- Вырядился, пидор, - заерзал молодой оператор правого борта и к КИП-овцу, - скомандуйте вы! Я боюсь не смогу…, не выдержу политической линии. Вот те раз, доигрались! Формально старшим на пульте считался оператор правого борта - ему и карты в руки. Но там сидел только совсем недавно фактически допущенный к самостоятельному управлению установкой лейтенант с на год задержанным очередным званием. Пришел он с "заводской лодки из среднего ремонта" год назад с лишним и выделялся сильной неприязнью к полит работникам, хотя сам был неважным специалистом. Формально его допустили сразу через положенные полгода, а вот "пультовой совет" - совсем недавно уже в автономке, и тут же представление на старшего лейтенанта толкнули условным сигналом. Натаскивал его, курировал и нес за него ходовую вахту больше года, ветеран КИП-овец, допущенный к смежной специальности, мастер военного дела, будущий комдив и уже давно капитан-лейтенант. Спектакль отменять не хотелось.
- Ладно, выметайся, - и быстро поменялись местами.
Мичман-спецтрюмный уже докладывал заместителю, преградив собой дальнейший путь: "Товарищ капитан 2 ранга, вахтенный БП-45 мичман…"
- Эх, была - не была! - и КИП-овец щелкнул ключом "31".
"Замуля" надменно протянул руку к плечу мичмана, мол, хватит…
Но неожиданно погас свет нормального освещения и зажглись аварийные фонари кратковременного. В внезапно наступившем полумраке раздался резкий хлопок, а за ним жуткое шипение сжатого воздуха, способное заставить содрогнуться даже мертвого. Тут же нервно запульсировала оранжевая лампочка - глаз пультового "Каштана" и раздалась команда.
- Сорок пятый! Доложить обстановку, исчезли показания уровня 1-го контура в компенсаторах объема реактора правого борта, открылся клапан перемычки 4-го контура. Доложить уровень 1-го контура и мощность гамма-излучения!
- Пульт, тут заместитель…
- Заместитель тут не причем! Быстро к уровнемеру!
Мичман исчез, как приведение! Остался только полумрак, хлопки и шипение.
Пульт настойчиво запрашивал параметры 1-го контура и какие-то уровни гамма-излучения. Черт знает, что происходит? По настоящему становится страшно, когда ничего не понятно и не знаешь что делать. 1-й контур, гамма-излучение - это не шуточки. А жизнь так коротка и по сути только начинается. Душа воинствующего материалиста ушла в пятки, беззвучно ударилась о пайолы и, отделившись от грешного тела, метнулась в "Центральный". Зам всей бездушной сущностью живой плоти рванул в нос, но споткнулся о ступеньку в коридоре и растянулся, как тротуар на Невском проспекте.
- Бум! - раздалось на Пульте. Этот звук был неплановым и явно не вписывался в сценарий.
- Четвертый! Что у вас там за грохот?! Осмотреться в отсеке, разобраться с освещением.
Включили нормальное освещение и в его мигающем, зажигающемся свете фигура заместителя резко отделилась от пайол и скачкообразно, как молодой империализм или силуэт в рисованном мультике, исчезла в направлении "Центрального".
- Ой,…… что теперь будет?! - обрел дар речи правый оператор.
- Садись на место. Если и будет, то тебе. Ты теперь самостоятельно управляешь…и вахту принял по журналу…, - недосказал КИП-овец.
- Пульт, что там у вас происходит? - запросил стоящий ВИМ-ом комдив-раз из "Центрального". Как будто ты не знаешь. Но надо играть дальше, хотя сценарий уже закончился.
- Дополз, ожил гад… Ну, отвечай, твоя вахта.
- Да тут у нас…, - начал мямлить лейтенант.
- Кто на Пульте?
- Первая боевая смена в полном составе…
- Командир группы автоматики на Пульте?
- Так точно!
- Пусть доложит.
