Не случайно поэтому автор не в меньшей степени, чем высокие отзывы известных ученых и специалистов, ценит тот факт, что его книга, как "подрывная", строжайшим образом запрещена в тех странах континента, где господствуют реакционные проамериканские диктатуры, - значит, "Вскрытые вены Латинской Америки" точно попали в цель. И еще дороги писателю связанные с его книгой факты, о которых сообщали газеты: в Боготе девушка, ехавшая в автобусе и негромко читавшая соседке книгу, под конец поездки по просьбе остальных пассажиров читала ее вслух на весь салон; аргентинский студент, у которого не было денег, чтобы купить книгу, целую неделю ходил из одной книжной лавки к другой, читая ее по частям; /12/ чилийка, вынужденная бежать из Сантьяго, когда пиночетовская военщина устроила там бойню, вывезла экземпляр книги, спрятав его в пеленках, в которые был завернут ее младенец. Короче говоря, для Э. Галеано самая высокая оценка его книги заключается в том, что она нашла путь к сердцам миллионов простых людей и мобилизует их на борьбу за справедливость и достойную жизнь.
* * *
Книга "Вскрытые вены Латинской Америки" прежде всего исторична. По прошлое, к которому обращается Э. Галеано, опровергая ненавистные ему мифы буржуазной историографии и современной империалистической пропаганды, взято в непривычном ракурсе: оно спроецировано на сегодняшний день; вчерашний день интересует автора прежде всего с точки зрения поиска закономерностей, действующих в Латинской Америке сегодня. Автор отмечает, что он обращается к истории как к живой памяти человечества, без которой не может быть и сегодняшнего дня. "В этой книге, - подчеркивает писатель, - предпринят поиск некоторых ключей, затерянных в прошлом, ключей, с помощью которых можно лучше вникнуть в нынешнюю эпоху, исходя при этом из того, что глубокое познание мира - необходимая предпосылка для его преобразования" (с. 366).
...В памяти многих из нас с детских лет живут тугие паруса каравелл Колумба, устремившегося на поиски неведомых земель; закованные в доспехи конкистадоры, на бородатых лицах которых вспыхивали отблески пламени, сжигающего храмы ацтеков; бесконечная покорность на лицах забитых плантаторами-асиендадо индейцев, негров и мулатов, которые потом взорвутся все сметающим на своем пути гневом в романах Анатолия Виноградова "Черный консул", Сиро Алегрия "В далеком и чуждом мире", Б. Травена "Корабль мертвецов". Потом, и особенно после победы кубинской революции 1 января 1959 г., мы глубже узнали новые стороны жизни далекой и экзотичной Латинской Америки - пред нами предстал континент, веками сражающийся за свободу и независимость; нам ближе стали имена Хосе Марти и Аугусто Сесара Сандино, Эмилиано Сапаты и Симона Боливара, Туссена Лувертюра и Тупака Амару; мы стали лучше понимать /13/ ответственность империалистов за страдания этого огромного континента, в котором они укрепляли свою власть самыми различными способами - от высадки оккупационных войск до зловещих "ножниц цен", обрекающих латиноамериканцев на нищету.
В своей книге Э. Галеано соединяет эти два потока информации о Латинской Америке, заставляет с новой, свежей точки зрения взглянуть на этот край, увидеть, как неразрывно связана в нем трагическая история с не менее драматическим настоящим, как одно закономерно вытекает из другого. "Вот почему в этой книге, где автор хотел рассказать историю ограбления нашего континента и одновременно показать, как действуют современные механизмы грабежа, - пишет Э. Галеано, - появляются конкистадоры на каравеллах, а рядом с ними технократы па авиалайнерах, Эриан Кортес и морская пехота США, губернаторы королевства и эмиссары Международного валютного фонда..." (с. 33).
Композиционное построение "Вскрытых вен Латинской Америки" основывается, однако, не на строгой хронологии событий, а прежде всего на ходе развития экономических законов, вокруг которых автор и располагает конкретные исторические факты и эпизоды. Проникновение в прошлое во имя лучшего понимания настоящего и предвидения будущего у Э. Галеано связано с необычайным "вгрызанием" в глубинные пласты материального производства и условий торгового обмена в разные периоды истории континента. Можно сказать, что писатель стремится в своей книге исследовать "экономическую историю" Латинской Америки, чего до пего в цельном и законченном виде еще никто другой не делал. Трудная задача? Безусловно. Но разве глубокая научность противоречит яркой популярности?
