- Барсова Виктория Андреевна, девяносто шестого года рождения, отец - майор спецназа ГРУ. Мать - всемирно известная гитаристка. Бабушка - полковник очень засекреченного подразделения. Даже мы названия не знаем. Формально в отставке по возрасту. Прабабушка - Марина Барсова, про нее все слышали! Сама Виктория - студентка пединститута, исторический факультет, первый курс.
- Студентка?
- Так точно. Пыталась продолжить семейную традицию, но напоролась на серию категорических отказов и поступила в пединститут.
- У ребенка очень интересный послужной список, - встрял Люцифер.
Господь вопросительно посмотрел на обоих.
- Полный курс подготовки по программам обоих подразделений, - продолжила доклад Мекрина и уточнила. - Папино и бабушкино. Разряды не ниже кандидата в мастера по семи видам спорта, включая конный и фехтование. На саблях. Восьмой - шахматы. Все нормативы сдала по мужским нормам спецназа. Владеет всеми видами стрелкового оружия…
Яхве внимал перечислению, расслабленно откинувшись в кресле. Когда девушка закончила, иронически улыбнулся и вопросил:
- Чем еще отметилась эта вундеркиндка?
- Девочка еще не могла сосчитать пальчики на одной руке, но уже всегда знала, сколько патронов осталось в магазине ее автомата, - нейтральным тоном сообщил Владыка.
- Какого автомата? - не понял Христос.
- Игрушечного, - улыбнулась чертовка. - Из которого в четыре года положила банду рекетиров, наехавших на соседей.
- В России теперь такие игрушки? - удивился бог. - Я настолько отстал от жизни?
- Ну, что Вы, Ваша Божественность, - протянула Мекрина. - Далеко не у всех! Это же штучная работа! Бабушкины сослуживцы подогнали!
- Однако… - пробурчал Господь. - И почему же вашей Мери-Сью отказали в ФСБ?
Девушка рассмеялась:
- Девочка сильная, но легкая. Сорок килограмм. И ростом тоже не вышла. Для нас это плюс. Сэкономим на переброске, - чертовка сделала паузу. - Правда, атеистка. Это минус.
- И вы считаете, - Господь перевел взгляд с Люцифера на Мекрину и обратно. - Что она прикончит Любомудра?
- Ну что Вы, Ваша Божественность! - в голосе лучшего оперативника Ада явственно слышались насмешливые нотки. - Это совершенно не женский прием. Влюбит в себя волхва, и ему станет не до камушков!
- Сложно-то как… - вздохнул Христос. - Нет, чтобы мужика послать. "Бах, бух, трах-тарарах, шлеп-шандарам", пять минут и гора трупов, как в американских фильмах! Ладно, насколько я понимаю, другого варианта и нет? - черти дружно покачали головой. - Пришлю к вам Руфаиля в помощь. Без руководящей роли Рая такие вещи не делаются…
Витька
Слава богу! Наконец-то, я дома! Ну какой черт дернул этого Игоря лезть не в свое дело?! Нет, он, конечно, симпатичный и благородный, но неужели не понимал, что эта троица из него котлету сделает? А на закуску отымеют "несчастную жертву", не исключено, что с еще большим энтузиазмом! И что в итоге? Сам в больнице, а я на метро опоздала! Хорошо, ребята подбросили! В придачу ветровка заляпана кровью незадачливого спасателя, джинсы и футболка тоже, а на голове воронье гнездо! И какой смысл коротко стричься, если всё равно волосы во все стороны торчат? К черту, стирать буду завтра! И ужинать тоже. В ванну и спать! То есть, сначала в ванну, а потом спать!
Снимаю в прихожей грязное и топаю в комнату. Совершенно идиотская планировка у этой квартиры: хоть в ванну, хоть на кухню, а всё через спальню! Зато купила я ее ну совсем за смешные деньги! Для Москвы смешные. То есть, для московского рынка недвижимости! На нормальную денег бы не хватило! А так, пусть хреновенькая, а своя! От папы-мамы-бабушки отдельная. Предков я обожаю, но к ним можно в гости ездить! И о будущем думать надо! Не всегда же я буду ухажеров встречать ударом ноги в голову. Вот Игорек сегодняшний из больницы выйдет, в гости заявится… А бить-то его нельзя, болезного… И не хочется, честно говоря.
