И вдруг однажды душа его озарилась непонятным доселе светом, новой радостью, - а пришла ему мысль покрасить качели в красный цвет. У него на глазах даже слезы появились от этой мысли. Представил он себе, как будут сверкать качели красным цветом среди зелени деревьев и кустов. Именно этого как раз и не хватало. Да и вправду это было бы красиво. Встала перед ним только проблема краски. В поселковом магазине такой краски не было, кое-какая там была краска, но не та вовсе, какая ему представлялась. А представлялась ему краска яркая, такая красная, красней которой и быть не может.
В ту ночь ему снились разноцветные качели, и в крапинку, и в полоску, и в яблоках, и другие. Они медленно проплывали, как лодки, и все плыли и плыли по реке, а в каждой сидело по сыну. Качели были разные, а сын был один и тот же, его сын…
В воскресенье он не пошел за грибами, наверное, впервые за много лет не пошел в самое грибное время, а поехал в город за краской. И жене не сказал зачем, а якобы за грибами.
Он привез краску в полдень, и жена удивленно смотрела на него, когда в дверях появился он с большой банкой.
Он поставил банку на пол, лицо его светилось радостью, а сын стал катать банку по полу в восторге.
И все обыденное перемешалось и спуталось, и не было грибов на столе. А жена была уверена, что это банка тушенки, и смекнула сразу, что неплохо было бы мясо с картошкой перемешать, раз грибов нет…
Солнце било сквозь деревья на качели, Канитель Сидорович красил их, и они покачивались со скрипом. Качели загорались на солнце, и было радостно. Сын стоял поодаль, наблюдая за отцом восторженно. А мать сидела тут же на траве. Испытывала она какое-то тревожное чувство, не было утром грибов на столе, и что-то изменилось, значит.
Появилось торжественное и цветное…
Веселые ребята
Телевизор не работает, вечер пропащий, настроение низкое, пью чай, смотрю в окно, мечтаю вторично жениться.
Звоню в телевизионное ателье на другой день, спрашиваю техника, интересуюсь, почему он вчера не пришел, а он мне весело отвечает, что перепутал мой адрес.
- А вы больше не перепутаете? - спрашиваю.
- Любой человек может перепутать, - говорит он весело, - вы что, никогда ничего не путали?
- На всякий случай я вам напомню адрес, - говорю.
- За кого вы меня принимаете? Если вы будете во мне сомневаться, я к вам вообще не приду.
Я испугался.
- Ладно, ладно, - говорит, - не бойтесь, приду.
- Когда?
- Когда будет время.
- Видите ли, - говорю, - у меня такое положение… Я не женат, один… меня дома не бывает…
- Не хотите ли вы, чтобы я вам невесту подыскал? - смеется.
- Видите ли, я вчера отпросился с работы… вас ждал… а вы… э… как бы вам объяснить… не пришли…
- Я приду, - говорит он весело.
- Видите ли… я сегодня тоже с работы отпросился…
- Ваша работа меня не касается, мой дорогой!
- Так это я для того сказал, чтобы вы… эээ… поняли… что я с работы отпросился.
- Что же, по-вашему, я ничего не понимаю? Не меньше вашего понимаю. Не понимал бы, так меня бы на такую работу не посадили. Ясно? Эх вы, товарищ дорогой! У вас своя работа, у меня своя. Вы на своей работе - я на своей. Вы за свою работу отвечаете - я за свою…
- Совершенно справедливо… Я, видите ли, к тому клоню, что… э… как бы вам объяснить… я один в том смысле, что никого нет дома.
- Вот и женитесь, раз никого дома нет. Жена будет дома сидеть, и телевизора не надо.
Смеется.
- Я… эээ… имею в виду, когда, в какое время ждать вас?
- Вы, мил человек, или не понимаете, что такое слово "жди", или притворяетесь?
- Довольно растяжимое все-таки понятие… эээ… разве нет?
- Да что вы все "э" да "э", неужели непонятно?
- Я хотел, простите, только спросить: сегодня ждать или завтра?
- Факт, завтра! А сегодня вы еще жениться успеете!
Смеется.
На всякий случай напоминаю ему, что завтра я в третий раз с работы отпрошусь, а он в ответ продолжает смеяться.
Весь следующий день сижу дома, но он не появляется.
Иду сам в ателье, в четвертый раз отпросившись с работы.
- Где он? - спрашиваю.
- По домам ходит, - отвечают.
- Что-то у меня дома его ни разу не было.
Они смеются.
- Может, он сейчас к вам пошел, а вы к нему пришли…
Я кричу:
- У нас новый район, и обслуживание должно быть новое, на самом высоком уровне!