Читая книгу Э. Галеано, невольно вспоминаешь мудрый совет, который дает журналистам многоопытный, досконально изучивший внутренние законы капиталистического бизнеса старый экономист из романа Артура Хейли "Менялы": "Не теряйтесь, если эксперты начнут засыпать вас непонятными терминами, путать рассказами о хитроумных пружинах, движущих финансовыми операциями. Поверьте мне: в основе этих операций лежат все те же простые категории, с которыми вы сталкиваетесь, когда занимаетесь домашним бюджетом, - доходы, расходы, дебет, кредит, долги, накопления, - только все /14/ много сложнее, но в принципе все то же. Если вы это поймете, вам все станет ясно"[4]. Конечно же, при таком намеренном упрощении Многие нюансы упускаются, однако оно необходимо для первого приближения к сердцевине любой, даже самой сложной проблемы, которая поначалу может показаться недоступной для неспециалиста.
Впрочем, яркий пример такой литературы, в которой изложение самых трудных вопросов сделано в блестящей и доступной форме, имеется и у советских авторов. Это удивительные по своей глубине и вместе с тем доступности книги Михаила Ильина: "Рассказ о великом плане", "Люди и горы", "Рассказы о вещах" и многие другие, которые в 30-х гг. не только взахлеб читались в СССР, но и переводились почти па все языки, имели огромный успех в мире (только в США "Рассказ о великом плане" выдержал несколько изданий). Максим Горький в предисловии к одному из иностранных изданий объяснял успех книг М. Ильина редчайшей способностью автора "говорить просто и ясно о явлениях сложных и вещах мудрых".
Множество раз публиковались книги М. Ильина и на испанском языке; со всем основанием можно предположить, что они знакомы Э. Галеано. Схожи и почерки обоих авторов. Во всяком случае, слова, написанные в свое время про М. Ильина, в полной мере можно отнести и к автору "Вскрытых вен Латинской Америки": "Книга об открытиях науки вернее найдет дорогу к уму и сердцу читателя, если ее пишет не равнодушный компилятор, преподносящий своей аудитории готовые, отработанные и уже остывшие мысли и выводы, а человек, который вместе с читателем сам постигает мир, решает трудные проблемы, ищет выхода из противоречий и радуется их разрешению... Книга, ставящая перед собой эту задачу, должна быть поэтической книгой"[5].
М. В. Ломоносову, бывшему не только великим ученым, но и одним из первых русских поэтов, принадлежат гениальные слова, которые звучат как наставление всем исследователям науки, причем слова эти особенно актуальны в наши дни, когда разросшееся человеческое знание разветвилось на узкие специальности: "Что бы этому /15/ ни препятствовало, мы должны как бы охватить единым взглядом совокупность всех вещей".
Это важное качество присуще книге Э. Галеано. В ней Латинская Америка предстает именно как "совокупность", в единстве прошлого и настоящего, рассмотренных с самых разных сторон. В своем повествовании автор показывает весь континент в движении. Рассказ его, внутренне раскованный и свободный, хотя и подчинен строгой внутренней логике, по ходу дела останавливается то на одной, то на другой стране, па тех или иных впечатляющих и характерных эпизодах, подчас малоизвестных, но ярко иллюстрирующих основную мысль писателя.
* * *
Главный вопрос, на который должна ответить книга, формулируется автором следующим образом: "Неужто Латинская Америка - край, навечно обреченный па унижение и нищету? Если это так, кто ее на это обрек? Судьба, рок? Или тяжелый климат, наша принадлежность к "низшей расе"? Религия или культура? Или же наши несчастья проистекают от нашей истории, которую все же творят люди, а стало быть, люди способны ее переделать?" (с. 365).
Под этим сугубо материалистическим углом зрения писатель прослеживает историю континента, показывая, что не какие-то сверхъестественные силы с первых дней "открытия" Америки обрекли этот богатейший край на разграбление, за счет которого богатели сначала колонизаторы и эксплуататоры из Европы, а затем сменившие их империалисты США. "Прогресс", который они несли латиноамериканским странам, привел в XX в. к тому, что "бедняков в Латинской Америке убивают тайно и тихо: каждый год три бомбы, равные той, что была сброшена на Хиросиму, беззвучно взрываются над латиноамериканскими народами, привыкшими страдать, стиснув зубы. Это неявное, но вполне реальное систематическое убийство становится все более масштабным" (с. 30).