- Сработал "31-й" клапан перемычки 4-го контура от провала напряжения на ВАКС-е сети 220В постоянного тока УСБЗ. Доложено электрикам на "Байкал", - импровизировал КИП-овец, - причина выясняется. По режиму работы ГЭУ изменений нет, - мол, все по плану, пора завязывать.
- А гамма-излучения здесь причем? - не унимался комдив. Понятно, что Зам оправился (душа снова вошла в тело) и или все понял, или хочет убедиться, что жизнь продолжается, и он по-прежнему зорко за ней следит и направляет верной дорогой. Хрен с тобой, направляй, только отвяжись. Но гамма-излучение действительно не причем, об этом знают даже офицеры - "люксы". А ведь не простит если узнает… Автоматчик решил пойти "ва-банк", главное быстрота, уверенность и… даже наглость.
- Ну, как же, основной сигнал заведен от расходомера, а дублирующий от мощности гамма-излучения 3-го контура. Поскольку расходомеры стоят на БП-55 в "пятом"…
- А, ну все понятно, я вспомнил, - выручил комдив-раз.
Спектакль закончился тихо-мирно, без цветов и оваций. Самое интересное, что за спектаклем в полглаза наблюдал молодой командир, несший командирскую вахту в "Центральном" и он точно знал, что гамма-излучение здесь вовсе не причем, но вмешиваться и поднимать престиж своего заместителя по вполне понятным причинам не стал. После этого случая визиты Зама в корму прекратились напрочь. По партийным и воспитательным вопросам вызывал к себе в каюту… на чай. Так оно и лучше: каждый сверчок - знай свой сучек.
Примечание: В многоточии, состоящем более чем из трех точек нужно вставить крепкое выражение или словцо на вкус и усмотрение.
Русский сувенир
…Ведь от тайги до британских морей -
- Красная Армия всех сильней!
сл. Л. Кумача, муз. братьев Покрасс
Обратный путь из Индийского океана в Тихий был уже накатан, легче и обыденней. При всплытии перед входом в Малакский пролив нас должен был ждать наш корабль сопровождения и америкосы. У Сингапура будут массовые съемки нашей субмарины - как резидентами всех разведок, так и любителями. Будет жарко, но не так, как в Баб-эль-Мандебском проливе Красного моря. В общем, ничего особенного.
Все шло по плану. Кораблем-обеспечителем оказался средний десантный корабль - СДК польской постройки, переходивший из Балтийска во Владивосток. А нашими "палачами" стали два штатовских фрегата типа "Нокс", бортовые номера 1057 и 1061, как сейчас помню.
Вдруг на мостике возникла какая-то суета и нервозность.
- Учебная тревога!!! (Слава Богу, не боевая…) Всем вниз!!!
Естественно, на элиту (командование) и богему (верхняя вахта) команда не распространялась.
Пультовики, используя возможности ими же усовершенствованной системы "каштан", сразу же начали перехват переговоров мостика с центральным. Оказывается, фрегаты начали маневрировать и "опасно пересекать" курс лодки. По всем правилам лодка пользуется бесспорным приоритетом - в мирное, конечно, время. Поэтому командир дал радио на СДК: "Обеспечить безопасность прохода…"
Наш мастодонт-обеспечитель, со своими шестнадцатью узлами максимум, начал кое-как маневрировать. Своей неповоротливостью он представлял больше опасности нам, чем американцам. Янки сообразили это раньше коллективного разума нашего походного штаба и тут же влепили открытым текстом на русском (во дают!): Ваш обеспечитель опасно маневрирует; мы действуем в рамках "Правил…".
Первым спохватился старший похода (с академией):
- Смотрите, дятлы! - это в первую очередь, конечно, вахтенному офицеру. - Они сначала поднимают сигналы, а потом осуществляют маневр. Все правильно! Вон 57-й на правом борту набор сменил… Что это? А?
Дружное молчание и сопение. Пялятся на флаги.
- Командир, подскажите.
