II
Джерри взял водителя грузовика для получения разрешения на выезд и виз в свои паспорта на въезд в Швейцарию. Он подумал, что лучше не заезжать в страну Муссолини. Ланни пошёл отдельно и сделал то же самое. А в это время Джерри угощал Сиприена обильной едой и добрым мюнхенским пивом. Француз, который рос, не как святой, несмотря на имя, которое дала ему его мать, выпил все, что было поставлено перед ним, а затем хотел выйти и осмотреть девочек от тринадцати лет и выше, которые предлагали себя в больших количествах на улицах Мюнхена. Его сопровождающий сказал: "Такие девушки иногда шарят по карманам, так что лучше для сохранности дайте мне ваши документы". Француз принял это как разумную предосторожность.
Ланни повёз своего друга в Дахау, чтобы изучить местность. Он отметил место, куда должен быть доставлен заключенный, и убедился, что Джерри запомнил названия улиц и достопримечательностей. У канзасца было намерение, как он сказал, "разведать всё вокруг". Он найдет точку, откуда сможет наблюдать за местом и увидеть, что все прошло в соответствии с графиком. Хьюго будут делать то же самое, и Ланни не мог рассказать о Джерри Хьюго или Хьюго о Джерри. Но было достаточно, чтобы предупредить своего друга, что нацистский офицер будет вести наблюдение. А Джерри сказал: "Я присмотрю за ним тоже".
Была одна серьезная трудность, когда речь шла о бывшем учителе, он знал только несколько слов на немецком. Он спросил: "Как по-немецки: 'Руки вверх!’?"
Ланни ответил: "Что ты думаешь, идиот. У тебя есть пистолет?"
"Кто? Я? Кто когда-либо слышал, что у меня при себе пистолет?" Это от того, кто прошёл весь Мёз-Аргонн осенью 1918 года!
"Ты не должен действовать грубо, Джерри. Помни, убийство преступление, могущее быть основанием для экстрадиции преступника".
"Конечно, я знаю", - ответил он. "Они экстрадировали пару миллионов из нас. Вы помните, AEF, американские экстрадирующие силы!" Это был жаргон старого пехотинца.
Ланни знал, что у Джерри есть автоматический пистолет Бэдда, и, вероятно, он привез его с собою в машине. Но он не хотел больше говорить об этом. Он просто хотел научить говорить: "Хэнде хох!"
Они изучили карту. Они проехали к северу от Дахау, а затем сделали круг, повернули на юг, объехали город Мюнхен и проехали до границы. Когда они заучили карту, они проехали по улицам Дахау, отметив ориентиры так, чтобы не сделать ошибок в темноте. Когда все было сделано, они поехали обратно в Мюнхен и в тихом трактире поужинали, а затем Джерри отправился в гостиницу. Там были несколько вещей, которые он не хотел оставлять, он хотел уничтожить одно или два письма. "Я не думал, что начинаю уголовную карьеру", - сказал он с усмешкой.
В условленный час он встретил своего приятеля на улице, с ним проехал в Дахау и был высажен там. Уже было темно, был чудесный летний вечер, и люди этого рабочего района сидели перед своими домами. Ланни сказал: "Ты должны двигаться так, не привлекая внимание. Увидимся позже, старый разведчик!" Он говорил с уверенностью, но не чувствую её внутри!
III
Вернувшись в Мюнхен, плейбой проехал мимо того места, где они обычно встречались с Хьюго, перед табачной лавкой на людной улице. Уже потемнело, но улица была освещена. Ланни не увидел своего друга, и, зная, что он приехал раньше времени, медленно поехал вокруг квартала. Когда он снова повернул за угол, то увидел своего друга, шедшего к назначенному месту впереди не далеко от него.