Э. Галеано неумолимо подводит читателя к единственно правильному ответу па вопрос, в чем корень зла - во включенности Латинской Америки в мировую систему капитализма, ведущей к бесчеловечной деформации общества и экономики в латиноамериканских государствах. Исключения особенно ярко подтверждают правило. В данном /16/ случае исключение - Куба, которой удалось вырваться из-под проклятья, нависшего над всем континентом, когда она порвала узы империалистической зависимости. Э. Галеано показывает, как коренным образом меняется ситуация: если одна из главных проблем латиноамериканских стран порождена тем фактом, что экономика их ориентирована преимущественно па экспорт, то для Кубы экспорт сахара в новых условиях, создавшихся после 1959 г., стал "рычагом для создания нового общества, в котором все имеют доступ к плодам экономического развития и солидарность является основой человеческих отношений..." (с. 383). "Твердые цены па сахар, установленные социалистическими странами, играют в этом смысле решающую роль", - отмечает автор (с. 115). Другими словами, истоки трагического положения, в котором находятся страны Латинской Америки, вращающиеся в сфере капиталистических отношений (как и соответствующие страны Азии и Африки), кроются не в экономических законах как таковых, а в условиях, которые навязывают им империалистические центры господства, главным образом США.
В книге Э. Галеано неоднократно говорится о "центре" и "периферии", упоминается антиномия "бедные" и "богатые" страны, однако пределы этих понятий очерчены четко. Говоря о "центре" и "периферии", автор имеет в виду разные полюса, существующие не внутри современного мирового сообщества вообще, а именно внутри капиталистической системы. Деление на "богатые" и "бедные" страны - условность, естественная в художественно-публицистической ткани повествования, по подлинный смысл этих слов не вызывает никаких сомнений.
В этой терминологии пет ни грана влияния на писателя усиленно распространяющейся в начале 70-х гг. империалистическими пропагандистами ложной концепции о "богатом Севере" и "бедном Юге", с помощью которой намеренно пытались ввести в заблуждение развивающиеся страны, смазывая четкую грань между капиталистической системой и социалистическим содружеством. Таким способом стремились снять с капиталистического Запада его долю ответственности за тяжелое положение, в котором оказались страны развивающегося мира. Надо признать, что на эту приманку в свое время клюнуло немало интеллигентов из стран Азии, Африки и Латинской Америки (хотя со временем они увидели истинную /17/ подоплеку этой "теории"). Однако автор "Вскрытых вен Латинской Америки" - и это совершенно очевидно вытекает из всей книги - точно определяет те капиталистические державы, которые несут ответственность за бедствия континента, поскольку именно они на протяжении веков грабили его богатства и эксплуатировали его народы, ссылаясь па "право сильного".
"Для тех, кто воспринимает историю только как своего рода состязание, - отмечает Э. Галеано, - отсталость и нищета Латинской Америки есть не что иное, как следствие ее неудачи. Мы проиграли - другие выиграли. Но дело в том, что выигравшие выиграли лишь благодаря тому, что мы проиграли: история отставания Латинской Америки неотделима, как уже говорилось, от истории развития мирового капитализма. Наше поражение всегда становилось составной частью чужой победы, наше богатство всегда порождало нашу нищету, вскармливая процветание других: разных империй и их наместников" (с. 27).
Свою долю ответственности за это, согласно твердому убеждению Э. Галеано, несет и буржуазия латиноамериканских стран, развитие которой автор, с присущей ему образностью, сравнивает с беспорядочным, суетливым и беспомощным полетом курицы. В отличие от буржуазии ряда стран Европы и США, которая смогла выработать политику, обеспечивавшую ей возможности накопления капитала и использования его для промышленного развития, зажиточные круги стран Латинской Америки - как правило, потомки колонизаторов - помышляли лишь о сиюминутной выгоде, распродавая природные богатства своих стран и не думая об их будущем. Тесно связанная с латифундистскими кругами, выступающая в качестве посредника, латиноамериканская буржуазия не смогла выразить объективных национальных потребностей своих народов, более того, на практике препятствовала претворению в жизнь этих чаяний. Она систематически предавала тех прогрессивных государственных деятелей Латинской Америки, которые пытались дать отпор чужеземной экспансии, добиться прогресса своих стран, сплотить их единством целей и замыслов.
