- Да, каждый должен делать собственные выводы, - подтвердила мисс Эллен. Ее туго обтянутые кожей и испещренные красными жилками скулы блестели, и она выглядела взволнованной. - Она из крепдешина.
- Это не доказательство, - сказала мисс Маккей, садясь за стол. - Приходите ко мне опять, если у вас будут веские улики. Что вы сделали с рубашкой? Вы предъявили ее мисс Броди?
- Нет, мисс Маккей, что вы! - ответила мисс Эллен.
- Вам следовало уличить ее. Вы должны были сказать: "Мисс Броди, подойдите-ка сюда на минутку, как вы можете это объяснить?" Вот что вы должны были сказать. Рубашка по-прежнему там?
- Нет, ее уже убрали.
- Ну и бесстыжая она, - сказала мисс Скелетт.
Все это директриса со временем пересказала Сэнди, когда та сидела у нее в кабинете и, с отвращением глядя маленькими глазками на мисс Маккей и избегая прямого ответа на весьма грубый вопрос, без обиняков заданный этой женщиной с вульгарным лицом, решилась в силу разных других соображений предать мисс Броди.
- Но я же должна позаботиться о питании нашего милого друга прежде, чем поеду домой, - говорила мисс Броди летом тысяча девятьсот тридцать третьего года, когда Сэнди стояла, прислонившись к двери кухни, а ее ногам не терпелось побегать у моря. Дженни пришла в кухню, встала рядом с Сэнди, и они вдвоем ждали мисс Броди, разглядывая высившуюся на широком старом кухонном столе гору продуктов, закупленных утром. А в столовой на обеденном столе стояли большие вазы, полные фруктов и заваленные сверху коробками с финиками, и можно было подумать, что сейчас рождество, а кухня мистера Лоутера - это кухня отеля, где готовятся к празднику.
- А у мистера Лоутера не будет от всего этого запора? - повернулась Сэнди к Дженни.
- Если он ест овощи, то не будет, - ответила Дженни.
Пока они ждали, когда мисс Броди с присущим ей героизмом закончит обработку окорока, из библиотеки раздались звуки рояля, и мистер Лоутер протяжно и печально запел:
Служите Господу с веселием,
Идите пред лице Его с восклицанием.
Мистер Лоутер был регентом хора и старостой крэмондской церкви, и мистер Скелетт, приходский священник и брат мисс Скелетт, еще не посоветовал ему добровольно отказаться от этих обязанностей в связи с обнаружением ночной рубашки под подушкой рядом с его собственной.
Поставив окорок на медленный огонь и прикрыв кастрюлю крышкой, мисс Броди подхватила псалом сочным, приближающимся и контральто голосом, придавая мелодии бóльшую весомость:
Входите во врата Его со славословием;
Во дворы Его - с хвалою.
Дождь уже кончился, и теперь сырость ощущалась лишь в соленом воздухе. Пока они гуляли у моря, мисс Броди под ритмичный гул волн продолжала расспрашивать девочек об обстановке в доме мистера Ллойда, о том, что подавалось к чаю, просторная и светлая ли у него мастерская и о чем они там разговаривали.
- Он у себя в мастерской выглядел очень романтично, - сказала Сэнди.
- Это почему же?
- Наверно, потому, что у него одна рука, - сказала Дженни.
- Но у него и раньше была одна рука.
- Раньше это было не так заметно, - пояснила Сэнди.
- Он все время ею размахивал, - добавила Дженни. - Из окна его мастерской красивый вид. Он им гордится.
- Мастерская в мансарде, не так ли?
- Да, во всю длину крыши. У него там есть новый портрет всей его семьи, немного смешной. Он начинается с него самого - себя он нарисовал очень высоким, - потом идет его жена, а потом все их дети по росту, кончая самым маленьким на полу. Они выстроены по диагонали через все полотно.
- Что же в этом портрете смешного? - спросила мисс Броди.
- Они все глядят прямо вперед, и у них очень серьезный вид, - объяснила Сэнди. - Считается, что это должно смешить.
Мисс Броди немного посмеялась. На горизонте садилось солнце, и кровавые полосы великолепного заката отражались в море, вспыхивая зловещими багрово-золотистыми отблесками - как будто, не вмешиваясь в обыденную жизнь, наступил конец света.