В том же направлении около десяти или пятнадцати метров позади Хьюго медленно следовало такси без огней. Ланни хотел его обогнать, но водитель такси, казалось, разглядывал номера домов. Ланни проехал вперед и остановился на обочине, где Хьюго увидел его и начал к нему приближаться. Ланни наклонился, чтобы открыть дверь с правой стороны автомобиля. И в тот же момент такси остановилось рядом с автомобилем Ланни. Из него выскочили трое мужчин, в черных рубашках, брюках и стальных шлемах СС. Один из них стоял, уставившись на Ланни, в то время как два других метнулись за автомобиль Ланни и схватили молодого спортивного директора, прижав его руки на дверце автомобиля.
"Вы Хьюго Бэр?" - спросил один из мужчин.
"Я", - был ответ.
Ланни повернулась, чтобы посмотреть на спрашивающего. Но следующее действие человека было быстрее, чем за ним мог уследить глаз. У него, наверное, был пистолет в руке за спиной. Он выхватил его и выстрелил прямо в лицо, находящееся перед ним на расстоянии не более полуметра. Полетели куски голубого глаза Хьюго Бэра, и брызнула тонкая струя его арийской крови, попав на лицо Ланни. Тело Хьюго Бэра съёжилось и рухнуло на тротуар. После чего человек повернул пистолет в застывшее в ужасе лицо водителя.
"Хэнде Хох!" - повелел он. И теперь ствол был направлен на Ланни.
"Кто вы?" - потребовал эсэсовец.
Настало время для возможно быстрых ответов, и Ланни повезло придумать наилучший. - "Я американский искусствовед и друг фюрера".
- О! Так вы друг фюрера!
- Я посетил его несколько раз. Я провел с ним утро в Коричневом доме несколько месяцев назад.
- Откуда вы знаете Хьюго Бэра?
- Я познакомился с ним в доме Генриха Юнга, высокопоставленного чиновника в Гитлерюгенде в Берлине. Генрих является одним из старейших друзей фюрера и посещал его много раз, когда тот находился в крепости Ландсберг. Это был Генрих, кто познакомил меня с фюрером. Ланни отбарабанил это, как будто бы школьное упражнение. И это действительно было нечто подобное, потому что он представлял допросы и выучил свою роль на лучшем немецком языке. Так как эсэсовец не сказал ему остановиться, он продолжал, так же быстро, как никогда: "Кроме того, во время визита к рейхсфюреру в Коричневом доме со мной был Курт Мейснер из замка Штубендорф, который является композитором и автором нескольких партийных песен, которые вы поете на ваших собраниях. Он знает меня, поскольку мы были мальчишками в Геллерау, и он может рассказать вам, что я друг национал-социалистического движения".
Это был конец речи, как её планировал Ланни. Но когда он произнёс последние слова, ужас сомнения поразил его: возможно, это была антинацистская революция, и тогда он подписал свой смертный приговор! Он видел, как ствол пистолета пошёл вниз, и уже смотрел в его пупок, а не в лицо. Но это не могло его обрадовать. Он вгляделся в эсэсовца, у которого черные брови сошлись над носом. Казалось, Ланни никогда не встречал более жёсткого лица.
"Что вы делали с этим человеком?" - кивнул вниз к тому, что лежал на асфальте.
- Я в Мюнхене купил картину у барона фон Цинсоллерна и увидел Хьюго Бэра, который шел по улице, и я остановился, чтобы сказать ему Gruss Gott. Ланни прямо сейчас говорил экспромтом.
"Выйдите из автомобиля", - скомандовал эсэсовец.
Сердце Ланни выскочило под горло. Колени дрожали так сильно, что он не был уверен, что они удержат его. Казалось, что ему приказали выйти, чтобы его кровь и мозги не испортили дорогую машину. - "Я скажу вам, вы будете сожалеть об этом, если вы застрелите меня. Я близкий друг министр-Президента генерала Геринга. Я был на охоте с ним прошлой осенью. Вы можете спросить об этом обер-лейтенанта Фуртвэнглера из штаба Его превосходительства. Вы можете спросить Рейхсминистра Геббельса обо мне или его жену, фрау Магду Геббельс. Я посещал их дом. Вы можете прочитать статьи обо мне в мюнхенских газетах в ноябре прошлого года, когда я проводил выставку картин здесь и взял одну из них, чтобы показать её фюреру. Моя картина была во всех газетах".
