- Чокнутая, - совладав с руками ответила Сашка. – Сама погнула все крючки, а от меня чудес ждешь.
- Нет, а правда, ты смогла бы в меня влюбиться? А? Французская любовь…
Девушка побагровела.
- Ты чего о себе возомнила? У меня, если хочешь знать, жених есть, - пришла на ум почти детская отговорка.
- К лягушкам…, - насмешливо закончила Эмалина фразу. – Ага. Конечно есть. Приедем домой, познакомишь…
Это обозначало прощение и продолжение. И не важно, что для этого надо будет срочно что-то придумывать, строить махинации, с кем-то договариваться, потому что не было жениха… Но надо, чтобы был. Обязательно.
А Эмалина в это время тоже сменила гнев на милость. Достала из тумбочки свой рюкзачок, весь вывалянный в грязи и глине, и прямо поверх одежды высыпала что-то.
- Что это? – замерла Сашка.
Потом осторожно приблизилась, начала неловко перебирать: почти целые тарелки с четким узором, статуэтка – целиком сохранившаяся, какие-то украшения.
- Твое?
- Мое. Мы курган вскрывали ночью. Я одна в лаз рискнула пролезть. А потом он осыпался, - девушка аж раскраснелась от возбуждения. – Представляешь! Это же не просто находка! Тут все! Религия, жизнь, судьба.
- Я не думала, что тебя это интересует, - осторожно сказала Саша, впервые задумавшись, что по сути, ничего не знает о той, которая вызывает в ней всю возможную гамму эмоций.
- Меня интересует жизнь! – отрезала Эмалина. – А тут – геометрика. Круги, квадраты, треугольники, и сплошные пересечения линий.
Больше нечаянных пропаданий Эмалины не было. Да, и вообще вдруг показалось, что вся она сникла вдруг и ужалась, старалась занимать меньше места в пространстве. Как сжатая пружина перед выстрелом.
И Сашка со страхом ждала этого выстрела. За два месяца знакомства – она не знала ничего о подруге. Только какие-то весьма обрывочные сведения. И характер, который волей-неволей показывал себя во всей красе. Но даже это неполное знание говорило, что неспроста затишье, что впереди что-то грядет.
Еще пугало то, что Эмалина начала разговаривать во сне. Причем, не бормотала невнятно, а довольно трезво и осмысленно рассуждала.
- Вот ты говоришь, беда! А она же не просто так пришла. Она же выследила тебя, как дичь. Ты стань охотником, беда и уйдет, - это первое, что девушка услышала, дальше больше. – Тайное – порождает вопросы. Запутывает, и ведет по лабиринтам. А почему? Потому что ничего под собою не имеет!
- Ты говорила во сне, - делилась утром Сашка.
- Ну и что? День пришел, сон за порог, - угрюмо отвечала Эмалина. – Не бойся, лунатизмом не страдаю.
- А чем ты страдаешь? – девушке хотелось откровенности.
Но собеседница только пожимала плечами.
Вместе с летом заканчивались каникулы. Руководитель проекта лично выдавал всем зарплату, вызывая по одному в свою комнату. Александре причиталось почти сто рублей. Это было неплохо.
Делая вид, что она не может найти свою фамилию, девушка быстро проглядела весь список. Если учесть, что женщин в списке было не много, то найти данные Эмалины особого труда не представляло. Висецкая Эмма Павловна. Круглова Вероника Сергеевна. Михайлова Наталья Игоревна. Сайкова Александра…
- Побыстрее, Сайкова, можно? – нахмурился из-под круглых очочков мужчина, осталось только надеяться, что после "С" женских фамилий не оставалось.
- Вот мой автограф.
- Спасибо.
- Эмалину позову?
- Кого?... А… Нет, не нужно, - о чем могла говорить эта реплика? Что она уже получила зарплату? Что у Эмалины какие-то неуставные отношения с начальством? Или что-то еще?
Сашка возвращалась в свою комнату с тяжелым сердцем. Почему-то вдруг появилась уверенность, что подруга уже уехала, исчезла, не оставив координат. А даже если и оставила, то верными ли они будут? Ведь имени Эмалина в списке на зарплату не было.