- У него там есть еще один портрет, - сказала Дженни, - правда пока не законченный. Портрет Роз.
- Он пишет портрет Роз?
- Да.
- Роз ему позирует?
- Да, уже около месяца.
Мисс Броди пришла в волнение.
- Роз не говорила мне об этом.
- Ой, я забыла, - спохватилась Сэнди. - Это задумано как сюрприз. Мы не должны были вам говорить.
- Что сюрприз? Портрет? Я его увижу?
В глазах Сэнди мелькнула растерянность - она не совсем понимала, в чем именно заключается сюрприз, задуманный Роз для мисс Броди.
Дженни сказала:
- Нет, мисс Броди. Сюрприз то, что Роз позирует мистеру Ллойду, поэтому она вам это и не говорит.
И до Сэнди тут только дошло, что это действительно так.
- А-а-а, - сказала мисс Броди с очень довольным видом. - Роз - просто умница.
Сэнди почувствовала, что ревнует, потому что Роз не считалась умницей.
- А в чем же она ему позирует?
- В гимнастическом костюме, - ответила Сэнди.
- Она сидит боком, - добавила Дженни.
- В профиль, - поправила мисс Броди.
Она остановила проходившего мимо рыбака и купила омара для мистера Лоутера. Расплатившись, мисс Броди сказала:
- Роз непременно будут рисовать еще много-много раз. Она может с успехом позировать мистеру Ллойду и в будущем. Она ведь принадлежит к сливкам общества.
Это было сказано с вопросительной интонацией. Девочки поняли, что она усиленно старается составить для себя полную картину из их отрывочных сообщений.
Дженни поспешила заметить:
- Да-да. Мистер Ллойд хочет написать портрет Роз в красном бархате.
А Сэнди добавила:
- У мистера Ллойда есть кусок красного бархата. Они его уже примеряли на Роз.
- Вас звали туда еще? - спросила мисс Броди.
- Да, он пригласил нас всех, - сказала Сэнди. - Мистер Ллойд говорит, что мы очень симпатичный клан.
- А вы не удивились, что мистер Ллойд пригласил к себе в мастерскую именно вас шестерых? - спросила мисс Броди.
- Но ведь мы же - клан, - сказала Дженни.
- Кроме вас он пригласил еще кого-нибудь из школы? - спросила мисс Броди, зная ответ наперед.
- Нет. Только нас.
- Это потому, что вы - мои, - сказала мисс Броди. - Можно сказать, моя плоть и кровь, а я сейчас в расцвете лет.
Сэнди и Дженни не особенно задумывались, почему учитель рисования пригласил их к себе всем кланом. Но действительно в его отношении к клану Броди было что-то особенное. Здесь крылась тайна, над которой стоило поразмыслить, но одно было ясно: когда мистер Ллойд думает о них, он думает о мисс Броди.
- Он всегда спрашивает про вас, когда нас видит, - сказала Сэнди.
- Да. Роз мне об этом говорила, - ответила мисс Броди.
Неожиданно, как повинующиеся инстинкту перелетные птицы, Сэнди и Дженни не сговариваясь и без предупреждения бросились бежать по прибрежной гальке, подставляя себя пронизанному закатом ветру. Вернувшись к мисс Броди, они выслушали ее планы на летние каникулы, когда она намеревалась покинуть набравшего вес мистера Лоутера и, оставив его, увы, на попечение двух мисс Керр, поехать за границу - на этот раз не в Италию, а в Германию, где канцлером стал Гитлер, человек с пророческим даром, вроде Томаса Карлейля, и более надежная фигура, чем Муссолини; немецкие коричневые рубашки, как сказала мисс Броди, - то же самое, что итальянские черные, только надежнее. Дженни и Сэнди собирались летом на ферму, где, по правде говоря, уже через две недели имя мисс Броди не часто мелькало в их разговорах и беспокоило их умы, зато девочки косили сено и пасли овец. Всегда бывало очень трудно себе представить, что во время каникул можно наполовину забыть про мир мисс Броди, равно как и про мир школьных отрядов - Холируда, Мелроуза, Аргайла и Биггара.