Так! А это еще что такое?!
Нет, это как понимать?! В моей квартире! В моей спальне!! В моем любимом кресле!!! Сидит какой-то хлыщ в белой хламиде и крылышками бутафорскими хлопает! То есть, помахивает! И лыбится во все пятьдесят четыре зуба! Молодой, красивый и совершенно неожиданный!
- Вика… - заявляет ряженый, пока я ошалело хлопаю глазами.
Ну это уж слишком! Если что-то мне нравится меньше, чем страждущие сношаться на помойке или пробравшиеся без спроса в мое гнездышко, так это когда меня называют "Вика", "Викочка" или "Виктория". Витька я! В крайнем случае - Витя! А остальные имена ко мне отношения не имеют! И каждый, кто этого не понимает, очень рискует! Вот, как этот. Как полетел! Через подлокотник и в угол. А нимб с головы спрыгнул и к двери укатился. Ах, ты еще встать можешь? А тройку в корпус?! Тебе кто разрешил на кровать падать?! Мне в постели всякие не нужны! Куда, сволочь?! Ни фига себе, бутафорские крылышки! И как его под потолком достать? Комната ростом два семьдесят, а я сто пятьдесят! Дотянуться до объекта можно, а вот нормально пнуть - никак! И паршивец это понимает, опять лыбиться начал. Правда нос, на бок свернутый, немного мешает.
Ничего, у меня и на таких хитрых управа есть. Открываю шкаф и вытаскиваю арбалет. Самое подходящее оружие! Тихое, бьет отлично, и документы оформлены по всем правилам. Кстати, обстановку портит мало. Злорадно поглядывая на жертву, взвожу машинку. Забеспокоившийся ангелочек, жалобно мекая, пытается укрыться за люстрой. А вот хрен тебе! Первый же болт прошибает левое крыло, только перья летят! Жертва хватается обеими руками за люстру. Ты мне еще урони ее! Крыльями не отделаешься!
- Не надо! - орет крылатый. - Я же с хорошими намерениями!
- Это как? - вопрошаю я, поймав в прицел второе крылышко. Я же не убийца, в тело стрелять. Крылья подрежу, сам ко мне спустится. - Обесчестить несчастную девушку собрался?
- Вечно у этих баб одно на уме, - возмущается ангелочек и зарабатывает дырку в правом крыле. За "баб". - Поговорить надо! Просто поговорить!
- Не о чем нам говорить! - отрезаю я, перекидывая рычаг.
От увлекательной охоты на пернатых отрывает звонок. Неслабо так! И кого принесло в три часа ночи?! Любовников у меня нет. Подружек закадычных - тоже. Однокурсники не склонны по ночам шляться. Да и не знают они, где я обитаю. Или мы с ангелочком своими любовными играми соседей перебудили? Что-то меня сегодня на нескромные мысли тянет. Может, стоит уже повзрослеть в этом смысле? Или всё-таки восемнадцатилетия дождаться, как планировала? Какая-то пара месяцев осталась…
Звонок повторился. И как мне и дверь открыть, и ангелочка не выпустить? Всадить ему болт куда-нибудь еще? Чтобы точно не убежал…
- Слушай, золотце, - говорю пернатому. - У нас есть два выхода. Либо ты будешь тихо сидеть на люстре, пока я разберусь с гостями, либо я из тебя сделаю бабочку в гербарии! Как ты думаешь, какой лучше?
Вообще-то бабочек в гербариях не хранят, но не выговаривать же "энтомологическая коллекция".
- Если… - начинает этот наглец.
- Без "если", - обрываю его, подкрепляя слова очередным болтом. - Будешь тихий, как мышка, выживешь. А эту штучку я с собой прихвачу на всякий пожарный!
Прихватываю нимб, повертев в руках, пристраиваю вместо венка и, не обращая внимания на сдавленный всхлип ангелочка, пячусь к двери. Впрочем, похоже, отпустить люстру он не в состоянии.
Открываю дверь и… У нас сегодня маскарад, что ли?!
Девочка в стиле "гото-вамп". Молоденькая, немного старше меня. Жгучая брюнетка, естественно. Вся в черном (куртка-брюки-сапоги), а для полного комплекта рожки, предательски торчащие сквозь прическу, и хвост, нервно бьющий по ногам. Изумительная пара к моему ангелочку!