Но подруга лежала на голом матрасе, задрав ногу на ногу, и расположив на них блокнотик, что-то писала. Когда Саша зашла в комнату, девушка только едва повернула голову, и снова продолжила писать.
- А я думала, ты уехала.
- С чего это? Автобусы через два часа. Я зарплату еще не получила.
- Что-то не видела тебя я в списке, - наугад брякнула Александра.
Эмалина криво усмехнулась, и, наградив ее долгим взглядом, ответила:
- Ты не там смотрела. Мне же премия причитается. Это явно другой список.
Сашка покраснела. Начала молча собирать вещи. Потом присела на кровати рядом.
- Извини…
- Не стоит, - Эмалина протянула девушке исписанный мелким почерком листочек, - здесь мой телефон и адрес, как проехать, приметные координаты и прочее. Не забудь, ты меня еще должна со своим парнем познакомить.
Она встала, потянулась вверх до хруста, подхватила свой чемодан и вышла. Оставила, так сказать, шанс Сашке самой решить, продолжать знакомство или нет.
До самого отъезда девушка Эмалину больше не видела. Было несколько автобусов, сутолока и хаотичные сборы, множество знакомых и незнакомых парней, две женщины за сорок, разместившиеся на задних сидениях. Сашка вертела головой во все стороны. Потом подошел Серега, подсел рядом, начал дымить, как паровоз. Долго раскачивался, наконец, созрел:
- Сань, ты это… Не знаешь?
Не дожидаясь окончания фразы, девушка протянула листочек Эмалины.
- Тут ее телефон и адрес, перепиши, если надо.
Парень мельком глянул, покачал головой:
- Нет. Это мне не надо. Я про Наташку хотел спросить.
На душе посветлело, Сашка кивнула и бойко продиктовала координаты уехавшей месяц назад подруги.
- Ты ей только больше песнопений не устраивай, она с теткой живет, - сквозь улыбку посоветовала девушка.
В город вернулись под походные песни и разговоры. Александре было весело и спокойно. Душа уже рвалась домой, под мамино крылышко. Хотелось поскорее нырнуть в ванную, смыть с себя все эти раскопки, горделиво положить на кухонный стол заработанные деньги и похвастаться… Чем? Да, чем угодно!
Листочек с адресом и телефоном Эмалины Сашка убрала подальше. Почему-то вдруг стало неважно. Хотелось протянуть время, раз уж позволили, набраться сил, достичь чего-то. Найти парня, наконец. Ведь вспомнит, не отвяжется. Еще и издеваться будет…
Но "человек предполагает, а Бог – располагает".
Эмалина встретилась вдруг сама, в конце сентября. Саша пришла на день рождения к одногруппнице, зашла в подъезд, а там…
- Привет, - девушка стояла между этажами в домашнем халатике и курила. – Ты чего пропала-то?
- Учусь, - не нашла чего еще ответить Александра. – Я вот к Насте.
- Третий этаж, налево, - пояснила Эмалина, выбросила сигарету в консервную банку и ушла.
Идти на праздник расхотелось. Ожидаемые лица казались пресными, возможные шутки – заранее скучными, песни – набившими оскомину, салаты – не вкусными. Но перед Настей было неудобно.
- Посижу часок, потом смоюсь, - решила Сашка.
На дне рождения оказалось много народа, шумно и дымно, потому что, воспользовавшись отсутствием родителей, и имея весьма демократичную бабушку, Настасья предложила гостям раскурить кальян. Отказались только Саша и Тихон, скромный мальчик из параллельной группы. Именинница погрозила им наманикюренным пальчиком и засмеялась как-то совершенно невпопад.
- Я лучше пойду Ираиде Андреевне на кухне помогу, - предложила Александра.
- Иди. А Тиша у нас отвечает за музыку, - громко объявила Настя.
Видимо, у нее были какие-то свои виды на парня, и ей показалось, что его хотят перехватить.