Командир был всезнайкой. Он запросто мог встрять в любой разговор, будь то любимое блюдо президента США или самые популярные позы совокупляющихся эскимосов, мог легко перехватить инициативу рассказчика. Даже старший не мог изложить академические взгляды на "неправильное использование танков и авиации в Курской битве"
А тут - чудо. Командир… молчал. И старший, наконец-то отыгрался!
- А-а, молчите! А где можно посмотреть?
- В приложении к МППСС, в "Справочнике вахтенного офицера"… - смущенно промямлил командир.
- (торжественно) Мореходы, мать вашу! Тащите все сюда.
Фрегаты продолжали свои законные маневры, а лодка встала в кильватер СДК, и мы с обреченностью двоечников пошли вперед. Справочника нигде не могли найти. Весь гнев сыпался на помощника командира.
- Ну, где?!
- Ищем…
- И долго еще искать?
- Ищем…
- Сколько их всего?
- Четыре. Каждому выдано под роспись…
- …ну и где они?
- Ищут…
- Кто ищет?!
- Вахтенные офицеры…
- А ваш, ваш-то где?
- Отдал…
- Кому? Эфиопам?
- Никак нет, вахтенным офицерам…
- Идиотизм сплошной, вас даже долбоебами назвать нельзя, - подвел итог старший. - Помощник, спускайтесь вниз и без справочника не возвращайтесь. И чем быстрее, тем лучше…
Помощник пулей слетел вниз, но продолжение он чувствовал спинным мозгом:
- …иначе вечно останетесь помощником. И никаких переводов, никакой вам Москвы, никакого Ленинграда…
Чужое горе - двойная радость, но не всегда. Помощник был неплохим мужиком и на целых три года старше самых закоренелых пультовиков. Надо выручать.
Дело в том, что у вахтенных офицеров и механиков-пультовиков шел извечный спор - кто умнее, кто нужнее и т. д. Мол, ни один вахтенный офицер не сможет научиться управлять реактором, а им - раз плюнуть, и штурманские дела осилят, если захотят. Короче, в результате все "Справочники вахтенного офицера" оказались на Пульте ГЭУ. Нет, это не воровство и не "подляна". Просто в подводном положении вахтенные офицеры обходят лодку, заходят, естественно, на Пульт, пьют там вкусный чай и нормально забывают там свои справочники. А тем что - оставили, значит, так нужен…
Командир группы автоматики взял первый же попавшийся справочник, сигареты, напялил ПДУ и пилотку.
- Ну, я на мостик, помощника выручать, - "автоматчик" мог покинуть Пульт с разрешения операторов.
- А что ты скажешь?
- Что я скажу? Скажу: "Прошу добро наверх, доставить справочник вахтенного офицера".
- А если спросят, откуда он у тебя?
- Да там от радости в штаны наложат, а коли спросят, скажу - с пульта ГЭУ, помощник оставил.
Наверху никто ничего не спросил, и лишь старший буркнул:
- У вас только на Пульте служить и умеют, хотя тоже все - разгильдяи и диссиденты…
Это все же похвала.
Вахтенный офицер зашелестел справочником и как малыш, впервые произносящий "мама", радостно пролепетал расшифрованный сигнал:
- Э-э… "намереваюсь пересечь ваш курс по корме на дистанции два кабельтова…"
- Во, бля! - выматерился командир. Голос прорезался…
Фрегаты, словно догадавшись о появлении на нашем мостике справочника, прекратили свои маневры. Легли на параллельные курсы с обоих траверзов от нас в полукабельтове.
На мостике перевели дух. Дали отбой тревоги. В ограждение рубки тут же поднялись десять жетоно-человек и давай глазеть со всех щелей на америкосов. А они там все такие стройные, подтянутые, подстриженные, в удобной светлой "тропичке", улыбаются. Тоже решили расслабиться - понатащили объективов и ну снимать нас всем чем попало. И еще приветливо так руками машут, "хэллоу", мол, улыбайтесь! Как же, дождетесь! Наш советский человек скорее улыбнется собственной кончине или чужим похоронам, чем птичке во вражеском объективе.
