- Эх, Сева, а ведь есть девочка… Ты вот здесь сидишь, а есть девочка, лучше которой ты ни в жисть не найдешь!
Бобер удивился:
- Ты это о ком, Толик? Не знаю я такой девочки.
- Знаешь! Медсестру из твоей больницы помнишь?
- Ксюшу?
- Точно. Вот она - человек!
- С ума сошли!.. Она на меня и смотреть-то не хотела!
- Не хотела, потому что влюблена в тебя… Как кошка!
Бобер улыбнулся.
- Ладно, Толик, давай лучше про футбол.
- Про футбол?… Ладно. Тогда слушай. Вот вы смеялись, что я перед стадионом всегда из автобуса выхожу. Мол, Толик покрасоваться хочет, мимо болельщиков пройти… Чтоб все пальцами показывали… Да, и покрасоваться!.. А все же не в том было дело.
- А в чем же?
- А в том, что эта твоя медсестричка каждый раз меня у входа ждала, а я ей билетик давал… Она все игры твои смотрела!
- А что ж ты мне ни разу не сказал?
- Она не велела!
- Ладно, Толик!.. Давай про баб больше не будем.
- Ну и зря!.. - Толик посмотрел на хмурого Бобра. - Тогда давай выпьем. - Налил себе граненый стакан, другой пододвинул Бобру.
Бобер отхлебнул и отставил стакан.
- У меня завтра игра.
- Черт, я и забыл!.. Ты же завтра против своих играешь… Все-таки купил тебя Васька Сталин!
Бобер поморщился.
- Толик, и ты тоже?
- Я против своих не смог бы!
Бобер посмотрел, на часы.
- Давай спать, Толик.
- Давай, - Толик быстро выбежал из комнаты. Бобер сидел и мрачно смотрел на стол, потом налил себе стакан водки и залпом выпил его.
В комнату вбежал Толик с раскладушкой и постельными принадлежностями. Начал стелить Бобру постель, приговаривая:
- Мировой мужик Силыч, сосед мой. Тоже один живет. Ты вообще можешь у меня поселиться!.. И мне хорошо, а то я тут с тоски повешусь.
- Ладно, не свисти. Ты лучше сходи завтра с утра к моей… - Бобер не стал продолжать. - Забери у нее коньки.
- Только коньки?… А костюм, что ты из Англии привез?
- Я его Тамарину дарю.
- Это какому Тамарину? Что в дубле "Спартака" защитником играет?…
Бобер усмехнулся.
- Нет, он тенором играет, в театре оперетты.
На другой день на лестничной площадке богатого генеральского дома Толик нажал кнопку звонка у двери, обтянутой белым дерматином. Из-за двери послышался мелодичный голос Нинель: "Кто-о-о?!"
Толик с присущей ему непосредственностью потребовал через дверь:
- Отдай коньки, бля… Бобер велел!
Толик ждал, дверь долго не открывали. Толик нажал на кнопку и больше не отпускал ее. Трели звонка заполнили квартиру.
Дверь приоткрылась, и женская рука в халате швырнула на площадку коньки.
- Осторожней, мочалка!.. Затупишь! - возмутился Толик.
- Хам! - донеслось через дверную щель.
Дверь захлопнулась.
Толик быстро подобрал ботинки с коньками в чехлах и, насвистывая, побежал вниз по лестнице.
Звучала песня из радиотарелки:
"Утро красит нежным светом
Стены древнего Кремля…"
Бобер в майке и брюках, с полотенцем через плечо вышел из комнаты Толика в бесконечный коридор коммунальной квартиры. В уборную, в длинной очереди стояли жильцы. Бобер покорно пристроился позади. Из комнаты напротив вышел обнаженный по пояс дружок Толика, бывший боцман, а ныне таксист Силыч. Его могучий торс был весь в морской татуировке, пересекали большие шрамы. Увидев Бобра, он широко заулыбался, почтительно поздоровался:
- С добрым утром, Всеволод Михайлович!.. - Он оглядел очередь. - Не-е, так не пойдет. - Взял за руку и повел Бобра к двери уборной. - Тут достояться - три раза обоссаться! - Он бесцеремонно занял место впереди. Уборная открылась, и оттуда вышла женщина. - Прошу, Всеволод Михалыч! - Силыч легонько затолкнул Бобра в уборную, прикрыв за ним дверь.
