти горькие дни хотелось быть поближе к Ленину, хотелось навсегда запечатлеть в памяти знакомые черты
Она испытывала чувство глубокого горя, понимая и видя, что такое же горе испытывают все, с кем бы она ни сталкивалась, было трудно, сиротливо, и хотелось как-то помочь друг другу.
Приближался день похорон. Последний день пребывания на земле Ленина-человека и первый день существования того огромного, бессмертного, великого и необходимого, что вмещается в одно слово - Ленин.
Полночь.
Наступило 27 января.
Доступ к гробу Владимира Ильича прекращается
Поздно ночью еще раз проходит перед гробом весь Съезд Советов, все делегаты, вся Россия.
7 часов 30 минут утра. В Колонном зале собираются руководители партии и члены Правительства. Оркестра нет. Вынесены знамена Часы глухо бьют восемь. В почетном карауле вместе с Калининым и Сталиным четверо представителей русского пролетариата - путиловец Кузнецов, обуховец Востряков, рабочий завода имени Ильича Никитин и железнодорожник Алексеев.
На хорах появляется оркестр Большого театра. Заполняется дипломатическая ложа.
8 часов 30 минут. Оркестр играет похоронный марш. В почетном карауле Дзержинский, Чичерин, Петровский…
Зал заполнен людьми. Звуки торжественной музыки наполняют зал. Оркестр играет Вагнера и Моцарта. В карауле Куйбышев, Орджоникидзе, Енукидзе…
Скоро 9 часов. Оркестр смолкает. Весь зал поет "Вы жертвою пали…". У гроба рядом с Надеждой Константиновной и Марией Ильиничной становятся Анна Ильинична Елизарова и Дмитрий Ильич Ульянов.
Тишина. Минута. Другая. Оркестр исполняет "Интернационал". Присутствующие поют гимн.
9 часов. Все выходят. В зале остаются семья и самые близкие соратники Ленина.
9 часов 20 минут. Из Дома союзов гроб выносят на Большую Дмитровку.
Перед Домом союзов выстроился военный караул. Вдоль площади Свердлова стоят многочисленные делегации с венками и знаменами. Прилегающие к Дому Союзов улицы заполнены народом.
Морозное январское утро. Жестокая стужа. В то утро термометр показывал 26 градусов мороза. В "Правде" объявление: "Ввиду сильных морозов участие детей в похоронном шествии за гробом В.И.Ульянова (Ленина) воспрещается". Но у многих провожающих на руках дети. Они запомнят этот день на всю жизнь. Эти дети будут продолжать дело, ради которого отдал жизнь Ленин.
Процессия медленно движется по направлению к Красной площади.
Впереди - венки и знамена. За ними - оркестр. В морозном воздухе плывет гроб. Следом идет семья Ленина, почетный караул, Центральный Комитет РКП (б), Исполком Коминтерна, делегаты Съезда Советов…
9 часов 30 минут. На Красную площадь с венками вступают представители прибывших на похороны делегаций.
9 часов 35 минут. Снова звучит похоронный марш.
9 часов 43 минуты. Процессия приближается к деревянному помосту, устанавливают гроб.
Начинается траурное шествие. Мимо помоста проходит кавалерийский эскорт. За ним крупной рысью проезжают артиллерийские упряжки. Притихшая Красная площадь, затаив дыхание, слушает "Обращение к трудящемуся человечеству", которое по поручению Съезда Советов оглашает делегат съезда Евдокимов. Звучит "Интернационал". Все обнажают головы Войска становятся на караул. На площади появляются первые рабочие колонны. Впереди - Замоскворечье За ним - Красная Пресня.
4 часа дня. Колонна Сокольнического района, шедшая в это время по площади, останавливается. Могильная тишина. Слышатся тихие рыдания.
По всей Советской стране на пять минут приостанавливается работа. Мир прощается с Лениным.
Члены Политбюро поднимают гроб и несут к деревянному мавзолею. Впереди знаменосцы. У входа в мавзолей скрещиваются знамена, гроб скрывается.
На площади раздаются ружейные залпы. Сверкнули выхваченные из ножен клинки сабель. Тяжело вздохнул пушечный залп. За Москвой-рекой, по окраинам столицы, заплакали гудки паровозов, сирены станций, трубы заводов и фабрик.
В мавзолее устанавливают гроб. У изголовья выстраивается почетный караул курсантов школы имени ВЦИКа.
Из десяти тысяч знамен, принесенных на Красную площадь, двум знаменам отдана честь склониться над гробом Ленина - знаменам Коминтерна и Центрального Комитета Российской Коммунистической партии.
И вдруг в последнюю минуту среди членов Политбюро замечают пожилого крестьянина в коричневом поношенном зипуне.
Как он попал в мавзолей? Как миновал караул?
Он протягивает Калинину маленький красный флаг, обшитый черными полосами, и пакет.
- Грамота, - тихо говорит он.
В конверте грамота от крестьян Саранского уезда: они посылают своего делегата возложить знамя на гроб Ленина - вот он и выполняет их наказ.
И рядом с двумя прославленными знаменами Калинин кладет на гроб знамя, присланное саранскими крестьянами.
Руководители партии выходят из мавзолея, поднимаются на помост.
Молчание. Кто-то плачет.
Площадь начинает петь. Вся площадь. Все, кто на ней находится.
Вы жертвою пали в борьбе роковой
Любви беззаветной к народу…
Долгое время никто не движется.
Но вот пошли Сокольники. За ними Хамовники…
Уже сумерки, а колонны все идут и идут…
А в это время в Питере, переименованном накануне в Ленинград, на Марсовом поле пылают пятьдесят три костра - по числу лет, прожитых Лениным.
1924 г. И ДАЛЬШЕ
Две кассеты
Прощаясь с Лениным, Землячка как бы растворилась в народной массе: была со всеми, была частью всех, сердце ее наполняла безмерная скорбь, и одна мысль пронизывала ее существо - до последнего своего часа продолжать его дело.
Однако слова Сергея Ивановича Гусева вернули Землячку к реальной действительности - надо было срочно ехать в район, к Кобозеву.
Мало кто знает, как в дни похорон Ленина был пойман за руку один из ловкачей, готовых самые святые чувства обращать в деньги. Землячка запомнила этот случай.