"Я не собираюсь стрелять в тебя", - объявил эсэсовец. Его тон выражал ужасное презрение к тем, кто возражал против расстрела.
- Что вы собираетесь делать?
- Отвезём вас в Штаделхайм, пока проверят ваш рассказ. Выйдите из автомобиля.
Штаделхайм страшное название. Одна из тех ужасных тюрем, о которых рассказывали беженцы. Но это лучше, чем быть застреленным на тротуаре. Ланни удалось сдержать свои нервы, и он повиновался. Другой эсэсовец охлопал его, чтобы выявить, был ли он вооружен. После главарь приказал тому обыскать тело Хьюго, и тот вытащил вещи, включая пачку купюр, Ланни знал, что там было пятнадцать тысяч марок.
Очевидно, они собирались оставить труп тут же, и Ланни удивился, неужели у них есть служба уборки трупов, или они оставят труп окрестным жителям?
Тем не менее, у него не было много времени для размышлений. "Садитесь на заднее сиденье", - скомандовал главарь и сел рядом с ним, все еще наводя пистолет на него. Другой эсэсовец скользнул на сиденье водителя, и автомобиль ожил и помчался по улице.
IV
Ланни видел Штаделхайм только снаружи. Группа больших зданий, стоящих на широком проспекте, переходящем в дорогу к Тегернзее, по которой он возил Хьюго Бэра. Теперь стены в темноте выглядели огромными и угрожающими. Ланни было приказано выйти из машины, и двое его похитителей сопроводили его через дверной проем мимо приемной вниз через каменный коридор в небольшую комнату. Он ожидал, что его зарегистрируют и возьмут отпечатки пальцев. Но, видимо, без этого можно было обойтись. Они приказали ему снять пиджак, брюки, обувь, и приступили к обыску. "В этом кошельке значительная сумма денег", - сказал он, а главарь мрачно ответил: "Мы позаботимся о нем". Они отобрали его часы, ключи, авторучку, галстук, все, кроме носового платка. Они исследовали подкладку его одежды, и внимательно осмотрели обувь, чтобы убедиться, что каблуки были несъемными.
Наконец, они сказали ему, чтобы он оделся снова. Ланни спросил: "Вы не возражаете, сообщить мне, в чём я подозреваюсь?" Ответ лидера был: "Заткни глотку!" Очевидно, они не верили его чудо сказкам о том, что он близкий друг трех ведущих нацистов. Не желая получить по голове рукояткой револьвера, Ланни держал рот, как было приказано, и был сопровождён из комнаты вниз по коридору к охраняемой стальной двери.
Появился эсэсовец, заведующий этим местом. Он только сказал: "Хайль Гитлер", махнув рукой в нацистском салюте, и все двери распахнулась перед ним. Он провел пленника по узкому пролету каменной лестницы в полутемный проход со стальными дверями вдоль него.
В старых тюрьмах есть такие темные и тихие места, где вершатся дела, не требующие огласки. Надзиратель, который сопровождал трио, открыл одну из этих дверей, и Ланни впихнули туда без слов. Дверь лязгнула за ним. И, как его научили говорить на земле отцов своих, что было, то стало.
V
В темноте он мог изучить место только ощупью. Камера была узкой, железная койка была встроена в каменную стену. На кровати были два мешка соломы и одеяло. В дальнем углу стояло вонючее ведро без крышки. И это было все. Запах был мерзкий и вековой, окна не было. Вентиляция обеспечивалась двумя отверстиями в двери, одно вверху, другое внизу. Они закрывались снаружи раздвижными крышками. Что, возможно, будет сделано, если Ланни будет вести себя плохо. Ланни вёл себя хорошо.