Очередь робко попыталась возразить: "Безобразие…", "Нахальство какое…"
Силыч по-боцмански приказал:
- Тихо! Это наш гость!.. Между прочим, знаменитый человек!
В ответ на это долговязый жилец, стоящий в сиреневых трикотажных кальсонах, придерживая их руками, закричал знакомым нам по ночному визиту Бобра голосом:
- В сортир и знаменитым по очереди полагается!
Силыч сразу оборвал его:
- Цыц!.. А ты вообще молчи, "ворошиловский стрелок" - всегда мимо толчка ходишь. - Этим он сразу завоевал некоторое расположение очереди. Все заулыбались.
- Я инвалид. У меня плохое зрение, поп неграмотный, - объяснил свою провинность долговязый.
Бабка, держащая на руках Барсика, ехидно заметила:
- У меня тоже плохое зрение, а я попадаю.
Силыч пошел на кухню. Бабка с котом тут же побежала за ним. В кухне было множество столов, забитых керосинками и керогазами. Силыч взял пустой чайник и, сняв с одного из керогазов кипящий, начал переливать воду.
- Что ж ты, паразит, делаешь?… Опять кипяток воруешь? - кинулась к нему бабка.
Силыч добродушно развел руками, в которых держал по чайнику.
- Матвеевна, я же сообщил - у меня гость.
В комнате Толика Силыч стал нарезать принесенные с собой хлеб, колбасу, сыр. Заварил чай. Вошел Бобер. Он громко смеялся.
- Ну, Силыч, я сейчас чуть не погиб!
Силыч испуганно поглядел на него.
- Что, бачок сорвался? Я ж его на прошлой неделе вот такими костылями присобачил.
- Да нет… Я чуть в ванную, не прыгнул сгоряча, а в ней керосин. До самого верха.
- А-а-а… Да это наша бабка опять к войне готовится, - пояснил Силыч. - У нее в комнате еще мешок соли припрятан, и ящик мыла. Как карточки отменили - сразу запаслась… Но я ей дал последнее предупреждение: если через неделю не освободит - утоплю ее в этом керосине вместе с Барсиком.
По радио продолжала звучать песня:
"…Чтобы ярче заблистали наши лозунги побед,
Чтобы руку поднял Сталин, посылая нам привет".
В это время вбежал Толик, отряхивая шапку от снега, подхватил припев:
- "Кипучая, могучая, никем не победимая!" - поднял вверх коньки. - Порядок, Сева!
- Спасибо, Толик, выручил! Садись чай пить.
. - Это тебе чай, а мы с Силычем чего-нибудь поинтересней сообразим!
- Нет, Толик, я за рулем… - отказался Силыч.
- Почему? Сегодня ж воскресенье!
- У меня халтура. - Силыч повернулся к Бобру. - Всеволод Михалыч, не обижайся, мы люди простые. - Протянул здоровенную пятерню. - Держи краба.
Бобер пожал ему руку.
- Спасибо за все, Силыч!
- О чем речь. Заходи! Всегда рады! - Силыч быстро вышел из комнаты.
Бобер пристально посмотрел на Толика.
- Ну, как там она?
- Все нормально.
- Надеюсь, ты с ней вежливо говорил?
- За кого ты меня принимаешь, Сева? Я что, с женщинами не умею обращаться?
Они начали пить чай, приступили к завтраку. Толик, жуя бутерброд, подмигнул.
- Сейчас малость отдохнем и - на стадион. Я тоже с тобой поеду. Очень мне интересно, как ты против своих играть будешь!
- Думаю, не увидишь.
- Ты что, решил не играть сегодня?
- Не могу я… В первую же игру - и против своих.
Толик присвистнул.
- А ты понимаешь, какой шухер твой Васька поднимет? Он же всю Москву перевернет!
- А я у тебя отсижусь. Хрен он меня здесь найдет!
Под шум и свист многочисленной публики на лед стадиона "Динамо" выезжают две команды: ВВС в своей полосатой желто-голубой форме и ЦДКА - в красной. Началась разминка. У бортика, как всегда, стоял Василий в кожаном пальто и ботинках, в генеральской фуражке. Рядом стояли подполковник Астафьев в новеньких погонах, старший лейтенант с усиками и тренер.