Во всех случаях, когда в странах Латинской Америки нарастала политическая активность общества, местная буржуазия торпедировала позитивные начинания государственных деятелей патриотического толка, бросалась /18/ в объятия иностранному капиталу, который затем подавлял огнем и мечом очередную попытку проводить политику, более отвечающую национальным интересам, либо поощряла новый реакционный переворот. Это не означает, что Э. Галеано отрицает в принципе возможность участия тех или иных групп патриотически настроенной буржуазии или отдельных ее представителей в борьбе за "второе освобождение" континента. Однако как класс в целом буржуазия стран Латинской Америки, тесно связавшая свою судьбу с империализмом, до сих пор играет негативную роль.
Но в одном отношении, горько иронизирует автор "Вскрытых вен Латинской Америки", местная буржуазия проявила недюжинную изобретательность - в использовании тотального террора против собственных народов. Правда, и в этом случае она широко использует новейшие методы разработанной в США "технологии подавления"; но все же правящие круги континента продемонстрировали определенные способности и инициативу, применяя ими жe придуманные способы повсеместного насаждения ужаса и страха, которыми хотят парализовать волю к борьбе у народов, стремящихся добиться перемен.
Жесточайшие и изощренные массовые репрессии, снискавшие столь печальную славу латиноамериканским диктатурам, отмечает Э. Галеано, вовсе не порождены чертами, свойственными якобы "латинскому" характеру и темпераменту, как пытаются часто представить органы массовой информации па Западе. Такая жестокость вытекает из самого характера экономической системы капиталистических стран континента. Заставлять миллионы людей работать во имя прибылей транснациональных корпораций, обрекая их на нищенское существование, возможно лишь при условии, что эксплуатируемые не только полностью лишены каких бы то ни было свобод, но и не смеют поднять головы. И сегодня политика немилосердного "затягивания поясов", которую диктуют Международный валютный фонд и другие организации, находящиеся под контролем США, объективно требует насаждения "крепкой" власти, чтобы сбить волну недовольства и протестов трудящихся. "Чем больше свободы предоставляется торговле, - горько отмечает Э. Галеано, - тем больше тюрем надо сооружать для тех, кто становится жертвой этой торговли" (с. 25). /19/
"Свобода" частного предпринимательства, внедряемая империалистическими монополиями южнее Рио-Гранде, па поверку оборачивается тотальной несвободой, поддерживаемой массовым террором. Эту прямую зависимость между двумя названными факторами наглядно показал, как отмечает Э. Галеано, бывший министр правительства Народного единства Орландо Летельер, который был не только видным политическим деятелем, но и незаурядным учегым-экономистом. После переворота в Чили, находясь в эмиграции в США, Летельер в ряде работ, опубликованных в журнале "Нейшн" в августе 1977 г., показал непосредственную зависимость между "либерализацией" чилийской экономики при Пиночете, проведенной по рецептам экономистов из так называемой Чикагской школы, и разгулом репрессий военной хунты. Месяц спустя, 21 сентября того же года, О. Летельер был убит в самом центре Вашингтона взрывом бомбы, которую подложили в его автомобиль агенты пиночетовской охранки, действовавшие при прямом содействии ЦРУ. Разоблачения О. Летельера оказались слишком опасными для транснациональных корпораций, намеревавшихся применить и в других развивающихся странах метод "шокового лечения", опробованный в Чили.
Заканчивая свою книгу, Э. Галеано резюмирует, что главным виновником бедствий и страданий континента является капитализм, который в Латинской Америке явил особенно уродливую свою разновидность, утерявшую даже те объективно положительные черты, которые были свойственны этой формации в определенный момент исторического развития. "В наших землях, - пишет автор,- мы наблюдаем ныне не первобытное, исполненное силы дикарское детство капитализма, а его одряхление, сопровождающееся кровавыми конвульсиями. Слаборазвитость - не один из этапов нашего развития. Это - следствие капиталистического развития в наших условиях. Слаборазвитость Латинской Америки - закономерный итог чужого развития, которое она продолжает питать по сей день" (с. 390).