Просто с ужасом на них смотрю, вот-вот опять засмеются.
- Идите себе домой, он, наверно, вас сейчас возле дверей дожидается…
- А если его там нету, что тогда? Что тогда должен я с вами сделать?!
Они смеются:
- Всякое бывает, товарищ, сами знаете, всякое бывает…
- Очень странно, - говорю, - видеть вас смеющимися на рабочем месте… Я один, и мне трудно…
Они смеются:
- У некоторых по восемь человек детей, и им не трудно, а вы один, и вам трудно? Давно бы сюда притащили ваш ящик, чем портить нам настроение.
- Никакой возможности нет тащить мне этот ящик одному. Я уже объяснял вашему товарищу технику, что с некоторого времени не женат, и в силу этого ежедневно отпрашиваюсь с работы…
- У вас одного почему-то все не в порядке, вон у него тоже на прошлой неделе жена в армию ушла… Покажись-ка, Алеша, товарищу заказчику…
- Что вы чушь несете!
Они смеются.
- Безобразие, и больше ничего!
- Кричите себе на здоровье! Вы нам телевизор покажите, мы его починим. А то дома сидит, а мы знать должны, что у него там творится. Вон, гляди, бабка приемник принесла. Сама небось тащила, бабуся?
- Сама, родненький, прохожий помог…
- Молодец, бабуся! Прохожий молодец! Человек человеку друг, товарищ! Верно, бабка? Гляди, старуха дряхлая сама притащила, а ты в сто раз здоровей, а притащить не можешь, дома сидишь.
- У вас же объявление висит… реклама: черным по белому… то есть красным по белому… не в том суть… звоните, мол, звоните…
- Мало ли что там написано!
- Как это?
- Да что вы все удивляетесь, гражданин хороший? Давай, бабка, приемник, золотая бабуся, лампы небось пережгла? А вам стыдно, товарищ!
Смеются.
- Ишь ты, лодырь какой, - кричит бабка, - трудиться не хочет…
- Так ведь объявление-то висит, - говорю.
- Я неграмотная, - говорит бабка.
- Но мы-то люди грамотные, - говорю я.
- Больно все грамотные стали, - говорит бабка.
- Правильно, бабуся, так его!
Смеются.
- Ну знаете… - говорю.
- Знаем, знаем. - Смеются. - Нас не хочешь слушать, так старого человека послушай, больше тебя на свете старая прожила, не меньше тебя в жизни разбирается.
- Я бы таких заказчиков на порог не пускала! - говорит бабуся.
- Позвольте вас спросить, бабушка, с чего это вы так на меня накинулись, разве я не прав?
- Смотри, а то милиционера позову! - говорит бабуся.
- Да ну вас, бабушка, - говорю, - или вы вовсе ничего понять не хотите, или попросту ничего не понимаете…
- Ты мать не оскорбляй, - смеются ребята.
- Сынки меня в обиду не дадут, - говорит бабуся.
Они смеются.
- Вот твой спаситель как раз идет, бери его в оборот, а от нас отвяжись, бога ради, поскольку у тебя никакого телевизора с собой нету.
Вижу: входит в ателье молодой парнишка с чемоданчиком, лицо как из гранита высеченное, волосы торчком, и смеется.
Ребята кричат ему со смехом:
- Тебя тут дожидаются!
- Я к вашим услугам, - говорит он смеясь.
- Что же вы, мил человек, к моим услугам до сих пор не были, - спрашиваю я печально.
- С какой такой стати? - смеется.
- А с той стати, - говорю, - что вы обещали, припоминаете?
- А-а-а! - говорит. - Очень приятно вас видеть, еще не женились? Никак не управляюсь, прошу прощенья, один на весь район, а вызовов много, народ требует, очень приятно вас видеть!
- Не могли бы вы, - говорю, - сейчас пойти со мной телевизор мне починить?
Он обнял меня и смеется.
- А знаете, какой у меня день сегодня?
- Какой?
- Такой день раз в жизни бывает - человеку двадцать пять лет! Знаете, с каким человеком я в один день родился?
- С каким?
- Неужели не помните? С Ломоносовым в один день родился.
- Поздравляю, - говорю, - от души вас поздравляю!
- Молоток, что нашел меня в такой день, сам понимаешь, ни по каким вызовам не хожу.