- И? - демонстративно окидываю гостью оценивающим взглядом с ног до головы. - Ты точно не ошиблась адресом?
- Всё правильно, Витька, - усмехается брюнетка. - Никто, кроме тебя, не откроет дверь в трусах, нимбе и с арбалетом в руках!
Вот черт! То есть, чертовка! А я ведь в суматохе и забыла, что голая! Как-то некогда об одежде думать было! Увлекательное дело - охота на пернатых!
- Чем обязана? - не смущаться же, в самом деле!
- Он жив? - спрашивает чертовка, кивая на нимб.
- Пока жив.
- За люстрой прячется? Или на карнизе?
Однако! Проницательная стерва!
- А тебе не всё равно? - а я чем хуже?! - Могу и тебя отоварить! Злая я сегодня! Ходят всякие, спать мешают!
- Извини за поздний визит, - гостья вдруг вспоминает про вежливость. - Разговор есть. Серьезный. И срочный.
Делаю шаг в сторону, пропуская брюнетку мимо себя. Хочет она или нет, а ситуацию контролирую я!
- В спальню иди.
Чертовка криво усмехается, проходит в комнату, кивает висящему на люстре ангелочку: "Привет, Руф" и устраивается на стуле. Навожу арбалет на пернатого:
- Продолжим?
- Витька, - чертовка следит за мимикой ангелочка и усмехается. - Он, конечно, дурак дураком, но ничего плохого не затевал. Просто они в Раю все такие бесцеремонные. Может, достаточно ему за глупость?
- Хочешь компанию составить?
- Не выйдет, - сообщает эта стерва. - Я летать не умею. По штату не положено. У нас к тебе серьезное дело. Хвост на отрыв даю! Может, поговорим, а?
Смотрю на нее, потом на пташку:
- Слезай, не трону.
Бедолага отпускает люстру, рушится на пол (А неплохо мне крюк вделали! Такую тушу выдержал!) и переползает к креслу. Медом ему там, что ли, намазано? Накидываю рубашку и присаживаюсь на кровать, не выпуская арбалета. Черт, надо было автомат брать! И рожок, помеченный красной изолентой!
- И?
- Для начала, позволь представиться, - церемонно начинает брюнетка. - Мекрина, чертовка. А этого недоощипанного птенчика называют Руфаилом. И он на самом деле ангел! - она критически косится на битую физиономию обсуждаемого. - Не знаю, как тебе удалось его так отделать. Вообще-то мы существа инфернальные… - чертовка запинается. - То есть, я инфернальная, а он наоборот. Но один черт - нематериальный. Твои удары должны были проходить сквозь него!
Ага! Счас!
- Если мой удар проходит сквозь, то противник уже труп, - бурчу я. - С такими дырами не живут! И вообще, хорош тут чертовщину разводить! Вы мне спать не даете!
- Тогда к делу, - соглашается Мекрина, кончиком хвоста потирая лоб. - А дело у нас обоих к тебе одно. Так Руф?
Ангел кивает и жалобным голоском хнычет:
- Нимб верни…
- Перебьешься! - показываю ему язык и сдвигаю трофей набекрень. - Он мне нравится! Лучше рассказывайте, что у вас за срочность?
- Ты очень необычная девушка, Витька, - продолжает чертовка.
- Допустим, - судорожно раздумываю, не продырявить ли обоих, пока арбалет под рукой.
А чертовка начинает излагать малоизвестные детали моего прошлого. Откуда такие подробности? Как пальцы считала - не помню. А тупых отморозков, возжаждавших обидеть тетю Соню - очень даже хорошо. И автоматик, что дядя Саша подарил, до сих пор в отличном состоянии. Боевые-то потребовались только один раз! Тот самый рожок с красной изолентой. Патроны в нем тоже игрушечные. Но с семи метров человека насквозь пробивают. Проверено.
А чертовка, пожалуй, слишком много знает, чтобы уйти отсюда живой. Вон, как чешет:
- Сегодня вечером ты участвовала в небольшом инциденте, в результате которого некий Игорь Любомудров получил черепно-мозговую травму, несовместимую с жизнью.
- Как несовместимую?!
Вскакиваю на ноги. Вот это сюрприз! Мой принц!