На кухне было свежо и прохладно. Бабушка сидела в кресле-качалке и читала книгу.
- Ты чего не развлекаешься?
- Устала, - Саша присела на табурет у окна. – Голова болит.
- А я вот Ахматову читаю, - показала обложку Ираида Андреевна.
- Может, чай заварим?
- Так уже, - улыбнулась женщина.
- Скажите, у вас в подъезде девушка живет одна, года на два нас постарше, худенькая, волосы волнистые, левый глаз косит…
- Эмма? Живет, - Настина бабушка задумалась. – Но она не в этой компании… Или даже ни в чьей, наверное.
Со дня рождения Саша уходила поздно. В компании Валерки и пъяненького Славика. Первый все молчал и хмурился, второй – норовил поцеловать. Девушка брезгливо отмахивалась - отшучивалась, тайком поглядывая по сторонам. Вдруг где Эмалина стоит, тогда можно будет потом отмазаться – вот, видела, мол, парня – больше не увидишь – расстались. Но такие удобные встречи бывают только в кино.
Валерка предложил проводить сначала самого нетрезвого. Саша согласилась. Славик попробовал возмутиться, но при виде патрульной машины сник, повис на плече друга, и в итоге до своего подъезда добрался без проблем.
- Ты меня посади на автобус, я сама доеду, - видя, что парень поглядывает на часы, разрешила девушка.
- Какой автобус, - махнул рукой Валера, - поздно уже. Пошли пешком. В общагу я опоздал, перекантуюсь где-нибудь.
- Можно у меня, - безо всякого сказала Саша. – На раскладушке. Мама на смене, папа – против не будет.
- Можно, - кивнул парень. – Но не нужно.
- Почему?
- Ты ж меня толком не знаешь. Так, шляпочное знакомство.
Девушка рассмеялась и пробежала несколько метров вперед:
- Так я ж не замуж за тебя собралась! Странный ты!
Подскочила к стоящему у обочины такси:
- До Малощелководной подбросите? – и уехала без долгих прощаний.
Ехала, думая о нелепости всего происходящего: какие-то смехотворные страсти, чьи-то обиды, неловкие фразы. Ей двадцать один год. С точки зрения родителей – ребенок. Со своей – достаточно взрослая барышня, сватов присылать пора. Что она так перед этой Эммой – Эмалиной выставляется? Что ни встреча, то унижение.
Расплатившись с таксистом последними деньгами из кошелька, юркнула к себе домой. Папа не спал, ждал. Помог снять плащ, предложил чаю. Идеальный мужчина…
Но не для мамы…
Саша легла спать с твердым убеждением, что уже завтра начнет жить по-другому. Как именно – она не решила. Может, Ахматову перечитает…
Но утро встретило Сашу родительской перебранкой на кухне вполголоса и телефонной трелью. Мама намеренно громко постучала в дверь и прокричала:
- Тебя! В такую рань… А если бы люди еще спали?
- Если бы они еще спали, они бы не ругались, - пробурчала девушка и подошла к телефону.
- Привет! – бодрый голос, в котором едва прослушивались знакомые Эмалинины интонации. – Надо встретиться, если не против? У меня. Квартира восемь.
- Приду, - ответила Саша. – Сейчас умоюсь.
Она положила трубку, потом поплескалась под холодной водой несколько минут – горячую отключили, наскоро перекусила бутербродом и, надев спортивный костюм, выскочила из дома. Уже на автобусной остановке вспомнила, что вчера потратила в такси все свои сбережения. Топать пешком – долго, возвращаться домой – не хочется. Саша недовольно топталась на месте. Вечерняя решимость изменить свою жизнь растаяла и набрякла слезами на ресницах.
- Девушка, вам помочь? - к ней подошел незнакомец.
- Нет, спасибо, - обычно этого хватало, чтобы отвязаться, но парень был настойчивым.
- Вас кто-то обидел?
Девушка хотела отмерить его красноречивым взглядом, но встретилась с необычайно участливыми теплыми глазами и сподобилась на улыбку.