- Не знаю, будет ли мистер Лоутер есть сладкое мясо, если я приготовлю его с рисом, - сказала мисс Броди.
ГЛАВА ПЯТАЯ
- Ой, но это же мисс Броди! - воскликнула Сэнди. - Она ужасно похожа на мисс Броди!
Затем, сообразив, что пока сорвавшиеся с ее губ слова долетели до ушей мистера и миссис Ллойд, они успели приобрести вполне определенное значение, добавила:
- Хотя, конечно, это Роз. Она гораздо больше похожа на Роз. Да, ужасно похожа на Роз.
Тедди Ллойд передвинул портрет так, чтобы свет падал на него с другой стороны. И все равно лицо на портрете напоминало лицо мисс Броди.
Диэдри Ллойд сказала:
- Мисс Броди? По-моему, я с ней не знакома. Она блондинка?
- Нет, - хрипло ответил Тедди Ллойд. - У нее темные волосы.
Сэнди увидела, что на портрете изображена светловолосая голова. Это действительно был портрет Роз. Роз, в гимнастическом костюме, сидела в профиль у окна, положив руки на колени ладонями вниз. Что же у портрета было общего с мисс Броди? Может быть, профиль, может быть, лоб, а может быть, выражение, приданное голубым глазам Роз, смотревшим так же властно, как карие глаза мисс Броди. Портрет имел очень большое сходство с мисс Броди.
- Да, это действительно Роз, - сказала Сэнди, и Диэдри Ллойд взглянула на нее с недоумением.
- Портрет тебе нравится? - спросил Тедди Ллойд.
- Да. Прелесть.
- Ну что ж, это самое главное.
Сэнди продолжала смотреть своими очень маленькими глазками на портрет, и Тедди Ллойд небрежным взмахом единственной руки набросил на картину кусок белой ткани.
До встречи с Диэдри Ллойд у Сэнди не было среди знакомых женщин ни одной, одевавшейся под крестьянку, а мода на крестьянский стиль должна была продержаться еще лет тридцать, а то и больше. Диэдри носила довольно длинную присборенную темную юбку, ярко-зеленую блузку с закатанными рукавами, крупные раскрашенные деревянные бусы и серьги, как у цыганки. Талия была стянута ярко-красным широким поясом, на ногах - сандалии из темно-зеленой замши. В этом и разных других подобных нарядах Диэдри была запечатлена на полотнах, расставленных по всей мастерской. У нее был приятный голос, звучавший так, будто она вот-вот рассмеется. Она сказала:
- У нас есть еще один портрет Роз. Тедди, покажи Сэнди тот, новый.
- Его пока рано показывать.
- Тогда, может быть, "Красный бархат"? Покажи его Сэнди. Прошлым летом Тедди написал роскошный портрет Роз. Мы закутали ее в красный бархат и сам портрет назвали тоже "Красный бархат".
Тедди Ллойд достал картину из-за стоявших у стены подрамников и поставил на мольберт ближе к свету. Сэнди посмотрела на картину своими крохотными глазками - было бы по меньшей мере странно, если бы такие глазки внушили кому-нибудь доверие.
Портрет был похож на мисс Броди. Сэнди сказала:
- Мне нравятся краски.
- Она здесь похожа на мисс Броди? - спросила Диэдри Ллойд голосом, в котором звенел смех.
- Мисс Броди - женщина в расцвете лет, - ответила Сэнди, - но вы вот сказали, и я теперь вижу, что некоторое сходство действительно есть.
- Роз тогда было всего четырнадцать, - заметила Диэдри Ллойд. - Портрет ее взрослит, но она и на самом деле вполне созрела.
Темно-красный бархат был прилажен на Роз так, что достигался сразу двойной эффект: Роз казалась однорукой, как и автор портрета, а ее грудь на вид была более развитой, чем даже сейчас, когда Роз уже исполнилось пятнадцать. Кроме того, портрет напоминал мисс Броди, и это было самым главным; в этом крылся самый большой секрет. У Роз было скуластое бледное лицо. У мисс Броди были маленькие скулы, но большие глаза, нос и рот. Невозможно было понять, как Тедди Ллойд умудрился придать бледному лицу Роз сходство со смуглым римским лицом мисс Броди, но ему это удалось.