- Не вздумайте улыбаться и приветствовать руками, - закрепил общее мнение старший. - И принесите чего-нибудь попить.
- Дайте команду вестовым - холодного компоту наверх, - сказал командир, потом вахтенный офицер, потом вахтенный инженер-механик, согласно иерархии. Многократно повторившись и отразившись, команда вскоре материализовалась на мостике в виде чайника - вестовые давно ждали этой команды, видя в ней шанс подняться наверх без очереди. Чайник пошел по инстанциям. Пили, разумеется, с носика. Вроде, ничего особенного… Но с появлением чайника американские фрегаты аж накренились в сторону лодки. На ближних к ней бортах образовалась толпа, интенсивность съемок возросла многократно.
Утолив жажду, старший осмотрел свое войско оценивающим взглядом. Чайник был литой, чугунный, непонятного цвета времен первой обороны Севастополя. Ручка с одной стороны прикручена медной проволокой, с другой - "люминевой" и еще черной изолентой. Подводники напоминали пеструю толпу дервишей или бедуинов. Строгой и единообразной "тропички" уже не существовало. На ком - легкая сатиновая куртка от зимнего РБ, на ком - "разуха", у кого из под пилотки - бедуинская накидка из разового полотенца, да и пилотки, мягко скажем, не у всех одинаковые. Командир вообще был в цветастых волчьих трусах "Ну, погоди!". В общем - в лучших традициях вечно полураздетой, полуобутой, полуголодной, полуобученной, но сильной духом и непобедимой Красной Армии.
- Дайте сюда чайник! - рявкнул старший. К чайнику в это время присосался вахтенный офицер, молодой минер. Он с тоской оторвался от носика, как Христос-младенец от груди Божьей Матери, и услужливо протянул чайник старшему.
Старший взял злополучный чайник образца 1812 года, размахнулся и … бульк! Историческая ценность пошла ко дну. Все недоуменно уставились на единоначальника.
- Посмотрите на себя, кто в чем! Командир! Когда прекратится это безобразие!? Сколько можно терпеть…. Всем вниз!!!
Потеха кончилась так же неожиданно как и началась. Народ начал уныло исполнять команду. Русский сувенир стремительно шел ко дну. Глазеть супостату было не на что. Поплыли дальше.
Цусима
…не скажет ни камень, ни крест, где
легли во славу мы Русского Флага…
Вьетнамская база Камрань осталась далеко позади. Там произошла смена экипажей атомохода - первый экипаж, отморячив свои полгода вместо предполагаемых девяти месяцев, возвращался во Владивосток на среднем десантном корабле.
"Стоял ноябрь уж у двора". Здесь, в Китайском море, был бархатный сезон, или второе лето. Голубое, безоблачное небо; теплое ласковое солнце; изумрудное море. Тропическая форма одежды и непривычное полное ничегонеделание. Вся служба заключалась в дежурстве по команде - мичман пасет матросов - и трех построений в трюме на танковой палубе на подъем Флага, после обеда и перед сном. Загорали и читали днем; вечером, закрепив на носовой башне экран, крутили кино. Курорт! Слегка угнетал сравнительно скудный надводный рацион, и пронырливые офицеры-подводники пошли брататься с офицерами - надводниками. Дело в том, что подводники - прямые потомки пиратов, причем, самых беспощадных. Все, что обнаружено - цель, а всякая цель подлежит уничтожению. Легкий холодок взаимного презрения, заложенный еще в училищах, преодолевался либо землячеством, либо теплым тропическим шилом, настоянным на всевозможных цитрусовых корочках. Братского напитка оказалось много только у КИП-овца ГЭУ, и поделившись тайной со своим однокурсником, комдивом-два, друзья пошли прочесывать на лояльность "люксов"-надводников. Боевой частью пять на этом корабле командовал единственный офицер-механик, старший лейтенант, который дневал и ночевал у своих редко исправных дизелей польской сборки. Вышли на офицера-связиста. Он спал в рубке связи и в каюту приходил очень редко - попить чайку и проверить качество приборки. Наши связист и начальник РТС общались с ихним старпомом - тоже однокурсники. Связист-надводник оказался неразговорчивым и не очень общительным, но после первых посиделок просто отдал подводникам запасной ключ - владейте. Заходили перед сном пропустить "по пять капель под сухарик" и послушать приемник. Москва вещала на низкие широты только на местных языках, а вот песни были на русском. И на том спасибо. Если хозяин-связист "был дома", вестовой приносил чай, хлеб с маслом, консервы всякие… Врубали хозяйский "Панасоник" и крутили Высоцкого, Окуджаву.