- Просто ехать несколько остановок, а я деньги дома взять забыла.
- А я водитель автобуса, - ответил тон в тон собеседник, - садитесь, довезу без билета. Только сидеть придется в кабине.
Саша глянула на стоящий перед ней автобус.
- Это не мой маршрут.
Незнакомец залез в кабину с улыбкой и громко объявил в микрофон, что по техническим причинам едет в гараж. Пассажиры, коих было не очень много, вылезли с недовольными гримасами и репликами, а девушка, наоборот, зашла, устроившись рядом с водителем.
Доехали с ветерком. И даже обменялись телефонами. Саше понравился Тимур. Юморной и рисковый. С таким не будет скучно. Он очень напоминал папу. Девушка считала, что это очень хорошо. Помниться, она где-то читала, что мы выбираем спутников жизни по аналогии с близкими нам людьми, потому что с другими не можем ужиться.
На последней мысли Сашке захотелось себя ущипнуть: знакомы с Тимуром несколько минут, а уже "спутник жизни".
- Вечером созвонимся?
- Ага! – она выпорхнула легкой пташкой из автобуса и приземлилась неуклюжей гагарихой: на остановке стояла Эмалина во всей своей красе.
- Личный транспорт? – подошла, заглянула в открытую дверь. – Или личный водитель? Прокатите?
Парень усмехнулся, сожрал девушку глазами и брезгливо выплюнул:
- Если только до гаража. В вечернее время. И по особому тарифу, - потом захлопнул дверь, махнул Саше и уехал.
- Не формат, - задумчиво проронила Эмалина.
- Ты хотела поговорить? – девушка едва сдержалась, чтобы не сказать какую-нибудь грубость. – Я приехала.
- Поговорить? – Эмалина задумалась, как - будто бы припоминая что-то давнее. – Не знаю.
- Наверное, мне приснилось, - Сашка резко развернулась и пошла в сторону своего дома, но ее остановили теплые руки подруги и жаркий шепот в самое ухо:
- Ну, извини, пошутила неудачно! Я тебя ждала-ждала! Даже выскочила сюда, глупая. Идем ко мне!
У Эмалины была шикарная квартира. Стильные вещи. Не тот ширпотреб из магазина, а каждая сделанная с любовью, в штучном экземпляре. Картины, статуэтки. Огромный телевизор. И тонкая посуда на кухонном столе. Такую обычно берегли для званных гостей, а Саша видела, что здесь используют просто так, не задумываясь.
- Ты подпольная миллионерша?
Радушная хозяйка выставила на стол вкусности, а главным блюдом выложила… фотоальбом. Потом молча села напротив и начала сверлить глазами, будто ожидая какой-то особой реакции.
В альбоме было полно изображений пухлявых голопопых младенцев. Они возлежали и восседали. Улыбались и кривили рты в безмолвном возмущении. Были одни и в обществе незнакомых взрослых.
- Я кого-то здесь должна узнать? – спросила Сашка.
- Это я, - скупо пояснила Эмалина, ткнув пальцем в некоторые фото.
- Ребенок, как ребенок, - пожала плечами девушка. – Нисколько не сомневалась, что у тебя было детство.
- Было, - хозяйка довольно бесцеремонно забрала альбом и зашвырнула его на полку. – Пыталась быть любезной и гостеприимной… Меня так учили…
Александра хмыкнула. Она поняла, что подруга созрела для каких-то откровений, но помогать не собиралась.
- Было, - уже злее повторила Эмалина. – Ты ничего не хочешь спросить?
- Нет, - вредничала Сашка. – А должна?
- Представь мать, которая никогда меня не видела. Отца, который сгнил в тюряге. И деда, который поселил меня в этой роскоши.
Саша постаралась придать наиболее равнодушное выражение лицу.
- Всем везет более или менее. Тебе в чем-то повезло больше, в чем-то меньше.
- Небось, уже соседи что-то наболтали? – девушка будто сдулась.