- Категорически. Уже бы помер, но его держат. И будут держать еще, - Мекрина взглянула на часы на стене, - семь часов. Потом отпустят.
- Кто отпустит? - не поняла я.
- А вот это самое главное. Тебя не удивляет, что мы с ним, - кивок на Руфаила, - работаем в паре?
Объясняю собеседнице, как я в три часа ночи отношусь к большой небесной политике. Моим вечерним оппонентам, сейчас мирно отдыхающим в КПЗ, такие выражения недоступны. Не тот уровень. Руфаил краснеет. Чертовке - как с гуся вода.
- Все равно расскажу, - упорствует она. - Это важно. Ты же в курсе, что существуют разные религии?
Добавляю про религии. Пернатый становится бордовым.
- И боги, соответственно, разные.
Можно и про богов. Ангел, наконец, догадывается заткнуть уши. Мекрина удивленно прицокивает языком.
- О! Вот это выражение надо запомнить! О чем мы говорили? - сосредоточенно чешет кончиком хвоста переносицу. - Ах да! Перун решил переделать историю. Переправляет душу твоего незадачливого рыцаря в тело волхва из десятого века. Нас такой расклад, естественно, не устраивает!
Перестаю материться.
- А я тут при чем?
- В принципе, ни причем, - соглашается чертовка. - Но если у него получится, весь этот мир исчезнет. Вместе с тобой и твоими родными. А остановить Игоря можешь только ты.
- И что во мне такого особого?
- Она еще спрашивает! - возмущается Руфаил, в очередной раз ощупывая нос. - Нимб отдай!
- Заткнись! - хором отвечаем мы с чертовкой.
- Подготовка у тебя хорошая, - продолжает она. - А масса маленькая. Переброска во времени дешевле обойдется.
- Я что, туда голая пойду? - ничего себе заявочки! Экономисты хреновы! - А боеприпасы?!
- Неодушевленную материю переносить несложно. А вот одушевленную…
Раздумываю. Сходить в десятый век интересно. И принца моего жалко. Но… Не нравится мне эта затея! А собственно…
- И что я должна сделать?
Мекрина расплывается в улыбке:
- Да ничего сложного! Не дать волхву перетащить в Киев один камешек.
- Что значит не дать? Я при нем нянькой стоять должна? Или предлагаешь убить мальчика?
- Который весь такой благородный и за тебя заступился… - язвит чертовка.
Смотри-ка, увернулась! А так? Тоже! Неплохо у них в аду с обучением личного состава! А вот так?! Так, так и так?! То-то же! У нас лучше!
- Как умрешь, у меня работать будешь! - Мекрина, тяжело дыша, поднимается с пола. - У нас ограничений по росту нет, - отряхивает штаны. - Не надо его убивать. Хотя нас бы это устроило. Уговори вернуться…
- Он же здесь умрет!
- Как душа уйдет, мы тело подержим. Руфик даже подлечит. В больнице язычников нет. А пара верующих санитарок найдется!..
Уже лучше… А Игорька надо выручать. Обманет его этот самый Перун, как пить дать, обманет. Боги, они такие!
- И что я с этого буду иметь?
- Ну… - хвост опять тянется к переносице…
- Ты охамела, смертная! - утробным голосом вопит ангел, и второй раз за ночь летит через подлокотник.
- Руфик, не вмешивайся, - насмешливо улыбается Мекрина.
- Во-во! - подтверждаю я. - Молчи, мужчинка, когда дамы разговаривают.
Ангел, испуганно косясь на меня, приваливается к креслу. Внутрь лезть не решается. И правильно!
- Добавить? - интересуюсь исключительно для закрепления результата.
- Ты же сказала "не трону"…
А жалобно-то как!
- Я тебя обманула! - нет, не выйдет из меня губернатор Калифорнии. Не тот тембр голоса. - Итак? - вопросительно гляжу на чертовку.
- А что ты хочешь? - вкрадчиво вопрошает она.
У-у-у! Я много чего хочу! Но ведь обманет, жучила инфернальная! На личике же написано: любого шулера вокруг пальца обведет и догола разденет! А на мне и так одна рубашка! Нет у меня оснований считать эту парочку честнее славянского громовержца! И ту парочку, что над ними - тоже. Извечные антагонисты, а как жареным запахло, мигом снюхались! Как бы это дело провернуть, чтобы не оказаться последней дурой? И так из-за сегодняшних уродов вся одежда кровью заляпана! Еще не факт, что отстирается! И возни… О!