Сэнди еще раз окинула взглядом другие недавно написанные портреты, стоявшие в мастерской: жена Тедди Ллойда, его дети, какие-то незнакомые ей люди. Никто из них не был похож на мисс Броди.
Затем на рабочем столе Ллойда она увидела рисунок, лежавший сверху на куче бумаг. С рисунка, прислонясь к фонарному столбу на Лаунмаркет, смотрела мисс Броди в накинутой на плечи шали, какие носят фабричные работницы. При ближайшем рассмотрении это оказалась скуластая и длинноносая Моника Дуглас. Сэнди сказала:
- Я не знала, что Моника вам позировала.
- Я сделал всего пару набросков. По-моему, такой антураж весьма подходит Монике, тебе не кажется? А вот Юнис в костюме Арлекина: мне понравилось, как она в нем смотрелась.
Сэнди обозлилась. Ни Моника, ни Юнис не рассказывали остальным членам клана, что они позировали учителю рисования. Но теперь, когда им всем было по пятнадцать, они о многом не сообщали друг другу. Она внимательнее пригляделась к портрету Юнис.
Юнис была одета в костюм Арлекина, сшитый для школьного спектакля. Несмотря на подтянутость, маленький рост и остренькое личико, на портрете она была похожа на мисс Броди. Запутавшаяся в противоречиях Сэнди была прежде всего восхищена экономностью метода Тедди Ллойда - четыре года назад ее точно так же привели в восторг вариации мисс Броди на тему ее любовной трагедии, когда она наделяла своего первого, времен войны, возлюбленного качествами учителя рисования и учителя пения, вышедших на ее орбиту совсем недавно. Метод подачи, применявшийся Тедди Ллойдом, был аналогичным, тоже экономным, и Сэнди в последующие годы всегда казалось, что в тех случаях, когда возникает необходимость выбрать тактику, самый экономный метод и есть самый лучший, потому что в данный, конкретный момент он будет наиболее полно и точно отвечать всем поставленным целям. Она руководствовалась именно этим принципом, когда ей пришло время предать мисс Броди.
Дженни неважно сдала последние экзамены и сейчас вот уже несколько дней в основном сидела дома, занимаясь зубрежкой. Сэнди чувствовала, что клан, не говоря уже о самой мисс Броди, сбивается с прежнего курса. Ей пришло в голову, что, вероятно, было бы не так уж плохо, если бы клан вовсе распался.
Где-то внизу завопил один из детей Ллойдов, затем еще один, затем все сразу. Диэдри, колыхнув крестьянской юбкой, выскочила из мастерской и побежала к своим отпрыскам. Ллойды были католики, и религия вынуждала их иметь много детей.
- Когда-нибудь, - сказал Тедди Ллойд, складывая наброски в кучу перед тем, как повести Сэнди вниз пить чай, - я хотел бы написать всех девочек Броди, сначала по отдельности, а потом вместе.
Он тряхнул головой, откидывая со лба золотистую прядь.
- Было бы здорово написать всех вас вместе и посмотреть, какой у меня получится групповой портрет.
Сэнди показалось, что эта идея маскирует попытку сохранить клан Броди в целости, пожертвовав только что проявившимися индивидуальностями. Она повернулась к Ллойду и с неожиданным раздражением, часто закипавшим в ней с недавних пор, сказала:
- Полагаю, мы вместе были бы похожи на одну большую мисс Броди.
Он радостно засмеялся и посмотрел на нее пристальнее, будто видел в первый раз. Она ответила ему таким же пристальным взглядом маленьких глазок, почти шантажируя его своей дерзкой осведомленностью. Тогда он поцеловал ее долгим влажным поцелуем и хрипло сказал:
- Это тебе будет урок, чтоб больше так не глядела на художников.
Она рванулась к двери, на ходу вытирая рот, но он поймал ее своей единственной рукой.
- Можешь не убегать. Такой уродины, как ты, я, наверное, за всю свою жизнь не видел.