- Ага, - гостья деловито нахмурилась, села в позу Роденовского "Мыслителя", а потом изобразила нарочито пожилым голосом: - "она не в этой компании, или даже ни в какой…"
Эмалина улыбнулась и кивнула:
- Зачет… Но соседей все - равно ненавижу!
- Ты и себя не любишь.
- Себя? – девушка совершенно неожиданно серьезно задумалась. – Всегда думала, что люблю… А теперь…
Эмалина очень устало, почему-то стараясь не глядеть на собеседницу, поведала, наконец, то, к чему так долго шла, о чем так долго не решалась высказаться. Ее мать родила рано, еще школьницей. Отчим ее, бывший опекуном молодой родительницы, тут же применил все свои связи, отправив ее куда подальше, якобы учиться, а папашу, оказавшегося учителем воспитанницы, за решетку, за растление несовершеннолетней. Новорожденную он оформил на свою фамилию, записал себя в графе "отец". Но уже с самого раннего возраста Эмалина была в курсе своего положения в доме деда. Он сам очень живописно поведал историю соблазнения пятнадцатилетней Полечки сорокалетним Антоном Викторовичем.
- Дед нанял мне гувернантку. Она с трех лет неотлучно была со мной. Или я с ней… Я росла в строгости. Любой мой шаг контролировался. Мне всегда казалось, что дед, будто визу подписывает на мое общение с кем-то или не общение, на каждый мой шаг!
- А мать?
- Я же говорю, она меня не видела! Сейчас живет где-то за границей, вышла замуж, родила еще детей.
- Отец?
Эмалина только пожала плечами, потом достала сигарету и жадно затянулась. Сашка заметила, как дрожат ее руки.
- Три года назад я узнала, что моим отцом был дед! – девушка злобно усмехнулась, с нескрываемым удовольствием наблюдая, как вытягивается лицо подруги. – Не спрашивай, как узнала. Это долго, нудно. Там замешаны разные фамилии.
- А Антон Викторович?
- Пешка. Зато мой дедок жив, здоров, на свободе, и собирается меня выдать замуж за сынка своего хорошего друга. Так сказать устроить мою жизнь…
- И? – Александра кожей чувствовала, что просто так ей это все бы не рассказывалось, что Эмалина преследует свои цели, что за откровенность она потребует платы, и она будет болезненной.
- А я не хочу быть пешкой. Знаешь, там, на раскопках, в том захоронении, мне показалось, что мертвые – они просто перешли в другой мир, но они нас слышат, видят. Что я могу попросить их! И я попросила! Я просила долго! Даже Михалыч заволновался! Потом собрала все штуковины, которые нашла и вылезла! И представляешь, все тут же осыпалось, вслед за мной. Мертвые больше никого не пустили…
- И о чем ты просила?
- Не важно!
- А я – то тут причем? – девушка теперь недоумевала.
- Ты хочешь хорошей жизни? Богатого умного мужа, свою квартиру, родственников-интеллигентов, связей?
- Прости, это не ко мне, - Сашка, словно пыталась закрыться, выставив вперед руки. – У меня все есть, что надо…
- Много не бывает, - искушала подруга.
- Тимур…
- Случайный знакомый. Он будет приходить с работы, требовать щей и каши, видеть перед ящиком, пока ты будет корячиться с детьми и бытом, от него будет нести дешевым пивом и соляркой…
- Уже страшно, - попробовала пошутить Александра, но шутка получилась грустной и неубедительной. – И какова альтернатива?
- Игорь. Тот самый, за кого сватают меня. Если дед увидит, что тот запал на девушку из народа, мальчик упадет в его глазах.
- Ну, спасибо, подруга! – Сашка чувствовала себя так, как будто ее вымазали грязью и выставили на всеобщее осмеяние. Она быстро огляделась в поисках возможных оставленных вещей, но вспомнила, что была без ничего, вскочила и убежала.
Ей вслед донесся смех. Дикий, полудемонический, и не совсем нормальный.
Девушка прыгала по ступенькам и твердила себе вслед: "Дура! Дура!" - и было не понятно, к кому она больше обращает это слово.