Замполит придумал всем писать конспекты и рефераты на общественные темы объемом в 12-листовую ученическую тетрадь, чтобы чем-то занять народ. Если каждая кухарка должна уметь управлять государством, то чем хуже офицеры подводники? Хоть теоретически, в письменном виде. Побурчали для порядка и написали. Почему бы и нет?
Так изо дня в день. Предаваясь праздности и лени, незаметно подошли к Цусимскому проливу. Говорят, над полями больших, жестоких битв витает особый дух - дух сражений. Случайно ли, специально так вышло - пролив проходили ночью, но весь народ шарахался по кораблю и не спал. Видно, витал в районе самого крупного и жестокого морского сражения Русский Дух Цусимы и будоражил русскую душу. Уточнили время и место у штурманов: к месту начала сражения подойдем в два часа ночи, к месту окончания битвы - к полудню следующих суток. Если СДК сможет идти под обоими дизелями. И старик, несмотря на польскую постройку, сделал это! Видно, и здесь не обошлось без духа Цусимы. Еще штурмана сказали, что это район интенсивного рыболовства, и будет много японских шхун.
В каюте связиста накрыли стол - помянуть те далекие и смутные, но несомненно героические времена, когда дрались насмерть в пределах прямой видимости.
- А вот выиграй мы Цусиму, - бросил пробный шар КИП-овец, - может, и коммунизма бы не строили? Могли ведь выиграть, и всю русско-японскую войну тоже.
- Ты что, обалдел? - урезонил его комдив-два. - С чего это? Японская эскадра имела явное превосходство.
- Иметь-то имела, но в ней был сосредоточен весь их флот. А у нас три таких флота было, и каждый в отдельности японский превосходил, по крайней мере, в броненосцах. Первая Тихоокеанская эскадра, Балтийский флот, - КИП-овец загибал пальцы, - и Черноморский флот с его "Очаковым" и "Потемкиным".
- И что?
- А "Широка страна моя родная". Попробуй, собери все это в одном месте да в одно время.
- А что ты читал про Цусиму?
- Что и все - "Цусиму" Новикова-Прибоя. Но - не очень. Мнение сверхсрочника о тактике, да еще с классовых позиций.
- А "На "Орле" к Цусиме", кажется, Костенко?
- Нет, листал только. Но это - вещь. Писал корабельный инженер, знал, что писал. Может, начнем потихоньку, чтобы не было внезапности?
КИП-овец достал фляжку и составил вместе три стакана.
- По чуть-чуть?
- Пойду, пну вестового, - подал голос хозяин-связист, - пусть чайку и чего-нибудь закусить принесет…
Подводники вытащили по белому сухарю - с ужина.
- Может, попозже?
- Нет, ночью его не дозовешься, а чаек мы и сами сообразим, кипятильник вон есть.
Пропустили по двадцать пять грамм под сухарик. Потянуло на разговор.
- Связь у нас тогда была ни к черту, - многозначительно произнес хозяин-связист.
- Можно подумать, что сейчас она стала лучше, - хмыкнул комдив-два, главный электрик атомохода, - из-за нее одна лодка осталась в Камрани, так и не окунулась в Индийский океан. Перегрелась на сеансе связи, квитанцию ждали. А мы сколько пропотели? А вот "афонинцы" не смогли или не захотели.
Связист крепко замолчал.