Он вышел, оставив ее в мастерской одну, и ей волей-неволей пришлось вслед за ним спуститься по лестнице, Диэдри крикнула из гостиной: "Иди сюда, Сэнди!"
За чаем она пыталась проанализировать ощущения, вызванные недавним эпизодом, но это было трудно, потому что дети за столом все время приставали к гостье. Старший сын Ллойдов - ему было восемь лет - включил радио и под аккомпанемент оркестра Генри Холла в жеманной английской манере затянул: "Пой, цыган!" Остальные дети галдели каждый свое. Сквозь весь этот шум Диэдри Ллойд попросила Сэнди называть ее не миссис Ллойд, а просто Диэдри. Так что у Сэнди не было возможности толком разобраться, какой отклик вызвали в ее душе поцелуй Тедди Ллойда и его слова, и решить, оскорбилась она или нет. А тут еще он нагло заявил: "Вне школы ты можешь звать меня Тедди". Между собой девочки и так уже звали его Тедди Мазила. Сэнди поочередно взглянула на супругов Ллойд.
- Я столько слышала от ваших девочек про мисс Броди, - говорила в это время Диэдри. - Я просто обязана пригласить ее на чай. Как ты думаешь, она придет?
- Нет, - ответил Тедди.
- Почему же? - спросила Диэдри безразличным тоном, будто ее это совершенно не интересовало. Она была такая томная, и у нее были такие длинные руки! Не вставая с низкой табуретки, Диэдри взяла тарелку с печеньем и протянула ее всем по кругу.
- Если вы сейчас же не прекратите базар, я вас выгоню из комнаты, - пригрозил Тедди детям.
- Приведи к нам в гости мисс Броди, - обратилась Диэдри к Сэнди.
- Она не придет, - сказал Тедди, - верно, Сэнди?
- Она ужасно занята, - ответила Сэнди.
- Дай мне сигарету, - попросила Диэдри.
- Она все еще присматривает за Лоутером? - спросил Тэдди.
- Ну, как сказать, в общем - да... слегка...
- Лоутер, должно быть, пользуется успехом у женщин, - сказал Тедди, размахивая единственной рукой. - За ним ухаживает половина наших школьных дам. Почему бы ему не нанять экономку? У него куча денег, он не женат, детей у него нет, и за дом он не платит - он у него собственный. Почему он не наймет настоящую экономку?
- Мне кажется, ему нравится мисс Броди, - сказала Сэнди.
- Но она-то в нем что нашла?
- Он ей поет, - неожиданно резко ответила Сэнди.
Диэдри засмеялась.
- По-моему, ваша мисс Броди с причудами. Сколько ей лет?
- Джин Броди, - сказал Тедди, - великолепная женщина в самом расцвете.
Он встал из-за стола, тряхнул головой, откидывая со лба прядь, и вышел из комнаты.
Диэдри задумчиво выпустила облачко дыма и потушила сигарету, а Сэнди сказала, что ей пора.
За последние два года мистер Лоутер доставил мисс Броди массу волнений. Временами казалось, он помышляет жениться на мисс Алисон Керр, а иногда создавалось впечатление, что он дарит свою благосклонность мисс Эллен, при этом продолжая быть влюбленным в мисс Броди, которая отказывала ему во всем, разделяя с ним только постель и заботы о питании.
Ему наскучила еда, потому что он от нее толстел, делался вялым и терял голос. Ему хотелось иметь жену, с которой можно играть в гольф и для которой можно петь. Он хотел провести медовый месяц на Эйге, одном из Гебридских островов, рядом с Рамом, а потом вернуться с женой в Крэмонд.
В разгар этого периода смутного недовольства Эллен Керр и обнаружила дорогую ночную рубашку, аккуратно сложенную под подушкой по соседству с подушкой мистера Лоутера на двуспальной кровати, ко всему тому на той самой, на которой мистер Лоутер родился.
И тем не менее мисс Броди по-прежнему отказывалась стать его женой. Он впал в меланхолию из-за отставки с поста регента хора и церковного старосты, а девочки думали, он грустит, потому что догадывается, что мисс Броди никак не может привыкнуть к его коротким ногам и все тоскует по длинным ногам Тедди Ллойда.