Ну что тут возразить? Не хватает еще вступать в пререкания с человеком, родившимся вместе с Ломоносовым! Незатейливая песенка всплывает в памяти: "…только раз в году…", у всех на виду в этот день играют на гармошке невзирая на лица. Я его понимаю. Нервы мои не выдерживают, и я плачу… Сморкаюсь в платок. Я устал. Нежность к людям, к себе самому переполняет меня и вызывает слезы.
- Слышь, брось реветь, - слышу я отзывчивый голос сегодня родившегося, - испортился, значит, телевизор, говоришь? А я думал, приемник у тебя испортился. Так бы и сказал, что телевизор, а то чуть было не те инструменты захватил… Главное, нас с Ломоносовым не забывай!
А главное - смеется!
Приходим.
Он хлопает меня по плечу, по-дружески, со смехом, с такой силой, что я падаю.
Встаю.
Ставлю обед на плиту.
Он открывает чемоданчик с инструментами, но чемоданчик каким-то образом вырывается у него из рук, и все оттуда сыплется на пол, гремит, катится, закатывается, а он смеется.
- Всякое бывает, - говорит он, долго ползает по полу, а я ему помогаю.
- Да ты тут не вертись, - слышу я его веселый голос откуда-то из-под тахты, - ты не торчи перед моими глазами, я этого не люблю.
Я отхожу покорно, стою в сторонке, смотрю, как он ползает, жду.
Наконец он собирает инструменты, подходит с какой-то штуковиной к моему телевизору.
- В такой день, - говорит он, - можно себе позволить все.
Я невольно сказал:
- Только прошу вас, осторожней…
- Знаете, - сказал он весело, - после ваших слов я могу взять свои принадлежности и уйти. Я уйду, и попробуйте вы потом меня добиться…
- Обед скоро будет готов, - сказал я, бросившись наполнять рюмки.
- Я вам делаю одолжение, - сказал он, встав в какую-то дурацкую позу, - я вам любезность делаю, так?
- Так… - сказал я.
Он выпил рюмку, сел около телевизора и произнес целую речь:
- Моя любезность не знает границ! Как товарищ - я золото. Как мастер золотой. Между прочим, я работал на заводе, где собирал, да будет вам известно, такой вот марки телевизоры, как ваш. Я могу вытащить у вас из телевизора одну штучку, а другую утопить… (Боже мой!) Я могу так переделать ваш телевизор, что ни один техник в мире не сможет понять, в чем дело! (Он весело смеялся.) Я могу ваш телевизор разобрать до мельчайших подробностей, а потом собрать в прежнее монолитное целое! И могу его так разобрать, что ни одна душа не сможет его собрать. Но могу и устранить дефект, починить, отремонтировать, и он будет работать как новый! Выбирайте любое. А вы знаете, я могу сделать так…
- Ради бога… - сказал я.
Он выпил еще рюмку, снял крышку с телевизора и ткнул в какую-то деталь какой-то своей деталью.
И в этот момент раздался взрыв. Клубы дыма поднялись кверху, и мы закашляли, и что-то покатилось по полу, повертелось и выкатилось к моим ногам.
- Что-то взорвалось, - сказал я робко.
И в ответ я услышал его веселый голос:
- Не беспокойтесь, весь он не взорвется.
- А что там взорвалось? - спросил я.
- Видите ли, - сказал он, - это пока неизвестно.
- И вам неизвестно?!
- Мне известно, но не совсем.
- А кому известно? - спросил я испуганно.
Я открыл форточку. Пахло ужасно.
Он вышел ко мне из дыма. Положил мне руку на плечо. Чихнул, икнул, зевнул и кашлянул. После чего сказал весело и уверенно:
- Привозите его к нам. Мы уточним причину взрыва.
- Один вопрос, - спросил я. - Почему вы все беспрерывно смеетесь?
Он взглянул на меня, засмеялся и сказал:
- Молодые ребята, вот и смеются.
- Веселые ребята, - сказал я.
- Во-во, - сказал он, - точно!
Когда споткнется Дед-Мороз (новогодняя сказка)
Шел снег, а в снегу шли деды-морозы.
Они шли не спеша, оживленно беседуя. Заполнив все улицы, шли деды-морозы, и не было им конца и краю.
Снег кружился и блестел; если внимательно присмотреться, то можно увидеть мохнатые брови, длинные бороды. Только лиц совсем не видно, сколько ни присматривайся. Это только деды-морозы могут так ходить, чтобы их лиц не было видно.
Но если внимательно прислушаться, то можно услышать приглушенный говор, кашель, смех и как они шмыгают простуженными носами.
Каждый из дедов-морозов нес под мышкой подарок. Но этого уж, конечно, не было видно, хотя каждый раз в Новый год все деды-морозы проходят по улицам всех городов с подарками.