- Во-первых, - задумчиво тереблю локон, - сегодняшняя драка по вашей вине была!
- Не, - идет в отказ дьяволица, - мы не при делах! Перун там…
А вот хрен, от меня так просто не отделаешься!
- Перун - ваш враг? Не трогали бы его в прошлом, и никаких драк сегодня…
- Ты к чему клонишь? - подозрительно спрашивает Мекрина.
- Ветровка! Джинсы! И желтая футболка с котенком! Всё должно быть чистым, целым и красивым. Нет! Новым! Ваша война, вам и стирать!
- Хрен с тобой, - ворчит чертовка. - Руфаиль, чистота - дело светлое…
Ангел недовольно кивает. Намекает, что еще остальных пунктов не слышал. Просто так избавить девушку от тяжелого труда не хочешь, свинтус райский! Ладно! Я смолчу, но я запомню!
- Во-вторых! Полное обеспечение экспедиции. И заклятье неснашиваемости на каждую вещь… Ну или что у вас там вместо него. Мне в лохмотьях ходить неохота! И в местных хламидах - тем более! И чтобы не пачкалось! Не люблю грязи!
Со всей дури бью ангела ногой в подбородок. Обещала же, что запомню!
- За что?! - вопит придурок.
- Не хрена на мои коленки пялиться! Ты существо бесполое и нематериальное! Скромно себя вести должен!
- Он, конечно, нематериальный, но совсем не бесполый! - информирует Мекрина. - А ты бы прикрылась, что ли. Иначе несчастного Руфика до смерти забьешь. Инстинкты же! Будь я лесбиянкой, тоже глаз от твоих ног не отводила бы…
- Ты же не пялишься!
- Так я и не лесбиянка!
Содержательный разговор! А что вы хотите?! Страждущие вежливости могут приходить утром! Когда я выспавшаяся, одетая, причесанная и накрашенная! Ну хорошо, ненакрашенная. Зато умытая и сытая!
Натягиваю штаны. Ангелочек что-то ворчит насчет моей психической неуравновешенности. Делаю шаг к нему.
- Витька, - отвлекает чертовка. - Мне очень приятно смотреть, как бьют постоянного оппонента, но вернись к делу! Значит, одежку сделать неснашиваемой?
Пернатый использует паузу на все сто: невнятно ворча о чистке одежды, исчезает в прихожей. Надо же, дошло, наконец!
- Не только одежку! Всё, что возьму с собой! И сок во фляге чтобы не скисал и не кончался. И коктейль во второй!
- "Выхлоп"? - в голосе Мекрины проскальзывает явная заинтересованность.
- Он самый! - хрен ты меня собьешь. - И чтобы ствол не перегревался. И патроны не кончались! И всё остальное - тоже. Вплоть до сумки-самобранки. Образцы продуктов загружу.
- Это можно, - кивает чертовка.
- Нужно! Еще языки местные надо знать!
- Не получится! - она усмехается. - Будь ты христианкой, глядишь, чего и вышло бы. А с атеистами - глухой номер. "Мы не рабы, рабы - не мы"! Никаких ментальных воздействий и хирургических вмешательств!
- Что? И без корректировки внешности?!
- Если станешь истинно верующей…
- Не стану!
Оно мне надо?! Жаль, конечно, языки. Но никаких, так никаких. Может, и современных хватит. Зато и на мозги давить никто не сможет. Да выучу языки! Я способная. Где четыре, там и восемь!
Что бы еще потребовать? Денег по возвращению? Не та проблема! Машину? Гы! Мальчика? Сама найду! Может, вечную молодость? Тоже слабо, наверное… Да и не хочу я тысячелетиями хоронить своих детей! А место в ГРУ Ада мне и так уже обеспечено… Может, в Рай попроситься? Нет, если там все такие, как этот Руф, с тоски сдохнешь! На фиг, на фиг!
Наконец, придумываю:
- По возвращению такое же заклятье на все мои вещи! И три желания! Под клятву Ада и Рая!
- Годится! - соглашается чертовка после долгого раздумья.
- С ума сошла, - вскрикивает вернувшийся Руфаил.