Перед Василием вытянулся один из полковников его свиты, испуганно докладывая:
- Обыскали все, товарищ генерал, весь город! Нигде нет!
По мере доклада лицо Василия багровело и становилось страшным, нижние веки угрожающе приподнимались. Василий яростно рявкнул:
- Вы как посмели явиться с таким докладом?! Да я… Я вас!!! - Задыхаясь, он рванул воротник и вдруг хладнокровна, почти шепотом продолжил: - Если во втором периоде он не выйдет на лед - всех разжалую к чертовой матери, на Камчатку!.. И на Камчатку!!! - снова до крика возвысил он голос - Вон с моих глаз!
В это время Бобер с Толиком лежали на раскладушке и матраце. Молчали.
- Сева, я включу радио? - спросил Толик.
- Не надо.
- Ну, интересно же, Сева, как они там без тебя. Я на минутку?
- Я сказал - не надо!
Они помолчали. Толик не унимался:
- Сева, на одну секундочку!
- Черт с тобой. Включай.
Толик быстро включил радио. И тут же из черной тарелки понесся голос Синявского:
- "…Итак, команды приступили к разминке… Вы сами понимаете, дорогие радиослушатели, какой исключительный интерес представляет сегодняшний матч. Впервые в истории ЦДКА команда этого клуба выйдет на лед без Всеволода Боброва!.. И наоборот - команда летчиков выйдет со своим новым капитаном, тем же Всеволодом Бобровым… Думаю, что результат этого матча предсказать сегодня никто не возьмется…"
- Это точно, - заметил Толик.
- "…Да и я не могу на себя взять такую смелость… Кстати, я уже ознакомился с составами сегодняшних команд… И не могу не сознаться, что тоже был озадачен - под номером девять в команде ВВС заявлен именно Всеволод Бобров… Но на льду я его пока не вижу, на разминку он пока не вышел…"
- И это точно, - подтвердил Толик.
- "…Нет его и на скамейке запасных… Кстати, по секрету мне сказали, что нет его и в раздевалке!.. Где же он может быть?!"
- Лежит на раскладушке, - продолжал свой комментарий Толик.
Бобер поднялся с кровати и выключил репродуктор. Он снова лег. Толик, полежав, вскочил с тюфяка, прошелся по комнате, остановился около него.
- Не хочешь слушать, ладно. А мне интересно… Я тогда сгоняю на стадион? А?… На минуточку!
- Твое дело.
Толик выбежал из комнаты. Бобер повернулся на бок, лицом к стене. Полежал, потом встал и включил радио.
Толик выскочил из подъезда и, едва он скрылся за углом, к подъезду подкатил "ЗиС". Из него выскочил старший лейтенант с усиками. Стал искать глазами номер дома… Из дома выбежал мальчишка лет десяти.
- Пацан, не здесь живет футболист Шустров? - остановил его старлей.
- Толик? Он в пятой квартире живет, на третьем этаже.
Из машины вышли еще "виноватый" полковник из свиты Василия и подполковник Астафьев.
Полковник, изучив список жильцов перед обшарпанной дверью квартиры Толика, нажал несколько раз на кнопку звонка. За дверью послышалось шарканье ног и знакомый хриплый голос.
- Кого надо?
Полковник строго приказал:
- Шустров, откройте!!
Голос за дверью ответил:
- Шустрову шесть раз… Поп неграмотный! - И ноги за дверью снова зашаркали, удаляясь.
Разъяренный полковник посмотрел на быстро опустивших головы Астафьева и старшего лейтенанта, подавившихся смехом, со злостью начал давить на кнопку звонка снова.
Дверь долго не открывалась, затем послышались шаги, замок щелкнул, и в проеме двери появился Бобер. Полковник, облегченно вздохнув, снял фуражку и вытер лоб. Тут же снова надел фуражку и строго посмотрел на Бобра.
- Товарищ капитан, приказываю вам немедленно собраться и отправиться на стадион!
Бобер посмотрел на него и усмехнулся.
- Это ты, что ль, приказываешь?
Старлей угодливо ввернул:
- Приказ товарища генерала!
Бобер, не посмотрев на него, повернулся к Астафьеву, сказал мягко:
- Иван Михайлович, пойми, не могу я сегодня играть. Начну завтра… со Свердловска.