Иногда, когда снег не идет, дедов-морозов вообще не видно. Но это бывает редко. Потому что в новогоднюю ночь снег почти всегда идет.
Каждый раз в Новый год поздно ночью в дом к мальчикам и девочкам заходит дед-мороз, с которым они познакомились во сне. Ведь не может быть, чтобы ты никогда не встречался во сне с дедом-морозом! Любой мальчик, любая девочка встречаются во сне со своим дедом-морозом - одни раньше, другие позже, но обязательно встречаются. А если дети находят подарок возле своей кровати, но уверяют, что они никогда не встречались во сне с дедом-морозом, то они просто этого не помнят. Непременно встречались. Раз утром нашли подарок у своей кровати. Откуда же он мог тогда взяться, сами посудите!
Так вот, во время одного такого новогоднего шествия один дед-мороз споткнулся, выронил подарок, и очень хорошая детская игрушка, которую он нес в подарок, сломалась об лед, а конфеты и печенье рассыпались по снегу.
Ему некогда было идти за новым подарком, утро Нового года подходило, и он все равно бы не успел. И этому деду-морозу пришлось только потереть ушибленное колено и отправиться обратно к себе домой.
Он побрел обратно печальный и расстроенный, потому что никак не мог выйти из своего положения.
Все деды-морозы шли в одну сторону с подарками, а он шел в другую пустой. Это было, безусловно, печальное зрелище. Хотя этого никто не видел.
У него даже слезы капали из глаз; ему было очень тяжело, что он не может принести подарок своему маленькому приятелю, с которым он познакомился во сне. Это был неудачливый дед-мороз, как бывают и неудачливые люди. Но и неудачливые люди не все же время бывают неудачливыми. И деды-морозы то же самое. Если он в этом году споткнулся, то не споткнется же он опять в следующем году! И он твердо решил, что на следующий год он принесет своему малышу не одну, а две игрушки, конфет и печенья в два раза больше.
Так что тот мальчик или девочка, которые, проснувшись, не нашли своего подарка, получат его непременно в следующем году. И притом в двойном размере.
Я никак не думаю, что этот дед-мороз еще раз споткнется, да так неудачно. Если уж споткнется, то какой-нибудь другой дед-мороз. А может, никто не споткнется.
Тогда всем будут подарки.
Любовь и зеркало
Любовь и зеркало
Фойе театра. Зеркала.
Они сидят в кресле вдали от всех.
Он говорит:
- Люблю.
- Ах, - говорит она.
Он говорит:
- Я куплю эскимо.
И бежит во всю прыть в конец фойе, где стоит лоток.
Вдруг что-то обрушилось на него. Или он на что-то обрушился. Что в итоге не важно.
Он моментально падает на пол.
Он видит лоток впереди. Видит люстры, И пять дверей в зал.
Он смотрит в обратную сторону. И видит лоток. Видит люстры. И пять дверей в зал.
Бежит к нему Тася.
Она поднимает его и ставит на ноги.
Он озадачен. Вертит головой во все стороны. Видит всюду лоток, видит люстры и пять дверей в зал…
Все равно
Звоню ей по телефону, предлагаю в кино сходить. Она мне отвечает, что ей все равно, можно и в кино сходить.
Я говорю:
- Нет, нет, тогда мы не пойдем в кино, если тебе не хочется.
Я говорю:
- Сходим в цирк, если тебе хочется.
Она мне отвечает, что в цирк ей хочется и не хочется, а в общей сложности все равно.
Я спрашиваю, брать билеты или не брать, а она мне отвечает, что ей абсолютно все равно.
Я ей предлагаю оперетту, а она мне отвечает: ВСЕ РАВНО.
- В парк?
- Все равно.
- В клуб?
- Все равно.
- На концерт?
- Все равно.
- На тот свет?
- Все равно.
Я перечисляю ей разные развлечения, мероприятия, вплоть до прыжков с парашютной вышки и чертова колеса, предлагаю танцы, бассейн и планетарий, зоопарк и собачью выставку, стадион и выставку картин, съездить за город на электричке, выдвигаю, наконец, версию отправить своих родителей за город- на электричке, а ее пригласить к себе. Но на все она мне отвечает: ВСЕ РАВНО.
Тогда я, возмущенный, окончательно вышедший из себя, совершенно категорично заявляю, что если ей все равно, встречаться со мной или не встречаться, то лучше не встречаться.
Тогда она мне отвечает, что ей решительно все равно, куда идти и ехать, лишь бы со мной…
И ведь мне все равно. Лишь бы с ней…