Ему было разрешено сидеть на соломенных мешках и думать. Он сделал все возможное, чтобы успокоить волнение своего сердца и использовать свои способности к рассуждению. Что случилось? Казалось очевидным, что его заговор был обнаружен. Поймали ли заговорщиков, или они, взяв деньги, потом сообщили своим начальникам о заговоре? И если да, то расстреляли ли Фредди? Сейчас об этом нет смысла думать. Ланни не сможет ничего сделать для Фредди, пока он сам не выйдет. Так что ему придется подумать о своём собственном положении и подготовиться к допросу, который рано или поздно должен произойти.
Участие Хьюго в организации побега из тюрьмы, очевидно, было раскрыто. Но Хьюго, по его словам, никогда не называл Ланни. Конечно, это может или не может быть правдой. Они нашли пачку тысячных банкнот у Хьюго. И такие же банкноты нашли у Ланни. Вдруг пленник понял, какую глупость он совершил, и всё внутри его оборвалось. Улика, которую всегда оставляет преступник! Он пошел в банк и получил тридцать новеньких тысячных купюр, несомненно, имеющие последовательные номера. Некоторые из них он дал Хьюго, а остальные оставил в своем бумажнике!
Таким образом, они должны быть уверены, что он пытался выкупить пленника из Дахау. Какое наказание полагается за это преступление? При старом режиме оно было одно, а при нацистах могло быть совершенно другое. Как бы в ответ на его вопрос раздались страшные звуки, слегка приглушенные, но безошибочные. Сначала дробь барабанов, а затем стрельба где-то в глубине этой тюрьмы, либо вне её стен. Не один выстрел, не серия выстрелов, а целые очереди идущих один за другим выстрелов. Они казнили кого-то, или, возможно, нескольких. Ланни, который вскочил на ноги, пришлось снова сесть, потому что ноги его не держали.
Кто бы это мог быть? Штурмовик из Дахау, с которым Хьюго имел дело? Вышестоящий, который требовал больше денег? Заговор должен быть обнаружен раньше, Это не могло случиться намного позже десяти часов, и них не было времени для попытки побега и этапирования виновных из Дахау в эту тюрьму. Конечно, это могла быть казнь, которая не имела ничего общего с Дахау. Стрельба была частым явлением в нацистских тюрьмах, все беженцы говорили об этом. Возможно, они расстреливали людей каждую ночь в двадцать два часа по немецкому времени!
После самых тщательных размышлений, Ланни пришёл к выводу, что нацисты его вычислили. Выкрутиться шансов не было. Он приехал в Германию, чтобы вызволить Фредди Робина, а покупка картин была только прикрытием. Он заказал грузовик из Франции, они будут уверены, что он хотел вывезти Фредди на грузовике! И был Джерри с двумя тысячными банкнотами, которые передал ему Ланни! Также с паспортом на имя Сиприена Сантоза, с замещенной фотографией Фредди Робина! Смогут ли они это выявить?
Удалось ли Джерри уйти? Он должен был там прогуливаться, наблюдая за условленным местом, ожидая появления Ланни и пленника. Наблюдали ли нацисты за всеми проходящими и арестовали всех, кто проходил? Это был очень важный вопрос. Если Джерри удалось уйти, он, безусловно, выйдет на американского консула и заявит Ланни пропавшим без вести. Скажет ли он консулу всю правду? Он может сказать, а может нет. Но так или иначе консул будет делать запросы как о сыне владельца Оружейных заводов Бэдд.