Астафьев вздохнул.
- Да я-то тебя понимаю, Сева. Но и ты нас пойми. Представляешь, что там сейчас творится!
- Представляю, но все равно не могу! Так и передай генералу.
Полковника буквально бил колотун. В бессилии он пошел на крайнюю угрозу.
- Вы с этим не шутите, товарищ капитан, за невыполнение приказе пойдете под суд!
- Ну и пойду!.. - с легкой насмешкой посмотрел на него Бобер. - А ты - вместо меня играть будешь.
Он захлопнул дверь. Полковник снова начал судорожно жать на кнопку звонка. Астафьев положил ему руку на плечо.
- Не надо.
- Что не надо?! - снова заорал полковник. - Что не надо?!. Ты не слыхал, что с нами будет?!
Астафьев взорвался:
- А мне по херу!.. Что будет, то и будет! Я боевой летчик, и если б не ранение… - Он помолчал, провел рукой по горлу. - Хватит, наслужился! Лучше на Север уеду, почту возить.
Махнув рукой, Астафьев пошел вниз по лестнице.
- А я не хочу на Север! - закричал ему вслед полковник. И снова хотел позвонить.
Но тут дверь приоткрылась сама: бабка выпустила в щель своего Барсика и снова быстро захлопнула за собой дверь. Барсик замурлыкал и начал тереться о голенища сапог полковника. Тот, разинув рот, поглядел на кота и взревел:
- Брысь, сволочь! - Отшвырнул ногой кота и, плюнув, круто повернулся и пошел вниз.
Выйдя на улицу, он не увидел в машине ни Астафьева, ни старлея, наклонился к шоферу. Тот молча указал на светящуюся вывеску пивной на противоположной стороне улицы. Полковник постоял немного и, махнув рукой, тоже направился в пивную.
В комнате Толика за столом, тесно прижавшись друг к другу, сидели несколько обитателей квартиры с Силычем во главе. Стол был заполнен картами лото. В центре стола - на кону - куча мелочи. Силыч, сидящий рядом с Бобром, тряс в мешке бочонки с цифрами, вынимая, объявлял:
- "Коряги"! - Все, у кого была цифра 44, закрыли ее фишкой. - "Барабанные палочки"! - Все закрыли цифру 11. "Туда-сюда, на тот свет и обратно"! - Все закрыли цифру 69.
Одна бабка Матвеевна возмутилась:
- Ты, паразит, можешь по-людски кричать?
- Не знаешь - не садись!.. "Дед"!.. - Все закрыли цифру 90. - Посмотрим, сколько ему лет. - Начал шуровать в мешке.
А бабка, закрыв цифру 90, закричала:
- Кончила! - И тут же сгребла всю мелочь.
- Ну, ты даешь, Матвеевна!.. Опять кончила. Как молодая! - заметил Силыч.
Бобер посмотрел на часы:
- Куда ж Толик запропастился?
- Придет, куда ему деться. - Силыч собирал бочонки, протянул мешок долговязому. - Держи, тебе шуметь.
Долговязый начал трясти мешок.
Дверь открылась. На пороге появились Толик и… медсестра Ксения Николаевна. Ксюша. Бобер замер. Толик весело поздоровался:
- Привет честной компании!
- Добрый вечер, - тихо сказала Ксюша.
Силыч быстро встал, забрал у долговязого мешок, собрал карточки, объявил:
- Отбой!.. Все по каютам!
Жильцы один за другим быстро покинули комнату, Бобер поднялся со стула, шагнул к Ксюше. От мороза ее щеки раскраснелись, и она была очень хорошенькая.
- Ксюша!.. Ксения Николаевна! - протянул ей руку Бобер.
Ксюша строго перебила его:
- Вы почему ходите, Всеволод Михайлович? Сейчас же ложитесь!
Бобер удивленно посмотрел на нее, потом на рожу Толика за ее плечом. Тот усиленно подмигивал. Ксюша между тем достала из сумки металлическую коробку со шприцами.
- Где у вас тут можно прокипятить шприц?
Толик показал в раскрытую дверь.
- Первый керогаз слева.
Ксюша пошла на кухню.
- Ну, ты даешь!
