- Пожалуйста, барон, - смущаясь, сказала Валентина Петровна. Она хотела сказать "чему обязана Вашим посещением?", но ей это показалось нелюбезным, и она замялась. Барон стоял в трех шагах от нее и рассматривал ее через монокль. Так вероятно он разглядывал ремонтных лошадей, на глаз оценивая толщину кости под коленом, ширину груди, спину, круп. Ей стало неловко под его взглядом и она покраснела. Покраснев, стала досадовать на себя.
- Садитесь, барон… Прошу.
Барон продолжал стоять.
- S-so!.. - с полным удовлетворением сказал барон. - S-sо!.. Тот-то кто любит свой польк - тот любит своих офицеров! - торжественно начал он, все не садясь. - Я ошень любиль ротмистра Ранцева, Вы его тоже любите?
- Да… мы друзья детства… Он очень хороший человек.
- Мало сказать - хороший шеловек. Он хороший офицер… Он хочет женить на вас. Тот-то, кто собою вам жертвоваль - тот-то достоин вашей любви.
- Вот как, - чуть улыбаясь, сказала Валентина Петровна, - вы, командир холостого полка, говорите о женитьбе вашего офицера?
- Тот-то, кто ушель в Пограничную стражу, - тот-то не в холостом полку. Тот-то может жениться. Тот-то должен жениться.
- Так… я, признаться, барон, ничего не понимаю, - сказала Валентина Петровна.
- Я приехаль… сваха… сватом к вам. Он ошень просиль…. Я знай… Как ваша матушка, я ее знай, в Захолустном Штабе помогайт вашему папе, так вы помогайт ротмистру. Тот-то - достоин.
- Я в этом, барон, не сомневаюсь, что Петр Сергеевич достоин самой прекрасной двушки, как невесты… Но я… Я-то чувствую себя совсем не достойной его.
- Глюп-сти! - решительно сказал барон. - Я это понимай, - я все хорошо знай. Он мне все, все, все писаль… Как отец… Я ему биль и есть отец, и я прошу нэ отказывать.
- Не знаю, право… Вы меня застаете врасплох. Я, откровенно говоря, никогда не думала об этом.
- Есть вешши, сударыня, где думать нельзя. Надо - сердце… Надо - раз-два и готово… Это - атака и женитьба… Если подумаль: - "я атакую" - нэт атаки - сердце не выдержаль…. Если подумаль: - "я женюсь", стал думать: "зашэм я женюсь, буду-ли я счастлив" - тот не женится. Это, как Гоголь, - вы, наверно, знаете, смеялись… Тот-то, кто женится, тот телеграфирует два слова: - "да… еду"… вот и все. И вы это сделаете. Тот-то, кто любит, - тот это делает.
Валентина Петровна стояла перед бароном, опустив голову. Она подняла ее и вдруг увидала себя в зеркале. Весенняя, утренняя прогулка оживила ее щеки, глаза сверкали в черном обводе густых, загнутых вверх ресниц. Траур делал ее еще моложе, тоньше и стройнее. На мгновение мелькнула мысль о монастыре - и стало так жаль себя… Чугунные кони на Аничковом мосту встали перед глазами. И не только кони… Даль звала. Все эти фанзы и манзы, простор до фиолетовых гор казались чудесными - и с Петриком не страшными. В ушах звучала Бородинская симфония - "В степях Азии" - и точно пела, переливаясь, как горный ручей странная, меланхоличная, медлительная жилейка и ей вторило побрякивание колокольцев тихо бредущего по пустыне верблюжьего каравана. Безкрайние горизонты, золотые восходы, румяные закаты раскрывались перед нею и жизнь была не в прошлом, а в будущем - и прекрасным казалось продолжить ее рука об руку с Петриком, - кому все и всегда во всех играх верили. И в жизненной игре она ему поверит.
Он - офицер.
Барон посмотрел на свои часы-браслет.
- Тот-то, кто сделал свое дело, тот телеграфирует - да!..
- Барон, - сказала Валентина Петровна.
В это время Таня, в платочке, показалась в дверях.
- Барыня! можно войти?
- Что вам, Таня?
- Посылочку взять… На почту… Вы приказали… А то запрут почту-то!
Барон скользнул глазом по адресу на коробке. Он выбросил монокль и согнулся опять к руке Валентины Петровны.
- Оставьте, Таня… Я сама… отвезу… не надо на почту, - густо покраснев, сказала Валентина Петровна.
Барон шагнул к дверям в прихожую. В дверях он остановился, почтительно и церемонно еще раз отвесил низкий поклон Валентине Петровне, выпрямился и вставил в глаз монокль.
- S-so!.. - сказал он. - Тот-то кто!..
Это "s-sо!" - было победно-торжествующее.
Барон исчез в дверях. Валентина Петровна с сильно бьющимся сердцем опустилась в кресло. Ди-ди с радостным визгом прыгнула ей на колени. К ногам Валентины Петровны подбежала проводившая барона Таня. В золотых ее глазах сверкало, переливаясь, как шампанская игра, - счастье.
- Барыня!..едем!.. - крикнула она, заливаясь шаловливым смехом.
Август 1929 - март 1930
Дер Сантени, Франция
КОНЕЦ