VI
Опять дробь барабанов, и опять стрельба! Неужели в немецких тюрьмах убивают людей всю ночь? Видимо так. Так Ланни провел всю ночь, слушая залпы, длинные и короткие, громкие и слабые. Ему трудно было определить, раздавались они внутри или снаружи. Есть ли у них специальная камера для казней, или они просто могут застрелить в любом месте? И что они делают с потоками крови? Ланни вообразил, что чувствует запах крови и пороха. Но, возможно, он ошибался, зловоние ржавого старого помойного ведра могла перебить все запахи в маленькой камере. Искусствовед видел много картин древних и современных казней. Их он мог себе вообразить. Иногда жертвам завязывали глаза, иногда их ставили лицом к стене, иногда к основанию черепа просто приставляли пистолет. Говорили, что это была милосердная смерть, и, конечно, она была быстрой. Нацисты о милосердии не заботились, но скорость предпочитали.
То и дело лязгала дверь, и Ланни полагал: "Кого-то забирают на казнь". Временами, когда он слышал шаги, он задавал себе вопрос: "Они приходят или уходят?" Он подумал о телах. Есть ли у них носилки? Или они их просто тащат? Он вообразил себе, что слышит звуки перетаскивания. Несколько раз там были крики. А раз человек, проходивший около его двери, спорил и громко протестовал. Что с ними случилось? Что будет с ним? Он такой же, как все в нацистской Германии. Они совершили ошибку. Это было eine gottverdammte Schande - и так далее. Это дало Ланни новый повод для размышлений, и он сидел неподвижно в течение длительного времени на своем соломенном тюфяке с закипающими мозгами.
Может быть, все это вовсе не было связано с Фредди и попыткой побега! Может быть, вообще ничего не было обнаружено! А началась "вторая революция", о которой предупреждал Хьюго! Хьюго застрелили, не потому, что он пытался подкупить охранника Дахау, а потому, что он был в списке тех, кто активно работал на стороне Эрнста Рёма и других недовольных в С.А.! В этом случае расстрелы могут быть частью подавления этого движения. Что было важно, похитителями Ланни были люди из Schutzstaffel, "элитной гвардии" Гитлера. Они удаляли своих соперников из бизнеса, "ликвидируя" тех, кто требовал больше власти для начальника штаба С.А.!
Но тогда, может существовать еще более поразительная вероятность. Казни могли означать успех повстанцев. То, что Хьюго Бэр был убит, не означает, что СС везде победили. Возможно, С.А. защищались успешно! Возможно, Штаделхайм был захвачен, как была захвачена Бастилия во время французской революции. И кого сейчас расстреляли, были те, кто доставил Ланни сюда! В любой момент двери его камеры могут распахнуться, и его примут в дружеские объятия!
Безумное воображение. Но тогда все, что было вокруг, было бредом. Лежать в темноте без возможности знать время и ничего не делать, рассуждая о мире, полном маниакальных убийц. Но только в одном он был уверен, что кто-то кого-то постоянно убивает, и это идёт без каких-либо признаков окончания. Ланни вспомнил французскую революцию и тех несчастных аристократов, которые лежали в своих камерах в ожидании своей очереди быть загруженным в телегу и увезённым на гильотину. Говорили, что такое делало волосы людей седыми в течение одной ночи. Ланни думал, а вдруг это произойдет с ним. Каждый раз, когда он слышал шаги, он надеялся, что кто-то придет и выпустит его. А потом он боялся, что его отведут в камеру для казней!
Он пытался успокоить себя. Он не принимал участия в заговоре СА и, конечно, они не будут его расстреливать только за то, что он встретил друга на улице. Но потом он подумал: "Те банкноты!" Сейчас они приобретают еще более зловещий смысл. Они спросят: "За что вы платили Хьюго Бэру?" И что он должен ответить? Он ответит, что не знал, что Хьюго от него хочет. Они поймут, что было ложью. Они заявят: "Вы помогали продвигать революцию против НСДАП". И это преступление, конечно, карается смертью, даже если вы приехали из доброй земли свободы!
Ланни придумал лучший способ решить эту очень плохую ситуацию.