- Я ее с дежурства увел. Сказал, что ты совсем загибаешься!
- Рожу тебе начистить мало. Хоть бы я побрился!
- Не хочешь - могу обратно отвезти.
В комнату вошла Ксюша.
- Через пять минут надо снять. Толик быстро нашелся:
- Я подежурю! - Он выбежал из комнаты.
Ксюша и Бобер смотрели друг на друга, не зная что сказать. Наконец Ксюша, грустно улыбнувшись, тихо произнесла:
- Хороший у вас друг, Всеволод Михайлович…
- Толик-то? Да-а-а… Мировой парень! Чуть нога заболела - он сразу…
Ксюша вздохнула:
- Ничего у вас не болит. Никакого укола вам не нужно.
Бобер обрадовался:
- Так значит… - Он привлек ее к себе. - Ты сама решила приехать?
- Сама…
Она, вдруг уткнувшись лицом ему в грудь, заревела как маленькая. Он крепче прижал ее к себе.
- Ксюша… Я не умею слов говорить… Давай поженимся.
Ксюша еще пуще заревела, затрясла головой.
- Никогда!.. Никогда!.. Ты от меня к артистке убежишь!..
…Была поздняя ночь. На раскладушке, еле поместившись вдвоем, лежали Бобер и Ксюша. Он крепко спал, а она, оперев голову на локоть, смотрела на него. Потом перевела взгляд на будильник, стоящий на тумбочке рядом. На нем стрелки показывали без пяти минут четыре. Перегнувшись через Бобра, она взяла будильник и перевела стрелку звонка с четырех часов на шесть. Легла к нему на руку.
Через пару часов будильник зазвенел. Бобер тут же накрыл его рукой. Открыл глаза и увидел, что будильник показывает шесть часов. Он как ошпаренный вскочил с кровати. Посмотрел на стрелку звонка, на спящую Ксюшу. Все понял. Быстро оделся. Схватил коньки и выбежал из комнаты.
Когда он подъехал к аэропорту, началась метель. Такси, затормозив юзом, уперлось в бордюр тротуара. Бобер выскочил из машины, побежал к дверям аэровокзала. Послышался удаляющийся рев двигателей. Бобер поднял голову и сквозь снежную пелену увидел бортовые огни улетающего самолета. Он, поняв, что опоздал, бросился к такси, но оно уже отъехало. Метельный снег сек его лицо. Бобер вошел в здание аэровокзала. Снял шапку, стал сбивать снег с плеч и услышал голос администратора команды, бросившегося к нему.
- Улетели, Всеволод Михайлович!.. На тридцать минут для вас задержали!.. Но началась метель, и они улетели. А меня тренер высадил, приказал, чтобы я вас нашел и доставил поездом.
Бобер поморщился, а потом сказал:
- Ну и правильно. Игра же через пять дней, а потренируются и без меня.
Поезд "Москва-Свердловск" стоял на вокзале города Горького сорок минут. Из тамбура вагона Бобер говорил со спустившимся на перрон младшим лейтенантом - администратором хоккейной команды ВВС.
- Купи бутылок шесть пива и пирожков, - распорядился Бобер.
- Ладно, - кивнул администратор. - Пива возьму дюжину, а то опять не хватит. - Он пошел к вокзалу.
- Тогда пирожков побольше! - крикнул ему вслед Бобер.
В это время над перроном раздался громкий голос из репродуктора: "Капитана Боброва срочно просят зайти к коменданту вокзала!"
Администратор остановился. Бобер покачал головой.
- Вот черт, и здесь нашли!
Голос из репродуктора повторил ту же фразу.
- Да пошли они… Всеволод Михайлович! - ругнулся администратор.
Голос прозвучал в третий раз. Бобер спрыгнул на перрон.
- Ладно. Ты шуруй поскорей, а я сейчас вернусь.
Зайдя в комендатуру, Бобер недоуменно посмотрел на стоящего у стола коменданта в форме майора.
- В чем дело, товарищ майор?
- Капитан Бобров? - спросил майор.
- Так точно.
Майор опустил глаза к столу и начал зачем-то перекладывать с места на место бумажки. Он как-то странно молчал.
- Так в чем же дело, товарищ майор? - нетерпеливо переспросил Бобер.
Майор, не поднимая глаз от стола, глухо сказал: