Воспроизводится по изданию: Орден куртуазных маньеристов. Отстойник вечности. Избранная проза: - М.: Издательский Дом "Букмэн", 1996. - 591 с. С. 195–264.
Содержание:
Константэн Григорьев - Нега - роман 1
ЭПИГРАФЫ, ОТНОСЯЩИЕСЯ К РОМАНУ: 1
ЭПИГРАФЫ, ОТНОСЯЩИЕСЯ К АВТОРУ РОМАНА: 1
ПРЕДИСЛОВИЕ АВТОРА 1
СНОВИДЕНИЕ ПЕРВОЕ: - "Оттяжка Кэннингхэма" 1
СНОВИДЕНИЕ ВТОРОЕ: - "Я буду любить одного, как обещала" 3
СНОВИДЕНИЕ ТРЕТЬЕ: - "Все парни трясутся в экстазе" 4
СНОВИДЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ: - "За гранью добра и зла" 4
СНОВИДЕНИЕ ПЯТОЕ: - "Бобрынин, Дыков, Лепенягрэ" 5
СНОВИДЕНИЕ ШЕСТОЕ: - "Легенда о золотом мальчике" 6
СНОВИДЕНИЕ СЕДЬМОЕ: - "Вальпургиева ночь" 6
СНОВИДЕНИЕ ВОСЬМОЕ: - "Одесский калейдоскоп" 7
СНОВИДЕНИЕ ДЕВЯТОЕ: - "Дума о человечестве" 9
СНОВИДЕНИЕ ДЕСЯТОЕ: - "Нега, часть I" 10
СНОВИДЕНИЕ ОДИННАДЦАТОЕ: - "Нега, часть II" 11
СНОВИДЕНИЕ ДВЕНАДЦАТОЕ: - "Я в черном, она в золотом" 11
СНОВИДЕНИЕ ТРИНАДЦАТОЕ: - "Нега, часть III" 12
СНОВИДЕНИЕ ЧЕТЫРНАДЦАТОЕ: - ""Аркадия" и Виктория" 13
Константэн Григорьев
Нега
роман
Воспроизводится по изданию: Орден куртуазных маньеристов. Отстойник вечности. Избранная проза: - М.: Издательский Дом "Букмэн", 1996. - 591 с. С. 195–264.
ЭПИГРАФЫ, ОТНОСЯЩИЕСЯ К РОМАНУ:
"…роман в четырнадцати снах под названием "Нега": кладбища и вампиры, литературные и исторические парафразы, кровь, любовь и слезы - классическая куртуазно–авантюрная проза с мистическим уклоном".
Газета "Афиша", г. Москва, номер 10 за 1991 год, статья "Железный юнкер"
"…вам представляют алебастровые чертоги на небе, демонов, сражающихся пушками, уродов и пугалищ, ведьм и мертвецов и не думая нимало, что это есть дерзкое оскорбление личной, умственной и нравственной вашей образованности, мечтают о праве на славу и даже благодарность вашу".
А. Ф. Мерзляков, "О вернейшем способе разбирать и судить сочинения…"
"Г-жа Разорваки (по–прежнему). Насчет востока!.. Я вам расскажу мой сон.
Все (бросаясь целовать ее руки). Расскажите, расскажите!
Г-жа Разорваки (протяжным, повествовательным тоном, сохраняя свой громкий и сдобный голос). Видела я, что в самой середине…
Миловидов (останавливает ее почтительно–доброжелательным движением руки). Питая к вам с некоторых пор должное уважение, я вас прошу… именем всех ваших гостей… об этом сне умолчать".
К. Прутков, "Опрометчивый турка, или Приятно ли быть внуком?"
"…не вставать с постели в положенный для этого час - тридцать ударов хлыста…"
Маркиз де Сад, "Жюстина, или Несчастная судьба добродетели"
ЭПИГРАФЫ, ОТНОСЯЩИЕСЯ К АВТОРУ РОМАНА:
"Мне кажется, я вижу прекрасною юношу сидящего на высоком утесе, омываемом волнами. Он безмолвен, и по положению своему, кажется, весь преобращен в слух; в руках его арфа. Персты неподвижны - так он прислушивается к бурям, шумящим над его главою, к громам, потрясающим свод небесный, к унылому стенанию птички, к треску дерев, к реву волн и звону тростника, колеблемого на берегах моря! Лицо его оживляется; глаза блистают, и персты полетели, и величественный хор природы повторился в его игре от тона до тона…"
А. Ф. Мерзляков, "Об изящной словесности, ее пользе, цели и правилах"
"…Но знаете ли вы, что ваши осуждения несправедливы, что поэт сам не волен в избрании предмета, который одушевил его? Почему кисть Поля Поттера изображала только зверей и забывала человека? Почему Теньер так охотно писал пьяных? Как объясните вы мне, почему Рафаэлю все снились Мадонны?.."
С. П. Шевырев, "Сочинения"
" - Он был человек выдающийся? - спросила Водяная Крыса.
- Нет, - ответила Коноплянка, - по–моему, он ничем таким не отличался, разве что добрым сердцем и забавным круглым веселым лицом…"
О. Уайльд, "Преданный друг"
" - Отчего вся Россия теперь говорит о нем? Все приятели: кричали, кричали, а потом вслед за ними и вся Россия стала кричать".
Н. В. Гоголь, "Театральный разъезд после представления новой комедии"
Сонет начинающему сновидцу
Уменье видеть сны - дар, хорошо известный,
но ты сумей свой сон запечатлеть,
сумей загнать в невидимую клеть
туман живой - мир странный и чудесный.
Пока в рассветный час в голубосвод небесный
он не успел с усмешкой отлететь,
всмотрись в его лицо, улыбкою ответь;
подруги спящей на груди прелестной
поторопись бумаги разложить,
возьми перо, попробуй изложить
все то, чему был тайный очевидец,
потом уже зевни, измученный борьбой, -
ты победил, удачливый сновидец,
и Книга Истины продолжена тобой.21 мая 1991 года
ПРЕДИСЛОВИЕ АВТОРА
Любезный читатель!
Приветствую тебя, кто бы ты ни был - хороший человек, исполненный неисчислимых достоинств, или же отвратительный тип, наделенный сполна всеми мыслимыми пороками.
Должен признаться тебе, что хороших людей встречал я в жизни крайне редко, почему и считаю тебя, любезный мой читатель, скорее не похожим на таковых, чем похожим. И я не удивлюсь, если ты и в самом деле окажешься человеком маловоспитанным, получившим далеко не лучшее образование, нечистоплотным в личной жизни, не в меру суетным и многословным.
Послушай меня!
Перед тобою - одна из лучших книг, когда–либо порожденных безудержным гением человека. Если ты еще не слышал ничего об авторе этого титанического труда, не отчаивайся, ибо автору присуща неслыханная скромность. Если бы ты мог свободно проникнуть в заоблачные сферы, где на неприступных парнасских высях гнездится его талант, ты бы враз отрекся от всех своих суетных забот и побуждений, поскольку желание прикоснуться к великой Книге Истины, на которой торжественно восседает Гений этого автора, оторвало бы тебя от земли!
Каким бы ты ни был ничтожеством, эта книга сделает тебя чище и мудрей. Ведь ты прикоснешься слепыми своими руками к миру совершенному, миру, где царят нежность, любовь и Гармония. Ты узнаешь, зачем живешь!
Книга эта имеет кольцевую композицию, первое сновидение смыкается с последним. Всего сновидений четырнадцать - это мое любимое число, число Тайного.
Деяния и сотворчество Великого Ордена куртуазных маньеристов составляют основу повествования. Это тоже не случайность, - подумай, почему.
Смело открывай эту книгу!
Она сделает тебя счастливым!
21 мая 1991 года
СНОВИДЕНИЕ ПЕРВОЕ:
"Оттяжка Кэннингхэма"
В устье Гаронны кровавым цветком распустилась заря. Нежаркое августовское солнце разогнало серый туман над Бискайским заливом, незаметно вдохнуло жизнь и сверкание в торопливо бегущие океанские волны и наконец коснулось робкими лучами белоснежного корпуса крейсерской яхты "Аркадия", стоящей на якоре в полумиле от Бильбао.
К удивлению коменданта порта, одноглазого грека Маврадаки, экипаж яхты не спешил регистрироваться у него и уже целую неделю не подавал никаких признаков жизни.
Вечерами Маврадаки подолгу размышлял над создавшимся положением. Если на яхте контрабандисты, то почему они до сих пор не нанесли ему визит вежливости, принятый в этих краях? Если туристы, то почему они так долго не появляются на палубе?
Всю неделю Маврадаки вел личное наблюдение за яхтой из огромного полевого бинокля. Одновременно он разговаривал вполголоса со своей глухой женой. Она оглохла в тот памятный день, когда на приеме у мэра города хватила спиртного сверх меры и упала в мраморный бассейн с живыми электрическими скатами. Сейчас на ее зеленоватом лице застыло выражение неестественной эйфории и полнейшего равнодушия к происходящему вокруг, и комендант разговаривал, естественно, сам с собой.
Он мог бы посоветоваться со своим верным дружком и собутыльником, шефом полиции Бильбао, Жоэлем. Но совсем недавно они поссорились из–за дележа контрабанды, и старина Жоэль отказался с ним разговаривать. Поэтому Маврадаки должен был сам решить, что ему делать.
В это утро он встал раньше обычного, выкурил одну за другой две толстые сигары, взял бинокль и вышел на веранду своего коттеджа. Веял легкий бриз, кричали чайки. Комендант сел в кресло–качалку и начал разглядывать "Аркадию". Он стал таким образом свидетелем следующего события: откуда–то со стороны Сан - Себастьяна к яхте стремительно приближался моторный катер, за рулем которого сидела юная девица - стандартная загорелая блондинка в бикини. Конечно же, она была фантастически красива. На левом плече у нее красовалась цветная татуировка: Саддам Хусейн, пронзенный стрелой Амура. Рядом с ней в кресле, снятом с авиалайнера, уверенно расположился элегантно раздетый мужчина средних лет. На нем были яркие желтые шорты и зеркальные очки.
Правой рукой, унизанной драгоценными перстнями, мужчина лениво перебирал пышные волосы юной красотки.
Катер сбавил ход, сделал эффектный разворот и подошел к "Аркадии". Мужчина сложил ладони рупором и что–то крикнул. На палубе показался негритенок, выряженный китайцем, - вероятно, в целях конспирации. Он сбросил в катер красную пластиковую лестницу и помог мужчине подняться на борт. После чего оба пропали из поля обозрения коменданта.
Девушка, оставшаяся в катере, тряхнула волосами, надела стереонаушники и, кажется, задремала. Маврадаки сочувственно зевнул, потом принес на веранду телефон и позвонил шефу полиции:
- Жоэль? Не пора ли нам помириться? Есть одно дельце…
Негритенок провел гостя между натянутыми как струна металлическими штангами и остановился в нерешительности, очевидно, ожидая появления хозяина. Гость огляделся по сторонам: никого не было видно. На палубе царил идеальный порядок. Такелажная медь была так надраена, что от нее танцевали по кругу разноцветные снопы света. И тут чей–то голос сверху внятно произнес:
- Сэм! Где тебя черти носят? Где кофе, где оттяжка Кэннингхэма? А про каретки гика–шкота опять надо напоминать, да?
Чья–то могучая рука схватила беднягу Сэма за курчавые волосы и приподняла над палубой на целый дюйм. Изумленный гость поднял голову и увидел, что прямо над ним в гамаке лежит бородатый рыжий парень в тельняшке и охотничьих сапогах, - лежит на животе, подмяв собой томик рассказов Стивена Кинга, и рассматривает незнакомца сверхмощными линзами очков "Пиноккио", модных в этом сезоне.
Сэм заверещал, и парень разжал кулак.
Негритенок убежал на ют, а гость решил представиться:
- Простите мне плохое произношение. Я недавно говорю по–русски. Сэр Артур Браун, подданный британской короны, чрезвычайный посол и председатель комиссии по развлечениям при дворе, по личному поручению королевы Виктории.
Браун опустил голову. Парень ловко спрыгнул на палубу и подошел к англичанину. Посол протянул ему пакет, завернутый в серебряную бумагу и украшенный гербовой печатью. Повертев пакет в руках, парень широко улыбнулся и сказал по–английски:
- Рад нашему знакомству. Штандарт–юнкер Ордена куртуазных маньеристов Константэн Григорьев. Не удивляйтесь, я говорю свободно на десяти языках и знаю азбуку Морзе. Разрешите пригласить вас в каюту?
Джентльмены обменялись крепким рукопожатием.
Константэн открыл дверь, сделанную из железного дерева и богато инкрустированную крупными сапфирами и жемчугами. Гость и хозяин уселись в кресла, покрытые тигровыми шкурами. Юнкер дернул за шелковую кисть, и комнату залил мягкий зеленый свет. Помещение было на редкость просторным - его стены были обиты алым бархатом и украшены картинами Буше. В центре каюты стоял бильярд на витиевато изогнутых ореховых ножках. Иллюминаторы были завешены венецианским атласом. Справа от англичанина располагалась мощная стереосистема новейшей марки. Из динамиков доносилось тихое пение. Сэр Артур полюбопытствовал:
- Кто это там поет?
- Наш именитый соотечественник, тоже миллионер.
- Наверное, очень популярный исполнитель?
- В каком–то смысле - да. Но дело в том, что под словом "миллионы" у нас в России понимают не совсем то, что у вас. Это не значит, что наш соотечественник баснословно богат, но его слушают миллионы советских людей, - объяснил Константэн.
- Кто же он?
- Его имя - Юрий Спиридонов, - объяснил юнкер.
- Хм… Нет, не слышал, - подумав, ответил Браун.
Раздался мелодичный звон, и в каюту вошел Сэм, неся на золотом подносе виски и кофе. Поставив приборы на стол, он бесшумно удалился. Константэн бросил ему вслед:
- Не забудь про оттяжку, она скоро понадобится.
Сэр Артур отхлебнул кофе и улыбнулся:
- У вас прекрасное йоркширское произношение.
- Диалекты - мое хобби. А ведь вы - уроженец Дублина? Ведь так, признайтесь? - подмигнул юнкер гостю.
- Ха–ха–ха! - захохотал англичанин, но тотчас испугался чего–то и замолк. Ему показалось, что за стеной кто–то засмеялся ему в ответ, только как–то визгливо и неестественно. Сэр Артур вопросительно посмотрел на хозяина, но тот лишь пожал плечами. Смех за стеной повторился. Юнкер поднялся из кресла и поменял кассету в стереосистеме. На секунду каюту наполнило шипение и потрескивание, после чего из динамиков раздался оглушительный удар грома и все понеслось куда–то на волнах зубодробительной музыки.
- Новый альбом моей группы, - весело прокричал Константэн в ухо ошеломленному гостю. - "Творческое бессилие"!
- Что? - переспросил сэр Артур.
- Это название моей команды, - крикнул Григорьев.
Минут двадцать они сидели, захваченные потоком рваных ритмов техно–трэша; наконец сэр Артур, забыв о приличиях, запросил пощады. Юнкер изрек, убавляя громкость:
- Люблю с утра подзарядиться хорошей музыкой.
Англичанин тактично промолчал.
Незаметно для обоих была выпита бутылка виски, и хозяин, размахивая пустой посудиной перед самым носом посла, начал рассказывать ему историю Ордена куртуазных маньеристов:
- Это моя идея - на деньги, вырученные Орденом от продажи третьей нашей книги, совершить кругосветное путешествие на собственной яхте. Как вы, наверное, помните, первая книга Ордена "Волшебный яд любви", произвела во всем читающем мире впечатление внезапно разорвавшейся бомбы. Книга семь раз была переиздана в России, вышла на четырнадцати языках в четырнадцати странах мира. Никита Михалков снял по мотивам книги фильм–сенсацию "Русские в России", группа "Напалм Дэт" за десять миллионов фунтов денег купила у Ордена право на сочинение музыки к стихам новейшего сладостного стиля. Молодежь всего мира стала носить прически "а-ля Великий Магистр", пить не закусывая "а-ля Добрынин" и слушать самые экстремальные музыкальные стили, как и ее повсеместный кумир и ваш покорный слуга Константэн Григорьев.
Один делец из Ньюпорта придумал международную игру "Почтарка". Ее суть заключалась в следующем: любой человек из любой страны мира должен был отправить Ордену наибольшее количество писем, телеграмм и поздравительных открыток и, тем самым, оказаться победителем. Выигравший имел право поехать в Москву на встречу с поэтами Ордена и пообщаться с этими живыми богами.
Итак, резонанс во всем мире был так велик, что выход второй книги в Буэнос - Айресе и третьей в Нижнем Новгороде вызвал невероятный ажиотаж. Газеты Парижа, Берлина, Вены и Талды - Кургана запестрели вычурными заголовками: "Париж на коленях", "Берлин на коленях", "Вена на коленях" и "Талды - Курган протягивает Ордену руку".
Как это ни странно, только в Москве находились люди, которым были ненавистны успехи куртуазных маньеристов. Так, в журнале "Широко шагаем" (номер 5–7, 1991 г.) была напечатана статья некоего Офигенова "Куда?!" Автор призывал отобрать авторучки у поэтов Ордена. Само собой, духовно возросший за последнее десятилетие российский народ только посмеялся над незадачливым писакой. Однако некоторые сердобольные девушки до сих пор шлют авторучки на адрес Великого Приора.
Выход третьей книги принес каждому члену Ордена сто миллиардов денег. В знаменитом интервью газете "Звень" маньеристы указали, что к желанным результатам их привели: обаяние, высокое профессиональное мастерство, беззастенчивый нарциссизм и, конечно, желание славы.
- Но разве стали мы писать хуже оттого, что стали богаче? - вскричал Константэн, хватая посла за руку. - Нет!
Тут на глаза юнкеру попался королевский пакет. Константэн достал из тайничка в стене крохотный золотой ножичек, вскрыл пакет и углубился в чтение. Читал он минуты две, затем улыбнулся и с любопытством взглянул на Брауна.
- Да, - оживился тот. - Королева ждет вас. Она уже наслышана о готовящемся кругосветном путешествии и просит начать его с визита в Англию. Еще она просила, - посол понизил голос и отвел глаза, - передать лично вам, Константэн, что любит вас…
- Это хорошо, - сказал юнкер, открывая новую бутыль.
- А где же ваши друзья? - вдруг спросил посол.
- Скоро будут. Магистр сейчас в Болгарии со своей группой "Бахыт компот", Виктор завтра прибывает из Италии, а Добрынин - из Судака.
Сэр Артур посмотрел на часы и начал очаровательно извиняться:
- Спасибо, любезный друг, за оказанный прием, но мне пора. Что же мне передать моей королеве?
- Мы будем в Англии… и еще вот это, - юнкер протянул гонцу любви крупную алую розу, которую, как фокусник, извлек откуда–то из–за спины англичанина. Роза была перевита синей шелковой ленточкой с вышитыми на ней алыми сердечками.
Гость и хозяин поднялись на палубу. К ним подбежал Сэм. Сэр Артур спросил, взяв мальчика за подбородок и доставая из кармана плитку шоколада в шелестящей обертке:
- Простите, но откуда у вас такие чудные помощники?
- Мы их покупаем в Москве на ВДНХ, - добродушно ответил Константэн.